скачать книгу бесплатно
Аня ропотно читала содержимое записок и спросила.
– Откуда ты их достал и зачем тебе они вообще?
– Нутром чую, в этих записях кроется какая-то тайна. Не просто же так их надёжно прятали в разных местах.
– С чего ты взял, что в них есть какой-то тайный смысл? Да и вообще. Кто знает, сколько им лет? Может быть, этой загадочной Н, кем бы она не была, и этой Зиночке уже по 50—60 лет.
– Я бы тоже так посчитал, если бы не нашел одну из записок в дебаркаде. А насколько я знаю, она у вас тут появилась лет, максимум десять назад. Следовательно, все эти события произошли относительно недавно. А ещё, я тут наткнулся на одну газеты почти десятилетней давности. Оно, конечно, может и не связано с этими записками, но мне кажется, не просто так эти записки прятали в разных местах. Эта Н могла знать что-то.
– А ты довольно смышлён. Ну раз тебе это так интересно и захотелось поиграть в детектива, спешу тебя расстроить. Единственная известная мне Зина, которая предположительно работала в этом времени-это моя страшная сестра. Но мы уже очень давно не общались друг с другом. Даже наши предки не знают, где она сейчас живёт. Так что, если всё сводится к ней, то можешь считать это замкнутым кругом.
– Очень жаль. А какая у нее фамилия?
– Если ещё не вышла замуж и не сменила ее, то Львова.
– Благодарю за сотрудничество! Это все, что я хотел от вас услышать. А теперь, не соизволите ли вы оказать мне помощь в поиске очередной записки?
Поиски новой записки не увенчались успехом. Поклонившись, я спешно удалился из библиотеки. На площади у задворках пионеры проводили генеральную уборку. Дорожки были замусорены стеклянными бутылками, пачками сигарет и прочим хламом. Рядом стояла толпа пионеров с вожатыми. Те осматривали окружающее состояние домиков и недовольно качали головами. Окна некоторых домиков были побиты, а скамейки поломаны.
– Кто и зачем сотворил такое? -воскликнул один из вожатых.– Что же это за наваждение? Сначала воровство, а теперь ещё и вандализм!
Тут навстречу вожатым и мне выбежала троица: Фёдор, Андрюха и Колян. Все трое запыханными голосами заговорили в унисон.
– У нас ЧП! Кто-то выбил окно в мастерскую и стащил оттуда технический спирт!
– Нет, ну это ни в какие рамки не лезет! Вызывайте лейтенанта Краснова! Что это за беспредел? -воскликнул начальник смены лагеря.
Все были обескуражены происходящим.
– Ну, господа алкоголики, тунеядцы. Какие ваши предположения? Кто мог это сделать? -обратился я к троице.
– Уж точно никто из местных, потому что у всех новоприбывших проверяли вещи. И явно это не наш хвостатый друг. Ему не зачем это попросту делать. Может, кто-то из ближайших деревень приходит сюда и учиняет беспорядки в пьяном бреду.
– Ага! Так и представляю себе, как какой-нибудь пьяница Виталий совершенно случайно забрёл сюда, пройдя кучу километров через леса. Однозначно, все это не просто так. Но зачем кому-то намеренно это проворачивать?
– Пусть миллиция этим занимается.
В этот раз я был вынужден согласиться с ребятами. Не стоит нам влезать в чужие дела. Тут к нам подошёл один из вожатых. Это был Максим Остапенко.
– Ребята. Нам нужна будет ваша помощь! Как видите сами, у нас тут много чего поломано, и нам не помешают дополнительные руки для ремонта. Я сообщу вашей вожатой, что сегодня после обеда и на завтра я привлеку вас к работам. Работа не сложная. Будет приносить, подавать материалы, ну и помогать чинить скамейки с окнами и дверьми. Надолго вас загружать не будем, так что после пары, ну максимум тройки часов работы, вы сможете идти по своим делам. А сейчас, принесите из мастерской инструменты: молотки, гвозди, лобзики, доски, отвёртки, саморезы по дереву и рулетки. Затем, мы вместе пойдем в склад, вынесем запасные окна и двери. Они, конечно, уже старые, но на время сгодятся. Всем всё понятно? – говорил он чётким, приказным тоном, как командир роты. Если бы дело было в армии, не послушать его в тот момент приравнивалось к нарушению дисциплины и гарантированному получению наряда.
– Так точно, капитан!
– Вот и славно! А теперь, круго-ом! Шагом марш за инструментами!
