скачать книгу бесплатно
Из прихожей на второй этаж поднимается широкая лестница, сквозь высокие окна, красиво задрапированные легкой тканью, льются лучи солнечного света, делая все пространство удивительно радостным. С улыбкой я пошла вглубь дома, откуда слышались женские голоса.
– … пойми, ты, Вика, это его единственный шанс на настоящее счастье, мы ей хорошо заплатим, она нас еще благодарить будет, твоя дворняжка.
– Не смей ее так называть, Лидия! Сама – то забыла, откуда родом? – послышался грозный голос моей Виктории. – И что же это за счастье будет за чужой счет? Так и знай, Лида, я – против!
Никогда до этого мне не приходилось слышать, чтобы она с кем – то так строго говорила.
– Породой попрекаешь?
– Ты только это услышала? Пожалуй, мне не следовало сюда приезжать!
Я вошла в милую комнату, продолжая глупо улыбаться. С широкой тахты тяжело поднималась Виктория Осиповна.
– У вас замечательный дом! Такой солнечный, просторный! – обратилась я к Лидии Николаевне.
– Спасибо, девочка, сейчас будем делать окрошку. Ты поможешь мне?
– С удовольствием!
Лидия подхватила меня под руку и провела в большую кухню. На полу черно-белая плитка, большой овальный стол, а в углу, как украшение – настоящий камин, отделанный разноцветными маленькими плитками.
– Вот это чудо! – не смогла я сдержать эмоций. – Как, наверное, приятно сидеть вечерами на такой кухне и смотреть на живой огонь.
– А ты приезжай к нам чаще и сможешь тоже любоваться. Когда Глеб затеял этот ремонт, я была против. Меня вполне устраивал тот небольшой домик, в котором мы проводили несколько летних недель. Но Глеб тогда вернулся из Америки, где работал три года, он приехал под такими сильными впечатлениями. Ему хотелось все поменять, сделать так же удобно и красиво, как он видел там. И мы с Николаем Семеновичем сдались. Тем более что к ремонту нас не допустили. Глеб все сделал сам. Разработал проект, нанял рабочих и руководил всей стройкой. Нас только торжественно привезли на новоселье.
– Какой у вас замечательный сын. А где же он теперь, почему не живет в этом доме?
– Уехал. Вернулся в свою Америку. Не смог здесь прижиться и дом не помог, – вздохнула Лидия. – Америка – это же так далеко! Я и не долечу уже, – всхлипнула несчастная.
– Не переживайте, может, он еще вернется? – мне было ее искренне жаль. Не люблю, когда старики плачут.
– Теперь уже не вернется.
Я нарезала овощи в глубокую стеклянную миску, а Лидия накрывала стол, расставляя красивые тарелки, высокие бокалы.
Снизу послышались радостные возгласы, звук автомобиля.
– Вы еще гостей ждете?
– Нет, все наши гости здесь, – удивленно пожала плечами Лидия Николаевна и выглянула в открытое окно. – Ой, Глеб приехал! Боже мой!
Она посмотрела на меня испуганно, прижала свои красивые руки к вспыхнувшим щекам и выбежала из кухни, прошептав:
«Это судьба!»
«А, может, мне показалась эта странная фраза?»
– Что там случилось, девочка? – в дверях возникла фигура Виктории.
– К Лидии Николаевне приехал сын! – Радостно сообщила я новость.
– Собирайся, Танюша, домой мне надо! Да и покер уже вряд ли состоится.
– Викушка – голубушка, да куда же мы поедем в такую жару? Сейчас самое пекло будет. Давайте вечерком поедем? И за Анной Львовной сын обещал заехать, может, и вас прихватит. А я уж на электричке доберусь.
Если честно, то мне ужасно хотелось еще немного побыть в этом красивом доме, посмотреть на таинственного Глеба, про которого все так загадочно говорят. Мне все время казалось, что о нем чего – то не договаривают, замолкали мои старушки на самом интересном месте.
В своих фантазиях я представляла его этаким высоким широкоплечим красавцем – Джеймсом Бондом, живущим жизнью полной приключений, погоней, стрельбой, перелетами в разные экзотические страны. И вот секретный агент прибыл собственной персоной на родину, повидаться с любимой матерью. И я должна уехать? Ну, уж нет!
