скачать книгу бесплатно
– Да, Рузик, это печально. Понимаю. И даже сочувствую. Но мужчинам нужны сыновья. А раз ты Роме такое счастье подарить не можешь, я решила это сделать за тебя, – хихикает Анечка. – Ром, поздравляю! – улыбается ещё шире. – Ты скоро станешь папой. У нас мальчик!
Если б тишина могла говорить, она бы сейчас орала от напряжения. А так только я слышу ультразвук в своей голове и смотрю на происходящее как бы со стороны.
Какие-то назойливые щелчки раздаются справа, не сразу понимаю, что это фотограф продолжает съёмку.
– Можно не снимать, – ровным тоном бросаю через плечо, затем оборачиваюсь к мужу. – Рома, объясни, что это значит. Ты, что, спал с ней? – указываю на Аню.
Её лицо уже не такое милое, как минуту назад. На нём проступает самодовольство. В мыслях проскальзывает: это ж как отчаяться надо, чтобы выставить себя на посмешище прилюдно.
Хотя, возможно, Аня так не считает.
Все её попытки набиться мне в подруги мигом становятся ясными и понятными.
– Спал? – шепчу жёстче, так и не дождавшись ответа.
– Нет, – мотает тот головой.
– Как нет? То есть это розыгрыш такой? Шутка?
– Нет.
– Ты что-то ещё, кроме нет, можешь мне сказать?
Рома поворачивает лицо ко мне, и я всё-всё понимаю. Там всё написано, и слова не нужны.
– Рома, ты рад? – продолжает Аня, не обращая внимания на похоронные лица гостей. Хотя нет, кто-то откровенно забавляется. – Будешь отцом маленького мальчика…
– А он уже отец маленького мальчика, – раздаётся с порога.
Теперь уже я вздрагиваю.
Все гости в едином порыве синхронно поворачиваются к источнику нового голоса.
На входе в зал стоит та самая женщина, которую я видела перед началом банкета, и в упор смотрит на моего мужа.
– Да, Рома?
Глава 2
Немая сцена затягивается. Женщина усмехается и входит в зал.
Мне начинает казаться, что я посреди спектакля в интерьерном театре, ощущение реальности ускользает, происходящее напоминает фарс.
Она смотрит на моего мужа, поигрывая клатчем, будто хочет влепить затрещину, и тут бы я её поддержала.
– Рома, думаешь, я шутила, когда мы говорили о сроках? Предупреждала ведь, что устала от твоих завтраков. Завтра-завтра, не в этом месяце, не в этом году, – издевательски тянет. – То её жалко, – кивает в мою сторону. – То у фирмы проблемы. То брачный контракт надо подписать, а то обдерёт тебя, как липку. Ты уж определись: у тебя жена-бедняжка с психологическими проблемами или стерва, каких мало. То у мамы сердечный приступ. – Наклоняется и кивает шокированной Марии Ильиничне. – Добрый день. Вижу вы в полном здравии, а сын то вас чуть ли не в реанимацию на словах уложил. Вконец заврался. – Вздыхает, как будто бы даже устало. – То пятое, то десятое. Последний раз ты мне что обещал? Тридцать исполнится, уйду. Выполняй, милый. Мы с Вадиком уже заждались.
Головы гостей поворачиваются следом, когда блондинка меняет курс.
Наконец, она доходит до Ани, которой пришлось заткнуться. Её не особо устраивает, что главную роль этого вечера увели. Ямочки со щёк сошли, глаза прищурены, губы кривит злая усмешка. Ничего тёплого в её внешности не осталось. Сучка обыкновенная, первый сорт.
– А тебе, милочка, – обращается блондинка к ней. – Настоятельно советую сделать аборт.
Кто-то впечатлительный из гостей громко ахает.
– И не подумаю, – топает ногой Аня. – Он женится на мне.
Судя по выражению лица, она готова вцепиться в волосы блондинке.
– Весьма наивно так полагать.
– Нет, это с твоей стороны наивно заявиться и размахивать ребёнком, как флагом.
– А ты, по-твоему, что делаешь? Не то же самое? – кидает женщина.
– Нет. У нас любовь.
Блондинка смеётся, гортанно так, протяжно, настолько ей весело.
– Господи… сколько тебе лет, деточка? Какая любовь? Очнись. Мужики любят только себя. И деньги… – её глаза блестят. – Да, Ром? – бросает через плечо.
