скачать книгу бесплатно
Загораются огни отелей «Hilton» и «Apsheron». Но мне они не нужны. Хочу встретить рассвет на морском побережье! Гулять – так гулять до утра! На высотных «пламенных башнях» Газпрома, по виду напоминающих три лепестка, одна за другой мелькают огромные картинки: шахматные фигуры, кони, флаг Азербайджана. На море горит огнями прогулочный корабль. И там тоже звучит музыка, развлекая отдыхающих. Набережная не пустеет до самого рассвета. Ко мне подходят горячие бакинские парни.
– Почему вы одна?
– Друга жду.
– В другой раз вы приедете, а вас буду ждать я. Запишите мой номер.
Один молодой человек на пальцах выясняет, сколько мне лет, говорит, красивая, других русских слов не знает, зовет в кафе, приносит цветы с клумбы, долго сидит со мной на скамейке, чего-то ждет. Приходится спеть ему: «Месяц спрятался за рощу, спят речные берега. Хороши июльской ночью сенокосные луга» и далее всю песню до конца.
Мимо постоянно проезжают полицейские на малюсеньких авто. Не покидает чувство защищенности.
В душе не замолкает мелодия «Эльфийской ночи». Ведутся споры: Антонио Вивальди или Дмитрий Шостакович автор этого гениального произведения. Считаю, что это Прелюдия № 5 для фортепьяно и скрипки Дмитрия Шостаковича. Но главное, эта волшебная мелодия моря и тишины существует, как и моя ночь в Баку!
Говорят, что в мире эльфов время течёт иначе, и, протанцевав с ними одну ночь, человек наутро возвращается в мир, спустя многие годы.
Море, музыка, танец – это всепоглощающая, страстная, обжигающая, манящая, непознанная, захватывающая, неумолкающая и вечная стихия.
Наблюдаю, как зарождается новый день.
Так же величественно и торжественно, как поёт в песне Руджеро Леонкавалло про наступление рассвета Муслим Магомаев, покидаю набережную и бодро шагаю к метро.
«Море вернулось говором чаек, песней прибоя рассвет пробудив», когда в пять утра на метро, а потом автобусом за смешные двадцать азербайджанских копеек еду на пляж Шихов. В основном все пляжи в Баку платные (пять манат), потому что проходят через частную территорию санаториев и пансионатов.
Пока мы купаемся, наслаждаясь прохладой морской волны, бесплатный вход забивают досками строители.
Прошлым летом я впервые отправилась в путешествие автостопом и жила пять дней у Чёрного моря в Кабардинке. В этом году состоялось моё первое короткое свидание с Каспийским морем и Баку, волшебным, сказочным, великолепным, гостеприимным, прекраснейшим городом мира.
Это незабываемое свидание подходит к концу. По пути к вокзалу думаю о том, что не побывала в курортном пригороде Баку поселке Мардакяны в музее Сергея Есенина и вообще, мало что успела увидеть за сутки.
Глава 3. «Кто на дорогу смотреть надо?! Я?!»
В шестнадцать часов на автостанции жду автобус на Москву. Билетов на руки не выдают, всех записывают в тетрадь. Водители большой группой сидят в кафешке за сдвинутыми столами, обедают, мирно беседуют и смеются. Вдруг вскакивают со своих мест, кричат друг на друга. Крупная женщина, сидящая со мной за одним столиком, говорит: «Тиха будит». Так мы познакомились с грузинкой Мусой, которая всю жизнь живёт в Азербайджане и едет торговать на рынок в Москву. Она отвлекает меня от начинающейся драки и спрашивает:
– Ты на бульвар ходил?
– Да! Масса впечатлений!
– А я один раз не был на бульвар, – говорит она.
Можно подумать, что она ежедневно выходила на прогулку, а один раз пропустила. А оказывается, этим летом ни разу не была. «Я варенье варил», – объясняет.
Водителям удалось унять свой южный темперамент и разрулить нарастающий конфликт, тем более, подошёл автобус с задержкой на час. Началась суетливая погрузка.
Без вещей я легко прохожу в салон. Новая знакомая уже заняла мне место. Она громко сообщает всем, что с ней будет сидеть русская женщина, и убегает за оставленными вещами, ругая водителя, что тот далеко отъехал. Ей помогают мужчины. Не всем повезло уместиться в наш «комфортабельный» автобус, многих высадили дожидаться следующий рейс.
