скачать книгу бесплатно
И такова поддержка моего лучшего друга.
13:11
Стоя на трамвайной остановке, отшучиваюсь про запреты от Жени. Ксюша смеётся, говоря, что всё равно ничего не узнает. Не отвечаю, что точно узнает. Натягиваю улыбку, хотя внутри как-то поцарапано. Трамвай качается, стуча колёсами. Виды за окном сменяются, но такие же серые и скучные. Под мостом, по которому ходит транспорт, лежат несколько железнодорожных путей, а чуть подальше вокзал. Думаю, как хорошо было бы уехать прямо сейчас в Питер. Вздыхаю. Смотрю на время. Пол дня уже позади, ушло, можно сказать, в никуда. Ксю в левое ухо зовёт гулять. Говорю «нет», под предлогом «дома много дел». Однако, вру. Всё, чем буду заниматься, так это сидением под одеялом с кружкой какао, просматривая ролики на «Ютубе». Нам с апатией и вдвоём неплохо. Впрочем, даю ложную надежду, мол, если закончу пораньше, то смогу пойти.
14:00
Поворот ключом, и я дома. Бабушка спит. Быстро снимаю кеды и бегу к себе, дабы избежать всяких ненужных расспросов. Лестница на второй этаж скрипит, но, вроде, не будит спящую. Кидаю рюкзак персикового цвета под письменный стол. Открываю окно. Ветер раздувает белоснежный тюль. Падаю на кровать. Просто плачу. Сегодня знаю причину: Женя, его молчание.
«Ещё никогда не было так грустно. Ощущаю себя на минус пять по стобалльной шкале. Будто оторвали половинку тела. Не могу осознать, когда начала любить Женю. Ведь я не хотела. Похоже, стоит согласится, статистика не врёт: чаще всего влюбляются люди, которые совсем не хотели», – чернила размылись, и убираю тетрадь с размышлениями подальше от чужих глаз. Не хочу, чтобы кто-то узнал о настоящем внутреннем.
Под вечер более – менее успокаиваюсь. Комната утонула в закате и тоскливом холоде. Папа сообщил, что она – настоящая морозильная камера. – Заболеешь ведь. – Створка окна закрылась с ужасным грохотом. Папа не злиться, просто она того требует. – Чай будешь?
–Буду, – вяло отвечаю я.
Папа уходит на первый этаж. Последние лучи солнца медленно ползут по стене. Наблюдаю, как третье октября умирает. Оно никогда не вернётся, даже на миг, как бы сильно кому-то не мечталось. Я же напротив желаю забыть, как можно быстрее.
Александр Сергеевич приносит большую кружку горячего чёрного чая с двумя ложками сахара, разбавленный молоком. Благодарю папу, и он уходит, прикрывая дверь. Она издаёт противный звук, чем описывает смерть сегодняшнего.
5 Октября
Состояние подавленное. От силы спала часа полтора. Мысли весьма мешали нормальному сну. Всё чаще задумываюсь о сложившейся молчанке с молодым человеком. Прошло две с небольшим недели. Каждый день, как попытка выжить. Очень хочется не винить себя в чём-то. Только второе я тоже настроено против. Теперь делай что угодно. Успеваемость в учёбе заметно снизилась. Обвалилась, как биткоин в две тысячи одиннадцатом. В сентябре по многим предметам, включая математику и физику, выходили четвёрки, а теперь еле дотягиваю.
Сегодня не иду в школу. Ранее утро. Город не спит уже часа так три. Собравшись с силами, бреду по дворам до ближайшей кофейни десять минут. Точно знаю, закажу капучино и попрошу добавить три ложки сахара. В кармане бренчать ключи. В руке жужжит телефон.
– «Меня не будет. Сижу с младшим» – уверено печатаю я.
– «Окей»
– «Передай классной»
– «Ладно» – наверное, будучи слегка растроенным отвечает Алексеев.
В небольшом помещении аромат кофе. Мой нос в раю, в отличии от души: кажется, вода закипает в адском котле, пока меня разрубают на части. А может мою оболочку поджарят, обваляют в кляре со специями? Съедят и не подавятся ни одной косточкой. Без сожалений. Пока бариста готовит ароматное, смотрю по сторонам. Люди спешат на работу. Транспорт переполнен. Радуюсь маленькой победе -я не среди них. Никуда не бегу. Никто не дышит мне в спину, не прижимается в заполненном трамвае. А свободно дышу – трещинка пока не добралась до лёгких.
Пешком через центр пришла на своё место. Здесь комфортно, ни смотря на октябрьское утро. Ветер гоняет волны. Погода делает только хуже. Мне – морально. Так и тянет порыдать. Людям – физически. От потоков холодного воздуха так и хочется съёжиться.
Flashback*
Женя протягивает свою ладонь. Кладу в неё свою.
– А о чём ты мечтаешь? – Спрашивает он.
–Навсегда остаться с тобой, – признаюсь я.
