Саша

скачать книгу бесплатно


Все ученики начали записывать продиктованное учителем. На этом уроке, в отличие от предыдущего, учащиеся действительно занимались своими обязанностями из-за строгости преподавателя. Была настолько стеснена свобода учеников, что даже были чётко определены места для посадки, что для начальных классов являлось нормой, но не для 8-х. Поэтому на данном уроке если и были попытки безделья и тунеядства, то достаточно быстро и жёстко пресекались.

– Союзы делятся на сочинительные и подчинительные. Это надо запомнить, – говорила Мария Ивановна, стоя уже у доски с мелом в руках. Она была маленьким ростом, лицо имело овальную форму, большие серые глаза, густые брови и маленькие рот и нос, но состарено морщинами, длинные каштановые волосы были заплетены в косу. Одевался учитель обычно в серое платье и носил на ногах чёрные туфли на высоких каблуках.

– Всем всё понятно, может кому-нибудь надо объяснить поподробнее? Никому? Хорошо, тогда для закрепления материала я вызову к доске для решения задания, – сказала Мария Ивановна, сидя за столом и глядя в журнал, чтобы найти жертву. Чаще всего, она вызывала к доске тех, кто плохо понимал русский язык, этот раз был не исключением. Учитель прекрасно знал, глядя на лица учеников, кто не понимает, что изучается в данный момент.

– К доске пойдёт… Остап Каратаев, – сказала Мария Ивановна. Остап нехотя и медленно поднялся, его так часто вызывал учитель русского к доске, что он даже перестал протестовать, что частенько практиковал на других уроках.

– Тебе надо будет сделать разбор предложения. Сейчас придумаю какое… солнце, вышедшее из-за туч, осветило низовье долины, но не согрело землю. Записал? Хорошо. Мы оставим тебя на время в покое, чтобы ты смог всё отметить, а пока я хочу выборочно собрать у вас тетрадки с домашним заданием, и кто-то один мне расскажет устно как его выполнил, – устремила взор в журнал Мария Ивановна и назвала несколько фамилий, у обладателей которых было мало оценок за четверть.

Пока Мария Ивановна слушала ответ, параллельно проверяя домашние задания, Остап с помощью незаметных подсказок жестами из класса и своих собственных знаний сделал разбор предложения и молча ожидал приговора, стоя у доски, чтобы сразу разобрать с ним допущенные ошибки.

– Заберите свои тетрадки и принесите дневники. Катя, спасибо за ответ и тоже принеси дневник, – говорил учитель, кладя тетради на край своего стола. Потом она повернулась к Остапу и наклонилась корпусом, готовилась встать, чтобы подойти к доске исправлять ошибки и усиленно объяснять, почему так, а не иначе.

– Так, так посмотрим, что у тебя. Ты всё закончил? – сдержанно спросил преподаватель.

– Да, – неуверенно ответил Остап, переминаясь с ноги на ногу и держа мел в руках.

– Рассказывай, почему ты после слова «солнце» поставил запятую… так хорошо… дальше продолжай… стоп, как может быть слово «долины» обстоятельством… Задай к нему вопрос! От какого слова надо задать вопрос? – очень гневно и громко реагировала Мария Ивановна на допущенные ошибки. Она была очень требовательна к своим ученикам и считала, что все должны знать этот предмет на отлично, несмотря на то, что не у всех людей есть способность к понимаю определённых вещей. Мария Ивановна этого не понимала, считая людей либо абсолютно умными, которые всё усвоят, либо абсолютно глупыми, всё наоборот. Иронично, но её тоже можно было причислить к одной из категорий…

Мария Ивановна минут 5 распекала бедного Остапа за его неразумение, после чего униженного и оскорбленного отпустила. Ученикам совсем не нравилось такое обращение с ними, поэтому даже тогда, когда можно было помочь с русским языком однокласснику, который не нравился, ему всё равно помогали из чувства солидарности. Как ни странно, но такие учителя положительно влияли на коллектив, так сказать, являлись общим врагом. Нет худа, без добра.

