скачать книгу бесплатно
5) суррогатное материнство, при котором используется генетический материал донора и супруга;
6) суррогатное материнство, при котором используется генетический материал доноров.
Как следует из предложенной классификации, в ее основу положено наличие (отсутствие) генетического родства между рожденным суррогатной матерью ребенком и различными участниками рассматриваемых отношений.
При последних четырех вариантах суррогатного материнства отсутствует какое-либо генетическое родство между суррогатной матерью и ребенком. Второй и шестой варианты допускают возможность отсутствия генетического родства между рожденным ребенком и супругами-заказчиками. Генетическое родство будет отсутствовать в случае суррогатного материнства, при котором используются генетический материал суррогатной матери и донора, если и в качестве суррогатной матери, и в качестве донора будут выступать люди, не являющиеся родственниками супругов. В последнем приведенном варианте суррогатного материнства не будет генетического родства между ребенком и супругами, если среди доноров генетического материала не будет их родственников. Однако, если суррогатной матерью или донором (-рами) будет родственник (-ца, – ки,), то супруги-заказчики будут обладать генетическим родством с рожденным ребенком без использования их собственного генетического материала.
Соответственно, те варианты суррогатного материнства, где используется генетический материал доноров, можно разделить на два подвила:
суррогатное материнство с применением генетического материала доноров-родственников лиц-заказчиков;
суррогатное материнство с применением генетического материала доноров, не являющихся родственниками лиц-заказчиков.
В зависимости от наличия или отсутствия генетического родства с рожденным ребенком перечисленные шесть вариантов суррогатного материнства можно подразделить на четыре группы:
1) суррогатное материнство, при котором ни суррогатная мать, ни лица-заказчики не обладают генетическим родством с рожденным ребенком;
2) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладают и суррогатная мать, и лица-заказчики;
3) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладают только лица-заказчики;
4) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладает только суррогатная мать.
Приведенное деление представляется необходимым в целях разработки правового регулирования различных видов отношений суррогатного материнства. На сегодняшний день российское законодательство не проводит различий между ними, тогда как различия между ними свидетельствуют о том, что не должны и не могут подпадать под одно и то же законодательное регулирование различные по своему содержанию отношения суррогатного материнства. Именно генетическое родство является определяющим в семейных правоотношениях и именно из наличия или отсутствия такового законодателю следует исходить при разработке положений, регулирующих отношения суррогатного материнства.
Предлагаемое решение законодательного регулирования суррогатного материнства приобретает особую актуальность и в связи с тем, что в специальной литературе вопрос о донорстве суррогатной матери решается неоднозначно. Так в Комментарии к Семейному кодексу РФ под редакцией Ю. А. Королева отмечается, что «суррогатная мать не может быть донором яйцеклетки ребенка заказчиков хотя бы для того, чтобы избежать дальнейшей путаницы в вопросе установления происхождения детей»
. Тогда как А. Г. Харчев при решении данного вопроса обращает внимание только на генетическую сторону проблемы и предлагают считать суррогатную мать таковой только в том случае, если использованная при оплодотворении яйцеклетка принадлежит ей
.
Е. С. Митрякова в своей диссертации отмечает, что «законодатель не дает ответа на вопрос о том, как быть в случае, если имплантация эмбриона в тело суррогатной матери происходит, но при предварительном оплодотворении «в пробирке» яйцеклетки самой суррогатной матери и генетического отца. Если термин «чужая женщина» означает чужую генетически, а из текста Комментария к Семейному кодексу так и следует («оплодотворенная яйцеклетка пересаживается в организм чужой генетически посторонней женщины»), то в данном случае женщина, вынашивающая ребенка, не суррогатная мать, а просто женщина, воспользовавшаяся услугами донора»
.
Представляется, что суррогатная мать, предоставившая свою яйцеклетку, выступает в данных отношениях одновременно и как донор, и как суррогатная мать. С одной стороны, она предоставляет свой генетический материал, а с другой – в данных правоотношениях присутствуют все вышеназванные признаки суррогатного материнства. Поэтому определение правового статуса суррогатной матери не должно вызывать каких-либо затруднений.
Сведения о личности донора при применении метода суррогатного материнства составляют врачебную тайну. Однако нельзя не задумываться над тем, что анонимность донорства открывает возможность для непреднамеренного инцеста
. Так, если в отношениях усыновления анонимность генетических родителей играет положительную роль, освобождая стороны от возможных правовых обязательств, то в отношениях суррогатного материнства анонимность доноров может оказать весьма пагубное воздействие.
