скачать книгу бесплатно
Цивилизация Пантеоны жизни Апология совершенства
Текелински
Взгляд на цивилизационные процессы с точки зрения физиологии человека. Глубинная физика мироздания, как основание всех имманентных, и трансцендентальных механизмов цивилизации, в политических, психологических, и религиозных аспектах. Антропологические параллели, отражающие причины различных дорог в мировом детерминизме.
Текелински
Цивилизация Пантеоны жизни Апология совершенства
Цивилизация
Предисловие
Все мои умозаключения на этих страницах, – не ангажированы, и глубоко бесцельны. Они, вне какой-либо преднамеренности, и вне привычной формы целесообразности. Я никогда не задумываюсь, в процессе моего письма, над тем, какую пользу могут принести, эти мои «пасквили» …, и тем более, никогда не думаю о том, какой вред они могли бы нанести. Писать философский трактат, с надеждой на пользу, или с оглядкой на вред…, всё равно, что вспоминать о морали и целомудрии, всякий раз, когда природа толкает к любовному соитию…, – ни любви не получиться, ни целомудрия…
Я глубоко убеждён, что Философ, в своём творчестве, не должен оглядываться на, какую-либо пользу, или вред. В своём сакральном естестве, он, не должен быть «бытовым ремесленником». Вытачивать «деревянные ложки», и «сколачивать табуреты», безусловно, – благостное дело…, это радует надеждой, и дарит комфорт. Но заниматься этим, полезным делом, для настоящего философа – пагубно…, ибо загоняет его в тупик, и отдаляет от сверх возвышенных, и сверх глубоких познаний…, – от того, к чему он, в меру своих сил, и в соответствии со своим призванием, должен стремиться.
И даже ремесленник, (ибо, ремесленник, ремесленнику – рознь). Если, к примеру, мастер выковывающий свой великолепный, совершенный меч, будет думать о пользе, или вреде своего будущего произведения, он должен будет сделать его мягким, и тупым…, чтобы он мог приносить, как можно меньший вред. В стремлении создать совершенное, великолепное оружие, у него всегда будет получаться, лишь «деревянный меч».
Нам известно большое множество ангажированных философем, и век их – недолог. Это похоже на песню, что несёт в себе описание сегодняшнего политического момента. Жизнь такой песни, привязана к нему, и отчерчена этим политическим моментом. Как только он уходит, песня необходимо умирает…, становиться никому ненужной…, ибо, была изначально ангажирована, и привязана к этому моменту. Такова судьба всякого творческого произведения, к какой области оно бы, не относилось.
Творчество, должно быть аполитичным, как и глубоко аморальным…, оно не должно исходить из полезности, или вредности…, но должно исходить из твоего «Позвоночного столба, увенчанного Лимбом». И пусть, на него в последующем, словно на новогоднюю ёлку, всегда будут вешать всевозможные фигурки «чёртиков», либо украшать «пряниками, и конфетами», но его совершенная, не ангажированная природа, всегда будет оставаться самодостаточной, природно-гармоничной, и истинно-верной…
В этой книге собраны, все не вошедшие в другие мои «пасквили», рассуждения, и умозаключения…, в силу их, с одной стороны, угловатости, и какофонии, ломающей, как мне казалось, общую гармонию предыдущих книг…, с другой стороны, – порой, слишком запредельной глубины, граничащей с абсурдом…, для осмысления которой, действительно необходима подготовка…, и выращивание в сознании, особых «линз метафоры, и параллели» …, без которых, всё нижесказанное, может показаться бессмысленностью…
Гармонизм теологии
«Пошлый детерминизм»
Пусть не удивляет тебя, следующий взгляд на нашу жизнь…, в котором сплелись метафора, и действительность…, фантазия, и реальность…, словно лианы в тропическом лесу. Если ты, уже обладаешь некими «метафорическими линзами» в своём сознании, для тебя всё это, будет более-менее понятно. Если же нет, то скорее всего, они начнут формироваться в глубинах твоего подсознания.
