скачать книгу бесплатно
Масаёри опустил голову полный досады. С одной стороны, он уже осыпал Кагэтору всеми возможными проклятиями, с другой понимал, что Нагао никогда не бросал его в беде, просто так сложились обстоятельства. Враги, будто сговорились и лезли к границам Этиго со всех щелей. Иияма падёт, но выстоит ли после этого Касугаяма?
– Что ж, тогда я с честью приму свою судьбу.
– Что вы собираетесь делать?
– Умереть, что же ещё. Я подожгу замок и выйду за ворота, чтобы принять свой последний бой. – Масаёри поднял взор к пасмурному небу.
– Достойно, – одобрил Томонобу. – Но погодите умирать. Я не просто так приехал сюда.
– Что, привёз парочку демонов, чтобы натравить на Такэду? – с иронизировал Таканаши. – Было бы очень кстати.
– Вы зря шутите Масаёри-сан. Я действительно приехал вам помочь. Господин не забыл, что вы для него сделали и в беде вас бросать не намерен.
– Интересно, что ты сможешь сделать один? – казалось, Таканаши уже ни во что не верил.
– Я поеду к Такэде и попытаюсь с ним договориться, – без доли сомнения произнёс Сайто.
– Ты обезумел? – хозяин Ииямы вытаращился на гонца. – Ты собираешься к нему в одиночку? С чего ты взял, что тебя к нему вообще пропустят?
– Вот и проверим, – Томонобу встал со стула. – Горобэй останется здесь. Если я не вернусь через семь дней, он обо всём доложит в Касугаяму. Но знайте! Даже тогда господин не бросит вас на произвол судьбы. Терпите и держитесь!
Ещё до того, как солнце начало садиться, Сайто выехал из ворот Ииямы на белом жеребце. Он был в полном доспехе, но с одним лишь мечом у левого бедра. За спиной виднелось двойное, белое сасимоно с чёрным знаком Бисямон-тэна.
Таканаши наблюдал со стены, когда Томонобу достаточно близко подобрался к баррикадам врага.
– Я думал, что в Этиго лишь два безумца: Оникоджима и Какидзаки, – сказал он стоящим рядом Горобэю и сыну, – теперь я вижу третьего.
Очень скоро Сайто обступили те самые конные лучники, что недавно обстреливали защитников на стенах, закрыли его от обзора и скрылись за линией фронта.
***
Фукаси, Синано.
– Любопытно Кансукэ, неправда ли? – ухмыльнулся Харунобу. – Армии Кагэторы не видно, зато есть гонец. Такого я не припомню, за шесть лет нашего с ним противостояния. Обычно, он сначала нападает, а потом договаривается.
– И мне это кажется странным, – согласился Ямамото.
– Ввидите посланника! – распорядился князь Каи.
Почти сразу ввели Сайто. Его полностью разоружили и заставили снять шлем и сасимоно, остальное осталось при нём. Ему потребовалось целых три дня, чтобы добраться до Такэды в Фукаси. После того, как его окружили всадники врага, тут же приказали спешиться и проводили в лагерь. Допрашивать и пытать не стали. Косака Масанобу, что руководил осадой Ииямы, отнёсся к гонцу с недоверием, но весточку своему даёмё отправил. Потом Томонобу посадили под арест, до тех пор, пока Такэда Харунобу не даст ответ и не решит его судьбу. Тот решил, что посланца из Этиго всё-таки нужно выслушать, но ответ дал только через два дня. Дальше, Сайто проводили до Фукаси, где и состоялась их встреча с князем Каи, в призамковом храме.
Харунобу, при виде гонца столь суровой внешности, нахмурился. Долго молчал, изучал, о чём-то шептался с Ямамото, сидевшим подле него. Других вассалов Такэды видно не было, если не считать охраны у входа.
Похоже, что Сайто застал князя в разгар какого-то обсуждения. Перед ними стояли пара столиков с закусками, чарками для питья и чайничком, наверняка с горячительным. Харунобу был одет вполне мирно, ни доспехов, ни оружия при нём не имелось, также, как и у его стратега. Князь, в обычном коричневом косодэ, в тон с хакама и украшенным белыми родовыми камон. Ямамото, как всегда в чёрном.
Томонобу, войдя, учтиво поклонился и присел, в ожидании, когда даймё соизволит заговорить.
– Неужели у Кагэторы нет ни капли уважения, раз он посылает ко мне калеку, – вымолвил наконец Такэда, явно намереваясь задеть посланника, ссылаясь на его отсутствующий глаз, при этом, лукаво ухмыляясь. – Или у него нет полноценных людей среди вассалов?
Сайто ничуть не смутился и держался с достоинством.
