скачать книгу бесплатно
– Но я ему должна двести штук.
– В зеленых, что ли?
– Не в деревянных же. Это еще до твоих выборов было. Они же, Березович с Рыжим, все сделали, чтобы тебя избрали.
– Ты, Тома, того… Не греши на электорат. Народ захотел – и избрал.
Дочь вдруг посерьезнела, ласковый бесенок исчез из ее глаз.
– Отец, неужели ты веришь, что тебя избрал народ?
– Верю. Потому как у нас демократия.
– Не надо, па! Двадцать пятый кадр помог. И деньги…
Президент не ответил. Подошел к камину, хотел наклониться, чтобы разворошить кочергой догорающие березовые поленья. Но кольнуло в пояснице. Стоял недвижимо, ждал, когда пройдет боль, и глядел на слабые огненные языки.
Видно, отжил свое, подумал. Все понукают, как хотят. Уверенные, как динозавры. Двадцать пятый кадр придумали! В прошлые выборы Президент долго не мог взять в толк, что это за кадр такой. Пока его не высветили во весь экран. Он увидел свой портрет и надпись: жизнь без войны и катаклизмов. На другом двадцать пятом по счету кадре – портрет его соперника Коммуниста и надпись по кровавому полю: гражданская война… Он никак не мог понять, почему и куда эти кадры исчезают. Глаза видели только Никулина с его бриллиантовой рукой, Папанова, Миронова. Великое дело – наука…
Выкинуть бы перед уходом какое-нибудь коленце. Взять да и разогнать Думу! И тут же самому отказаться от президентства. Вот переполоху будет! Под шумок вполне можно пропихнуть своего человека, и тогда живи спокойно до старости…
Только где его найти, своего? Подсовывает Томка Стрельца: давай раскрутим! А стоит ли?
Президент вспомнил свою давнюю поездку в Питер. Тогда в нем еще Профессор был мэром. Если честно, то недолюбливал он его: интеллигент и болтун. И тоже подворовывал, как докладывал Крестоносец. Может, и не сам, но уж его мамзель – точно…
В Питер ехать его уговорила тогда Томка: отдохни, проветрись, поохоться. Поехали в заказник на кабана. Перед тем, как разойтись по номерам, на поляне столы поставили, приняли, как положено, на грудь… Хитрован Профессор и на охоте какие-то бумажки на подпись подсунул. Пока разглядывал их да подписывал, не сразу и сообразил, что это на поляне так тихо стало. Глянул и обомлел: из кустов прямо на него секач прет. А ружья под рукой нет. И ни у кого – нет. Вдруг выстрел и сразу второй. Секач ткнулся рылом в траву.
Кто стрелял, кто бдительность не утратил?..
Невзрачный, плюгавенький, в ладном камуфляже – закинул за спину карабин, руки по швам. Сразу видать, из офицеров.
– В каком звании? – спросил его Президент.
– Полковник, – доложил тот.
– В настоящее время мой первый зам, – встрял Профессор.
– Хороший стрелец! – похвалил тогда он камуфляжного полковника.
Так для него и остался тот Стрельцом – не запомнил по первости фамилию. Но понравился. Расторопный и стрелять умеет. Президент был и сам приличным стрелком-охотником, чем немало гордился. Забрал вскорости Стрельца у Профессора в свою администрацию. Потом даже премьером поставил. А теперь Томка в преемники его прочит. А что у него на уме? Взлетел-то из кагэбэшного гнезда. Обласкаешь, раскрутишь – он и клюнет в темечко. Маленький, глаза, как светлые шторки, хрен поймешь, что за ними прячется. Да и ведет себя непонятно. Все молчком, все наособицу, ни с кем не приятельствует. Отказался, видишь ли, приватизировать дачу. Да еще, говорят, и полный трезвенник. Значит, себе на уме и может выкинуть такое, что мало не покажется… Какой же он свой? Вон их, сколько было, своих, все к конкурентам переметнулись…
– Ладно, Том, – сказал Президент дочери. – Ненашина гони, а Березовича приму. Может, еще и сгодится…
Частный сыщик
1
Первой к Кузнецову в больницу заявилась Лилечка Володарская – с пышным букетом роз и полной сумкой соков. Усевшись в кресло, весело защебетала. Кузнецов молчал. Говорить не хотелось, к тому же мешала сетка во рту.