И так. Всякая возвышенная, всякая сверхтонкая полисфера нашего разума, или экзистенциальная сфера нашего духа, необходимо имеет своими основанием, физику тела…, и зависит от химико-биологических аспектов метаболизма. И посредником здесь, выступает инстинкт, как нечто производное…, нечто срединное, между телом, и разумом.
Теософская сфера нашего разума, как некая «духовная крона», имеющая своими основаниями древние инстинкты, между тем, питается также от корней, уходящих в глубины нашего биологического матерела…, где, на самом деле, главную роль играет простая химия. Да простят меня, за такое грубое упрощение, схожее с фантазией «инфантильного подростка» …
Гормоны нашей крови, в совокупности с целым рядом иных химических элементов, определяют поведение, как отдельной личности, так и целого «Клана», Государства, или «Цивилизационного консорциума». Условно говоря, к таким «глобальным Консорциумам» мы относим различные по своим фундаментальным стремлениям, противопоставляемые друг другу течения Востока, и Запада. И как в отдельной личности, упрощённо говоря, доминирование «Тестостерона» над «Эстрогеном» определяет поведение этой личности, безапелляционно и необходимо, в соответствии с этими природными глубинными доминантами, так и в «Цивилизационном консорциуме», всё его общее поведение, определяется совокупным доминированием одного вида гормона, над другим.
В менталитете Востока, с древнейших времён доминировали, упрощённо говоря, «Эстрогены». Это всегда была по преимуществу «женская цивилизация», с доминантами сугубо женских оснований, оценок и стремлений. = Тонкость, и глубина взглядов, изысканность и изощрённость духа, стремление к сохранению всех исторически устоявшихся традиций – как ещё можно здесь показать «женственность» обобщённого сознания Востока?
Менталитет Запада, условно говоря, с доминированием «Тестостерона», показывает по преимуществу, противоположные векторы общей осознанности, оценок и стремлений. = Агрессивность, грубость, прямолинейность, разрушение, порабощение, и изобретение для этого, инструментов научно-технического прогресса, развитие всех ресурсов для войны, – войны, прежде всего…!
И изобретение, и культивирование определённых Религиозных столпов, в этих различных «цивилизационных Консорциумах», – так говорят о многом. Настройте «линзы своего сознания».
Изобретение Христианства, (хоть и произошедшее на Востоке, но сугубо Западной религии), имеющей своими глубинными мотивами стремление Запада к своему идеалу, то есть к «женщине», отразилось в этой конфессии, явно и ясно. Христианство – «женственная религия». Запад всегда тянулся к «женщине», и принял Христианство, как свой идеал, именно в силу «Тестостерона», бушующего в его крови, и заставляющего его находить свои идеалы во всём «женственном».
Восток принял Ислам, как олицетворение «мужской религии», к которой он всегда тянулся, в силу, теперь уже своего гормонального фона. Для Востока именно здесь всегда лежал его идеал. Так каждый находит свой самый возвышенный идеал – в противоположном, и так «гормоны», в самом широком смысле, определяют все, без исключения аффекты, как отдельной личности, так и целого «Цивилизационного консорциума».
Но надо понимать, что в истории всё течёт, и всё изменяется, как изменяется со временем, всё и вся, как в организме отдельной личности, так и «организме Цивилизационного консорциума». И как всякая личность, так или иначе стремящаяся к противоположности, постепенно, но верно, сама превращается в эту противоположность, так и с «Цивилизационным консорциумом» – его ментальность меняется, вместе с трансформацией химико-биологических консолей его обобщённого духа. И происходит неминуемая «смена полов». Конечно, в первую очередь, не физическая, это было бы слишком просто по отношению к природе, но – ментальная. А как могло бы быть иначе? Ведь то, к чему тянешься, чего желаешь, – то в конце концов, находишь у себя, и то развиваешь в себе, – это закон менталитета, как такового, его сакральных психоэмоциональных плагинов секреторной функции. И здесь уже, как говориться, – кто победит. В природе, всюду выживает сильнейший…
И вот Восток стал постепенно, но верно «мужественеть» …, а Запад, напротив, – «женственеть». Видящий, – да увидит! Очевидность этого, прежде всего проявляется в локальных точках Западного общества, где гендерные особенности, и их некогда чёткие доминанты стали видоизменяться…, и женщины стремительно перестают быть классическими женщинами…, а мужчины – мужчинами. И вот уже почти явно, не завуалированно, в целом, Запад ментально, а местами уже и физически, перевоплощается в нечто более «женственное». Ну а Восток же, напротив, в нечто более «мужское». – Какова игра природы?! Существует ли здесь, после всего сказанного, вообще, что-нибудь, по-настоящему фундаментальное? Полюса меняются повсеместно!