– Теперь давайте запишем домашнее задание, – сказала Мария Ивановна, посмотрев на наручные часы и отхлебнув глоток воды из бутылки, – чего зашумели, разве звонок с урока уже прозвучал!? Повторить параграф 12 и сделать упражнение 101. До звонка 2 минуты, поэтому можете ТИХОНЬКО собираться.

Наконец урок закончился, ученики вздохнули с облегчением, ведь на протяжении всего учебного занятия они только и делали, что смотрели на часы и ждали, когда же он закончится.

Ученики начали собираться также, как и после урока физики, но тише. Они столпились у двери, ожидая набат гонга, дождавшись которого с радостью покинули сей дворец холода.

– Пойдёмте в столовую, жрать охота, – предложил Никита.

– Можно потерпеть и на нашей переменке с столовку сгонять, но хуй с ним, пошли, как раз узнаем, что будем хавать, сейчас всё равно история, – сказал Иван, затем повернулся и крикнул в сторону 2-х одноклассниц, – Лиза, займи нам место, пожалуйста в кабинете, мы в столовку идём.

– Нет.

– Почему?

– Я сама иду туда, есть хочу.

– Да куда тебе ещё есть, ты и так жирная, – пошутил Никита.

– У меня такая диета, – отпарировала Лиза Выбивалова.

– Может тогда съешь мою сосиску в тесте? – начал было флиртовать Антон.

– Я не ем круассанчики, – нагло улыбаясь ответила Лиза.

– Я могу съесть твою булочку, – вставила свои 5 копеек Амелия Ткаченко. Все рассмеялись.

– То-то я смотрю, Амелия всё мучное ест, а никак вес не набирает.

Опять все засмеялись. С внедрением девушек (из-за таких шуток, и не только шуток, хоть им и по 14 лет, девочками их называть нельзя) в мужской коллектив разговор стал гораздо веселее. Не знаю почему, но девушки всегда делали ярким диалог, когда в нём присутствовали девушки (я знаю почему).

Ученики почти не прекращали галдеть кроме случая, когда на лестнице с ними разминулся преподаватель, не умолк только Антон. Учитель скорее всего услышал, что за непотребства произносили уста неблаговоспитанного юноши, но никак не отреагировал, так как ему было всё равно, и он не вел у учеников 8-А предмет. Зато могу сказать точно, что учитель услышал сотрясающий стены гогот за своей спиной.

Столовая располагалась на первом этаже рядом с кабинетом директора и напротив спортивного зала. Это помещение было больших размеров и имело два отдела: в одном готовили блюда, в другом их принимали в желудки. Разделялись отделы с помощью стены зелёного цвета, в которой вырезаны 2 окошка для приёма грязной посуды и выдачи завтрака или обеда, и объёмной витрины, не которой лежали свежеприготовленные булочки, пирожки, батончики, сладости. За всем этим царством следила, буфетчица, самая привлекательная из всех работников столовой. За её спиной также сооружалась стена такого же зелёного цвета, только с дверью для служебного помещения и без окон. За этой оградой топились печи и варились супы, остальная часть помещения была открыта для взгляда посетителей. Пространство этого отдела было заставлено столами в 3 ряда и рядом с входом в зал располагались встроенные в стену умывальники. Когда ребята подошли к столовой, уже завтракали ученики начальных классов, поэтому почти все столы были заняты и на них творился такой кошмар и ад, что даже классные руководители, не справлялись с этим галдежом, хамством и баловством, так что после этих школьников оставались грязными столы, лавочки и пол.

– Ну и народу тут, – с видимым отвращением на лице сказала Лиза Выбивалова, проходя между столами.

– Да по хер них, главное, что картофан с сосиской дают, – сказал мягким голосом Александр Батутов.

– И капусту квашенную, – одобрительно кивая головой, добавила Амелия.

– Фу, и как ты такое ешь? – спросила удивлённо Лиза.

– С удовольствием.

– Так же, как и булки, – объяснил Иван Торской.

