скачать книгу бесплатно
– Как будет угодно господин Тамэкагэ. -повиновалась Ясу. -Кому это поручить?
– Займись этим сама. -сказав это он пошел из дома.
– Это огромная честь для меня. -ответила служанка ему вслед.
За этот час Тамэкагэ успел принять ванну, привести волосы в порядок; зачесал назад и уложил на темени в хвост и переоделся в повседневную одежду. Поверх простого чёрного косодэ, была надета белая дзинбаори. Посреди спины, на куртке красовался мон клана Нагао. Хакама были того же цвета, а за поясом торчал малый меч вакидзаси.
После своих приготовлений Тамэкагэ направился в приемную часть замка, расположенную на втором этаже. Это была обширная комната, украшенная расписными ширмами, с изображением красочных животных, нарисованных в ханьском стиле. По обоим краям комнаты, от входа до возвышенного помоста, где восседал князь, были постелены четырёхугольные соломенные циновки для вассалов. За помостом, на дальней фусума[12 - Фусума – раздвижные перегородки между комнатами в японском доме.] изобразили грозного Бисямон-тэна. Когда князь вошёл в приёмную, вассалы разом распластались в низком поклоне, так и не вставали пока Нагао Тамэкагэ не устроился на своём месте, на помосте. Они дожидались его здесь с самого его приезда. Усами собрал всех, кто находился в это время в замке, объявив, что князь хочет сообщить очень важное известие.
Сам Усами Садамицу, сидел по левую сторону от князя возле помоста. За ним, другой вассал клана Наоэ Кагэцуна и представитель младшей ветви клана Нагао Тошикагэ. С правой стороны; Хондзё Ёшихидэ, Тэрута Хидэтака, Нагао Харукагэ – сын князя и многие другие. Все замерли в ожидании слов господина, некоторым не терпелось поскорей закончить это собрание и заняться своими делами.
Одним из таких "некоторых" был Харукагэ. Он презрительно ухмылялся, делая вид, что ему не интересно, что скажет отец. К тому же он вполне догадывался, о чём пойдет речь. И ему становилось от этого противно. Харукагэ итак не устраивала роль второсортного представителя клана, а тут еще появился новый наследник. Хоть и четвёртый.
Время шло, а Тамэкагэ молчал. Молчали и остальные, не смея нарушать мёртвую тишину. Наоэ, нервно замешкался. Этот вассал отличался своим весёлым, добродушным характером и непреодолимой тягой к женщинам, точнее к тому, что находится у них под одеждой. Садамицу незаметно отдернул его за рукав, призывая к спокойствию. И Наоэ стал снова ждать, правда, с прежним нетерпением. Вскоре сёдзи раздвинулись и на пороге, не переступая черты дверного проёма, склонился стражник и объявил:
– Служанка госпожи Торы, Ясу! – он быстро спрятался за створки со стороны коридора и пропустил вперёд женщину, которая несла в руках смотанный свёрток тканей.
Пока Ясу аккуратно подходила к помосту, Садамицу встал с колен, быстро прошёл до середины приёмной и постелил циновку для служанки перед князем, потом тем же путём вернулся назад. Ясу медленно села на подстилку, не опуская из рук свёрток. Тамэкагэ приблизился к краю помоста и протянул руки к женщине, та в свою очередь передала свёрток князю и учтиво склонилась. Нагао развернул ткани, чтобы лучше разглядеть закутанного в них ребёнка. Глаза его блеснули, когда он увидел этот не по младенческий серьёзный взгляд чёрных глаз. Он невольно вспомнил тигрёнка из своего сна, то был точно такой же взгляд. Князь покосился на Усами.
Ребёнок в свою очередь, вел себя очень спокойно. Подробно изучив лицо отца, он потянул к нему маленькие, пухленькие ручонки. Тамэкагэ улыбнулся.
– Я, Нагао Тамэкагэ, -неожиданно начал он. Вассалы долгожданно посмотрели на господина. Князь продолжал. -сын Нагао Ёшикагэ, правитель Этиго и твой отец! -все поняли, что он обращается к младенцу. -Нарекаю тебя Торачиё – что значит-"рождённый под знаком тигра"!
Глава 2
Не у дел
5-й год Тэнмон (1536). Этиго, Касугаяма.