Для правового регулирования института суррогатного материнства определяющее значение имеет правильное определение формулировка его цели. На ее содержание существенное влияние оказывают, с одной стороны, действия лиц, заключающих договор с суррогатной матерью, а с другой стороны, действия самой суррогатной матери. Супруги действуют с целью стать родителями ребенка (в большинстве случаев речь идет о генетически родном ребенке). Суррогатная мать может руководствоваться как целью извлечения прибыли, так и целью помочь бесплодной паре.
Существует представление, что наиболее приемлемым вариантом суррогатного материнства, по мнению Е. В. Григорович, является безвозмездное оказание помощи бездетной паре, так как женщина, согласившаяся из альтруистических соображений помочь выносить и родить ребенка, будет прилагать все усилия, чтобы беременность и роды протекали благополучно
.
Аналогичной точки зрения придерживается Л. Ю. Грудцына отмечает, что само по себе суррогатное материнство должно применяться в целях помощи бесплодным парам получить потомство
.
Действительно, цель данного метода – терапия бесплодия. Эта цель закреплена даже в самом названии нормативно-правового акта, регулирующего отношения суррогатного материнства – приказа Минздрава РФ от 26 февраля 2003 года «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия».
Особенностью суррогатного материнства является то, что в отличие от иных способов неестественного зачатия ребенка появляется дополнительная сторона – суррогатная мать, в зависимость от волеизъявления которой российский закон ставит решение вопроса о судьбе ребенка.
Семейный кодекс РФ в ч. 4 ст. 51 признает суррогатной матерью женщину, которой в целях вынашивания был имплантирован эмбрион лиц, состоящих в браке между собой и давших свое согласие на это в письменной форме.
Термин «суррогат» (от лат. surrogatus – продукт (или предмет), отчасти заменяющий какой-либо другой продукт; подделанный, фальсифицированный продукт) вносит ощущение дисгармонии, когда речь идет о естественном акте рождения ребенка, пусть не биологической матерью, а женщиной, которая выносила его. Но термин этот считается официальным, и законодателю ничего не оставалось, как им воспользоваться.
Фигура суррогатной матери выглядит неоднозначно: с одной стороны, она благодетельница, с другой – поступает аморально, отказываясь от ребенка после рождения в пользу генетических родителей. По мнению 78 % респондентов проведенного автором анкетирования причина, по которой женщины становится суррогатными матерями, – это плохое материальное положение. Лишь 10 % опрошенных считают, что главным мотивом является желание помочь бесплодной паре.
Двойственность сущности суррогатного материнства заключается в том, что оно может пониматься, с одной стороны, как сознательное, осмысленное, добровольно принятое решение зачать, выносить и родить ребенка для лиц, не имеющих такой природной способности. А с другой стороны, такое решение может рассматриваться как проявление угнетенного положения женщин и как одна из форм эксплуатации
. Как следствие одни называют суррогатное материнство «биологической проституцией», «фашизмом», «спекуляцией на материнстве». Другие – «последним шансом», «актом любви и человечности».
По данным анкетирования, проведенного автором книги, 31 % респондентов видят в суррогатном материнстве шанс для бесплодной пары обрести желанного ребенка, 14 % опрошенных считают, что, несмотря на наличие отрицательных моментов, связанных с данным методом преодоления бесплодия, пользы от него значительно больше, 49 % обратили внимание на то, что, прежде чем применять данный метод на практике, необходимо задуматься над всеми негативными сторонами, а 6 % респондентов убеждены, что суррогатное материнство необходимо запретить.
Многоплановость института суррогатного материнства проявляется в том, что он представляет собой область, в которой пересекаются такие науки, как этика и биология, философия и юриспруденция. Этим обусловливается сложность правового регулирования вопросов, связанных с вспомогательной репродуктивной технологией, которая получила отражение в многообразии подходов к этой проблеме.
Всемирная медицинская ассоциация (ВМА) положительно отнеслась к применению методов вспомогательных репродуктивных технологий, т. к. они служат благородной цели – лечению бесплодия и предоставлению права супругам, лишенным возможности производить потомство, завести детей. В 1987 г. было принято Заявление об искусственном оплодотворении и трансплантации эмбрионов (Мадридская декларация), в котором провозглашены следующие рекомендации и этические принципы:
медицинская помощь оправдана при бесплодии, неподдающемся медикаментозному и хирургическому лечению, особенно в случаях иммунологической несовместимости, непреодолимых препятствий для слияния мужской и женской гамет, бесплодия по неизвестным причинам;
действия врача должны осуществляться только на основе добровольного информированного согласия пациентов, соответствовать всем правовым и этическим нормам;
пациенты имеют такое же, как и при другом виде лечения, право на соблюдение тайны и невмешательство в личную жизнь, право на определение судьбы яйцеклеток, которые не будут немедленно использованы для лечения бесплодия (уничтожены, подвергнуты криоконсервации с целью сохранения в замороженном виде, оплодотворены и подвергнуты криоконсервации);
должно быть обеспечено невмешательство в процесс выбора пола зародыша, кроме случаев передачи сцепленных с полом генетических заболеваний;
должен отвергаться любой коммерческий подход, при котором яйцеклетки становятся предметом купли-продажи, оговорена этичность отказа врача от подобных манипуляций в соответствии с его убеждениями.