Дети подошли к прилавку, у которой была очередь из любителей поесть и друзей этих любителей, и начали всматриваться в предложенные товары.

– Сань, у тебя 15 рэ до завтра есть, честно, верну, – с надеждой глядя в глаза и положа руку на грудь, просил взаймы Никита Куцов у Майтанова.

– Нет, – ответил Саша, шаря рукой в кармане, из-за чего тихо постукивали монеты.

– Сань, ну я то знаю, что у тебя они есть, – напирал на Сашу Никита.

– Нет, – абсолютно безразлично ответил Саша и отвернулся от собеседника.

– Сань…

– Нет, ты мне за прошлый раз вернул? Нет.

– Ой, да когда это было? Это было полгода назад, а после этого я всё вернул, жлобяра.

– Ты с ним так не шути, а то он на дзюдо запишется, драться научится, а потом пизды даст, – встрял в разговор Иван.

– Уж я тебе первому хребет сломаю, – смеясь, пустил шутку в сторону Вани Александр. Никита ещё полминуты уламывал Сашу дать взаймы, после чего к своему величайшему чувству вины перед собой, мальчик сдался. Когда вся компания купила, что хотела, ребята заняли освободившийся стол и с удовольствием приступили к еде.

– Приятного аппетита.

– И тебе подавиться.

– Ну ты и добрая.

– Ей просто явно кто-то булку не давал.

– Лиза, Миля (так ученики называли по-доброму Амелию) пойдёмте с нами сегодня гулять?

– Смотря когда? – спросила Амелия

– Смотря куда? – поинтересовалась Лиза.

– В центр, в 4, сначала в Макдак сходим, а дальше по городу погуляем.

Девушки посмотрели друг на друга и согласились с предложением малышей. Как только они доели, сразу покинули зал и не спеша направились в кабинет, попутно заглянув в сортиры. Добрались ученики уже после звонка, но учителя не было, поэтому не переставая говорить, расселись по свободным местам. К 8-ому классу были уже четко определены между собой парты, которые занимали те или иные люди, но до сиз пор происходил территориальные конфликты за самые «беспалевные» парты, поэтому мальчики и просили занять девочек места. В этот раз обошлось без крови, потому что немало учеников отсутствовало, всем любимых мест хватило. Вскоре зашла Юлия Юрьевна – учитель истории.

На вид ей 35-40 лет, небольшого роста и крупного телосложения. Имела длинные светлые волосы и ничем непримечательное лицо, всё было средним, не красиво и не уродливо. Одета она была, как и два предыдущих учителя, в платье и туфли, только цвет платья был чёрный и в районе шеи повязан красивое красное матине.

– Добрый день, Никита, слезь со стола, – сказала приветливо Юлия Юрьевна, неся в руках папку с бумагами.

– Здравствуйте, – поприветствовали ученики, не вставая с мест, но зато искренне. Никита, без злобы на учителя, правильно уселся за парту на стул.

– Ох, как же замоталась со всеми этими бумагами. Так, дети, скажите, пожалуйста, а что мы проходили на прошлом уроке?

– Мы проходили историю религиозных войн, вы нам сказали, что ещё не всё прошли и что на следующем до расскажите.

– А на чём конкретно я остановилась? На Гуситских войнах? Хорошо, тогда не подписывайте число, тему и просто продолжайте.

И начался урок истории, который у этого преподавателя был желанным у учеников по нескольким причинам: во-первых, на данном уроке можно было делать всё, что угодно: списывать домашку, разговаривать, играть на устройствах и в карты (главное не наглеть с игрой в карты, делать вид, что пытаешься не спалиться). Были случаи, когда ученики приносили шахматы и им Юлия Юрьевна ничего не говорила. Основным правилом, которое не следовало нарушать – не мешать вести урок, что ученики на добровольной основе и делали. Во-вторых, у учителя очень легко было получить хорошую оценку в аттестат, потому что, в отличие от Марии Ивановны, понимала, что у людей есть разные способности и интересы, и что их уже поздно менять. Поэтому преподаватель очень редко злился на учеников, а они в свою очередь не обижались на её справедливые замечания. В-третьих, Юлия Юрьевна хороший собеседник, который не только понятно и интересно рассказывает о предмете изучения, но и с которым есть о чём поговорить помимо истории на обыденные тему, например, про новые вышедшие фильмы и т.д. Поэтому учителя ученики уважали, да и он, наверное, их тоже.