Весна пришла мгновенно. Казалось ещё вчера гору Касуга покрывала шапка толстого слоя снега, как вдруг она превратилась в стремительные потоки воды и ринулась вниз с горы на поля и дома крестьян у подножья. Но, местные обитатели не впервой сталкиваются с такими трудностями. Они предусмотрительно прорыли каналы для отвода весенних паводков и разрушительная стихия, запутанными лабиринтами, обходя все важные участки, уходила в озеро у подножья или в долину к западу от горы.
Крестьяне, переборов стихию, начали возделывать землю для скорого посева риса. Их поля, тянулись от восточного склона горы и рассыпались по долине на юг. В этом году пророчили хороший урожай, значит, жители Этиго не будут голодать, и скорей всего смогут позволить себе немного повеселиться на праздниках. Хотя, прежде им придётся закончить строительство, затеянное князем Тамэкагэ, как только растаял снег.
Хотя Касугаяма итак была практически неприступна, но Тамэкагэ твёрдо решил возвести дополнительные постройки. А в будущем намеревался превратить свою твердыню в город-замок, со своей главной площадью, улицами, рынками и всем прочим. Такое его решение имело свою логику. Он был человек не из трусливых, но прекрасно понимал, что в нынешнее время обязательно нужно обезопасить свою территорию от посягательств других даймё.
Война идёт за каждый клочок земли. Слуги свергают своих хозяев, мелкие авантюристы, благодаря своему коварству, провозглашают себя князьями, крестьяне, ворьё и спятившие монахи завоёвывают целые провинции, как это случилось с Кагой пять лет назад. Казалось, мир перевернулся с ног на голову. Куда подевались старые традиции, понятие о чести, уважение к господину, родителям и богам. Теперь сын может убить отца или брата за наследство, нищий может зарезать самурая как паршивого пса, враги атакуют без предупреждения, а сёгуна вообще перестали воспринимать как правителя страны. Всё это пугало и оскверняло память предков, но выхода уже нет, люди сами сотворили эту реальность, которая двести лет назад казалась бы кошмарным сном. Возможно, когда-нибудь появится тот, кто объединит эту погрязшую в распрях землю, но пока, его нет и Тамэкагэ -человек этой эпохи, собирается, если и не объединить, то по крайней мере защитить свою землю.
За последние шесть лет, после того как в клане Нагао родился младенец, названный Торачиё, Тамэкагэ усмирил восстание крестьян в Этиго и добился союза с кланом Дзинбо из Эттю. Он обещал им военную помощь в случае новой напасти со стороны сект икко-икки. И эта напасть случилась.
В первый год Тэнмон в Кага вспыхнуло восстание злополучной секты. И как это было не прискорбно, оно состоялось. За год икко-икки завоевали всю провинцию и стали угрожать соседям Дзинбо. В следующем году они напали на торговый город Сакай, потом сожгли монастырь в Наре и наконец, вторглись в столицу которая еще не оправилась от десятилетней войны[13 - Имеется в виду война Онин продолжавшаяся с 1467 по 1477 годы и положившая начало эпохи Сэнгоку – дзидай.] в конце прошлого столетия. Если им дать вторгнуться в Эттю, тогда Тамэкагэ потеряет всякую защиту на западной границе. Потому как Дзинбо не смогут долго сопротивляться бешеным фанатикам, или просто перейдут на их сторону. Тогда Этиго будет грозить новая опасность. Снова бунты, разорение земель и война. Этого Тамэкагэ не хотел. И поэтому созвал совет в главной башне замка Касугаяма, куда явилось множество его вассалов и союзников.
Все расселись, как обычно, по обе стороны зала, вдоль стен. Вассалы громко обсуждали предстоящие события; некоторые побаивались дурной славы икко-икки и поэтому всячески пытались отговориться от похода в Кагу, другие наоборот, хотели, как можно быстрее покончить с фанатиками, но были и такие, которые вынашивали совсем другие планы на этот счёт и восстание в Каге весьма поспособствует этому.
В зал вошёл князь Тамэкагэ и устроился у себя на помосте. Рядом, по левую сторону, на подставке стоял меч, рукоятью вниз, а справа подлокотник, на который Тамэкагэ любил облокачиваться. Вассалы, увидев князя, тут же закончили свои дискуссии, дружно поклонились, почти до пола и молча стали ждать, когда Тамэкагэ скажет первое слово. Князь Нагао оглядел всех присутствующих, остановив взор на своём любимчике и друге Усами Садамицу. За это время советник князя, кем Усами и являлся, отрастил тонкие усики и козлиную бородку. Его узкие и хитрые глаза бегали, созерцая каждую мельчайшую деталь, по сидящим в зале оппонентам, будто ища какой-нибудь изъян в каждом.