Если позволите, я прочерчу ещё более спрятанную от глаз, параллель, между отдельной личностью, с его физиологией биохимического резонанса, – и «Цивилизационным консорциумом», условно относящимся нами, к отдельным самостоятельным объединениям «цивилизационных направлений», и обозначаемых, либо «Западом», либо «Востоком».
«Позвоночным столбом» для «Цивилизационного консорциума», служит его Теологическая платформа. Здесь его «Лимбическая система», окружённая словно панцирем, «Неокортексом», через этот «Позвоночный столб» распространяет своё влияние на все «клетки организма» Цивилизационного консорциума, одновременно питаясь, и получая все исходные от этих «клеток». Такова его физиология, мало отличающаяся от физиологии отдельного человеческого организма. И то, какой гормональный фон по преимуществу, осуществляет «Лимбическая система» такого организма, целиком и полностью зависит поведение, как отдельной личности, так и «Цивилизационного консорциума».
Физиология и психология – следуют одной дорогой, их векторы бьют в одном ключе, и разница лишь в том, под каким углом зрения ты оцениваешь происходящее, в каких сферах и отчерченных границах осмысливаешь, и на какие параллели и метафоры своего воззрения, способен. Поведение Личности, и поведение «Клана», а в конце концов, и «Цивилизационного консорциума», необходимо диктуются одними и теми же глубинными свойствами природного естества, и несут в себе те приоритеты и те паритеты, что свойственны всякому организму, будь то; Отдельная человеческая личность, Клан, Политическое объединение, Теологическая конфессия, или «Цивилизационный консорциум».
Доминанта интереса
Состоявшиеся религиозные конфессии теологической культуры наших Государств, несут в себе идеалы созерцания и оценки морально-этического пантеона, в соответствии с простыми основаниями нашего духа, – «хорошо» и «плохо». Но где рождается это хорошо» и «плохо», на чём собственно зиждиться, и чем обосновывается, – вопрос, требующий для своего рассмотрения неординарного подхода, а порой – экстраординарного.
То, что никакое «хорошо», не существует без «плохо», не требует никаких доказательств, ибо это – аксиома. И как бы не казалось обратное, как бы мы не были убеждены в том, что эти параболы нашего впечатления существуют отдельно, независимо друг от друга, сам нераздельный дуализм этих «древних консолей», и их неумолимый паритет, и неразрывность, всегда будут оставаться зерном нашей глубинной архаической природы.
Мы – дети коллапса, дети паритета противостоящих друг другу природных сил, и все наши дуалистические впечатления, питают свои корни из этой, изначальной архаической природы самого бытия. Ведь само существование, сама действительность – была бы невозможна, не имей она в себе, этих противостоящих сил. И всё, что она несёт в себе, так или иначе, имеет эту дуалистическую, непримиримую по своей природе, систему.