После стрессовой загрузки, когда последней в салон по ступенькам тяжело поднимается Муса, все начинают облегченно хохотать, обсуждая детали и нюансы, подшучивая, что она успела-таки и вещи устроить, и сама запрыгнуть.
Она говорит по-азербайджански с большим грузинским акцентом, быстро-быстро, громко, на одних согласных и в конце фразы протягивает «а-а», словно осуждая нерадивых водителей и неугомонных парней. За окном видна мечеть. Муса красиво называет её мечтой, путая слова. «Мечта» в значении «предмет желаний» в её лексиконе отсутствует. Когда ей предаваться грёзам, ведь дел и забот невпроворот.
Сидя у окна, размышляю, что для меня это лучший вариант – пересечь границу через круглосуточную таможню. Спасибо таксисту, к которому обратилась на автовокзале:
– За двенадцать манат довезёте до Филя?
– Нет, за пятнадцать.
– Придётся звонить водителю, который меня сюда вёз. Понимаю, всем хочется заработать.
– Ладно, садись в машину, я ещё народ наберу.
Желающих ехать не оказалось. Ему не выгодно везти меня одну, он звонит на станцию, выясняет, что отправляется автобус из Баку до Москвы, есть место.
– Сколько стоит билет?
– Три тысячи пятьсот рублей.
– У меня только три тысячи.
– Заплати, сколько есть, всё равно возьмет.
Вспоминаю, как таможенник на границе в селе Филя, листая загранпаспорт, пропустил меня, доброжелательно задав несколько вопросов:
– В гости едем или по делам?
– По делам.
– Что делали в Европе?
– Путешествовала.
– На какой адрес зарегистрирован паспорт?
При выезде из Азербайджана на круглосуточной таможне со мной разговаривают по-другому:
– Вас мы депортировать не можем, так как вы гражданка России, а вот груз придётся вернуть назад.
А дело вот в чём.
Моя соседка проходит через пограничный пункт с тяжеленными сумищами. Остальные вещи ей перетаскивают пассажиры автобуса. Я подхожу с кожаным рюкзачком и вижу, как Муса машет мне рукой из-за кордона, подтаскивай – подтаскивай! И мужчины ставят передо мной бидон двадцатилитровый с натуральным продуктом. Таможенник спрашивает:
– Это чьё?
– Моё, – вынуждена признать я.
– А что там?
– Замоченные виноградные листья, – вспоминается мне, что Муса наготовила их, чтобы заворачивать мясо и продавать долму на рынке.
– Но ведь это не ваше? Возьму и отправлю всё назад.
Но ему не хочется возиться. Он зовёт парня. Вдвоём перемещают жбан к ожидающей его труженице Мусе, которая превысила лимит груза.
На границе мы задерживаемся надолго. Чего только не перевозят! Седоволосый писатель несёт дерматиновый футляр. Видимо, никогда не расстаётся со своей печатной машинкой. А он вдруг вынул гармонь, да как начал наяривать азербайджанские мелодии!
– Вам тоже нравится? – спрашивает парень, широко улыбаясь.
– Очень! – хлопаю я в такт.
– Эта мелодия называется «Вокзалы», её у нас исполняют на всех свадьбах.
– А почему такое название?
– Сватают невесту и увозят в чужую страну.
Кто-то пускается в пляс. Молодежь снимает всё на видео. Писатель, который на самом деле оказался виртуозным музыкантом, в центре внимания. Он рассказывает, что приглашён на азербайджанскую свадьбу во Владимир.
Его гармонь не умолкает и в автобусе. Летим мы по трассе с громко звучащей «Лезгинкой». Обе двери открыты настежь (это вместо обещанного кондиционера). Туда-сюда, словно отплясывая, развевается на ветру рукав свитера, высунувшийся из открытого окна.
– Хир-ляки-ляки! Хей! Хей! – раздаётся на всю округу из нашего автобуса.
Ко мне обращается водитель:
– Понравилось вам в Баку?
– Конечно! Отдыхать – не работать!
– А я писал жалобу по транспортному вопросу президенту Алиеву, но он проигнорировал послание. Тогда я обратился к президенту Путину, и он немедленно ответил, обещал помочь. Так что нам не очень сладко живётся, вот и мотаемся туда-сюда на три месяца.