– Вы все знаете зачем мы здесь собрались, -начал внезапно Тамэкагэ. -поэтому не скрывая говорю вам. Я намерен без лишних промедлений собрать армию и двинуться на Кагу! -Вассалы молчали, ожидая от князя ещё чего-нибудь. -Но! Я не откажусь услышать ваши предложения. -Его голос стал тихим, а лицо приобрело хмурое выражение. -Я знаю, что икко-икки опасны и не стоило-бы так опрометчиво и скоро собирать войска, не изучив до конца противника. Но, на кону наша жизнь и жизнь наших потомков, процветание нашей провинции и дальнейшие дела. Поэтому, тот кто останется добровольно защищать Этиго, не будет считаться трусом и предателем! -Сказав это, Тамэкагэ в глубине души надеялся, что не пожалеет об этом, ведь не все вассалы были слепо преданы своему господину. Точнее, таких было много. Первым высказался суровый полководец с севера Этиго Иробэ Кацунага.
Ему было сорок четыре года, но он мог дать фору любому молодому воину. Крепко сложенный, волосатый, устрашающий, словно горный они[14 - Они – в японской мифологии, мистические существа в которых превращались после смерти люди не сдерживающие свой гнев при жизни. Напоминали европейских огров, их основным атрибутом была набедренная повязка из тигровой шкуры и палица – канабо.], он проревел во всю свою глотку, что у близ сидящих заложило уши:
– С каких это пор, вы князь Тамэкагэ боитесь этих оборванцев икки?! Чем могут быть опасны те, кто ещё вчера держал мотыгу в руках, а то и вовсе обчищал карманы у прохожих! Я и мои горные воины разорвут их в клочья! -Для подтверждения своих слов Кацунага взмахнул руками, будто разорвал незримого человека напополам, и зарычал, словно дикий зверь.
–Ты заблуждаешься Кацунага. -Спокойно ответил Тамэкагэ. -Это не те взбунтовавшиеся крестьяне, которых ты гонял по двум провинциям шесть лет назад. Это бешеные фанатики, которым помутила разум извращённая проповедь Дзёдо Синсю[15 - Дзёдо Синсю – в буддизме, "Чистая земля".].
– И что-же в них особенного? -Не умолкал Кацунага. -Как может безмозглый фанатик, противостоять обученному боевому искусству закалённому воину?
– Очень просто. -за князя наконец решил вступиться Усами Садамицу. Он вопросительно взглянул на озлобленного Кацунагу. -Скажите господин Иробэ, когда ваши воины идут в бой, то за кого они сражаются?
Тот покривился. Ему были чужды церемонные речи Усами, но он уважал его мудрость и храбрость, поэтому не стал грубить ему и ответил:
– Они идут в бой за своего господина, они готовы умереть за него!
– Все как один? -спросил Усами.
– Да! Они никогда не нарушают боевые порядки!
– Я говорю не о боевых порядках, -оспорил ответ Усами. Иробэ Кацунага посмотрел на него недоумевающим взглядом. -Самураи, -продолжал Садамицу. -зачастую соперничают между собой за тот или иной трофей, дабы похвастаться перед своим господином или из-за награды. Ашигару слушают лишь приказы командиров, поэтому и шагу не ступят без команды, а то и вовсе побегут. – Усами погладил козлиную бородку. – Икко-икки, идут в бой как один, они считают друг друга братьями, а последователи Синрана[16 - Синран – один из основателей секты Дзёдо Синсю, положивший начало течению икко-икки.] настолько извратили изначальную суть веры, что заставили их верить будто после смерти они попадут в "Чистую землю"-лучшую жизнь. Там они будут купаться в роскоши, и не будут знать забот этого бренного мира.
– Нелепица какая-то! -Буркнул Наоэ Кагэцуна, сидевший рядом с Усами. -Если им так хочется покинуть этот мир, для развлечений, пусть вскроют себе животы и всё тут. Зачем идти для этого в бой?
– А для этого, господин Наоэ и нужны главы в сектах, дабы своими проповедями направить послушников в нужное русло. По их учениям, попасть в "Чистую Землю" можно лишь сложив голову в бою. -Ответил Усами нетерпеливому Наоэ. -Чтобы популярность секты росла, нужны деньги и земли, а их, в наше время, можно достать лишь с помощью оружия и военных действий.