Так, имеют ли действительную истинность эти «хорошо» и «плохо», и не скрывается ли здесь подмена, и заблуждение, как архаическая полисфера для всяких наших убеждений? Очевидность и непоколебимая убеждённость в том, чт`о является для человека «хорошо», а чт`о является, безапелляционно «плохо», исходит из тех сфер нашего сознания, что возникли ещё у Гоминидов, – древних предков человека, и развивались, и имели продолжительный период времени для своего становления и укрепления. Так, вообще, становиться и укрепляется всякое непоколебимое убеждение. Чем оно старше, чем продолжительнее его путь, тем оно основательнее. В «окаменелость» превратились все изначально «жидкие» субстанции нашего духа. И эти «Окаменелости» теперь, являясь историческими фолиантами, возведены в ранг исторической истинности, не требующей какой-либо вивисекции, изучения, или доказательства. Древнее – не может быть ошибочным, не состоятельным и заблуждающимся. Так наш разум обеспечивает себе основательность, строит фундамент, для возведения в последующем, «Замка созерцательной и психофизической разумности». Его главная константа, его основной мотив лежит в выживаемости. А выживаемость, по его глубокому убеждению, обеспечивается основательностью платформ и фундаментов психофизического пантеона. В котором сама уверенность, – вера, должна нести в себе основные консоли. Если ты веришь, что это хорошо, то ты должен верить, что противоположное плохо. Такова константа нашего разумения. Оно хочет простоты и понятности, оно плохо переносит всякие сложности, неопределённости, и замысловатости, – то, что напоминают ему о хаосе – его антимире. Если что-то не поддаётся его определению, и простому разложению по полкам, оно – страдает. Ибо это уже не в его власти, а значит – плохо, значит несёт в себе скрытую опасность. Выходит, хорошо для него – то, что находиться в его власти? И плохо то, что не подлежит таковой, или хуже того, противоречит ему, его суверену. И истинностью здесь, – даже не пахнет. Ибо интерес, как некая не совместимая с истинностью константа, превалирует здесь во всём. Отречься от собственного бытового интереса, наш разум способен только если его более агрессивный, более сильный интерес, окажется за пределами бытового политеса обобщённого сознания. Но абсолютное нивелирование интереса – невозможно. Ибо, в этом случае, разум можно отнести лишь к мёртвому. Живой разум, необходимо несёт в себе интерес, он стоит на интересе, как на своём фундаменте. И в том числе и поэтому, окончательная истинность, как и абсолютная реальность, для него – чуждый мир. Словно мир абсолютного ноля, покрытый снегами вечности.
Метафорическая Психофизиология
«Кризис среднего возраста»
Психофизиология, или, Физиопсихология, – вещь такая же полидромная, как и всякая иная вещь, в контексте взаимоотношений внутренних полюсов осознанности. Кто кого создаёт, и кто кого контролирует, психика, или физиология – вопросы точек зрения. Вопрос – «курицы и яйца», вопрос -«погонщика и верблюда» – вопросы для физиологов и психологов, смотрящих на мир, каждый со своей горы. Для философа же, здесь нет, и быть не может никакого приоритета. Одно – создаёт другое, и создаваемо другим…
Если смотреть на это, с точки зрения архитектуры тела и сознания вообще, то психика стоит на своём основании, – физиологии, также, как крона дерева, стоит на своём стволе и корнях. Конечно, крона оказывает влияние на ствол и корни, питая их солнечным светом, и формируя их, но всё, что происходит в кроне, так или иначе, зависит от процессов в стволе и корнях, которые также питают крону и ствол, минеральными веществами и влагой. И всё, что в течении жизни древа происходит с его кроной, жёстко и необходимо привязано к процессам, происходящим в корнях. Так и с психикой человека. Его физиология, все происходящие в ней процессы, необходимо отражаются на состоянии психологии, изменяя душевные паритеты его самочувствия. Включите «линзы» своего сознания, и все параллели откроются для вас, ясно и незыблемо. Ведь, всё это в человеке, можно отследить и понять, по простым (или сложным) процессам, происходящим к примеру, с его организмом на протяжении всей жизни, и оказывающих такое важное влияние, о котором все знают, но мало кто вникает в суть происходящего. И то же самое происходит и с обществом, как производного от своего лекала, – индивида.
Итак, в человеческом организме, на определённых стадиях его жизни, происходит ряд переломных моментов, отражающихся на его самочувствии, и его душевном состоянии. К примеру, так называемый «Кризис среднего возраста», присущий как женскому, так и мужскому организму, как выделенному «клану сообщества», так и государству, и человечеству в целом.