По мнению, Г. Б. Романовского, нормы Семейного кодекса РФ о разрешении суррогатного материнства вообще не отвечают требованиям, принятым Советом Европы. Он считает, что необходимо внести запрет на использование этой репродуктивной технологии, а разовые опыты, осуществляемые на территории Российской Федерации, не могут служить основанием для безусловного разрешения практики суррогатного материнства
.
Отдельные авторы полагают, что более гуманным будет потратить деньги не на дорогостоящие операции, а на помощь уже рожденному малышу, который станет вашим навсегда
.
Проведенное автором настоящего исследования анкетирование показывает, что 51 % респондентов предпочитают усыновить ребенка, а не прибегать к помощи суррогатной матери. Тогда как обратиться к ней в случае, если невозможно преодолеть бесплодие другим путем, согласны только 35 % опрошенных. 6 % участников посчитали, что воспользоваться услугами суррогатной матери было бы даже удобным, а оставшиеся 8 % ответили, что лучше откажутся от намерения иметь детей, чем усыновят ребенка или воспользуются услугами суррогатной матери.
Отрицательное отношение к суррогатному материнству характерно для большинства мировых религий
. Противники суррогатного материнства, и в первую очередь, к ним относится церковь, считают, что его реализация влечет за собой пренебрежение глубочайшей эмоциональной связью, которая устанавливается между матерью и младенцем во время беременности.
В Основах социальной концепции русской православной церкви говорится: «Суррогатное материнство, т. е. вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка заказчикам, противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Суррогатное материнство травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания»
.
Православная церковь признает суррогатное материнство противоестественным и аморальным. Аналогичной точки зрения придерживается католичество. В этом вопросе названные религиозные конфессии единодушны, непримиримы и категоричны. Кроме того, представители церкви, признавая важность деторождения, не считают его единственной целью брака. Определяя брак как «таинство любви», они видят этическую ценность отношений супругов в полной и взаимной самоотдаче, где душа и тело становятся едины. При этом такое единение не сводится только к воспроизводству человеческого рода. Поэтому, если муж бесплоден и медицина не в состоянии ему помочь, жена должна принять его таким, каков он есть, не пытаясь в той или иной форме найти ему подмену, «долг любящих супругов – принять друг друга и с теми недугами, какие у них есть»
.
Несколько иначе к решению проблемы суррогатного материнства подходит мусульманская религия. Поскольку в странах, исповедующих ислам, разрешена полигамия, то суррогатной матерью может быть другая жена мужа
.
«Современная медицинская наука располагает новыми средствами технологического вмешательства в процесс зарождения человеческой жизни, получившими название «новых (вспомогательных) репродуктивных технологий» – такой фразой начинается заявление Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московского патриархата «О нравственных проблемах, связанных с развитием «новых репродуктивных технологий»
. Данное заявление призывает к предвидению возможных отрицательных последствий использования репродуктивных технологий
.
Противники суррогатного материнства считают заблуждением, что в ребенке, выношенном чужой женщиной, сочетаются гены лиц, обратившихся к суррогатной матери. Они утверждают, что не так важно наличие внешнего сходства между ребенком и его биологическими родителями. Для них представляется важным то, что девять месяцев ребенок находился в лоне другой женщины
.
М. И. Губенко, в статье «Правовые основы профессиональной этики медицинских работников» причисляет суррогатное материнство наряду с медицинской стерилизацией, трансплантацией органов и (или) тканей человека к аморальными действиями в медицинской практике
.
22 февраля 2000 г. в НИИ физико-химической медицины Министерства здравоохранения России проводилось научно-практическое совещание по теме «Этико-правовые проблемы современной эмбриологии»
, для участия в работе которого были приглашены священники и богословы. Уникальность данного научно-практического совещания заключалась в том, что помимо узкоспециальных докладов ведущих эмбриологов учеными впервые обсуждались морально-этические проблемы новых репродуктивных технологий. Участников совещания информировали о существовании специального Протокола Совета Европы по проблемам использования репродуктивных технологий
. В соответствии с данным Протоколом право пользоваться новыми репродуктивными технологиями предоставляется не «каждой женщине», а, во-первых, исключительно гетерогенным парам и, во-вторых, исключительно с целью терапии бесплодия, а не с целью удовлетворять свои «репродуктивные права»
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
