Любовь с итальянским акцентом

скачать книгу бесплатно


Зоя Ивановна – женщина занятая и в городе известная. Несолидно ей бегать по портнихам. Она принимала Наташу в своем кабинете. Наташа входила, изящно ступая, словно пришла не обслужить, а получить завоеванный приз. Носик вверх, локотки отведены, спинка прямая. Залюбуешься. Девушка с амбициями, но смышлёная, взгляд у неё свежий, незамыленный. Нравилась она врачихе.

Зоя Ивановна готовилась к заседанию городского собрания. Надо соответствовать высокому уровню всем своим внешним видом. С годами всё труднее выдерживать стиль. Излишне молодиться уже смешно, а в старухи записываться еще рано.

– Наталечка, спинка не тянет, нет? – заказчица крутила головой, охорашивалась перед зеркалом.

– Нет, Зоечка Ивановна, не тянет. Сидит, как влитое. С Вашей то фигурой, Зоя Ивановна, вы там всех очаруете. Поверьте, – убедительно сказала Наташа.

– Да, пожалуй, всё славно. Ну, умница. С меня как обычно?

Наташа царственно кивнула и быстро убрала протянутые деньги.

– А теперь, девочка, давай тобой займемся. Послушай меня. По-моему тебе пора заглянуть к Наиле Ахатовне, гинекологу. Ты сама-то не чувствуешь, что беременна? У неё рука легкая. Пойдём?

– А что, уже заметно?

– Ну, от опытного взгляда не скроешься. Немного на лице изменения. В общем, что впустую говорить! Я вижу – и всё. Чем раньше начнешь наблюдаться, тем лучше. Ну, что тебе объяснять? Ты ведь умненькая девочка. Пойдем?

– Пойдёмте! – согласилась Наташа.

Все, конечно, подтвердилось. Татарочка Наиля Ахатовна торжественно объявила Наташе о свершившемся. Новый человечек уже жил одной жизнью со своей молодой мамочкой.

– Танцы придётся прекратить. Тяжести не поднимать. Мужа любить с осторожностью. Анализы срочно сдать, – кратко отрекомендовала гинекологиня, снимая резиновые перчатки. – Как только что-то обеспокоит – бегом ко мне. Я, конечно, фигурально выражаюсь. Бегать не надо. Беременная женщина должна плыть лебёдушкой!

Почему-то вначале Наташа сказала о своей беременности маме, а не мужу. Мать счастливо улыбнулась, обняла её:

– Вот ты и женщиной настоящей стала. Все будет хорошо. Я тебя всему обучу. Все вместе вырастим маленького. А сейчас я на рынок побежала. Курятины куплю, говядины, фруктов, мёда. Тебе теперь за двоих есть надо.

Анна Андреевна была завсегдатаем всяких городских торговых точек. Добытчица знатная. Как и в любом деле, здесь была своя стратегия. Вся семья, поглощенная своими делами, привыкла брать продукты в холодильнике или садиться за накрытый стол. А ведь всё надлежало правильно выбрать, приобрести, доставить, приготовить, сохранить. Но Анна Андреевна не роптала. Ей нравилось вести домашнее хозяйство и ощущать себя необходимой.

Любовь Наташи и Юры дала свой росток, словно деревце. И дети обычно рождаются на свет, не зная, что их ждёт. Как-то Наташа читала про таких австралийских кенгуру, кажется, валлаби называются, так у них зародыши рассасываются, если у самки не всё в порядке с условиями жизни. К примеру, корма ей не хватает. Засуха, например, случилась. Но о плохом лучше не думать, когда носишь под грудью малыша! Маленький комочек, её и Юрин ребёнок уже рос, и тихая радость плескалась внутри.

Шить, конечно, Наташа не перестала. Строчила по-прежнему на электрической машинке. Танцы пришлось на время оставить. Тяжести ей носить не приходилось. А уж мужа она любила, как могла.

По всем известным женским приметам должна была родиться девочка. Но в положенный срок появился мальчик. Слабенький, плаксивый. Спал плохо. Видно, судьба решила: пора испытать молодую семью.

Пригодилась сберкнижка Ильи Семёновича. Купили всё, что нужно. Приобрели, нашили, навязали с мамой в четыре руки.

Мальчика назвали Антоном. Радовались прибавлению семейства всей родней. А Антон Юрьевич словно и не рад был, что родился на белый свет. Куксился, хворал, ночами беспокоил.

А вскоре наступила пора испытаний для многих жителей в городке. Совсем закрылся механический завод, и полностью свернула работу фабрика хлопчатобумажного трикотажа.