– В Этиго полно достойных людей, – начал он. – Если вы думаете, что отсутствие глаза делает меня калекой, то глубоко ошибаетесь. Предок моего господина Нагао Кагэмаса[4 - Нагао Кагэмаса – он же Камакура Гонгоро Кагэмаса (р.1069г.) вассал Минамото Ёсииэ и родоначальник рода Нагао и ряда других кланов.], несколько столетий назад, в бою получил стрелу в правый глаз, но несмотря на это продолжил сражаться, а ведь тогда ему было только шестнадцать.
– И, что это значит? – изобразил недоумение Харунобу.
– Это значит, что, какая бы часть тела у человека не отсутствовала, он должен быть полон решимости исполнить свой долг, – ответствовал Томонобу. Он поднял свой суровый взгляд и прямо посмотрел на людей, сидящих перед ним. – У вашего советника тоже нет правого глаза, к тому уже, он ещё и хром на левую ногу, но вы до сих пор держите его при себе.
Ямамото этот ответ возмутил, но он остался недвижим. Зато князя слова гонца позабавили.
– И впрямь правда жизни, – с лёгким смешком произнёс Такэда. – А ты храбрец! Как ты говоришь твоё имя?
– Сайто Томонобу, – поклонился одноглазый посланник.
– Я где-то слышал уже это имя, – князь поднял взор к потолку, словно вспоминая, потом покосился на Сайто, затем на Ямамото. – Точно! Ты тот самый стрелок, что шесть лет назад подстрелил моего сына! – он вновь нахмурился. Казалось, сейчас он прикажет казнить гонца.
– Верно, – не стал отпираться Томонобу. – Много произошло с той поры. И вы, и мы забрали жизни много достойных людей. Вашему наследнику тогда повезло, я стрелял слишком с далёкого расстояния. Надеюсь, сейчас он пребывает в добром здравии.
Взгляд Такэды стал грозным. Он словно вслушивался в каждое слово Сайто, улавливал интонацию, взвешивал. И вдруг, он расхохотался. Схватился за живот и залился громким смехом. Что бы это могло значить? Похоже, даже Ямамото не понимал о чём подумал господин и что его так развеселило.
– Я много встречал наглецов, головы которых давно уже находятся отдельно от тела, – сквозь смех говорил Харунобу. – Но ты! Кансукэ, ты только послушай! Он говорит, что не прикончил Таро чисто случайно! Мне, его отцу! И что мне с ним делать?
– Я думаю, с него надо содрать шкуру, – заявил стратег, сверля Сайто пронзительным взглядом. – Но, для начала, любопытно узнать с чем он прибыл.
– Это верно, – кивнул Такэда просмеявшись и обратился к гонцу. – Ну, говори, что на этот раз хочет от меня Кагэтора?
Томонобу в очередной раз поклонился и наконец-то перешёл к делу:
– На самом деле, мой господин хочет не многого. Он просит вас не нападать на наши границы, в том числе и на Иияму.
– С какой стати? – Харунобу искренне удивился, переглянувшись с Ямамото.
– Дело в том, что господин вынужден отправиться в Киото на какое-то время по приказу сёгуна Асикага и просит вас повременить с нападением. Он передал, что когда вернётся, то непременно вступит с вами в бой, если в том будет нужда. Он взывает к вашему благоразумию и памяти наших праотцов, которые ещё знали, что такое честь. – закончил Сайто и склонился в ожидании ответа.
Однако, его слова вновь вызвали у князя Каи новый приступ смеха. Даже вечно мрачный Ямамото не удержался от ироничной ухмылки.
– Это уже слишком! – надрывался Харунобу. – Ты только послушай Кансукэ! Кагэтора просит меня не нападать, пока его не будет дома! Ты когда-нибудь слышал подобное? Да это же самый удобный случай, чтобы покончить с ним раз и навсегда!
– Истинно так, – подтвердил Ямамото.
– Он вообще в своём уме? – не унимался Такэда. – Что за вздорное послание? Может его вновь нет в Этиго?
– Он на своём месте и никуда уходить не собирается, – Сайто совершенно не нравилось, как князь Каи глумится над его даймё, но он стойко хранил самообладание и внешне оставался невозмутим. – Выходит, что вы не внемлите столь простой просьбе моего господина? Очень жаль, что в наше смутное время среди людей уже почти не встречаются такие качества, как воинская честь и уважение к своему противнику. Вы так долго сражались друг с другом, тратя столько сил и теряя своих людей, что даже не хотите слышать о коротком перемирии, лелея мысли о собственной выгоде. Прискорбно слышать, что война разделила речь людей, заткнула им уши и залепила глаза. И самое важное – лишила сердца.
– Это тоже слова Кагэторы? – нахмурился Такэда.
– Нет, они принадлежат мне, но это уже не имеет значения.