– Тебе трудно разговаривать, милый?
Не дождавшись ответа, она продолжала:
– Тебя одно дело дожидается, реклама будет – жуть! Защищать русскоязычную общину в Эстонии…
Кузнецов почти не слушал ее. Он уже прокрутил в памяти последний разговор с Вовочкой. Пропуска заказывали только Наталья Марковна и Лиля. Секс-бомбочка Володарская пришла к нему после института сама в поисках работы. И сразу оказалась в его постели.
Кузнецов процедил сквозь стянутые проволокой зубы:
– Будет хорошо, Лиля, если ты уволишься до моей выписки.
Глаза ее широко распахнулись, в них не было ничего, кроме удивления.
– Что случилось, милый?
– Помнишь посетителя с голым черепом? – говорил он невнятно, но она понимала. – С ним флаконистый бугай приходил?
– Н-не помню.
– Меня не интересует, где они тебя подцепили и сколько заплатили. Уйди, и чтобы я никогда больше тебя не видел.
– Но, Боря…
– Все!
Ушла она, как побитая собака. Кузнецову было ее не жалко.
Через час в палату ввалился Вовочка.
– Труба, Борис! Уплыли записочки. – И обстоятельно, стараясь не упускать детали, поведал о своей неудавшейся операции. Про труп по фамилии Мухоморов выложил под конец.
– Убедился, что труп? – спросил Кузнецов.
– Мертвее мертвого. Что теперь с процессом? Вдруг провалишь?
– Процесса не будет.
– Как не будет?
Им нужен советник при должности. Они его получили.
Вовочка погладил бородку, почесал за ухом. Успокоившись, спросил:
– Водку-то тебе можно? Ее не надо жевать, – отщелкнул замки портфеля, но Кузнецов остановил его:
– Открой бар. Мне – «шабли», себе – на выбор.
Вовочка открыл встроенный в стенку бар, присвистнул:
– Лилька приволокла?
– Выгнал вчера Лильку.
– Правильно сделал. Я ее тоже вычислил, да не хотел тебя расстраивать.
Он открыл холодильник. Подумал, что алкоголем и провиантом Кузнецова обеспечили те же лица, что оплатили люкс. Вытянул банку с красной икрой, смастерил пару толстенных бутербродов. Налил полный фужер «Смирновской». Кувыркнул в рот, заработал челюстями. Кузнецов цедил вино через соломинку, не ощущая дорогого французского букета.
Прожевав и набулькав еще фужер, Вовочка высказался:
– Банкирша три раза звонила.
– Поедешь?
– Триста баксов в сутки на дороге не валяются… Кстати, Борис. Мент поганый, что прикатил по вызову на твою хату, затырил полторы штуки зеленых – гонорар за пятидневку. Стоит драчки?
– В нашей ситуации, Степа, не стоит.
– Может, капнуть на него Мамонту?
Был такой мент среди их знакомых – во внутренней службе безопасности столичного управления. Мужик в годах, а дорос лишь до майора. Слыл мамонтом, потому что был неподкупен, как телеграфный столб, хотя и обременен семьей. У братвы ходил в блаженных и был в снисходительном уважении.
– А что? Капни, – одобрил Кузнецов.
Он встал, подошел к окну. Светло было лишь на главной аллее. В глубине шумели под осенним ветром деревья.
– Отойди! – сказал Вовочка. – Мало ли что…
– А ты бороду сбрей.
– Зачем?