– Но кто их тренирует? -спросил Наоэ Кагэцуна. -Ведь для захвата больших территорий, одной грубой силы недостаточно, нужны опытные полководцы, знающие стратегию, экономику, политику…
– Господин Наоэ! -окликнул его Усами. -Разве вы не знаете, что главы икки-есть бывшие самураи, которых прогнали со своих земель, сохэи[17 - Сохэй – воинственный монах.] из разрушенных во время войны храмах и поговаривают что шиноби из Ига так-же помогают им. И это ещё не предел.
– Слабы они или сильны, неважно! – вмешался в спор Тамэкагэ. – Они представляют угрозу для нашей провинции. И чтобы эта напасть не дошла до нас, мы должны остановить её на нейтральной территории, а ещё лучше, побить врага на его же земле!
– Но это абсурд! – завопил неожиданно Нагао Тошикагэ, брат князя. Он был ошеломлен столь безумной идеей, – атаковать икки на их территории, опасная затея, даже для такого выдающегося полководца как Тамэкагэ. -А вы слышали, что они владеют демонической магией, могут вызывать молнии и становиться невидимыми, летать по воздуху и…
– Что за вздор ты мелешь!?-Озлобленный Иробэ Кацунага заревел ещё пуще прежнего. -Какая магия! Какие демоны! Я сам стану для тебя демоном, если ты не перестанешь нести свою чепуху! Подобные слова подходят лишь трусам!
– Иробэ, ты забыл с кем говоришь!?-Истерично заорал Тошикагэ.
– А мне трижды плевать что ты брат князя! – Кацунага даже привстал на одно колено и хотел схватиться за меч, но его не оказалось под рукой. Этикет запрещал находиться на совете с длинным оружием, но каждый имел при себе малый меч или кинжал за пазухой.
–Тихо! -громыхнул Тамэкагэ. -Только-что Усами говорил, что мы не можем сражаться как один и вы тут-же начинаете рвать друг друга в клочья! Тошикагэ останется в Этиго, так же, как и Кацунага.
– Что! -возмутился северянин. -Князь я…
– Ты хочешь нарушить приказ!?-Тамэкагэ гневно посмотрел на него.
Князь Нагао не хотел наказывать Иробэ и он очень пригодился бы в бою с икко-икки, но приструнить непокорного и своевольного вассала было необходимо, иначе остальные подданные станут безнаказанно показывать свой нрав в присутствии князя и Тамэкагэ потеряет авторитет. Тем более, если Иробэ Кацунага останется в Этиго, князю будет спокойней.
– Отправляйся на северные границы. Когда мы уйдём, наши позиции ослабнут, и клан Ашина из Ивасиро может воспользоваться этим.
Иробэ почтительно поклонился, скрипя зубами и не умело сдерживая своё недовольство.
– В Касугаяме я хочу оставить своего сына Кагэфусу.-Продолжил Тамэкагэ, и взглянул на наследника, ожидая что тот ответит.
Кагэфуса поклонился отцу. Лицо его выглядело неспокойным, было видно, что он не одобрял решение князя. Он, как и Кацунага жаждал битв и подвигов. Его мнение полностью разделял его лучший друг и соратник по оружию, сидевший возле него, Аюкава Киёнага.
– Мой князь, – начал Кагэфуса. -вы сказали, что поход и защита Касугаямы, для многих дело добровольное. Поэтому, я предлагаю вам не торопиться со скорыми решениями. Моё место, в этой кампании, рядом с вами. Вместо себя я прошу оставить Харукагэ. Он не годен к битвам, так пусть занимается управлением дел домашних. -Столь смелое и дерзкое высказывание в сторону своего брата заставило Харукагэ презрительно фыркнуть. Никто не заметил этого, так как завороженно слушали Кагэфусу. Тот продолжал. -Если вы не измените своего решения, я считаю делом чести совершить сэппуку, так как не смогу исполнить свой долг наследника перед вами и своей провинцией.
Тамэкагэ горестно вздохнул. Этого он и боялся. Князь, конечно, порадовался за Кагэфусу, он теперь не тот вздорный мальчишка, что был раньше, но всё же он не понимал тех опасений отца, что таились у него в душе. Оставив Харукагэ в Касугаяме, он вынужден будет оставить с ним и Тэруту Хидэтаку. Тэрута, с детства был опекуном Харукагэ, а теперь стал и его путеводной звездой. Они всегда были вместе. Глупый и слабовольный Харукагэ и хитрый, умный и коварный Хидэтака. Уйди Тамэкагэ из Этиго и возможно, что вернётся он уже не к власти, а к смертному приговору. Но он сказал своё слово вначале совета, и изменить ему, было для него равносильно бесчестью.