Прийдя в мастерскую и оценив её размер ущерба, я понял, что тут ещё пахать и пахать. И если к этому делу будут привлекать только пионеров, да сотрудников лагеря, то очень скоро этот лагерь превратится в трудовой.
Мы зашли в кладовую, которая также была почти полностью разгромлена в пух и прах. Да уж, постарались тут хулиганы на славу. Среди кучи обломков валялись банки с красками и растворителями, а также куча расходного материала: шурупов, саморезов, болтов. Ходить по такому полу-равносильно хождению по раскаленным углям. Но делать ничего не оставалось. Взяв все необходимое и сложив в сумку, мы пошли обратно к домикам.
Помимо простых заданий по типу «принеси, подай, уйди не мешай», нам было поручено забивать новые доски в скамейки, помогать ставить оконные рамы и дверные проемы. Да уж… Кем бы ни были те, кто это сделал, а они тут кутили на славу. Больше всего удивлял факт того, что сторож не видел и не слышал, кто мог это сделать. Как будто весь погром материализовался из воздуха. Но как позже выяснилось, его вырубили. А когда он очнулся, то виновники торжества уже испарились. Мы приступили к работе. Когда с досками и скамейками было покончено, мы принялись к более трудоёмкой работе: замене окон. Так или иначе время, проведенное за трудовыми часами, чувствовалось вовсе непринужденным. Когда делаешь сам что-то полезное, всегда радуешься проделанному результату, в независимости от того, сколько труда ты вложил. По окончанию работ, измотанные и уставшие, мы присели на свежезаготовленные лавочки, проверяя их на качество проделанной работы. К нам подошли Света с Иркой.
– Ну что вы, хулиганы! Сами наломали, вот теперь и чините.-усмехнулась ехидной улыбкой Ира.
– Мы сломали? А чё это сразу мы-то? Может, это вы и были, а сами притворяетесь невинными.
– Ребята, не нужно наводить суету и ссориться-вмешалась в разговор Света.-А вообще, мы хотим сказать, что вы молодцы, что помогаете с ремонтом. Вы как? Этим вечером свободны? Можем вместе поиграть в волейбол на пляже.
– Мы не против.
– Отлично. Тогда в 5 часов встречаемся у пляжа.
Приближался вечер. Невзирая на все ещё ярко светящее солнце, воздух обдавал нас приятной прохладой. Мы поделились на две команды: мальчишки против девчонок. Несмотря на превосходство одной команды над другой, в ловкости и общей технике игры девочки могли дать огромную фору. И вот пошла 30я минута игры. Счёт был 22:24. До победы оставалось лишь одно очко. Казалось бы, как мало нужно для победы. Не мудрено в этот момент расслабиться и потерять сноровку. И хоть я потерял её в этот момент, то это вовсе не из-за того, что я расслабился, а из-за того, что отвлекся. А объектом моего отвлечения стал… Паша. Он стоял под тенью дерева и пристально смотрел на меня зловещим, пронзительным взглядом.
~Что он тут делает? Разве, он не должен быть в ВТК? Его, ведь отстранили от лагеря.~
Череда этих раздумий, окончательно выбравших меня из колеи, заставила замереть на ровном месте на несколько мгновений прямо в тот момент, когда я собирался подавать мяч. Естественно, мяч, я не отбил и потому, победное очко присудили девчонкам. Но не результаты матча меня сейчас волновали. Как он смог так рано выпуститься? И откуда узнал, что я буду тут в этот момент? Очевидно было, что он сюда не позагорать пришел. А если он ещё и узнает про то, что я с Макото поругался, тогда точно драки не избежать. А этого мне сейчас никак не хотелось. Да, конечно мои интенсивные тренировки с Никитой дали свои плоды, но этого слишком мало, чтобы дотянуться до уровня Паши. Так что лучшая тактика для меня-это избегать любых стычек с ним и держаться толпы.
– Эй, ты! Иди сюда! Разговор есть!
Я старался не обращать внимание на его выклики и держался рядом с толпой. Но он все не прекращал меня окликивать. Черт, вот ведь настырный.
– Ребят? А кому это он? Случайно, не тебе, Серёга? -спросил Коля.-Постой, а разве он не должен сейчас быть в воспитательно-трудовой колонии?
– Не знаю. Просто, не обращайте внимания.
В конце-концов, когда я отошёл с ребятами на большое расстояние, его голос стих. Видимо, он всё-таки понял, что разбираться с ним я не намерен. Но преследования на этом не закончились. Всё-таки, он смог подловить меня как-то после тренировки в поле.
– Ты чё, серьезно думал, что сможешь от меня долго прятаться до конца смены?