То, что психика, зависит от химии тела, факт очевидный, и подтверждаемый не одним опытом. Человек, подходя к определённой грани своего развития, становиться глубоко несчастным, не зависимо от того, как у него обстоят дела на его работе, в его семье и жизни вообще. Будь у него трижды всё хорошо, отлажено и выверено, он будет страдать в эти моменты своей жизни, не меньше, чем тот, у кого и так всё плохо. Его организм, проходя рубеж, который отделяет его от стагнации, будет испытывать постоянную неудовлетворённость, его не будет радовать ничто на свете, и он будет с утра до вечера, каждый день терпеть эту жизнь, не понимая, что происходит, и почему ему так плохо. Природа, что развернула в его теле вектор становления и обновления, на вектор стагнации и упадка, заставляет разум и душу реагировать в своём ключе, – ключе разочарования и душевной боли, и невозможности эту боль, хоть как-то унять. Фундаментальная Перемена химического фона в крови, заставляет душу заболеть неизлечимой болезнью.
Всё, что ты можешь сделать, это понять и осмыслить, что это состояние неизбежно, что надо лишь набраться терпения, и перейти этот «Рубикон», и там, на противоположном берегу, тебя ждёт успокоение, умиротворение, и возвращение всех радостей жизни, что были у тебя прежде. Может не в такой же интенсивности, но всё же, они обязательно возвращаются, после того, как твоя физиология привыкнет к новому вектору своего движения, и адаптирует все твои физиологические, химические, и психологические аспекты, к новой реальности, приведя к балансу, и заведя на иное, но всё же поле гармонии.
С «кланом», государством, или человечеством в целом, происходит нечто подобное, в рамках его временного бытия, в рамках периодов и процессов, свойственных его масштабу, объёму и скоростям метаболических процессов. Ему также присущи определённые вехи: «Юношеское возникновение, и развитие нравов и оценок», «Пубертатный период», «Подростковая жестокость», «Подростковый максимализм», «Инфантилизм», «Подростковая необоснованная самоуверенность», «Кризис среднего возраста», «Возрастная мудрость», «Нигилизм», «Старческий маразм», и наконец, «Деменция». Я обозначил лишь вехи, на самом деле, можно каждую такую веху разделить на периоды, и обозначить их соответственно их особенностям. Общество имеет все те же периоды, сломы и переходы, с соответствующим поведением, и соответствующим психическим контентом. Если получиться отследить жизнь отдельного государства, и прочертить намеченные здесь параллели, вы будете поражены схожестью, и той необходимой последовательностью, что сопутствует изменениям, на каждом этапе жизни всякого «социального клана». Сложность здесь заключена лишь в том, каким отрезком времени определена жизнь того, или иного общества, того, или иного государства, в каких масштабах искать эти переходы. Ведь если брать Человека, как отдельного индивида, то очевидно, что он может войти в, так называемый, «кризис среднего возраста», и в двадцать пять своих лет, и в тридцать пять, и в сорок пять. Всё зависит от той, заложенной в него изначально природой, продолжительности жизни, как некоего потенциала, что определяет эту продолжительность, а значит и время вхождения его в тот, или иной период своей жизни. Кстати сказать, можно более-менее точно определить этот потенциал, исходя из того, в каком возрасте наступил, этот пресловутый «кризис среднего возраста». Если он наступил в сорок пять лет, то потенциалом отмерено около девяноста лет (условно).
То же самое и с «выделенным кланом» государством, или человечеством в целом. Мы, не имея возможности определить этот потенциал, теряемся в догадках. Что за период у того, или иного государства проходит в данное время? Необходимо посмотреть со стороны, и глобально, но это не всегда возможно. Мы может посмотреть и изучить на примере развития и стагнации уже умерших государств, и «кланов». На их примере можно нарисовать в системе координат, все параболы, и гиперболы, а также определить центры, и периферии становления и стагнации. К примеру, Римская империя, Империя Ци Ши Хуанди, или государство Советский союз. Только слабый умом политик полагает, что государство Советский союз закончило свою жизнь случайно, или от влияния внешних сил. Его продолжительность была заложена его рождением, генетикой, вложенной ему, его «родителями», и никак иначе. Конечно, государство, как и отдельный человек, может погибнуть от внешних нападений, с грабительскими, политическими, или иными мотивами. Но это не о Советском союзе. Как и не о Римской империи. Сколько было начертано этим государствам, их потенциалами, столько они и прожили.
