скачать книгу бесплатно
Урок нравственности. Роман
Алексей Тенчой
Готовы ли вы вместе с героями романа оказаться у Стены Плача, познать древнюю еврейскую мудрость? Сложно ли простить любимого человека, если он совершил серьезную ошибку, и кто пострадает больше – обиженный или обидевшийся. Герои этого романа – наши современники и их предки, будут сталкиваться с ситуациями, которые вынудят их задуматься о нравственности и принять жизненные уроки. И от решения этих вопросов зависят причины счастья и благополучия многих поколений.
Урок нравственности
Роман
Алексей Тенчой
Благодарность за помощь в издании книги компании Centus. One
© Алексей Тенчой, 2021
ISBN 978-5-4490-4446-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВСТРЕЧА
На улице продолжался снегопад, завывал ветер. Входная дверь распахнулась, и в дом ввалились туристы, которые, видимо, так же, как и все остальные гости, не смогли вернуться в свои гостиницы. Они растерянно стояли в холле, засыпанные снегом, который таял, и каплями падал на пол. Хозяйка дома будто и не удивилась тому, что незнакомые люди так бесцеремонно вошли к ней в дом. Она положила книгу с золотым тиснением на корешке на журнальный столик, поднялась из кресла, которое уютно располагалось между шкафом с книгами и камином и направилась к гостям.
– Здравствуйте. Вы сбились с дороги?
– Привет! Машина. Наша машина заглохла, и мы несколько часов шли. Как хорошо, что ваш дом стоит прямо у дороги!
– Да. Как непогода начинается, так в моем доме полного гостей, – улыбнулась молодая женщина.
– У вас большой дом. Можно снять у вас комнату?
– Я не беру с гостей деньги за комнаты и за еду.
– Но мы готовы заплатить, и не можем пользоваться вашей добротой просто так.
– Любой гость, который попросит приюта в доме у дороги, будет принят и накормлен бесплатно. Вместо платы за комнаты вы поможете убраться в доме, приготовить еду и расскажете свою историю. Такие правила проживания в этом доме! И с уважением послушаете истории других постояльцев. Вы согласны? Метель такая сильная, я думаю, что вы задержитесь тут на пару-тройку дней.
Парень с девушкой переглянулись, он взял ее за руку, оба они кивнули в знак согласия. Затем они стряхнули с одежды снег, повесили верхнюю одежду на крючки у двери, сняли мокрые и тяжелые ботинки, поспешили к камину погреться. Тем временем хозяйка принесла им горячий чай в высоких керамических кружках.
– Меня зовут Лиз. Я писательница. Зимой иногда приезжаю отдохнуть в этот дом. Муж говорит, что в этом доме хорошо пишется, и он совершенно прав.
– Я – Саша, это моя жена Кэт. Я художник, а Кэт филолог.
– Что ж, я рада, что вы спаслись в моем доме от непогоды. Сейчас тут еще три пары гостей. Все они, как и вы не успели уехать из-за метели. Вы с ними познакомитесь во время обеда. Андрей и Настя сейчас готовят обед, а все остальные, видимо, отдыхают. Я предлагаю вам переодеться, вы совсем вымокли, и через час спускайтесь обедать. Покажу вам вашу комнату.
Через час за большим обеденным столом собралась разношерстная компания. Когда все поели, настало время историй, которые просила рассказать хозяйка. Все расселись вокруг камина, и мужчина средних лет начал повествование.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ЗАВЕТ
Эту потрясающую историю я услышал от одного друга, он просил передать ее писателю. А наша прекрасная хозяйка как раз таковой и является. Уже несколько писателей ввиду серьезности темы не рискнули писать книгу по мотивам истории. Но мой друг хотел, чтобы как можно больше людей узнали о завещании его деда, поэтому я продолжаю поиски. Может Лиз согласится? Я буду говорить от первого лица, чтобы не исказить историю и рассказать, так, как сам ее услышал.
Я родился в Москве, на Волхонке в бывшем общежитии Коминтерна, там было более ста комнат, две кухни, два туалета и 5 умывальников. Папа закончил школу и сразу ушел на фронт, звали его Бенедикт Евгеньевич. Родителей сосватали традиционно – через синагогу. Мама работала преподавателем начальных классов. Школу, в которой работала Мама, закончили я и мой старший брат. С нами еще жил дедушка. Он был родом из местечка Хиславичи Смоленской области. Дед совсем плохо разговаривал на русском, но зато хорошо читал на древнееврейском. И мог писать на нем же. Помню, что дома дедушка все время читал Талмуд. Еще он иногда играл на скрипе. И я жутко его боялся.