– Чтобы не опознали…
Вечером Вовочка позвонил Мамонту домой. Тот выслушал, не перебивая.
– Бумагу нарисуешь? – спросил.
– А поможет?
– Лишней не будет. Авось пригодится.
– Когда пригодится, тогда и нарисую.
– Осторожный ты шибко, Вовочка. Как и твой приятель-адвокат. Отказался писать заяву о нападении. А муниципалам – лишь бы кобыле легче…
2
– Облажался твой Белый, – сказал Туз, отпаривая ревматические ноги в тазу с горячей ароматизированной водой. – Такого кореша дал замочить. Он меня больше суток по мхам пер, пока на зимовье не наткнулись.
– Облажались братки, шеф.
– Мои ребята тоже не лыком шиты.
– Для лохов и ларечников. А против профессионалов – козявки.
– Не сыпь соль на рану. Что там с Бородатым?
– Частный сыскарь – приятель адвоката. Выполнял его задание, тоже охотился за бумажками Советника.
– А за Флакона ответить должен. Доставь его сюда. Я с братишками в Лихославль. Похороним Флакона по понятиям.
Слежку Степан Вовочкин обнаружил, когда ехал на дачу к банкирше.
Серая «Волга» то обгоняла его, то он снова примечал ее в зеркале заднего вида. Не вести же преследователей за собой к дому клиента. Есть, правда, маленькая возможность уйти от «Волги», но расчет только на слепой случай: шлагбаум через железнодорожный переезд. Вовочка достал из бардачка расписание пригородных поездов. На подходе была рязанская электричка.
К переезду он подъехал, когда опускался шлагбаум. Движок не стал выключать, глядел на тетку в оранжевом жилете, вышедшую из будки с красным флажком. Автомобильная очередь росла. «Волга» оказалась в ней второй. Послышался гудок электрички. Надо было выждать еще несколько секунд, чтобы «Волга» не успела проскочить следом.
Когда показался красный лоб электровоза, Вовочка газанул, обогнул шлагбаум и попер прямо на тетку в оранжевом. Она замахала флажком, открыла рот в матерном крике, отскочила в сторону. Вовочка заметил в зеркале, что «Волга» тоже обогнула шлагбаум. Остального он не видел, мчась под истошный гудок электропоезда. Не видел, как электровоз зацепил заднее колесо «Волги», после чего ее отбросило в сторону, дважды перевернуло и уложило вверх колесами на железные ступеньки будки…
3
Пилот был скорее удивлен, чем расстроен. Кто бы ни был этот приятель адвоката, но он – та еще штучка. Уложил позавчера сразу троих быков Туза, выкинув хрестоматийный финт на железнодорожном переезде. Оставшийся в живых шофер, которого выбросило из машины, помог восстановить картину происшедшего.
– Бородатый? – спросил его Пилот.
– Нет. Шрам на левой скуле.
– Подбородок белее, чем остальное лицо?
– Он в темных очках был.
«Придурок и есть придурок, – подумал Пилот. – Но даже если он не тот бородатый, все равно есть смысл познакомиться с ним поближе».
Пилот сказал Белому:
– Туз с похорон вернется – тут новые жмурики. Выясни все про сыскаря. Потом доставь его в бункер…
В ожидании Белого Пилот смотрел телевизор. На экране Кашпировский дурил огромную толпу людей.
В смутное время люди всегда тянутся к пророкам, колдунам, гадалкам. Отдельный человек еще может делать выводы из своих или чужих ошибок. А толпа не может. Она подвластна чувствам, которыми можно умело манипулировать и направлять в нужное русло.
Белый прибыл вовремя. Туз с похорон еще не вернулся. Пилот выключил телевизор.
– Привез? – спросил.
– Привез, – ответил Белый. – Отчаянный мужик! Хотел в прыжке достать меня в голову. Я чуть успел перехватить его ногу.
– Не покалечил?