– Слушай, мы уже с тобой подрались, ты победил, я проиграл. Чего тебе ещё надо?
– Почему Макото была расстроена, когда я пришел поговорить с ней? Об этом ничего не хочешь мне сказать?
– Я ничего не знаю об этом.-уклончиво ответил я.
– Вот как. Мне она тоже ничего не рассказала. А вот один человечек поведал мне совершенно другую историю. О том, что ты наехал ни за что. Не так ли?
~Чёрт! Откуда он об этом узнал? Кто ему об этом рассказал? Может, его дружок, Алёшенька? Он ведь тогда околачивался возле дома Ирки, когда мы там разговаривали на эту тему. Тогда всё сходится.~
Я молча сглотнул и стоял в оцепении ужаса, словно смертник, ожидая своего приговора.
– Ну чего молчим?! Молчание-знак согласия, значит! И что же мне с тобой делать? Дать в челюсть? Сломать колени? А может, лучше порвать пасть и моргалы выколоть?? Какой вариант для тебя более предпочтительный?
– К-кто… рассказал… тебе? – все еще дрожащим от волнения голосом спросил я.
– Чё ты там бормочешь?
– Я спросил, КТО ТЕБЕ РАССКАЗАЛ ОБ ЭТОМ?! -уже набравшись храбрости вскрикнул я и внезапно набросился на противника всем телом.
Ждать было бесполезно. Если драка неизбежна-нападать надо первым. От неожиданности, глаза Стругацкого значительно расширились. Повалив его на землю я начал наносить ему серию сокрушительных ударов по лицу, разъяренно допрашивая его.
– Когда ты уже меня, наконец, остааишь в покое?! Я ничего плохого ей не сделал, просто немного поссорились!!! Я сейчас к ней и на шаг не подхожу, как ты и хотел!! Но тебе этого мало! Тебе как будто нравится издеваться надо мной!!
К сожалению для меня, мое преимущество в бою было основано исключительно на факторе внезапности и длилось оно недолго, как только мой оппонент нанес мне контрудар в область ребер, а затем, когда я открыл грудной отдел-в солнечное сплетение. Грудь пронзила невероятная боль. Всего двух ударов ему оказалось достаточно, чтобы повалить меня. Я лег на землю, тяжело дыша.
– Знаешь, а ведь всего этого можно было избежать, если бы ты просто был тихой серой мышью и не пытался флиртовать с Макото. Вот скажи мне, у тебя родители есть?
– Есть. Мать и отец. А тебе-то что с того?
– Вот видишь, как тебе повезло. Ты своих родителей цени, пока они у тебя есть. Ладно, пощажу я тебя. Если я ещё подольше тебя сейчас изобью, то наверняка станешь инвалидом. А расстраивать твоих предков я совсем не хочу.
– Надо же какой ты у нас чувственный! -прохрипел я, корчившись от боли.
К нам подошла моя вожатая, дабы разнять вас.
– Да что это за чертовщина у вас тут творится? Паша! Ты только вернулся в лагерь и опять за старое! Если такое еще раз повторится, мы немедленно исключим тебя из лагеря, и даже твой дядя тут не поможет. Нам не нужны такие пионеры!
– Да хоть прямо сейчас выгоняйте, тетенька! Вас-то что держит? Правильно! Не вы принимаете об этом решение, а начальник смены. А раз начальник смены принял решение, тут уже ничего не поделаешь.
– Кто-нибудь объяснит мне сейчас, почему этот человек все ещё на свободе и избивает меня во второй раз?
– Я объясню тебе все, но позже. А ты, Павел, сейчас отправишься в комитет и сегодня же будут решать что с тобой делать! -сказал вожатый Паши и отвел его с собой.
Вожатая с жалостью посмотрела на меня.
– Бедняжка. Сильно он тебя побил? Пойдем, надо тебя в медпункт отвести.
– Не надо, спасибо! Я себя нормально чувствую. Мне просто нужно поспать.
– Ты точно уверен?
– Да, точно.
– Ну, смотри. Мне за тебя отвечать.
– Может, вы мне скажете, что он тут делает? Он же должен был быть в трудовой колонии. Так почему он тут разгуливает, как ни в чём не бывало? И почему он такой агрессивный?