Первым изменения ощутил, как ни странно, Юра. Люди совсем перестали делать фотографии. Изредка забегали за крохотными снимками для документов. Да и до того ли было? И в газете снимки требовались всё реже. Там в основном печатались платные объявления самого разного свойства – реклама, продажа, покупка, услуги. Все прикидывали, как заработать на жизнь. Газетная площадь стоит немалых денег, и фотоэтюды на ней размещать невыгодно.

– Ничего, всё образуется, – говаривал Илья Семёнович. – Какая же власть допустит, чтоб рабочий человек без дела остался! Это временно. Скоро запустят фабрику. Реконструируют и запустят. А там и завод, глядишь, заработает.

По телевизору и радио политики говорили о грандиозных рыночных реформах, об обновлении всей страны, но, как и в какие сроки всё нормализуется – не уточняли. Видно, говорящие и сами плохо себе представляли. Лозунги, призывы, демагогия. Хвалёная демократия получалась пока с чудовищными перекосами. Расслоение общества набирало обороты по всей стране.

Наташа тогда опять жила вне времени, но уже из-за сына.

День – ночь; ночь – день. Дом – поликлиника. Кормление – стирка. Будильник на столе. Тревожный сон урывками.

Мать и дочь понимали друг друга без слов, боролись за своего Антошеньку, не допуская мысли о плохом. Мужчины были на подхвате. Режим жизни в доме диктовал маленький неокрепший человечек, и чем-то ему этот мир пока не нравился.

Хоть время и было щедро на неприятности, но Илья Семёнович не унывал. Его бригада освоила все виды самых сложных ремонтных работ. Теперь они брались за всё, что заказчикам было угодно. Отец всегда шутил, подбадривал своих домочадцев. Денег благодаря нему хватало, хотя безжалостная зверюга – инфляция – клацала своими зубами. Цены постоянно росли.

С Юрой же происходили странные изменения. Он замкнулся, стал молчалив, но упорно посылал свои постановочные снимки на конкурсы в какие-то столичные журналы. Видимо, втайне он мечтал о том, как его заметят и пригласят на работу в солидное издание или студию в большом городе. Он не оставлял надежду стать профессиональным фотографом. В их городке это было практически невозможно, но Наташе некогда было его переубеждать и разглагольствовать с ним на эту тему.

Вдруг Юра заинтересовался кулинарией, взялся листать поваренные книги. Вскоре он обосновался на кухне вместо женщин. Уединенно колдовал над плитой, накрывал, убирал. Он не искал себе постоянную работу и не стремился быть главой в своей семье. Выполнял поручения жены и тёщи по хозяйству.

Мудрая мать сказала Наташе:

– Потерпи, смирись на время. Не дергай мужика. Вон все вокруг спиваются от безделья, а твой муж пироги печёт да супы варит. И пускай себе стряпает. Вот увидишь, всё встанет на свои места. Бог не допустит, чтоб все рухнуло.

Анна Андреевна с возрастом стала набожной. Ходила в обновлённую церковь, молилась за здоровье внука и благополучие всей семьи. Наташа тогда послушала мать. А что ей оставалось?

Но время шло, всё вокруг неудержимо менялось. Бог допускал многое. Видно, гневался за что-то или испытывал суетных, вечно недовольных людишек. А может, был занят чем-то поважнее.

Всё-таки в городе были предприимчивые люди, которые изловчились, поймали птицу-удачу за хвост. Открывали свои небольшие магазинчики. Товарец продавался самый разный. Появлялись частные кафе и рестораны. Нарождался новый класс имущих. Новые русские.

Жёны этих новых русских хотели модно одеваться, вальяжно выглядеть. Чем сложнее фигура, тем необходимей личная портниха. Портниха в небольшом городе – это почти модельер. Кутюрье.

Наташа начала увлеченно работать. Сынок Антоша понемногу окреп, развязал ей руки. К Наташе опять зачастили клиентки. Наташа чувствовала ткань, видела модель заранее. Она умела и любое готовое платье, купленное в магазине, обыграть, внести изюминку, из скучного одеяния сделать неповторимое. За это её ценили.

С клиентами она не скромничала. Шила отлично, так и брала за свою работу дорого. В семьях состоятельных господ быстро стала своей. Да и кто не свой в маленьком, некогда рабочем городке?

Наташа и Юра были, как всегда рядом, но что-то ушло из их отношений. Выяснять ей не хотелось, да и некогда было. Наташа была ещё молода, но у женщин очень развита интуиция! И Наташа ощущала, что уговорами и упрёками уже ничего не исправить. Иногда, если нужно что-то долго объяснять, лучше и не начинать вовсе. Любящие люди должны чувствовать друг друга без лишних слов.

Чуткая мать Наташи подмечала всё. Старалась чаще быть с маленьким внуком. Даже по ночам иногда забирала его к себе в комнату, давая возможность молодым супругам побыть одним.