– Ты не черта не знаешь про нас, – уже верещит Аня. – У нас любовь, – настойчиво повторяет. – Самая что ни на есть настоящая!
Видео оператор подходит к парочке ближе, прицел его камеры направлен прямо на Аню и блондинку. Перепалка становится всё жарче. Кажется, за приличные деньги я получу полный сюжет о сегодняшнем скандале.
Поворачиваю голову влево. Фотограф тоже отрабатывает выданный аванс.
– Ради бога, хватит снимать! – довольно громко произношу, поднимаю салфетку с колен и бросаю её на стол.
В груди как-то странно давит, тяжело дышать. И под лопаткой стреляет при каждом вдохе. Нет, это не сердце. Это нервы, которые вот-вот сдадут.
– Отличный праздник, да, Рома? – обращаюсь к сидящему рядом мужу.
Он отрывает взгляд от своих любовниц, смотрит на меня.
– Я даже больше спрашивать не буду, спал ли ты с ними. По-моему, всё очевидно.
– Руза, нам надо поговорить.
В его взгляде паника. Это нормально, если твоя устоявшаяся жизнь в один миг рухнула.
– Роман Романович, хорошо устроился, да?
– Руза, не делай поспешных выводов.
– Да уж куда мне, – усмехаюсь и делаю глоток красного, оно с трудом спускается по горлу в желудок и сушит рот, в котором скопилось много нехороших слов в адрес мужа. – Вывод очевидный. Ты мне изменяешь направо и налево. Классно устроился. Ты у меня, оказывается, ого-го… аж двоим бабам детей заделал. С блондинкой, так понимаю, долгоиграющая история? Сколько ты меня обманываешь? Годы? С первого дня?
От этого ещё противнее. Слёзы подкатывают к горлу, с трудом, но я их глотаю. Ещё не хватало разреветься прилюдно. Свои, может, и поймут. А чужие… чужим только повод дай напитаться не своим горем. Некоторые, когда у других проблемы, во сто крат себя счастливее ощущают, радуясь, что самих пронесло.
– Как ты мог, Рома?! Как ты мог? После всего, что я вынесла по твоей вине!
Рома разворачивается ко мне всем корпусом, наклоняется и прямо в лицо начинает втолковывать:
– И что, Руза? Мне теперь не жить из-за этого? Нести твоё бесплодие как крест? Не иметь права на счастье?
Пальцы сжимают тонкую ножку бокала, губы дрожат. Где-то там на заднем фоне две любовницы моего мужа продолжают свой спор.
– Ты… ты… – задыхаюсь от возмущения. – Хочу напомнить! Это из-за тебя я не могу иметь детей! А ты ходишь и оплодотворяешь всех и вся. Конечно, у тебя проблем нет. Это у меня проблемы из-за тебя.
Его прорывает.
– А я сыт по горло. Уже искупил вину годами жизни с тобой. Терпеть тебя и твоё кислое лицо изо дня в день – та ещё пытка.
– Тогда, Рома, я тебя от неё избавлю. Я ухожу, а ты свободен!
– Руза, нет! Погоди, чёрт… я не то имел в виду, – даёт заднюю. – Руз, ну прости дурака… сорвался.
– То… то… именно то, Ромочка.
Он хочет что-то ещё сказать, но я поднимаю бокал и выплёскиваю остатки красного вина ему в лицо.
– Господи! Совсем сдурела? – Рома скулит, трёт веки, холёное лицо кривит уродливая гримаса.
Небось, щиплет-то под ними ого-го как.
Меня перекрывает окончательно. Хватаю тарелку с салатом и вытряхиваю содержимое на Рому.
– На, милый, поешь глазами, – произношу с издёвкой.
– Руза! – вскрикивает он, стряхивая листья айсберга с головы. – Хватит!
– Да уж… точно. На сегодня, пожалуй, хватит.
Громко отодвигаю стул и вскакиваю на ноги. Разворачиваюсь и иду к выходу из зала. Мимо гостей, официантов, застывших на мгновение любовниц мужа. Ловлю сочувствующий взгляд Романа старшего. Улыбаюсь ему робко. Единственно нормальный человек в семье, с кем будет жаль прерывать общение.
– Рузанна, – летит в спину голос матери. – Куда ты?
На неё я даже не реагирую. Всё позже.
Я на эмоциях, на адреналине, проношусь по переполненному основному залу, где к вечеру скопилось прилично народу. Фоновая музыка не перекрывает гул многочисленных голосов. Плотная посадка сказывается. В моей голове жужжит, и это окончательно дезориентирует.