Но вернёмся к периодам, и «Рубиконам», что неизбежно встают на жизненном пути всякого организма, какой бы продолжительности он не был. Химия, состав крови, метаболизм, скорости химических реакций, то есть внутренняя общая динамика, определяют всё наше состояние, как физическое, так и психологическое. Для нашей психологии определяющим мотивом служит именно наше внутреннее состояние, состояние всех аспектов секреции, и общий фон внутренней Гармонии, а никак не внешние обстоятельства, будь то состояние кошелька, наличие собственности, или вашего статуса. Всё это, мало перечисленное, служит лишь мотивами для самообмана, для убеждения себя самого, в своей состоятельности, чем нивелируются, либо распаляются страхи, коими заполнен ваш сосуд до верху. Эти страхи словно вирусы, живут всюду, где есть благостная для них среда – Сознание. И это не только и не столько сознание рефлекса, сколько подсознание. Именно здесь главный «рассадник» этих «вирусов», что, при чрезмерной размножении, делают жизнь человека несчастной, не применяй он перманентно, терапии. Но человек редко осмысливает, и редко догадывается, от чего, на само деле, ему так плохо. Он применяет всевозможные паллиативные меры, но это слабо помогает. Ибо он обращается, прежде всего, к психотерапии, когда надо обратить пристальное внимание к физиологии. Ведь именно здесь таятся основы и консоли твоего счастья. Здесь лежат платформы твоей психологии. Ведь твоя психология, это пар над котлом. И в этом пару всегда парят те ингредиенты, те сочетания, что плавают в самом котле. Оздорови, настрой свою физиологию, создай в ней гармонию, и твоя психология не заставит себя ждать. Все обстоятельства жизни, так угнетающие тебя прежде, вдруг изменяться, и станут радовать тебя. Все препятствия, будут только возбуждать в тебе страсть к преодолению, и желание победы.
Вспомни на досуге, как ты жил, когда тебе было семнадцать, двадцать, двадцать пять лет, когда в твоём организме, гармония внутренних секреций была крепка и спаяна в монолит, который не способно разрушить ничто. Для тебя не существовало неприятностей. Ибо всякая такая, огорчив тебя на несколько минут, возбуждала твою гордость, и сила твоих нервов переливалась через край! И эту силу можно сохранить, поддерживая своё физиологическое состояние. Твой интерес к жизни, как основа всего и вся, сохраняется там, где есть физиологическое здоровье, определяющее состав крови, и внутренний электролитный и «гормональный фон».
Обладание
Ты имеешь только то, что имеешь у себя внутри… Всё остальное, – химера, обман, иллюзия «амбициозных ганглий сознания», и в конце концов, лишь условность. На самом деле, ты лишь условно можешь обладать чем-то внешним, и лишь косвенно влиять на такие объекты обладания, которые не можешь унести с собой, – те, что ты не можешь сложить в свои карманы, ну или на худой конец, в рюкзак.
Это, как обладание электронными деньгами, или виртуальным имуществом, в сравнении с реальными активами. Такое обладание существует лишь в твоей голове, в виртуальной платформе в виде образов, или цифр. Это не имущество, но символ, – формула, за которой нет ничего, кроме твоего убеждения в обладании, убеждения в твоей власти над чем-то, исходящим из условленного договора с обществом.