В автобусе находятся более шестидесяти человек: три водителя, десять детей, два подростка, шестнадцать женщин и более тридцати мужчин. Молодая мусульманская семья с детворой торопится к началу учебного года в Воскресенск. Дедушка везёт внучку в Москву на постоянное место жительства, так как у неё мама русская, а папа азербайджанец. Под Ростовом выходит киевлянин. Он кричит мне на прощание: «Слава России!» Приятно чувствовать уважение к русским, к президенту Путину.
Двое суток добираемся до Москвы, но доедут, к сожалению, не все. Трое не вернутся в автобус после пересечения границы. Может быть, поэтому два парня вообще едут без билетов, видимо, сомневаясь, вдруг они тоже в списках депортированных. Водитель разбирается с ними, требуя оплаты.
Автобус переполнен, в проходе стоят шесть человек. И вдруг в салоне появляются мягкие стулья. Откуда? Оказывается, это всё просто делается.
На остановке обедаем в кафе. Сдвигаем стулья, столы, садимся группами. Слышу, как водитель просит стулья у кассы.
– Нет, не дам! Вчера так вот попросил один, и нет теперь стульев! (Попросили водички попить – и пианинанету!) – отказывает кассирша.
– Дай телефон, узнаю, кто этот шакал, – обещает шофёр застыдить дурного человека. – Вай-вай! Уводить из кафе стулья нехорошо! – сокрушается он.
Но не стоять же пассажирам до самой столицы! Теперь, может быть, пропажа вернётся в придорожное кафе только на обратном пути.
Оживлённый разговор в салоне не прекращается. Он звучит примерно так:
– Хара маара тазе?
– Башкола.
– Аатпечилярье?
– Бенгза.
– Хормзаш. Цураян.
– Баши сура?
Сопровождается улыбками, шутками, смехом. Ночью заснули ненадолго.
– Испортился автобус! – кричит моя соседка, громко переживая за свой товар. Куда податься с её неподъемной ношей?
Выходим на трассу. Мужчины освобождают багажное отделение. Водители вытаскивают длинную, тяжеленную узкую трубу и несут вшестером к встречному автобусу. Это он «испортился», его потащат на нашем прицепе в Баку. Сам, как говорится, погибай, а товарища выручай!
Успокоившись, задремали. И опять ЧП!
– Шайтаны! На развал виноград торговать! Шофёр он! А-а!? Кто на дорогу смотреть надо?! Я?! – возмущается Муса.
Все волнуются, шумят. Оказывается, водитель сбился с пути и отмахал лишних двести километров не в ту сторону.
Наконец-то! Выехали на «Новый путь» Ставропольского края. Теперь «правильным путём идёте, товарищи!» Но шутили недолго.
Под Тулой серьезная поломка. Пока мы ужинаем, водители чинят машину. Им помогает пассажир-дальнобойщик.
– Закипела вода, нужно менять радиатор, пока его почистили, – сообщает он, когда лью ему на грязные руки воду из бутылки.
– Спасибо вам от пассажиров за помощь.
– Сорок лет отъездил на автобусах дальнего следования, но впервые вижу водителей, у которых нет с собой даже ключей. Как можно так беспечно отправляться в путь! Спасибо, сломались рядом с авторемонтной мастерской, где есть инструмент.
Пассажир угощает меня виноградом и говорит:
– Уверен, вы больше никогда не поедете автобусом. Для меня это первый и последний раз. На самолёт билетов не было перед началом учебного года.
– Быстрее будет проголосовать и умчаться на попутке, – отвечаю я.
И думаю, что с самого начала этой непредсказуемой поездки на автобусе относилась ко всему происходящему, как к завершающему и недостающему звену во всём моём рискованном путешествии.
Здравствуй, Москва!
На рынке «Садовод» выходит Муса. Её встречает сын, которому она дозвонилась с моего мобильного. Просят сплясать. Она улыбается, двигает плечами, топает. Все довольны, все смеются! Мне она желает добра и ждёт у себя в Баку. Теперь спрашивают меня:
– Далеко до метро или лучше на такси?
– Как доехать до вокзала на Питер?
– Как добраться до Владимира?
Гармонист играет «Катюшу». Поворачиваюсь к нему: «Спасибо за песни!» Прощаюсь со всеми: «Доброго пути и удачи!» Я вернулась домой!
P.S. Уже мечтаю о новых маршрутах. Как гласит азербайджанская мудрость, «жизнь, как солёная вода: чем больше пьёшь, тем больше хочется».