Антоша подрастал, менялся в лучшую сторону. Он превратился в симпатичного, смышленого мальчугана.

– Моё наливное яблочко! – называла его ласковая бабушка Анна Андреевна.

Лицо ребёнка всегда напоминает прелестный бутон, из которого постепенно распечатывается новая личность, похожая на мать и отца одновременно. У маленького Антона просматривался отцовский лоб, прикрытый шелковистой русой чёлкой, его высокие скулы, ясные мамины глаза, её тонкая переносица и пухлый яркий ротик. Родители продлились в порождённом ими создании. Но ребенка надо растить и воспитывать! Чем старше становится дитя, тем больше приходится взрослым считаться с ним и соотносить свои поступки с его интересами. Каким будет детство – очень важно!

А Юра стал чаще и подолгу бывать у своей матери, а порой беззаботно проводил время с друзьями. Он уходил и приходил, как ни в чём не бывало. Видя его прохладное отношение к сыну, Наташа часто негодовала. В ней зрело глухое раздражение. Однажды Наташа, замотавшись, с упрёком как-то сказала мужу:

– Где ты живёшь – не понятно. Я едва успеваю, отец работает, а тебя нет. Хоть бы с Антошей погулял, книжки ему почитал. Ну, что молчишь? Ходишь, как медведь-шатун, молчком.

Она наговорила что-то ещё. Наверно грубо. Наверно резко. Юра в ответ лишь смутно улыбнулся и пошёл готовить ужин. Потом незаметно оделся и ушёл. Видно, и у него внутри давно зрело какое-то недовольство супружеской жизнью.

Поздно вечером вернулся Илья Семёнович. Помылся. С аппетитом поел.

– Юрка, что ли кашеварил? – спросил он с усмешкой

– Он, он, – закивала Анна Андреевна.

– Чудно! А вообще вкусно. Может, кафе семейное откроем, а, мать? – отец был в хорошем настроении. – Займись с зятем на пару. У вас получится! Я ремонт сделаю. А где он сам-то? Поздно уже, куда мужика заслали? Да что вы молчите-то обе, как куклы?!

– Папа, он ушёл, – заявила отцу Наташа.

– Ну, так уж и ушёл! – возразил ей Илья Семёнович. – Скажи, что поссорились. С кем не бывает. Ты вот, дочь, больно строга стала, резка в последнее время. Мужу ласка нужна, любовь.

– Да где ей успеть-то всё, Илюша! – заголосила мать, заступаясь за дочь. – Девчонка похудела вся. То в школе, то за швейной машинкой.

– Ну, будет, мать! – махнул рукой Илья Семёнович. – Развела тут слёзы. Спать давай укладываться. Вернется Юрка завтра, далеко не убежит. У матери своей, у Снегирихи ночует. Поговорю я с ним завтра. Чего в семье не бывает.

Но побеседовать с Юрой не удалось. Он не вернулся к жене ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.

Наташа тоже выдерживала характер. Она занималась своими обычными делами и ничего не говорила. Мать первая завела с ней разговор, запричитала:

– Дочь, ну что же делать будем? Господи, что ж он удумал, Юрка твой! Таких, как ты, разве бросают? Да никогда он такую жену не найдет! А Антошка как теперь без отца? Ну, что ж это творится? Наташенька, разреши – я отца к Снегирёвым пошлю. Поговорят.… Всё уладится. А?

– Значит, бросают, мама, и таких, как я, – спокойно ответила Наталья. – Отца посылать к Снегирёвым не вздумай и сама не ходи. Не хочу я. Не уладить уже уговорами. Будем жить дальше. А поживём – увидим.

– Девочка моя! – пролепетала Анна Петровна, обливаясь слезами.

Потом, уложив Антошу, Наталья долго пересматривала свои фотографии в альбомах, словно хотела убедиться, что всё хорошее и светлое в её судьбе действительно было. С каждого снимка улыбалась она себе самой из другой уже жизни. Густое, горячее счастье, которое, казалось, не вычерпать никогда, осталось в прошлом. Но не такова Наташа, чтоб вешать нос. Рецепт она себе прописала простой: каблучки, прическа новая, глазки ярче, да на люди чаще. А там видно будет.

А между тем наступила новая весна. Антоше исполнилось два года. Гордый дед водил его гулять в городской парк.

Наташа и сама любила пройтись там по аллейкам, заглянуть в удивительное царство кривых берёз. В старом кинотеатре крутили новые современные фильмы. Хоть здание немного поблёкло, обветшало, но молодые парочки по-прежнему ходили в кино. Наташа с грустной улыбкой смотрела им вслед. Танцы, кино, прогулки под луной. Так начинаются отношения у всех влюблённых. А что потом? У каждого своя судьба.