– Не всё так просто. Видишь ли, у Павла практически нет друзей, а его поведение отталкивает других ребят. А ещё он сирота и в детстве у него произошла психологическая травма. Вот из-за этого, он такой и агрессивный. А Макото и Алёша Смирнов-его единственные друзья, которыми он дорожит. Что же касается того, почему он здесь… Об этом мне не следует говорить. Но как ваша вожатая, я не должна скрывать от вас что-либо. Видишь ли, его освободили досрочно, благодаря хорошему поведению и влиянию его дяди. Всё дело в том, что он-влиятельный человек в правохранительных органах. Он бы не позволил ему остаться на весь обозначенный срок. Вот и надавил на нужных людей и заодно убедил начальника смены не исключать его из лагеря до конца этого лета.
– Погодите, вы сказали, что у него есть дядя. Но зачем ему оставлять его до конца лета? Да и почему он не возьмёт над ним опеку?
– Как удтверждает сам его дядя, у него очень большая семья. Жена-инвалид. Получила травму позвоночника на производстве. Посему работать не может. Один дядя кормит всю семью. Но всё равно. Должность то у него солидная, да и зарплата должна быть немаленькая. Я уверена, он бы не оставил своего племянника. Мне порой кажется. Но я в чужие дела не лезу. И тебе не следует.
– Возможно, тут вы и правы. Но ведь нужно с этим что-то делать. Он так кого-угодно может перебить.
– Этого мы не допустим! Мы сегодня же организуем собрание и обсудим этот вопрос. Ему, возможно, потребуется психотерапия. Кстати, в следующем году, у нас выделят средства на монтаж видеокамер. Так что, у нас станет немножко более безопасно.
Хотелось бы в это верить. Удивившись проясненными подробностями, касательно Стругацкого, я направился к домику и быстро заснул.
13 августа 1984 года.
Дети, через 4 дня у нас состоятся соревнования по водной регате! Все желающие принять участие должны явиться в домику вожатых и обратиться к Максиму Сергеевичу для записи на участие. На сегодня у нас уборка территорий.
Я обратился к нашим парням.
– Ребят! Никто не хочет поучаствовать?
– Неа, я-пас! Мне есть чем в мастерской заняться. Мне как раз сломанный радиоприемник и видеомагнитофон принесли.
– Может быть ты, Колян? Ты-то я знаю, на лодке умеешь плавать. Кстати, как с Иркой полез до скалы? Всё там нормально было? И как вам удалось уговорить родителей оставить вас тут еще на месяц?
– Хех! Да точно также как и ты своих. Все прошло более, чем хорошо. Там такой красивый вид открывается на вершине скалы. Надо будет туда еще раз собраться. Хочешь, ты с нами полазишь по скалам. Тебе понравится.
– Всенепременно!
– А ты не хочешь принять участие в регате?
– Честно говоря, я воды боюсь. Точнее, боюсь утонуть. А всё из-за одного мелкого гадёныша.
– Понимаю. Ну, если боишься, то не имею права тебя заставлять.
– Андрюха? -повернулся я к нашему технику-может быть, ты всё-таки передумал и хочешь присоединиться?
– Я же сказали тебе, что пас.
В наш разговор вмешался Колян.
– Похоже, что у нас дуэта не состоится. А жаль. Говорят, что та команда, которая победит, получит путевки в санаторий в Геленджике на следующее лето.
Страх воды всё еще блуждал в моем разуме, словно нежеланный гость и не хотел оттуда никак уходить. В то же время, награда была столь заманчивой, что от неё было очень трудно отказаться. В таких ситуациях, где трудно становится принять какое-то одно решение, стоит полагаться на жребий.
– Эй, Андрюха! Не хочешь сыграть со мной в игру?
– В какую?
– Давай сыграем в орла и решку! Чья сторона выпадет, тот остаётся работать с Фёдором в мастерской. А кто проиграет, тот гребет на лодке с Коляном. А в награду за победу на гребле, победителям вручаются путевки в санаторий в Геленджик. По рукам?
– По рукам! Я выбираю орла!
– Решка!
Подброс монеты и секунда его кульбитов в воздухе решали дальнейшую судьбу человека на эти 4 дня. Итак, момент настал, монета оказалась на кисти Андрея.
– Решка…
17 августа 1984 года
Все эти 4 дня мы интенесивно занимались греблей с Колей. А после этого у меня еще были тренировки по рукопашному бою. После каждой такой тренировки, мои руки отдавали сильным жжением. Но хороший сон мигом залечивал всю боль и дискомфорт. Параллельно с тренировками гребли, мы занимались окрашиванием своего морского фрегата. Долго над дизайном и цветом задумываться не пришлось. Это был аквамариновый цвет морской волны с узорами морских существ, а на носу был выгравирован из дерева бог морей-Посейдон.