Дед по какой-то неведомой причине решил, что именно моим воспитанием он должен заниматься серьезно, а родители не препятствовали ему, хотя религиозное воспитание в те времена было под запретом. Мне строго настрого было запрещено рассказывать кому-либо о том, что дедушка читает Талмуд, иначе родители могли лишиться работы, и вся семья умерла бы от голода. Дед зачитывал мне отрывки из Талмуда, и разъяснял их, хотя мой идиш оставлял желать лучшего. И мне вовсе не хотелось слушать какие-то поучения, из которых я ничего не понимал, о чем я сейчас весьма сожалею. Он не начинал молиться, не сосредоточившись. И любил повторять: «Праведники прежних времен выжидали целый час, чтоб устремить свое сердце к Всевышнему».
Я был очень нежным и впечатлительным ребенком. А дед иногда зачитывал отрывки о присутствии демонов-вредителей: «Бэн Биньямин говорил: Если бы оку было позволено видеть, никто не смог бы устоять перед демонами-вредителями. Сказал Абайе: Их больше, чем нас, и они окружают нас как земляные валы вокруг оросительной ямы. Сказал Рэб Ѓуна: Слева от каждого из нас – по тысяче, а справа от каждого из нас – по десять тысяч». После таких историй мне стали сниться кошмары. В ночной темноте ко мне приходили тысячи ужасных демонов, они тянули ко мне свои костлявые руки, с которых падала сгнившая кожа, дышали на меня смрадом, вращали сотнями тысяч глаз. Некоторые, наоборот, были полны здоровья, и их нельзя было отличить от обычных людей, они стояли в темных углах комнаты и ждали, когда я начну кричать от ужаса. Вместе с моими криками они забирали мою жизнь. Демоны приходили ночью и растворялись с рассветом, и я часто просыпался по ночам от собственного крика. Я стал болеть и чахнуть, и отец, который не одобрял дедушкиных методов воспитания, было запретил ему заниматься со мной. Но дед сжалился надо мной и сделал амулет, который я ношу и сейчас. И сразу мне перестали сняться кошмары, по ночам я перестал видеть демонов. До сих пор я помню дедушкино серьезное лицо, словно горящие неведомым огнем глаза, а его слова, с которыми он надел мне на шею амулет, впечатались в мою память навсегда: «Во имя Тебя я делаю этот амулет, чтобы был он исцелением для этого, для порога дома… и для всего его имущества. Я сковываю скалы земли и связываю тайны небес… я удерживаю, сковываю, связываю, сковываю всех демонов-вредителей, какие только есть в мире, что мужского, что женского пола, от самых великих до самых мелких, от самых молодых до самых старых, известно ли мне его имя, или не известно». Одевая амулет, дед сказал мне, что этот оберег предназначен для порога дома, который представляется некой границей между своим и чужим, и считается самым опасным местом, через которое демоны проникают в дом, поэтому важно его защитить.
Вообще, дедушка очень много внимания уделял в своих уроках демонам вредителям, способам защиты от них и их местам обитания. Вскоре мои ночные кошмары забылись, а его новые истории воспринимались мной как сказки. Как еще я, маленький мальчик, который рос в Советском Союзе, мог относится к таким историям? Но дедушка, чтобы заставить меня запоминать лучше, как-то раз, когда я совсем разленился заучивать его уроки, забрал у меня амулет. И той же ночью весь скоп демонов опять явился ко мне. И я понял на всю оставшуюся жизнь, что амулет нельзя снимать, и что дедушкины сказки – самая настоящая реальность, просто мало кто ее видит. Но от того, что реальности люди не видят, она же не исчезает.