Чаще стала видеться с подругами. У Наташи была отличная компания. Ольга – экономистом в администрации города работает. Аля – мастер в лучшем парикмахерском салоне. Света – жена удачливого предпринимателя. Муж Светланы вечно работает, а она занимается собой и домом. Альбина – в банке отдел возглавляет. И всем Наташа нужна. Всегда сошьёт такой наряд, что все ахнут.

Подруги крепко держались друг за друга. Время старались проводить интересно. Помогали в житейских делах. Умные, красивые молодые женщины, а замужем из них одна Светка. Жили нескучно, но в постоянном ожидании счастливого случая, в полной готовности.

«А вдруг мужчина?» – шутила шустрая Аля.

Мужчины слетались, как на мёд. Но либо не стоящие внимания, либо уже женатые, либо предложения их были сомнительные. Подруги критерий отбора партнёров понижать не спешили, заполняли свои дни, как могли.

Наташе тогда предложили в школе уроки ритмики вести. Она согласилась с огромным удовольствием. И причина была совсем не в дополнительных деньгах. Интересная работа вытягивала её из смутной неопределенности отношений с мужем и удручающей тоски. Жизнь ведь не терпит пустоты. Мужа в доме нет, но остался замечательный сын, и рядом находились любящие родители.

Юра развода не требовал, Наташа тоже не спешила рвать с ним отношения окончательно. «Так вот ты какая бываешь, настоящая взрослая жизнь!» – думала иногда с горькой усмешкой. Неудавшаяся, трудная любовь – очень поучительное состояние. Вместе с горечью образуется опыт, который случайно не приобретёшь. Пришлось Наташе стать независимой и сильной. Ведь она уже умела многое.

Глава 3

Дела житейские

Субботним утром мать засобиралась в церковь.

– Завтракайте без меня, – наказала Анна Андреевна, уходя.

– Куда побежала? – удивился отец.

– Пойду, помолюсь перед прощёным воскресеньем, свечки поставлю, – тихо, но упрямо заявила Анна Андреевна мужу.

– Ой, Аннушка, там и без тебя народу полно – теснота и духота! – балагурил Илья Семёнович. – Ты уже Антону нашему здоровье вымолила, так и хватит бога-то зря беспокоить. У него без тебя забот немало.

– Перестань, Илюша, богохульствовать, – вполголоса, но строго укорила мужа набожная женщина и прикрыла за собой дверь.

Анна Андреевна к обеду не вернулась. Отец ворчал, а Наташа начала волноваться. Не похоже было на маму, чтобы она вот так оставила семью в субботний день. Сердце дочери тревожилось.

Смутная тревога Наташи была не напрасной. Так уж устроена жизнь, что плавное её течение нет-нет, да и прервётся досадной случайностью. Привёз Анну Андреевну домой Слава Дёмин. Оказалось, что в церкви она пробыла недолго. Потом намеревалась зайти в продуктовый магазин. У самого входа оступилась в спешке, поскользнулась и упала. Сломала правую руку в запястье, опираясь на неё при падении. А из магазина в ту минуту Слава выходил. Он поднял Анну Андреевну, отвёз в травматологический пункт, а потом доставил полуживую от испуга и отчаяния женщину домой.

Наташа накапала матери валокордину и уложила в постель. Слава сидел на кухне с Ильей Семёновичем.

– Слава, спасибо тебе, – с чувством поблагодарила его Наташа.

Илья Семёнович молча, по-мужски пожал ему руку в подтверждение слов дочери.

– Да что тут такого! Чудные вы, не мог же я пройти мимо, – скромно сказал Слава. – Ты скажи, Наташ, может, ещё, чем помочь?

– Помочь? А, пожалуй, надо! – решительно заявила Наташа, что-то прикинув в уме. – Папа, ты с мамой и Антошей оставайся, а я со Славой на рынок съезжу. Да и в аптеку надо. На рабочей неделе мне совсем некогда будет. Так что, Славик, выручай меня по старой дружбе!

Слава помог ей сделать все необходимые покупки. Он нёс пакеты к машине с таким довольным видом, будто они были наполнены золотыми слитками.

– Слушай, а почему ты всё неженатый ходишь? – спросила его Наташа, когда уже возвращались домой. – Редкий мужчина так терпеливо и безропотно за покупками ходит! У тебя просто житейский талант, полезный для семьи!

– А не выросла ещё моя невеста! – отшутился Слава. – Женюсь, какие мои годы.

«Добрый, отзывчивый, как всегда, – подумала Наташа о Славе с признательностью. – Простой, понятный человек. Мой верный школьный дружок! На него всегда можно положиться».