Виктория сдалась без боя. Только грустно как – то вздохнула и махнула рукой, прошептав: «Будь, что будет!»
«Или и это мне показалось?»
Позабыв об окрошке, я поспешила на улицу. Три престарелых грации плотным кольцом обступили объект моего любопытства, совершенно скрывая его от меня. Николай Семенович стоял на некотором отдалении и с тоской смотрел на соседский забор. Но вот круг из тел разомкнулся и передо мной предстал невысокого роста мужчина, довольно субтильного телосложения. Из моей груди вырвался невольный вздох сожаления. Не таким я представляла таинственного агента Глеба – 007! Но взглянув в его темно – карие глаза, в которых прыгали сумасшедшие чертики, я поняла, что тону. Сердце мое вдруг решило сплясать разудалую джигу, подскочив к самому горлу. От неожиданности я закашляла.
– Знакомься, Глеб, это – наша Танечка. Ты с ней еще не знаком. – Представила меня Лидия Николаевна.
Мне навстречу двинулись два карих омута, поглощая меня целиком, не давая вздохнуть и отвести взгляд.
– Очень приятно видеть такую красавицу в нашем доме!
Он слегка сжал мои похолодевшие пальцы и чуть дольше задержал их в своей руке, продолжая гипнотизировать меня взглядом.
Красавицей меня никогда в жизни не называли! И какой чарующий у него голос! Наверное, он покорил немало женских сердец и выведал множество государственных тайн своим бархатистым голосом?
Если бы меня кто – нибудь попросил раскрыть секрет той смеси, которая позволяет быстро и без раздражения снять сложный грим с артиста, таким вот голосом, то я не задумываясь, написала бы рецепт на бумажке и еще вызвалась бы собственноручно ее приготовить.
– Боже мой, Глебушка, как неожиданно! Ты ничего не сообщил о своем приезде, у меня ничего не готово! – Запричитала Лидия.
– Поэтому и не сообщил, – наконец перевел взгляд на мать секретный агент. – Столько лишних хлопот. Но видишь, как все удачно получилось – посмотрю сразу всех в один вечер.
«Им, наверное, не положено сообщать о местах своего передвижения?» – промелькнуло в моей голове.
– Что же мы стоим, проходите в дом. Как там с окрошкой, Таня?
– Наверное, никак, – прохрипела я.
Николай Семенович как – то боком, низко наклонив голову, поспешил в небольшой домик, стоящий в конце участка.
В кухне хозяйничала Виктория. Она завершила утомительный процесс приготовления окрошки, выложила на блюдо спелые помидоры и даже присыпала их укропом, нарезала пергаментными кусочками сыр, который мы купили с ней в своем гастрономе, разложила в корзинку хлеб.
– Глебушка, твоя комната ждет тебя, там все в полном порядке. Ты, наверное, хочешь переодеться с дороги?
Возникла неловкая пауза, когда гости не знают, куда себя деть. Мужчины в таких ситуациях тянутся к рюмкам или сигаретам, а мои бабульки сиротливо жались у входа в кухню, переступая с ноги на ногу.
– Ой, я же принесла вам свой капустный пирог, – спохватилась Анна Львовна.
– А у меня тут наливочка, – подмигнула веселым глазом Натка, притащив в кухню рюкзак.
А мне захотелось подняться вместе с Глебом в его комнату и ловить каждое его движение. Как он снимает с себя рубашку, как моет под краном руки, как причесывает свои густые темные волосы. Сердце вновь напомнило, что оно умеет танцевать, и я схватилось за горло, чем вызвала подозрительный взгляд Виктории.
– Татьяна, с тобой все в порядке, что – то ты покраснела?
– Это от жары, – кивнула я, улыбаясь непонятно чему и улавливая легкие шаги, спускавшиеся по лестнице.
Он вошел с влажными волосами, в белой простой футболке и светло – голубых джинсах, мои ноги подкосились, и я плюхнулась на жесткий стул.
– Рассаживайтесь, прошу! – пригласила Лидия Николаевна. – Глеб, сходи, пожалуйста, за папой в его жилище.
Он как – то неохотно кивнул, но с места не сдвинулся.
– Я могу сходить, – вызвалась я в надежде, что Глеб пойдет вместе со мной.