К сожалению через какое-то время дед заболел, и наши уроки стали совсем редки. Как-то он, уже ослабевший, заставил меня дословно выучить отрывок «Поэтому самая главная задача и мага тоже – точно поставить диагноз и выписать правильный рецепт, но, чтобы это сделать, надо знать, с кем ты борешься, знать имя силы, с которой ты борешься, и тут главная проблема – это именно знание имени. Поэтому, когда перечисляются разные демоны – мужского и женского пола, большие и маленькие, в конце говорится – «известно мне имя этого демона». Дальше идет текст, который не всегда можно однозначно интерпретировать, но понять, о чем идет речь, можно: «Про того, чье имя мне известно, разъяснили мне еще с семи дней творения с тем демоном, чье имя мне известно, понятно, что, делать; а если не разъяснили с семи дней творения, разъяснили мне в пояснительном письме, которое написал и разослал Наси Йегошуа бен Перахья».
Потом, много позже, я понял, что последняя история, которую мне рассказал дед перед смертью заканчивает ветхозаветную часть и начинает евангельскую. Вот эта история: Еврей появляется на свет с Великими Словами: Шема Исраэль, Адонай Элохейну, Адонай Эход! Слушай, Израиль! Господь Наш Бог, Бог наш Един! Кстати, в новом завете на вопрос о наиглавнейшей молитве господь именно эту молитву и прочитал (она продолжается далее – Возлюби Господа Всем Сердцем Своим… и т.д.). Еврей умирает с этой же молитвой. Когда римляне вешали евреев на крестах, то молитва была слышна с каждого креста. Мне вспомнился еще один рассказ деда, что сразу после войны раввин из Палестины приехал в Польшу в один из монастырей, где монахи прятали от Освенцима еврейских детей, детей партизан, расстрелянных, коммунистов. Все дети спали, и как ему было узнать – где же еврейские дети, которых надо забрать? И вскричал Раввин – «Шема Исраэль! Адонай Элохейну, Адонай Эход!» И сонные еврейские дети вскинулись к нему с криком «МАМЕЛЭ! Мама!»
Дедушка умер во сне. Вечером я попрощался с ним, еще живым, пожелал доброй ночи, а утром меня сразу отправили к соседям на время похорон, где мои школьные друзья заняли весь мой день и все мое внимание без остатка. Спустя какое-то время отец отдал мне дедушкину книгу в потертом кожаном переплете – Талмуд, и сказал, что эта книга теперь принадлежит мне. Конечно дедушка учил меня как обращаться с книгами. Теперь я со всеми необходимыми предосторожностями хранил и берег ее. В Талмуде между страницами я нашел завещание деда. Оно было написано не его рукой, видно он попросил кого-то написать его для меня коротко на русском языке, и продублировано уже его рукой древнееврейскими буквами на идиш.
В русской части, которую я тогда прочитал, было написано: Мой внук, ты уже видел демонов, которые вредят людям. В нашем роду к мужчине, когда ему исполняется 50 лет, приходят пять демонов. Они уничтожат тебя, если ты испытаешь перед ними страх. Самое главное в этот момент не испугаться, набраться смелости и подбежать к ним, что бы иллюзия их присутствия развеялась, так как у них нет плоти. Когда ты разрушишь иллюзию, ты до конца жизни освободишься от влияния демонов.
Прошло много лет, я закончил школу, институт, работал, женился, переехал в Америку, создал и там свой бизнес. Я считал, что счастье лишь в том, чтобы оставаться здоровыми, жить долго, разбогатеть, получить хорошее образование и обзавестись множеством друзей. Всего я достиг, о чем только можно было мечтать, и даже больше.
В январе 2003 года папа мой уже был на последней стадии, метастазы от удаленной раковой почки пошли в легкие. Врачи говорили об очень маленьком сроке его жизни. Это было тяжело для меня, я разозлился и полетел в Иерусалим, на один день. В субботу вечером прилетел, а в два дня в воскресенье был вылет обратно. За утро надо было попасть к Стене Плача, купить Папе кое-какие вещи в старом городе. И зайти в Храм Гроба Господня по просьбе Брата. В шесть утра я был около Стены. Надо было найти место, для того, чтобы оставить в Стене Плача записку с просьбой. Во-первых, на уровне моих глаз не было просветов в Стене для записки. Во-вторых, а что писать? Что просить у Бога? И я вспомнил Стругацких, Сталкера и ничего писать уже не захотел. И в этот момент взгляд мой упал на свободное маленькое отверстие, которое располагалось достаточно высоко. Я попытался достать рукой до этого места, но дотянуться туда у меня не получалось, не хватало роста. Что же делать? Вдруг меня озарило, и я спешно записал прошение на подготовленном заранее небольшом квадратике бумаги, скрутил записку трубочкой. Опустил голову вниз, вытянулся до самого последнего миллиметра и смог оставить прошение в Стене. Пока я тянулся, что-то кололо мне грудь, и я расстегнул рубашку, чтобы посмотреть. Это был дедушкин амулет. В тот момент у стены плача я вдруг вспомнил о завещании деда, которое не смог прочитать, так как оно было на древнееврейском. Даже переводчика нашёл и договорился о переводе, но умер отец, и это оказалось сильнейшим потрясением для меня. Перевод завещания был отложен.