Харунобу задумался. Ему, почему-то нравился этот храбрый, дерзкий и мудрый гонец. Если изначально князь Каи хотел его убить, то теперь точно знал, что делать этого не будет. Напротив, стоит предложить ему место среди своих вассалов, вдруг согласится. Ведь у Такэды уже есть в стане бывшие слуги Нагао. Но, вот что делать с просьбой Кагэторы? Она наивна и глупа, с практической точки зрения. Но если взглянуть глубже, то эти простые, незатейливые слова даже тронули сердце Харунобу. Он, тот, кто способен добиться победы любой ценой, всё-таки ещё помнит это всеми забытое слово –честь.
Такэда колебался. Нагао Кагэтора его враг. Самый опасный и сильный. Но что может измениться, если всё же согласиться? Возможно, что с этого можно поиметь свою выгоду?
Ямамото тоже думал и пришёл к выводу гораздо раньше своего господина, о чём не замедлил ему сообщить:
– Господин, я считаю, что нужно согласиться на просьбу Кагэторы, – шёпотом произнёс Кансукэ, так, чтобы Сайто его не услышал. – Возможно, что он не вернётся из Киото никогда и мы с этого только выиграем. Ослабленную Этиго будет захватить намного проще.
– С чего ты взял, что он не вернётся? – заинтересовался даймё.
– Я получил послание от своего давнего знакомого, – загадочно сообщил Ямамото. – Он знает о том, что Нагао был вызван сёгуном и готовит ему ловушку. К тому же, просьба о назначении вас на пост сюго Синано ещё не получила отклика. Пусть Кагэтора едет в Киото – это лишь даст нам время на более тщательную подготовку. Мы можем лучше укрепить свои позиции в Синано, а если он действительно не вернётся, то и с захватом Этиго проблем не возникнет.
– Интересные знакомства ты водишь, – подозрительно покосился на стратега князь. – Если твой источник действительно такой надёжный и предположения верны, то почем у бы не блеснуть благородным жестом.
– Верно господин, – убедительно произнёс Кансукэ. – Ведь источник – это мой бывший учитель, а не доверять ему я не склонен.
Харунобу выпрямился и повелительно воззрился на гонца из Этиго. Тот терпеливо ждал.
– Ты искренне мне симпатичен Томонобу, – уклончиво обратился к нему Такэда. – Я впечатлён твоей храбростью и достойными речами! Не желаешь ли выпить?
– Я бы предпочёл услышать ваш ответ моему господину, – настаивал Сайто.
– Ты настолько ему верен, что даже не смеешь согласиться на предложение о небольшой трапезе?
– Моя верность безоговорочно, – твёрдо ответил Томонобу. – Но она относиться не только к моему господину. Верность нашей земле – Этиго, объединяет наши сердца.
– Вот оно что, – Такэду его слова трогали всё сильнее. – Вот видишь Кансукэ, перед нами сидит герой, каких уже практически не найти. Хотя и среди моих людей есть… Что ж, я удовлетворю просьбу Кагэторы и даю слово, что не нападу ни на Этиго, ни на Иияму пока он не вернётся из своей поездки в Киото. Однако, земли, что я уже занял – не верну и Таканаши пусть на них не суётся, иначе…
– Мой господин будет вам очень признателен за столь благородный поступок, – вежливо склонился Сайто.
– И я признателен ему, что он шлёт мне столь выдающихся послов, – Такэда хитро прищурился. – Помниться, первым был гигант с внешностью они, но он отказался от моего предложения. Я надеюсь, ты немного погостишь у меня и не откажешь в небольшой беседе?
Томонобу это предложение не понравилось, но раз успеха он достиг, то может стоит его развить, авось получится кое-что выведать. Главное, вовремя вернуться в Иияму, осталось ведь всего четыре дня.
***
Касугаяма, Этиго.
Вооружившись веером, весьма пёстрым, больше подходящим женщине, Норимаса закружился в танце. Неуклюжие, пьяные движения отчаянного человека вполне правдоподобно передавали его эмоциональное состояние. Он прыгал, топал, дёргался, срывался на душераздирающий стон и даже падал на пол, пытаясь изобразить предсмертные судороги. Всё это бесчинство сопровождалось игрой на бива. Причём, весьма неблагозвучно, как раз под ритм непредсказуемых и бессмысленных движений Норимасы. Длилось это довольно долго. Не первый месяц.
– Играй Гэндзюро! Играй! – заплетавшимся языком, подбадривал музыканта, бывший Канто канрэй.
На самом деле, титул его никуда не делся, а только лишь перестал иметь свой смысл. Впрочем, это несчастье случилось уже давно, но только сейчас последний из рода Яманоучи-Уэсуги понял на сколько плачевно его положение. Скорее, даже безвыходное. Однако мудрецы говорят, что выход есть всегда.