Разумный человек не признаёт за каким-либо имуществом, собственного безапелляционного обладания. Ибо оно не может контролироваться в полной мере, а его юридический статус, может быть легко пересмотрен, в случае какого-либо коллапса в государственном устройстве. Мало того, оно может быть потеряно, растрачено, отнято, украдено, или переведено в иные активы. Тем не менее, обладание, одна из иллюзий нашего общества, за которой выстраиваются легионы! А точнее сказать, почти все…
Начать всё же надо с того, что Обладание – самое желанное чувство человека. Пантемида этого чувства имеет широкую линейку градаций, и нескончаемую вереницу «колон» в эмпирическом пространстве человеческого осмысления и созерцания. Начиная от Великого чувства обладания любимым человеком, как основы гендерной любви…, далее осознание обладания активами, что нивелирует страхи голода и всякой неустроенности в жизни…, или обладания средствами достижения целей, что дают возможность самореализации…, и заканчивая обладанием информацией, обладанием простыми и особыми навыками, что дают уверенность в завтрашнем дне, несмотря ни на что. Как в той присказке:
«И наградила нас богатством,
незримым тем, Великим счастьем,
что невозможно ни украсть,
ни потерять, ни обанкротить,
ни разбазарить, не спалить,
ни уничтожить, ни убить…»
Но самое экзотическое, самое скрытое и завуалированное, самое глубинное обладание, это – обладание миром! И это гиперамбициозное, архаическое, и самое иллюзорное стремление человека, просачивается во всем его поведении. Глубокое убеждение человеческого разума в том, что ему потенциально подвластны все механизмы природы, и обладание ими вопрос лишь времени, создаёт тот Великий контент, в котором, словно в муравейнике обитает человечество. На нём собственно, построены все Великие строения, созданы все продукты цивилизации, и сама цивилизация, в конце концов, является произведением этого, самого иллюзорного из всех, убеждения. Начиная от научно-технического прогресса, с его основами-стремлениями обладать физикой мироздания, до психологии и философии, с их основами-стремлениями обладать глубинными психофизическими и трансцендентными законами этого мироздания, через познание самого человека, и всех антропогенных образов внешней действительности.
Всё историческое полотно жизни человека, его становление, подъёмы и спады, его достижения и победы, его ошибки, вызывающие антропогенные катастрофы, имеют своим основанием этот основополагающий для человека мотив, – Обладание.
Обладание имеет своим началом глубоко древние консоли, что зарождались и развивались на фоне страха древнего человека, перед голодом, холодом, и другими опасностями внешней реальности. Вместе с укреплением его воли, крепло и чувство обладания. И это чувство, вместе со всеми прикладными мотивами, поработив всё человечество, и заняв своё место на пьедестале, преобразовалось и материализовалось в «Колос», называемый Цивилизацией. Обладание, – один из немногих мотивов, что имеет такую силу. Превратившись за века в инстинкт, это чувство достигло своего апогея, прежде всего в науке. Ведь что, как не «обладание», слышится во всяком «познание». Познать, – значит сделать простым, и положить в карман. После чего всплывают неизбежно мотивы пользы. Всякая Наука, и тем более прикладная, в своей работе никогда не обходиться без мотивов пользы. Всё, чего она бы не касалась, так или иначе, сопряжено с этими мотивами. В противном случае, она чувствует себя бесполезной, праздной и даже паразитической.
Единственная наука, существующая вне академических понятий пользы, это – философия. В строгом смысле, они ей, – не присущи. «Бесполезность», которую не терпит никакая иная наука, это прерогатива именно философии, в которой, если она чистая, редко отыщешь какую-либо академическую пользу. Но не спешите обвинять её в паразитизме, и опускать в отвал. Ведь если вдуматься, то именно поэтому она и имеет такую абсолютную ценность. Также, как в нашей бытовой агломерации, именно «безделушки» представляют собой наибольшую ценность, так-как они – самоценны, и не несут в себе ремесленнических мотивов, так и в трансцендентальной агломерации, философия это – самоцвет, драгоценный камень, с идеально отшлифованными гранями, который только своим блеском, и сверкающей чистотой, привносит свою, отличную от других элементов, пользу.
Далее. Польза, – мотив, на котором выстроено всё громадное здание цивилизационных институтов. И эта «польза» всегда связана с мотивом обладания. То, во что выросло изначальное простое разжигание огня под вертелом с ужином, имело, и имеет до сих пор архаическое чувство обладания. Обладание таинственной субстанцией, – огнём, родило в человеке все последующие стремления, и укрепило в нём консоли, что ныне уходят за горизонты, на самые глубины океан, и в конце концов, в космос… Вся наша цивилизация, с её научно-техническим прогрессом, имело своим истоком, простое обладание огнём.