По прошествии достаточного длительного времени я смог смириться с фактом, что отца больше нет, и признать факт, что человек смертен. Оказывается, в глубине души я тогда отрицал эти очевидные моменты. Вдруг я понял, что потрясение, связанное со смертью близких людей, связано с осознанием и принятием того, что я тоже когда-то умру, может даже завтра. Потом я понял, что эгоцентризм и привязанность к своему телу, были источником многих моих проблем, и перед мной встала задача трансформировать их. И прочитав немало книг я решил, что здоровыми мыслями могут стать такие, как стремление дарить счастье другим. Именно это стремление могло тотчас свести на нет страх, который охватывал меня при возникновении разных проблем, даже таких как болезни, или смерть. Теперь, как только возникали проблемы я мог использовать их для принесения пользы другим существам, даже умершим и находящимся в потустороннем мире.
Перед 50-летием я опять вспомнил о завещании моего деда. Нашел в этот документ, и заказал его перевод с древнееврейского. Вот отдельные выдержки из него:
Живи духовной жизнью, но стремись к материальному богатству. Первый принцип заключается в том, что человек должен жить в достатке. Во многих странах есть мнение, что есть что-то неправильное в том, чтобы быть успешным и богатым, особенно если вы стремитесь при этом еще и вести духовную жизнь. Деньги не есть абсолютное зло, как это ошибочно утверждают многие, ведь фактически человек с большими ресурсами может сделать намного больше добра, чем тот, у кого их нет. Вопрос скорее в том, как мы зарабатываем деньги, и как сделать так, чтобы они продолжали приходить, и при этом сохранять здоровое отношение к деньгам. И тогда все сводится к тому, чтобы зарабатывать деньги честным путем, понимать источник их поступления, делая все необходимое для того, чтобы он не иссяк, и сохранять правильное отношение к деньгам, которые к нам пришли. Пока мы следуем этим правилам, зарабатывание денег не противоречит духовному образу жизни: более того, оно становится частью духовного пути.
Второй принцип состоит в том, что деньги должны приносить нам радость. Мы должны научиться делать деньги таким образом, чтобы сохранить здоровье тела и разума. Процесс обретения богатства не должен истощать человека морально или физически настолько, чтобы у него не оставалось сил для наслаждения плодами своих трудов. То есть человек, который разрушает свое здоровье ради денег или своего дела, действует ошибочно.
Третий принцип заключается в том, чтобы в конце пути, оглядываясь назад, мы бы смогли честно сказать, что все эти годы имели смысл. Каким бы делом мы ни занимались, придет день, когда оно закончится – как и наша жизнь, которая однажды должна подойти к концу. Вот почему, вступая в самый важный этап жизни – этап ее завершения – и оглядываясь назад, на все свои достижения, мы должны ясно увидеть, что путь, который мы выбрали для себя и для своего дела, имел смысл и оставил добрый след в этом мире.
По сути все человеческие устремления – имеют одну общую цель: обогатить жизнь, достичь процветания как внешнего, так и внутреннего. Наслаждаться этим богатством мы сможем только в том случае, если будем поддерживать высокую степень физического и психического здоровья. И на протяжении всей своей жизни мы должны искать способы сделать это процветание значимым в самом широком смысле.
И вот пять демонов, пять мирских забот, это дерзкие демоны, которые живут в каждом человеке, и высоком, и низком. Это то, с чем ты встретишься, и то, что может поглотить тебя, если в тебе останется страх перед ними. Вот в чем они заключаются: радоваться, когда тебя хвалят, и печалиться, когда хулят; радоваться славе и печалиться бесславию; радоваться удовольствиям и печалиться из-за неприятностей; радоваться приобретениям и печалиться из-за потерь. Люди гоняются за богатством, и прочими радостями. Но жизнь бежит к своему концу, ни на минуту не останавливаясь.