– Получается у нас одна мечта на двоих. Всё же я люблю тебя намного больше, чем остальных людей.
Задумчиво смотрю на свои кеды, на его, потом снова на свои.
– Знаешь, а мне трудно говорить о чувствах.
– Почему?
– Если вкратце, то у меня впервые к кому-то это по-настоящему. Мне не нужно врать, притворяться. Поэтому очень боюсь в один день проснуться без тебя, – меня пробивает на слёзы. Женя впервые видит их. Внутренний мир доверяет ему больше, чем думала.
– Ну, и что за слёзы? Я же с тобой, – улыбается и резко тянет к себе. – Эй, посмотри на меня.
Поднимаю голову, делая вид, что в порядке. Однако, дрожащие губы и мокрые глаза посылают сигнал «сос».
***
Уголки губ ползут вверх. Воспоминание греет душу. Провожу несколько часов на пристани. От прохлады трясёт. Второй стаканчик остыл, потеряв насыщенность вкуса. Рядом кто-то присаживается. Надеюсь, увидеть знакомую пару кед. Иллюзии рушатся, когда перед мной вытягиваются тонкие ноги в стоптанных найках.
– Привет.
Молчу.
– Ты очень грустная, что случилось?
– Ничего. Всё в порядке, – обманываю и себя, и её.
– Меня Алёна зовут. Прости, ели навязываюсь, – смущённо говорит она.
– Меня Таня. Всё нормально.
Усмехается, хотя мои слова звучат с ноткой грубости.
– Что ты тут делаешь?
– Моё любимое место.
–Наверное, я прервала философские размышление? – В голосе звучит сожаление.
– Спасибо, правда. Сама бы, думаю, не справилась.
Алёна проводит со мной ещё двадцать минут, а потом уходит по делам, записав мой номер телефона. На последней не исписанной страничке блокнота, пишу только что пришедшую в голову строчку. Дальше рука сама продолжает рифму:
«Ты просил показать Ижевск,
Я просила показать любовь.
Но слова были немы,
Гуляли под дождём не мы.
И теперь в пустоту,
Уходили все мои мечты,
Они оказались слабы.
Наверное никогда не видел,
Таких наивных людей,
Как я. Теперь справляюсь с пустотой внутри».
Возвращаюсь домой и знаю – там пусто. Значит, буду спокойно играть на гитаре. Никто не будет просить исполнить «Кукушку» или «Фантома». Перебираю струны, понимаю, инструмент расстроился. За месяц, проведённый в углу, я бы тоже расстроилась. Гриф покрылся пылью, в некоторых местах на струнах появилась ржавчина.
7 Октября
Я спала всего полтора часа, а проснулась в ужасном треморе. Натягиваю неизменные даже в холод конверсы. Закидываю шоппер на плечо и закрываю дверь на ключ. Не сделанная домашка, таблетки аспирина и бутылка энергетика – мой непривычный набор на учёбу, не знаю, на какой срок, но надеюсь не на долго. Большую часть школьного времени молчу. Игнорирую одноклассников и учителей, кроме математички. Сегодня два урока подготовки к ОГЭ. Я слушала почти внимательно.
Дома снова занимаюсь ничего не деланием. Перед сном достало. Сорвалась и написала Жене, что мне надоело молчание. Только смысла от писем мало – он до сих пор не заходит в «Телеграмм». Беру тетрадку, выкладываю мысли, по одной букве в клетку:
«Грустно, и он бесит. Ну, правда, сколько можно? Почему, если Женя больше не хочет общаться, то не скажет прямо?! Было бы, конечно, неприятно, но, и так не лучше»
9 Октября
10:01
Что-то явно не так. Чувствую. Знаю. Проверяю наличие пропущенных и эсэмэс. Пусто. Зато заметно ощущается чье-то присутствие. Спальня, кухня и ванная пусты. На самом деле никого нет, только ощущение. Глоток кофеина заставляет очухаться. Каждый раз я захожу в «Телеграмм» с маленькой надеждой на «привет». Впрочем, не было ни вчера, ни сегодня. Как же неприятно думать о том, что общение с тобой так быстро наскучило. Ты стал не нужен. О тебе так скоро забыли. Брр, жуть. По рукам пробегают неприятные мурашки. Растираю их ладонями.
Фильм до трёх дня позволил отвлечься от самокопания. Выключаю ноутбук. Залажу в мессенджер и вижу, что чат с молодым человеком пропал. Сердце многократно ускоряет удары. Нервно сглатываю, по-новой открывая технику. Там его тоже нет. Сижу в полном онемении, и проверяю ещё раз спустя несколько минут. Ничего не изменилось. Это, не как мне казалось, лаг приложения, а Женя удалил переписку не только у себя, но и у меня.
–«Ну, может, случайно» – мелькает в голове.
Чтобы убедиться, решаюсь написать со второго аккаунта, о котором он не знает. Пишу:
– «Ну, привет»
Ответ приходит меньше, чем через минуту.