– Ну, что же ты затих Гэндзюро? Играй! Шуми! Весели меня!
– У меня рука уже устала, – посетовал игрок на бива. Круглолицый, молодой человек, ещё не достигший тридцатилетнего возраста, но отпустивший вислую козлиную бородку и тонкие усы. Его туманный взгляд уж очень контрастировал с глупым выражением покосившегося лица. Весь образ дополняли маленькие торчащие уши и съехавшая набок сплюснутая эбоши.
Норимаса остановился и возмущённо взглянул на своего сотрапезника. При попытке устоять на месте, его тут же отнесло к стене. Гэндзюро порывался его поймать, но едва мог сдвинуться с места и поднявшись лишь на корточки, тоже не удержал равновесие и повалился на бок.
– Ещё сакэ! – орал Норимаса, завалившись на беспорядочно сваленную гору подушек-дзабутон. – Музыку!
– Я больше не могу, – простонал Гэндзюро, не желая больше подниматься. – Не пить, не играть. Вообще ничего.
– Слабак! – констатировал гуляка канрэй. Он, превозмогая бессилие перед страшными препятствиями в виде подушек, всё-таки смог выбраться из завала и сел рядом с товарищем. Норимаса подёргал его за ногу и убедившись, что тот ещё вполне осязаем, потянулся за кувшинчиком, в котором, помниться ещё что-то плескалось.
– Пойми ты, – Уэсуги тщетно пытался поймать настойчиво убегающий от него сосуд, который ещё и обзавёлся несколькими собратьями, точь-в-точь как он сам. – Мне больше нечего терять, незачем жить, – он опустил руки и заплакал. – Некого любить. Всё, что я когда-то имел, отнял у меня Ходзё Уджиясу и те предатели, что покорились ему. Что мне ещё остаётся?
– Пить? – Гэндзюро, порывами, приподнялся, врезался в канрэя, но всё же смог сесть с ним рядом.
– Да. Только пить. И… ик… ждать своего конца.
– Но ведь князь…
– Да. Что твой князь? – прогнусавил Уэсуги. – Ты же видел – его люди вернулись ни с чем! Видел же… ик? Слушай, попробуй ты поймать кувшин, мне кажется, что они живые.
– Он один.
– Да-а! А у меня пять… шесть… короче, давай его сюда!
Гэндзюро всё же оказался проворней Норимасы и легко смог взять кувшинчик в руки и даже разлить содержимое по чаркам, немного пролив мимо. Канрэй, волнообразными движениями, ухватил чарку обеими руками и не рискуя поднести её ко рту, сам наклонился к ней и стал жадно лакать, будто кот из миски.
– Все меня предали, – вновь захныкал он, вылизав всё до капли. – И твой даймё мне больше не поможет. Он, хоть и силён, но сражаться против всех кланов Канто… никаких сил не хватит.
– Почему?
– Потому, что их много и все они теперь либо с Ходзё, либо сами по себе. И они не захотят добровольно подчиниться ему.
– Почему?
– Потому, что он Нагао! А Нагао не имеет власти над ними!
– Тогда, он возьмёт вас с собой.
– Меня? – Норимаса состроил удручающую мину. Такую, что позавидовал бы самый именитый драматический актёр. – Я ничтожество. Я полная бездарность. Если бы я был хоть чуточку похож на Кагэтору, я бы показал им кто такие Уэсуги! Но, я не он и кроме фамилии и происхождения у меня ничегошеньки нет. – откровение снова привело к очередному приступу плача, что он излил, уткнувшись в плечо Гэндзюро. – Даже мой сын, мой Тацувакамару, был убит этим подонком Уджиясу! И я ничего не смог сделать!
– А что если совместить силу нашего господина, ваши привилегии и происхождение?
– Как это? – Уэсуги поднял голову и недоумённо посмотрел на товарища.
– Сделайте его Уэсуги. Ведь вы можете.
– Ч-чего? Уэсуги? К-как это?
– Просто. Вы ведь сами говорите, что у вас никого нет, ни родственников, ни наследников. Так сделайте господина своим наследником. Дайте ему свою фамилию и титул и он, со всей своей силой, на полных основаниях войдёт в Канто и заберёт всё то, что принадлежит роду Уэсуги по праву. Вы ведь помните, что он поклялся возродить ваш клан, так дайте ему это сделать.
– Точно! – хлопнул в ладоши Норимаса.
– И я говорю. Конечно, возможно, что лично вам это не вернёт былого величия, зато, вы сможете продолжать ваш род, который будет править в Канто, ведь вы ещё так молоды.
– Гэндзюро, – по слогам произнёс канрэй. Казалось, он даже немного протрезвел, совсем чуть-чуть. – А ты умный человек! Почему я раньше не разглядел это в тебе?