Люди делают акцент на материальном благосостоянии как источнике счастья. Принято считать, что счастье является производной богатства. Даже став миллионером и накопив такое количество денег, которого хватило бы на пятьдесят жизней, человек мечтает накопить еще больше.
Размышляя над успехом в жизни, я понял, что целью не является одно лишь решение собственных проблем и обретение индивидуального счастья. Как может быть счастлив человек, когда вокруг него страдают миллионы. Освобождение всех живых существ от страданий и их причин и дарование им не только временного, но и абсолютного счастья – вот достойная цель в жизни. Поскольку живущим нет числа, а целью нашей жизни является принесение счастья всем без исключения, каждый наш вдох и выдох, каждый прожитый нами день, час, каждая минута и каждая секунда наполняются великим смыслом, необъятностью своей подобным бескрайнему простору небес.
Размышляя о той пользе, которую мы получаем от порождения желания помогать ближним, мы перестанем воспринимать как трагедию свою неспособность избавиться от того или иного заболевания. И напротив, если нам не удалось изменить своё отношение к жизни, чудесное исцеление само по себе будет мало что означать, ведь мы тотчас вновь создадим причины для новой болезни. Что толку от возможности встать и пойти после трех лет болезни в кровати, если в уме нашем ровным счётом ничего не изменилось. Настоящим же чудом является обретение человеком способности остановить накопление причин страдания и приступить к созданию причины счастья через понимание того, что его собственный ум является источником как счастья, так и страдания. Настоящим чудом является преображение ума, способное обеспечить нам благоденствие в течение многих жизней. Этот позитивный настрой удержит нас от накопления причин страдания, гарантируя тем самым наше счастье и процветание. Вот что такое Величайший Успех.
Так заканчивается эта история.
На следующий день после ужина компания вновь собралась у камина. Андрей и Настя, которые так вкусно готовили на всю большую компанию, решили рассказать свою личную историю любви. Вот она.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. НЕПРОЩЁННАЯ ОШИБКА
Настя была самой красивой девочкой в школе. В нее были влюблены все мальчики. И в том числе – одноклассник Андрей Захаров. Он поставил себе задачу – добиться внимания девушки.
Захаров занимался карате, борьбой. Выиграл чемпионат города по единоборствам. Однако его спортивные успехи только смешили Настю.
Юноша стал оставлять послания девушке: то букетик сирени на парте, то в столовой булочку отдавал. Одноклассники, конечно, хихикали, подшучивали. И, хотя Насте нравился Андрей, его ухаживания ее смущали. Ей хотелось казаться неприступной, тем более, что ухажеров было много.
Подруга Маша говорила:
– Насть, он влюбился. Завидую я тебе. Хороший он парень! Зря его так грубо отбриваешь! Останешься ни с чем!
– Знаю я этих мужиков! Им покажешь слабину, откроешь душу, сразу наскучишь, найдут другую игрушку. Вон, как мой отец, бросил нас. Я и не помню его.
– Нет, Настька. Любит он тебя.
– Много ты о любви знаешь! Ты об экзаменах лучше подумай! У тебя трояк по геометрии! Как исправлять будешь?
– Да кому она в жизни нужна будет? Геометрия твоя? – отвечала Мария.
После выпускного вечера Андрей вызвался проводить Анастасию.
Вечер был теплым, от школы они шли через парк. Аллею освещали золотистые фонари, кругом гуляли влюбленные парочки и мамы с колясками.
– Настя, – сказал Андрей, приостановив девушку, – ты мне очень, очень нравишься. Я люблю тебя. – Он попытался обнять ее и поцеловать, вышло у него неловко, грубовато, и она оттолкнула его.
– Да ты чего?! Захаров? С ума сошел?! Тут тебе не татами! Я девушка, а не мужик! Дурак! – раздосадовано воскликнула она и убежала.
– Настя! – кричал Андрей. – Прости! Я не хотел обидеть тебя! Настя! Вернись.
После случившегося Андрей, однако, не отказался от идеи завоевать Настино сердце. Более того, стал отваживать всех, кто проявлял хоть какой-то интерес к девушке, что временами приводило к дракам. Гордой девушке он приносил цветы, под окном кричал – «Настя я тебя люблю!».
Но Настя лишь смеялась над попытками юноши завоевать ее благосклонность.