– В январе 1592 г. был издан Сен-Жерменский эдикт, по которому гугеноты могли исповедовать свою веру за городскими стенами или в частных домах.

– Как вы думаете, как долго будут продолжаться религиозные войны и закончатся ли они вообще? – задал вопрос Артём Музарченко.

– Я думаю, что войны вряд ли прекратятся. К сожалению, люди до сих пор не научились понимать чувства других верующих, так что, чтобы прекратить войны, нужно чтобы все люди верили в одну религию, – то-ли серьёзно, то-ли шутя ответила Юлия Юрьевна.

– Всё равно не получится искоренить религиозные убийства, потому что во все времена найдётся человек, воспринимающий веру в божество по-другому и за это истинно верующие его сожгут на костре, – согласился Артём.

– А разве через время религия полностью не исчезнет, потому что технологический прогресс поставит все точки над в вопросах веры? – спросила Лиза, поддав корпус вперёд.

– Нет, люди всегда будут верить в бога или божеств, потому что так проще утроено миропонимание, – ответил Артём.

– Да, отчасти, это действительно так. В национальных религиях многих стран регулируются нормы поведения, обычаи и моральные принципы, которые закреплены законодательных актах, поэтому основные моральные принципы религиозных течений близки людям, даже атеистам, потому что они отражают культуру того или иного народа, так что я не думаю, что люди когда-либо перестанут верить, – согласилась с Артёмом Юлия Юрьевна.

Вот такие беседы могли вестись на уроке истории. Тем временем, Саша слушал этот разговор с Антоном Аликаевым и дополняли своими замечаниями. Товарищ Майтанова имел очень редкую и полезную способность, неся для другого человека полную пургу, не терять к себе хорошего расположения, поэтому ему было легко общаться с людьми, обладающими противоположными Антону взглядами.

– Религия – вера в сверхъестественное, а значит априори не может быть умным, что ведёт за собой следующий вывод, что веруны – долбоёбы, – говорил Антон Саше.

– Не всегда, – поддерживал дискуссию Саша, – как можно назвать глупыми таких людей как Толстого или Ньютона?

– У них просто не было иного альтернативного взгляда на мир из-за повсеместной пропаганды религии.

– Как скажешь, – сказал Майтанов, но при своём мнении он оставался. Саша был уже достаточно разумным человеком, чтобы понимать, что споры на такую тему не приведут ни к чему хорошему, особенно если об этом говорить с взрослыми, этого вообще делать нельзя, потому что старшие не воспринимают подростков за полноценных людей, а свои взгляды считают истинными, так как опыта больше же (это касается исключительно глупых человеков).

Таким образом в расслабленном состоянии и совсем незаметно прошёл урок истории, ученики после звонка записали домашнее задание в дневник, которое никто не делал и не проверял, и двинулись к кабинету географии. В кабинете всё ещё проходил урок, поэтому оставив портфели у дверей, ученики направились в столовую, потому что сейчас была очередь обедать у 8-х классов. Кушали в столовой почти все, кроме тех, чьи родителе не заплатили за питание, им приходилось давить слюни в коридоре. В классе были счастливчики, которые носили из дома вкуснейшую, в сравнении с качеством приготовления в школьной кухне, еду, им все завидовали. А пока Саше приходилось стоять в очереди к окошку, выдающему тарелку с картошкой, сосиской, капустой и чай, в котором сахара было больше, чем воды, из-за чего им невозможно было утолить жажду. Хорошо хоть картошка оказалась горячей, если она остывала, то прилипала к тарелке. Такое качество еды не оставляло шанса на благовоспитанную трапезу, поэтому частенько в стаканах из-под чая лежал надкушенный кусочек хлеба.