Но он продолжал стоять на месте.
В небольшом, каком – то кукольном домике, было чисто и уютно. Покрывала, занавески, подушки на старом диване – все в оборках и веселых цветочках – делали две небольшие комнаты весьма кокетливыми, больше подходящими для проживания английской вдовушки.
Николай Семенович уныло сидел в плетеном кресле. Плечи его были опущены, взгляд устремлен в пол, бандана валялась в углу, а голова блестела большой загорелой лысиной, лишь сзади сиротливо болталось несколько вьющихся прядей. Мужчина постарел лет на десять, после нашего утреннего знакомства.
Что могло с ним произойти? Казалось, должен был радоваться – приехал любимый сын, с которым они долго не виделись.
– Николай Семенович, как у вас уютно! Просто пряничный домик! А меня послали за вами, все уже за стол садятся. Мы окрошку сделали, а Натка, то есть, Наталья Сергеевна наливку привезла. Все вас ждут! – Я все говорила, но старик продолжал рассматривать свой пол, не поднимая на меня глаз.
– Вам плохо, может вызвать врача или пригласить Лидию Николаевну?
– Все в порядке, девочка, со мной все в порядке. Если меня все ждут, то я сейчас буду. Я так понимаю, что ваш покер на сегодня отменяется в честь приезда дорогого гостя? – Последняя фраза прозвучала немного иронично.
– А вы не рады приезду Глеба? – Отважилась я спросить.
– Да, я не рад приезду Глеба! – Четко отчеканил старик и его взгляд не выражал ничего хорошего. – У вас еще есть ко мне вопросы?
– Извините, нет! Меня только послали вас привести, – я окончательно растерялась.
– Я услышал ваше приглашение.
– И что?
– Господи! Да приду я сейчас, – сжалился надо мной Николай Семенович.
За столом, не дожидаясь нашего возвращения, уже весело стучали ложками, в рюмках светилась вишневая наливка. Лидия Николаевна не сводила с сына счастливых глаз, лишь моя Виктория по – прежнему, хмурилась.
Я взглянула на Глеба и снова задохнулась от горячей волны. За те несколько минут, что я его не видела, он стал еще красивее. Рядом с ним стул оказался свободным, но я выбрала тот, что стоял с противоположной стороны стола. Сидеть рядом, чувствовать его так близко – нет, боюсь, мое сердце это не выдержит и мне придется ловить его на тарелке. А вот находиться напротив, смотреть, как он ест, как разговаривает, смеется – это я еще смогу выдержать. Хотя, тоже достаточно сложно.
– Танечка, может, вы сядете рядом с Глебом, он будет за вами ухаживать! – Перевела на меня взгляд Лидия.
– Нет – нет, я не привыкла к ухаживаниям, – ответила я довольно глупо.
– Давай, Танюха, я тебе плесну наливочки, расслабишься? А то, вон, как тебя штормит. – Тихим голосом предложила сердобольная Натка.
Я схватилась за рюмку, как за спасательный круг. Может, действительно пройдет мое наваждение. Что же со мной случилось, почему в голове такой туман и внутри все трясется? Крепко вцепившись в рюмку, я торопливо выпила сладковатую жидкость. Несколько пар глаз с удивлением уставились на меня.
– Ой, простите, – пролепетала я.
Ну, конечно, надо было дождаться всех, выслушать длинный добрый тост за встречу в этом доме. Или, что обычно говорят в таких ситуациях? «Как стыдно, Таня! – корила я себя. – Наверное, так пьют только конченые алкоголики возле пивных ларьков ранним утром. И что теперь подумает обо мне красавец – мужчина? Что меня нельзя будет взять с собой на прием к английской королеве! А с чего я вообще решила, что он захочет взять меня с собой? А как же иначе? Ведь я его люблю! Да, бабушка, я встретила свою любовь! Она пришла, когда я уже ее не ждала. Все случилось, как ты и говорила! Только, как же долго она меня искала! Наверное, надо было пережить тот ужасный переезд из своей отдельной квартиры и переехать к Виктории и подружиться с ее замечательными подругами… Все в этом мире не случайно!»
