скачать книгу бесплатно
8. Но она всегда боялась откровений, которые она получит, зайдя туда.
7. Ведь все же не знать было проще, можно было до скончания века.
6. Винить других людей в твоих проблемах.
5. Называть его идиотом
4. Себя – королевой.
3. И закончить все гнить в пустоте.
2. Бессмысленности
1. Я… люблю…
Лизи рассмотрела свои руки.
Она сидела на иве.
Той самой гигантской иве, которая была выше дома её детства. Самое безопасное место на свете – верхушка ивы, которую посадили с её рождением.
Толстые стебли, внушающие доверие нагим пяткам, помнящим узор коры, обзор на несколько домов вправо и несколько домов влево.
“Интересно, Вальдемар уже дома? Вот бы послушать пластинки”.
И в следующее мгновение она перенеслась.
Белый костюм. Белая комната.
Лизи подошла к умывальнику, чтобы помыть руки и взглянула на больного, лежащего на кушетке.
“Я здесь, чтобы помочь тебе, Дин. Похоже, ты нуждаешься во мне больше, чем я в тебе”.
Вытерев руки вафельным полотенцем, также ослепляющим своей белизной, она создала руками белый шар с разрядами молний внутри и поднесла к его голове.
Шар быстро вытянул, что-то темное из этой части его тела. Что-то, что частично заполнило собой прозрачность шара.
Так она провела по всему его телу. Где-то пришлось задержаться, где-то пришлось создать новый шар – так много темноты было там.
В очередной раз Лизи подкинула в небо новый загрязнившийся шар со словами: “Космос разберется, он направит это в нужное место”.
Лизи очистила его стопы, заполнила все тело серебристым светом и построила золотистую бронь-защиту вокруг всего биополя.
“Я закончила”, – сказала она, омывая руки.
Здесь нужна была предельная стерильность, чтобы не забрать с собой то, что принадлежит другому по праву.
“Хочешь, я отрежу все твои привязанности?”
Лизи не слышала ответа, но как-то поняла, что Дин желал оставить лишь несколько нитей привязанности, идущих из его сердца. Их было 4. Некоторые тоньше, некоторые толще.
Их то Лизи и не трогала своими тонкими золотистыми ножницами.
Она начала прикладывать ладонь к его ранам и лечить их сиянием.
Лизи вспомнила слова из письма брата:
“Ты знаешь, для Мьюз это дело пары минут” – дорогой Нил, что ты имел в виду?
Лиза вздрогнула. Она увидела одну очень толстую маслянистую по консистенции нить, идущую от лопаток Дина вверх. Наверху сидела сущность, прицепившаяся к её другу и питающаяся его страхом.
“Я не боюсь, я здесь для этого”.
Лизи вытащила толстый кинжал с кельтским символом бесконечной любви и резким движением руки перерезала эту слизкую связь. Рана её друга начала кровоточить. Она оперла его на свои плечи и воспарила ввысь. Сущность пыталась догнать, уж очень большие планы у неё были на этого парня.
Но Лизи воспарила слишком высоко.
Приземлившись на нужном облаке, она аккуратно положила друга на мягкую подстилку, зная, что здесь ему больше ничего не угрожает.
Приложила ладони к ране и начала лечить золотым сиянием, исходящим от них.
“Прости, ты просил убрать их все. Теперь тебе станет лучше”.
Рана затянулась, а вместе с ней мрачное пурпурное небо озарилось звездами. Опасность миновала. Этот мир опять стал безопасным местом.
Лиза стояла в озере. Лунная дорожка вела к её едва покрытому водой лобку. Руки Дина были на её бедрах. Рядом шумел водопад, лишая её возможности говорить ненужные глупости вслух. Но в этом мире все читалось в блеске зрачка глаза.
Он гладил ее плечи, водил ладонями по её влажной спине. Лизи чувствовала, как шёлк воды ласкал их кожу.
Всё её тело было в мурашках.
Она сама была одной большой мурашкой.
Она и он были мурашками на теле Адама и Евы.
Ещё одна реинкарнация такой древней истории.
Лизи гладила лицо Дина, ловя губами каждый вздох его невысказанного. Их бедра прижались ближе друг к другу. Она почувствовала его член, такой уверенный в своем намерение и такой невыносимо одинокий в своей истоме. Мысль о том, что он хочет ее так же, как и она хотела его, казалась ей невероятной, той в которую сложно поверить.
Но он хотел ее.
Идеальное мгновение, которое Лизи так долго ждала.
“Я люблю тебя”
***
Лизи дописала финальную строчку на вырванном из блокнота клочке бумаги и положила его на угол стола. Доев грибной суп и вытерев уголки рта аккуратно сложенной вчетверо салфеткой, она взглянула на проходящих мимо витрины кафе пешеходов и проносящиеся мимо машины.
“Я знаю точно, портал открылся. И, дописывая это, я ищу в кармане ключи от него”, – размышляла она.
“Все также я вижу его глухой закрытой дубовой дверью с японскими оберегами, музыкой ветра и цветами у входа. Стучать в неё бесполезно. Хозяин закрыл дверь на засов и больше не даст мне войти.
Его сердце все также закрыто, но что-то постепенно теплеет.
Вот бы грудь побольше.
Я не знаю, что он чувствует ко мне, но знаю, что я чувствую к нему.