Поев и пообщавшись с учениками из других классов, наша компания направилась сначала в туалет. Туалет – это очень важное место для детей, ведь он защищает их от внимания учителей, не каждый преподаватель будет заглядывать в сортир по любому поводу. Поэтому в этом помещении очень часто устраивались сходки, на которых можно было покурить в окно или списать домашнюю работу, если не удалось это сделать в кабинете.

Саша опять опоздал, поэтому пришлось просить разрешения войти, благо учитель был нестрогим, так что всё хорошо обошлось.

– Заходите, – только сказала немного уставшим спокойным голосом на просьбу войти Алла Леонидовна. Ей было 60 лет, седая, набравшая лишний вес женщина, имевшая большой нос картошкой, бледные губы и хорошо очерченные временем складки носогубки, так что напоминало ученикам её лицо морду бульдога. Глаза часто были часто скрыты за веками и за очками, что делало её лицо постоянно грустным.

– Сегодня мы будем проходить экономическое развитие Восточной Европы, – сказала Алла Леонидовна. Честно сказать, этот преподаватель очень похож на другого, Марину Александровну, но всё же отличался от него. Да, у неё всё те же навевающие скуку приемы повествования, способного заинтересовать только ярого фанатика географии, да и то не всегда, тот же пофигизм в отношении предмета. Она скорее всего преподавала не из побуждения пролить свет знания на глупые головы учеников, а чтобы просто выжить. На её уроках можно было делать всё, что угодно, кроме тех вещей, которые строго-настрого запрещал устав школы, например, игру в азартные игры.

– Перед началом новой темы я бы хотела послушать ответы на вопросы по предыдущей теме, – сказала Алла Леонидовна, сидя за столом и смотря в журнал, – на первый вопрос о основных видах хозяйств Западной Европы ответит… Никиты Куцов.

– Сейчас, одну секунду, – ответил не сразу Никита, потому что был занят более приятными для него вещами, вследствие чего пропустил мимо ушей просьбу учителя, и только благодаря одноклассникам Куцов обратил на это внимание. Одноклассники предоставили неготовому к вопросу Никите учебник с выделенными в нем ответом, и Саша услышал, как монотонный голос читал:

– Текстильная промышленность была ведущей отраслью в Англии и её объём производства позволяет не только удовлетворить потребности в одежде населения Англии, но и отдавать на экспорт.

Никита отвечал на вопрос, постоянно смотря в учебник и нисколько этого не стесняясь. Он знал, что его не будут ругать за это, но и хорошую оценку ему не поставят, что, впрочем, не волновало юношу.

– Хорошо, – сказала Алла Леонидовна, когда Никита Куцов закончил читать, и сразу спросила другого ученика, не сообщая Никите, какую оценка ему ставит. Система оценивания у этого преподавателя, по наблюдению Саши, зависела от двух факторов: каково поведение ученика на уроке и как быстро будет подобран ответ из текста учебника. Хоть учитель географии и был человеком спокойным и пофигистичным (спокойствие, как и пофигизм, говорит о том, что человек себя очень сильно сдерживает и только), но даже у него не хватало терпения, чтобы переносить порой начинающийся громкий смех, шум от учеников, поэтому Алла Леонидовна в такие моменты кричала на учеников.

Саша сегодня мог позволить себе немного пошалить, ведь на прошлом уроке географии он уже отвечал, а два снаряда в одну воронку не падают. Майтанов сидел рядом с Артёмом, человеком, который был в этом коллективе светилой, самым умным и уважаемым за острый язык и гордость. Он, как Саша, не особо общался за пределами школы с одноклассниками, хотя скучным его никто бы не назвал, просто Музарченко отгораживал себя от других, Саша про него думал, что он экстравертный интроверт.

– Нет, я так не думаю, – тихонько, изредка оборачиваясь на собеседника, говорил Саша, – всё-таки переезд в другую неевропейскую страну не имеет большого смысла.