Но вот, что важно понимать. Повторяю, всякое чувство обладания, это всегда иллюзия. Также, как мать, безапелляционно убеждена, что обладает собственным ребёнком…, также, как наш разум убеждён, что обладает собственными мыслями…, так душа – убеждена, что обладает собственными чувствами… Но это – заблуждение. На этой бренной земле, на самом деле, никто ничем не обладает. И даже боги – не могут этим похвастать. Их власть над нами гнездиться в нашем разуме, который через чувство обладания, порождает эту власть в себе, и в себе же её, – удовлетворяет. И точно также всякое иное обладание, и всякая иная власть, выходя за черепную коробку, попадая в сферу действительности, необходимо окисляется, словно железо на ветру, и превращается в прах. Как превращается в прах, в конце концов, всякий живой организм, при всей его Великой организованности, божественной красоте, и запредельной разумности, так восхищающей нас при жизни, своей властью, и своим обладанием…
История
История, – некогда «целомудренная девица» с чистейшими помыслами, была превращена в «шлюху политического борделя». Теперь она всё время врёт нам, и мы, пытаясь добиться от неё правды, раз за разом сталкиваемся с очередной ложью, не в силах вывести её на чистую воду. Ныне, она всегда предвзята, всегда меркантильно заинтересована, и всегда готова «улечься на перины», и раздвинуть ноги перед очередным «политическим хлыщом», с его «вассалом-историком», что на какое-то время завладел властью, и всеми силами стремящийся удовлетворить свои низменные потребности. (Я даже недавно одного такого видел воочию, на экране телевизора. В моей оценке он представляет собой одномоментно и «политического хлыща», с раздувшимся до размеров земли, апломбом, и «вассала историка», придумывающего и оценивающего историческое бытие, соответственно своим непомерным амбициям.
Теперь, правдивая история, всё равно, что «верная шлюха» – невероятное явление… Но как она прельщает! Как манит своей доступностью! И каждый «образованный подонок» готов забраться на неё, отбросив стыд, и иметь прилюдно в своё удовольствие, и свою пользу.
Дело здесь в том, что теперь, истории, единой для всех и каждого, независимой и целомудренной, словно недоступной королевы, – не существует. Теперь, она принадлежит всем и каждому. И потому требовать от неё «целомудрия» и честности, не приходится. История теперь живёт своей жизнью, она стала – свободной. И эта «свобода», стала для неё самым пагубным и роковым состоянием, ибо развратила её в конец, лишила её – корней на земле, и – якорей в море… И ныне она, словно «перекати поле», несомая ветрами по земле, или словно шлюпка, болтающаяся в переменчивых течениях океана…
Теперь, у всякого историка, она – своя, и лишь пересекается своей сферой с другими историями, такими же индивидуальными. Добиться от истории всеобщей правды, это как найти всё объединяющую философскую истину, её всеобъемлющую правдивую доктрину… Об этом может только мечтать добросовестный философ! И историки также, лишь мечтают об единой, правдивой и всеохватывающей истории, которая бы включала в себя всю правдивую последовательность и всеобъемлемость исторического полотна, и представляла бы собой картину окончательной истинности и неопровержимости. И это невозможно не потому, что все мы фатально лживы, и не в состоянии говорить даже себе правду, (хотя и это присутствует), но потому, что история, это взгляд на мир, на его события и последовательности, а главное, на его причины, – всегда через виньетку заинтересованности, ангажированности, и преднамеренности. Взгляд, в котором нет, и быть не может никакой холодности, честности, и объективности. Который, доходя до своего апофеоза, превращает всё в хаос, в отсутствие какой-либо дисциплины, а значит научности. И истинностью здесь, ныне – даже не пахнет. Предвзятость и лоббированность – суть нашего разумения и всяких оценок исторического полотна. И всякая история имеет то отражение, коим обладает смотрящий в это, некогда «Великое зеркало».