От этой мысли стало так радостно! Мне захотелось кружиться по комнате, как в детстве, а еще лучше, чтобы меня за руки держал Глеб. Я легко поднялась со своего стула и комната весело начала кружиться, не дожидаясь, когда я займу удобную позицию. Ой, как хорошо! Как замечательно – прекрасна жизнь, в которой столько всего интересного!
Но чьи – то сильные руки стали хватать меня, не давая насладиться движением, на мое лицо шлепнули противное мокрое полотенце. Я поняла – это злая Лидия не хочет, чтобы я любовалась на ее сына. А вот и нет, не тебе одной он должен принадлежать. Я пыталась сбросить с себя мокрую завесу. Вскоре кружение прекратилось, что – то тяжелое сдавило мою грудь и ноги, в глазах стало темнеть, словно черная туча наплывала на небосклон… Только его глаза – два глубоких карих омута все манили и манили меня к себе.
* * *
Очнулась я, когда в комнате горел ночник. Рядом со мной опустив голову на грудь, дремала Виктория.
– Эй, а что тут происходит? – хрипло пробормотала я.
– Очнулась? – бросила на меня недовольный взгляд Виктория.
– Что – то я не помню, чтобы я спать укладывалась.
– А как рюмку махнула, и дебош устроила, помнишь?
– Дебош? Виктория Осиповна, вы о чем?
– Танюша, видимо в твоем организме не хватает каких – то ферментов и пить алкоголь, даже такой слабый, как Наткина наливка, тебе нельзя категорически, особенно в чужих компаниях. Ты тут столько наговорила, – махнула рукой Виктория.
– Что я наговорила? – содрогаясь от ужаса, пролепетала я.
– Да, порядком, – хихикнула непонятно чему моя подруга. – Что ты на прием идешь к королеве и сопровождать тебя просто обязан именно Глеб, как лучший секретный агент. А Лидку ты просишь не беспокоиться, потому что отныне о ее замечательном сыне будешь заботиться ты одна. Ой, Таня, Таня, – грустно вздохнула Виктория. – Что же ты так, милая?
– Мы немедленно уезжаем, – я стала неуклюже выбираться из кучи одеял, набросанных на меня.
Щеки пылали от стыда и беспомощности. Я понимала, что взглянуть теперь на Глеба и его родителей я просто не смогу. «Легче утопиться! Надо же быть такой дурой, чтобы из-за одной рюмки пустить под откос судьбы свое счастливое будущее с тем единственным мужчиной, которого я ждала все долгие годы!»
– Ну, куда теперь – то? Ночь на дворе! Электрички уже не ходят и метро закрыто. А пешком ты меня не дотащишь!
– Я сама пойду пешком. Я дойду! – упрямилась я, сгорая со стыда.
– Утром поедем! Так и быть, встану по – раньше, чего не сделаешь ради дружбы. Не кори себя, Татьянка, все к лучшему. А на Глеба этого не особо засматривайся. Он далеко от нас, так далеко, что ты даже не представляешь!
Но спать я не могла, в голове звучали слова Виктории: «пойдешь на прием к королеве… с лучшим агентом…»
Ой, как стыдно! Я откинула одеяло и спустила босые ноги на холодный пол. «Надо на улицу выйти, постоять на сизой от инея травке, может, заболею и умру»! Но колючее одеяло я все – таки, прихватила с собой, на тот случай, если передумаю умирать.
В доме было холодно и тихо. Я на цыпочках прошла к входной двери, она открылась бесшумно. Я ступила на сырую холодную землю, ноги словно обожгло. Первой мыслью было вернуться в дом – по сравнению с улицей там было даже жарко. Но вспомнив вчерашний вечер, я вновь испытала муки совести и семенящими шажочками стала продвигаться по саду.
Густая тишина сдавила уши, я набрала в грудь воздуха, намереваясь стоять столько, сколько нужно для переохлаждения. Жаль не посмотрела на часы. Сейчас, наверное, часа три ночи. На небе ярко светили звезды. В городе они так не светят. Стесняются, видимо, неоновых огней. Я запрокинула голову и улыбнулась, так мне вдруг стало хорошо и радостно от этой тишины, от того, что вижу это вечное звездное небо.
Ну и ладно, если Глеб никогда больше не посмотрит в мою сторону, главное, что я испытала, это великолепное чувство любви, пусть и так непродолжительно.