– Почему плохо? – спросил Артём, наклонив голову на бок. – Ведь определённые дивиденды ты получаешь.

– Вот смотри, – начал выдвигать свою точку зрения Майтанов. Артём был одним из немногих людей, с которыми вступал в некое подобие спора, в дискуссию, – предположим, ты попадаешь в чужую страну с чужими обычаями. Что ты будешь чувствовать? Потребность в социализации. Там у тебя не будет ни друзей, ни даже знакомых, что затруднит твоё… твою социальную интеграцию. В итоге, это негативно скажется на твоей продуктивности, ты не сможешь реализовать себя в рабочем и социальном планах. Кстати, а как насчёт того, чтобы найти хорошую работу при отсутствии связей внутри страны? Уж ты то вряд ли найдёшь друзей.

– У меня их и здесь нет, и я не совсем согласен с тобой. Действительно, риск велик обосраться, но благодаря такой смене обстановки человек начинает испытывать стресс. Что такое стресс? Многие считают его злом, я же – благом. Он заставляет человека делать невозможное, а какой способ будет лучше, нежели упиздовать в другую страну с непохожими на нас людьми? Там и раскроется весь потенциал, будет сложно, но разве людям бывает легко?

– Это верно, но нельзя же так категорично отказываться от родных людей и культуры. И если, к примеру, отправиться в условную Чехию, то я и ты будем всё равно испытывать стресс, но горазд меньший, чем при переезде в Зимбабве, а много стресса приведёт только к выгоранию и депрессии.

– Ну ты и загнул, в Зимбабве, – фыркнул Артём. Ему нравился этот разговор, потому что в такой полемике он умел слушать и находить что-то новое для себя, – я не предлагал шило на мыло менять. Узнавать новых людей с другими стереотипами поведения гораздо более привлекательно чем смотреть на скучные соборы. Я имел ввиду отправиться в развитую восточную страну.

– В Японию, Китай, Корею? Зачем ехать туда, где лучше? Ведь недаром есть такая поговорка, лучше там, где нас нет. Можно здесь жизнь сделать достойной, тем более что потенциальных ресурсов для хорошей жизни у нас полно.

– И как ты собираешься это сделать? Поставить во главу человека, который всё исправит?

– Ну, да, – искренне веря в свои слова, сказал Саша.

– Не смеши меня, – поморщился Артём, – народ – вот истинный показатель состояния государства, тут дело не в правителе, народ решает каким оно будет, без него невозможны любые свершения. Наполеон сам себе дорогу к славе не построил.

– Наполеон имел успех с помощью народных деяний – я с этим не спорю. Но кто сплотит этот народ? Кто показал им, что они могут быть великими? Роль одного человека очень важна для развития этноса.

– Но не решающая, вспомни того же Александра Невского. Его не раз собственный народ, который спасал, посылал нахер, хотя твой тёзка заслуживал признания и уважения за свои подвиги. Он так и не смог изменить Родину к лучшему, не смотря на то, что тоже, как и Наполеон, был великим человеком, может даже более лучшим, попадись ему французы 18 века, мы не узнаем этого.

– Возможно ты прав, не знаю, надо будет на досуге подумать, – сказал Саша, потирая подбородок левой рукой и морща лоб. Глядя на состояние, в которое погрузился товарищ, Артём прекратил разговор и обратил своё внимание на учителя, всё также продолжающего монотонно повествовать о РНК.

Саша был погружён в размышления о вышесказанном, только звонок и ритуальный бессмысленный вопрос учителя – «Вопросы есть?» – заставил юношу вернуться в реальность.

– Саша, ты идёшь с нами сегодня? – спросил Никита, подходя к Саше, клавшему учебник в портфель.

– Глупый вопрос, конечно, иду, – без промедления ответил Майтанов.

– Хорошо, удивительно, сегодня никто не слился, – удивился Остап, подошедший сзади к Никите, чем того напугал, – мне надо найти Серого, не знаете, где он?