Океан моей любви к нему, так велик, что переливая через край души, он озаряет этот мир слезами. Не важно, как сильно я стараюсь избегать этого.
Знаю это точно, ну почему сомневалась прежде?
Теперь я готова отпустить с верой в него.
В любом случае это приятно знать, что он просто есть. В этом мире.
Я чувствую бессилие и пустоту, но по крайне мере не отчаяние и боль. Сегодня я не чувствую, что мир ускользает. Это он ускользает.
.
.
Однажды я вернусь, когда буду сильной.
Тот, кому нечего терять, наконец волен творить свободно.
А это пускай останется здесь ответом для кого-то другого:
“Когда нежность омоет остатки пустоты,
Мы будем стоять здесь, не ведая иных причин.
Отсутствие лжи – магнит наших губ,
Твоя рука на моей спине – не еще один иллюзии трюк.
Обнаженный как океан, нагой как звезды
Этой преданности водопад спас наших сердец осколки”.
Глава 7. Кофейные предсказания.
Теплые июльские ночи сменились чуть более промозглыми августовскими вечерами.
Небо, напудренное розовым рассветом, извещало Сиршу о начале нового дня её ничем не примечательной жизни. Она потянулась, сидя на кровати, будучи обнаженной и вдруг её лицо, сияющее утренним спокойствием, изменилось, как будто кто-то расслабил каждую его мышцу, столь безразличным оно стало.
Всё было так хорошо, пока я не вспомнила.
Я одна.
Он расстался со мной, сказав, что не уверен, что я та самая, в тот же вечер после нашего великолепного секса в лесу.
Ноги Сирши опустились на мягкий коврик из овечьей шкуры, носок нащупал под кроватью тапок, пятка – второй. Она накинула на себя халат и, застелив кровать, поплелась на кухню волочить свое жалкое, как она думала, существование дальше.
«Интересно, мне так плохо, потому что я еще не проснулась или потому что теперь я всегда буду чувствовать себя такой раздавленной после того, как он ушёл?» – «она нащупала в кармане халата зажигалку, – теперь я вспомнила».
Картинки прошлой ночи с привкусом револьвера во рту освежили воспоминания.
Сирша подогрела немного воды и, смешав ее с прохладной водой из родника, добавила меда, капнув лимонного сока. Открыла форточку на кухне и включила радио.
Диктор вещал о прогнозе погоды на сегодня, а затем начал зачитывать гороскоп.
“Овен…”
Сирша рассеянно закинула пару яиц в ледяную воду и поставила греться на плиту, нарезала дольками только что вымытое яблоко и сполоснула несколько листьев рукколы.
“Дева…” Сирша сделала радио громче “… Отлично пройдут любые встречи, и неважно, запланировали ли вы их заранее или приняли решение в последнюю минуту. Хотите кому-то понравиться? Сегодня это будет нетрудно, вы на многих произведете самое приятное впечатление.
Приподнятая правая бровь Сирши в своём изгибе выражала сарказм хозяйки – ох уж эта правдивая астрология.
Но внезапно девушка почувствовала легкое головокружение.
Что за ужасный запах? Она взглянула на кухонный стол в поисках причины ее неприятия. Поднесла нос к емкости с ароматным подсолнечным маслом. О боже. И стремглав выбежала на улицу. Оставив его у входной двери. Стала ловить носом потоки свежего воздуха, к ее горлу подступала рвота. Нет не сейчас. Я не хочу, чтобы меня стошнило.
Придя в себя, она зашла внутрь. И кинула взгляд на часы. 7:38.
Наскоро съев свой завтрак, Сирша забежала в душ ополоснуться и смыть воспоминания вчерашнего свидания с полной луной. Нанесла на лицо крем, завернула себя в легкое августовское платье, захватив с полки свитер. Собрала волосы наверх, заколов их все той же китайской заколкой. Немного бальзама на губы. Томик Кундеры в сумку, ключи, яблоко.
И вышла из дома.
Идя по проселочной дороге и всё ещё чувствуя тошноту, она думала лишь об одном человеке.
Сирша всё ещё чувствовала себя как жертва после аварии.
Если бы он погиб, лучше было бы, чтобы смерть забрала нас обоих, чем жить в мире без него. Сирша встряхнула головой.
Откуда такие мысли в моей голове? Это не я. Если бы каждый, чье сердце было разбито, отказывался от жизни, разве далеко бы ушло человечество?
Она подошла к забегаловке и, нащупав ключи в сумке, отворила дверь. Над ее головой звякнули колокольчики музыкой ветра. Девушка окинула взглядом спящее пространствао забегаловки.
Еще один день моей беспечной жизни.
Вымыв руки и надев фартук, Сирша включила радио и принялась за изготовление заготовок завтрака. В поселке было немного домов, но то и дело сюда заезжали туристы, или просто путешествующие с картами в поисках священной купели или амарантового озера. Туристов пленила идея увидеть воочию озеро в форме глаза.
Она нарезала ломтиками свежий хлеб. Два из них засунула в выключенный тостер, остальные сложила рядом аккуратной стопкой.
Поставила воду. Нарезала ломтиками сырое мясо индейки. Омыла руколу. Достала из холодильника 4 вида соусов: кисло-сладкий, 1000 островов, сырный, чесночный. Немного подумав, достала из холодильника еще кетчуп и бальзамический уксус.