– «Привет»
Пишу, тело неимоверно трясёт в ожидании.
– «Познакомимся?»
– «Ну, давай, попробуем»
– «Есть девушка?»
Ставлю улыбку после вопросительного знака. Ожидаю, что он напишет «да». Хотя шанс один к миллиону.
– «Нет»
Мир рухнул. Плачу, неконтролируемо.
– «А я тебя любила»
– «Ага»
«В смысле?»
Слегка успокаиваюсь, утирая слёзы. За секунды осмеливаюсь записать видеосообщения. Женя кидает меня в чёрный список, даже не объяснив причину своего поступка. Больше нет никаких нас. Возможно, и не было. Возможно, сама придумала любовь. Виски сдавливает. Не контролирую свои действия. Соскакиваю с кровати и несколько раз ударяю пятернёй по шкафу, а потом падаю на колени в позу «лягушки». Ещё одно доказательство отключенного инстинкта самосохранения – неожиданное решение взять самый острый нож. Так и поступаю. Хватаю один из кухонных приборов, и на секунду останавливаюсь. Рассматриваю красоту оружия. Лезвие блестит, а затем заносится над запястьем.
– Твою мать.
Кровь медленно стекает вниз по ладони на пол. Ноги подкашиваются и теперь падаю не по своему желанию, а от того, что испугалась. Через пару секунд прихожу в себя и рассматриваю небольшую лужицу крови, подрываюсь вытирать. Плюю на то, что в первую очередь надо передавить вену и обработать место ранения.
***
Через три минуты подъезжает синяя «лада». Сажусь в салон, здороваюсь. Как только машина трогается с места, тупо пялюсь в окно. Прячу под рукавами тату. Иероглиф на левой руке означал первую букву моего имени на японском. Иероглиф на правой – айдзё, означает верность. Мне невероятно грустно. Сдерживаюсь, чтобы не начать плакать.
– Вы чего такая грустная? – Спрашивает водитель.
– Меня парень бросил, – честно отвечаю, стискиваю зубы.
– Да ничего. Найдёте лучше.
Не найду. Никого лучше не будет. Я знаю.
22:20
Отвратно. Сижу на окне в забытом Женей худи, заполняя комнату холодом. Пускаю дым, случайно найденной в кармане сигареты. Трещит, оставляя послевкусие. Тушу об руку, пытаясь заменить моральную боль физической. И мне смешно от безысходности. И что остались слова, которые не успела сказать. «Я люблю тебя» – кто врал больше? Я, со своим непонимание того, что происходить внутри, или же Женя, со своей любовью с первого взгляда?
Flashback*
Троллейбус пустой. Кладу голову Жене на плечо и задаю вопрос, который испытывает на протяжении всего знакомства:
– А почему я?
Его плечи приподнимаются, губы издают смешок. Проходит на порядок меньше, чем ожидала.
– Веришь в любовь с первого взгляда? Вот и я нет. Но ровно до той ночи, как познакомился с тобой.
Расплываюсь в предательской улыбке. И несмотря на сентябрь, пролетающий за окнами, у меня цветёт весна. Сирень красиво сыпет лепестки и так чудно пахнет. Хочется кружиться с бабочками, которые поселились теперь и в лёгких тоже.
***
Кому теперь будут принадлежать мои мысли? Смотрю вниз, в палисадник. На землю падает свет из окон, но тут же гаснет. Ветер качает деревья, срывая последнюю листву. Я покачиваюсь из-за того, что не держусь. Возможно, хочу упасть вниз. Хотя лететь не высоко и вероятность летального исхода мала. Разве что покалечусь, не больше. Тогда это того не стоит.
Я не хочу спать, но это лучшее решение. Завтра станет легче. Завтра станет лучше. Давай, договоримся, ты предотвратишь болевой шок, если вдруг присниться, как мы гуляли ночью, как нежно он целовал, как крепко обнимал. Давай, договоримся, ты спасёшь меня от лишних мыслей. Пожалуйста. Хотя бы на некоторое время. Пока сама не начну справляться.
И я засыпаю в своём тёплом укрытии из безнадёжных иллюзий.
14 Октября
Первая часть репетиции пролетает незаметно. В старом актовом зале появляются новые лица: Саша Федоров и Никита. Спускаюсь со сцены вслед за другими вокалистами и прямиком к ним. Никита подходит и сразу замечает мою новую татуировку – дракона Хаку из «Унесённых призраками» на предплечье. Обнимает так, будто не виделись много лет. Не то чтобы мы близки, просто когда-то я попросила его быть моим другом.
– Классное тату, – оценивает он.
– Пасиба, – улыбаюсь.
Бегу из рук Ника к Саше. Он болтал с Машей. Останавливаюсь в метре от них. Федоров замечает, и, улыбнувшись, подзывает к себе. Радостно прыгаю к нему и крепко-крепко сжимаю, он в ответ.