Подруга Машка возмущалась:
– Так и будешь ходить одна? – сказала она как-то.
– Лучше быть одной, чем с грубияном, – ответила Настя.
– А ты его перевоспитай. Это он с виду грубый, а если поговорить по-человечески, то окажется, что он вовсе даже и не такой мужлан, каким тебе кажется. Если действительно любит – будет слушать тебя. И делать, как ты велишь. А значит, и грубить перестанет.
В конце концов, Настя согласилась пойти с Андреем в кино.
– Но только чтобы руки не распускал, – предупредила она ухажера сразу.
После этого похода их свидания стали регулярными. Вскоре, несмотря на предупреждение, юноша предпринял вторую попытку поцеловать одноклассницу, и теперь все закончилось иначе. Настя влюбилась.
Прошло совсем немного времени. Однажды, возвращаясь с работы, Настя увидела возле своего подъезда Андрея.
– Настя, нам надо поговорить.
– Что случилось?
– Вот, – протянул он какую-то бумажку.
Анастасия взяла ее и увидела, что это повестка из военкомата. Андрея призывали в армию.
– Как? Так скоро? И что же будет? Что ты собираешься делать? – взволнованно, со слезами в голосе проговорила она.
– Служить собираюсь. А ты? – и без паузы, не меняя тона, спросил: – Ты ждать меня будешь?
– Буду.
Андрей улыбнулся, тут же обнял ее и поцеловал.
В армии началась другая жизнь. В новом коллективе следовало найти свое место. После нескольких стычек с «дедами» возле Андрея стал объединяться «молодняк» – так называли вновь призванных. Знание приемов карате, умение постоять за себя сделали его популярным. Ребята послабее старались угодить Захарову, надеясь на поддержку в борьбе с «дедовщиной». Кто-то сигареты носил, кто-то сгущенку, кто-то угощал травкой.
– Нет. Я наркоту не принимаю!
– Вся Америка курит марихуану! Попробуй.
Андрей хмыкнул, отказался, но уже не так уверенно.
После отъезда Андрея в душе Насти образовалась пустота. Она стала скучать. Ждать его писем и звонков. Мечтала о дне его демобилизации. Мечтала, как они встретятся, что Андрей сделает ей предложение. Настя думала о том, какое платье у нее будет на свадьбе. Даже эскизы рисовала. «А Машка как обрадуется за меня!», – мечтала она.
Случилось так, что в это самое время к Насте приехал дядя, брат матери. Он на своей машине ехал к морю и предложил им с мамой присоединиться.
– Развеетесь, отдохнете на море. А то, когда еще? – говорил дядя.
Предложение было с удовольствием принято, и вскоре дядина машина была загружена мамиными и Настиными вещами.
Дорогой они должны были проезжать мимо воинской части, где служил Андрей. Конечно же, решили к нему заехать. Мать Андрея, Лариса Евгеньевна, услышав об этом, обрадовалась и передала для сына посылку. А сама Настя испекла ему яблочный пирог.
Анастасия ехала на переднем сидении автомобиля, улыбалась своим мыслям. Свежий ветерок обдувал лицо девушки. Впереди была встреча с возлюбленным, потом море.
А в это время друзья Андрея по службе еще раз угостили его «травкой».
– Будешь, Борец?
– Да я не наркоман, я же говорил, – отвечал Андрей.
– Это же трава просто. Где еще попробуешь? Давай с нами! Не понравится – больше тебе не будем предлагать.
– Ну, я не знаю.
Любопытство взяло верх, и он закурил.
Настя уговорила солдата на КПП пропустить ее к любимому. Но Андрею было плохо, он даже не узнал подругу. Она же, напротив, быстро поняла, почему он в таком состоянии.
– Андрей?! Как ты мог? Предатель! – крикнула Настя, бросила сумку с пирогом и вещами от матери Андрея и убежала.
– Захаров, ты чего это? Ты же не куришь. – Удивлялся дежурный.
Вернулась в машину Настя сама не своя. Расплакавшись, рассказала обо всем матери. Отношение Людмилы Филипповны к Андрею моментально поменялось. Как мать она понимала, что отношения с человеком, увлекающимся наркотиками, пора прекращать. Терпеть роман Насти с Андреем – все равно, что погубить ее. Она решила, что по приезду с моря будет подыскивать для дочери другого кавалера.