Взгляд вправо, взгляд влево. Где там выход? Чёртов лабиринт, а не ресторан. Пустым он выглядел иначе.
Кажется, туда.
Устремляюсь в коридор, после которого должна быть лестница на первый этаж. Пролетаю гардероб, огибая очередь, сбегаю по ступенькам и еле успеваю затормозить, потому что в лицо мне открывается дверь.
– Твою мать! – вскрикиваю, выставляя ладони, громко хлопающие о чёрное дверное полотно.
Такое ощущение, что запястья входят в локти, не иначе.
Делаю шаг назад, трясу руками, тру кожу, пытаясь снять зудящее онемение.
– Простите… не заметил, – раздаётся над головой.
Вздёргиваю подбородок. Рядом, на очень близком, почти неприлично близком расстоянии замер мужчина. У него приятное благородное лицо с правильными чертами, ровный нос, легкая небритость – стильная, по последней моде, и широкая улыбка во все тридцать два.
Делаю вдох, чтобы ответить, но вместо этого заполняю лёгкие чарующим древесным ароматом его парфюма. Что ещё раз указывает на то, что мы стоим практически вплотную друг к другу.
Отшатываюсь и чеканю, сбрасывая оцепенение:
– Аккуратней надо, не у себя дома.
На мою лёгкую отповедь наглец не обижается, даже улыбается ещё шире, затем небрежно сообщает:
– У меня дома двери открываются внутрь комнат, а не наружу, что значительно уменьшает риск внезапной травмы.
– Какая важная информация, – цежу сквозь зубы.
– А кто знает, может, когда-нибудь и пригодится.
– Мне? Глубоко сомневаюсь.
Мужчина улыбается ещё шире и явно намерен что-то добавить к своим словам, только в этот момент в спину ударяет отчаянное:
– Руза! Погоди!
Кидаю взгляд через плечо, там Рома бежит вниз по лестнице, встряхивая руками, словно страус-крыльями, будто они могут обеспечить ему равновесие и баланс. Мой муж-красавец в этот момент выглядит не очень. Самое смешное, на его воротнике так и лежит лист салата, а белоснежная рубашка залита вином. Огромное красное пятно похоже на обширное кровоизлияние. Ах как жаль, что это не так. Сейчас бы мне хотелось продырявить его вилкой за гадкие слова, за обман, за ненужные попытки что-то там объяснить.
Слушать его не желаю. Тело само приходит в движение.
Толкаю незнакомца в плечо, когда стремительно прохожу мимо, и вылетаю на улицу, не особо понимая, что дальше делать.
Самый главный вопрос: куда ехать? Не домой же…
Нет, это моя квартира, и я туда приду, но не сегодня. Потому что, если мы останемся с Романом на одной территории, кто-то кого-то прикончит. Вопрос один: кто кого?
А если запрусь? Рома засядет под дверью, будет требовать открыть, а то и вовсе вызовет слесаря, чтобы тот вскрыл замки. С него станется. При всех его недостатках муж у меня отчаянно настойчивый. Ведь когда мы познакомились, не собиралась с ним встречаться, но он поборол меня своим чувством. Как жаль, что я не слушала интуицию и поддалась Роме. И вот что вышло. Восемь лет как в трубу. Публичное унижение. Невозможность иметь детей. И совершенное непонимание, как жить дальше.
Впервые в жизни жалею, что у меня нет подруг. Сейчас бы самое время устроиться у кого-нибудь на кухне с чашкой чая и поныть за жизнь.
– Рузанна! – Роман всё-таки меня настигает. – Вернись, нам надо поговорить.
Он недоволен. Ох, я вижу это по его лицу. Губы поджаты, еле сдерживается, чтобы не повысить голос. Светофор на перекрёстке мигает жёлтым. Световое пятно отражается от тонированной двери ресторана, которая то и дело открывается, проглатывая новых посетителей. Счастливых, весёлых, расслабленных. Конечно, их-то жизнь не рухнула, в отличие от моей.
Хотя моя рухнула гораздо раньше. В одну туманную ноябрьскую ночь. Разом… Надежды, мечты, любовь, будущее, я всего лишилась. И себя самой, как оказалось, тоже.
Обхватываю себя руками, потому что выскочила в одном платье, и порыв холодного ветра за долю секунды проникает под тонкую ткань.