– Хорошо Кагэфуса. -ответил он сыну. -Ты и Киёнага пойдёте со мной.
Наследник и его друг благодарно поклонились.
– Какие ещё будут предложения?
* * *
После совета Нагао Тамэкагэ вышел в дурном расположении духа. Ему не нравились результаты, к которым пришли он и его вассалы. Единственным былым пятном было то, что за хозяйственными делами присматривать он оставил Наоэ Кагэцуну. Тот был хоть и бабником, но с возложенным на него поручением справлялся вполне приемлемо. Да и в общем, Наоэ человек образованный, знающий военную стратегию, ведомый в экономике, прекрасный каллиграф и счетовод. Так что его недостаток тяги к женщинам вполне окупался его высокими познаниями. Еще, кроме дел хозяйственных, Кагэцуна должен был присматривать за Тэрутой Хидэтакой, и в случае переворота постараться устранить его или самого Харукагэ. Так как без Харугагэ Тэрута не добьётся нужного влияния и будет признан мятежником. В глубине души Тамэкагэ надеялся, что этого не произойдёт. Но фактом оставалось то, что Харукагэ ненавидит всё и вся, связанное с его семьёй. Возможно он даже не пожалел бы и свою мать, леди Судзумэ, которая больше всех любила Кагэфусу, а сейчас во всю боготворит Чикаро – своего младшего, которому в этом году исполнилось одиннадцать. А сегодняшнее, резкое высказывание Кагэфусы по отношению к Харукагэ озлобило его сердце ещё сильнее. Так-что уход отца в поход в другую провинцию может послужить хорошим поводом для становления влияния Харукагэ, а Хидэтака наверняка уже придумал какой-нибудь злокозненный план.
Выйдя из замка, Тамэкагэ решил пойти и проведать своего младшего сына. Торачиё в это время обучался искусству боя в додзё у мастера Корисина и успехов в этом нелёгком деле пока не достиг. Поэтому Тамэкагэ решил обговорить его дальнейшее обучение с сэнсэем.
Князя сопровождал Усами Садамицу
– Господин, вы чем-то не довольны? -Аккуратно проговорил Садамицу.
– С чего ты взял? -Вопросом на вопрос ответил Тамэкагэ, не глядя на своего спутника.
– Я много лет знаю вас, поэтому не задумываясь могу сказать, что вы в дурном расположении духа. -Пояснил Усами.
– Старый хитрец! От тебя ничего не скроешь! -Князь наконец взглянул на своего советника. -Тогда ты, наверное, заметил то, что произошло на совете?
– Несомненно. -Усами почесал козлиную бородку и спокойно произнёс. -Вы совершили ошибку мой господин. В начале совета, вы произнесли одну фразу, по которой Кагэфуса понял, что он не обязан оставаться в Касугаяме и происшествие с Иробэ тоже не заслуживает похвалы.
– Не приструнит я его, многие бы тоже посчитали вольным говорить всё что вздумается, не считаясь со своим даймё! -Обозлился Тамэкагэ.
– Я не об этом мой князь. -Снова оспорил его Садамицу. -То, что вы отправили Кацунагу стеречь северные границы, за его вольно-изречение, это хорошо.
– Тогда что я сделал не так, демон тебя задери!?
– Вы совершили глупость оставив в Этиго господина Тошикагэ. -Не обращая внимание на ругательство князя, ответил Усами. -Я так понимаю, вы тревожны за то, что после вашего ухода Харукагэ и Хидэтака начнут вести свою игру?
– Совершенно верно! -сквозь зубы процедил князь Нагао.
– А как вы знаете-Тошикагэ находится в близких отношениях с Харукагэ. -Пояснил Садамицу.-Значит Хидэтака, с помощью вашего сына, может повлиять на вашего брата, ведь он не отличается столь железной волей как вы.
– И что ты предлагаешь? -Тамэкагэ понял, что Усами прав и в надежде воззрился на него.
– Вы сказали, что оставите Нагао Тошикагэ в Этиго но, не сказали где. -Усами сузил глаза, он так делал всегда, когда придумывал какую-нибудь хитрость. -И я так понимаю, вы не измените своему слову?
– Нет! -Твёрдо ответил князь.
– Тогда, отправьте его на границу с Эттю. Пусть прикрывает наши тылы.
– Это покажет, что мы опасаемся удара в спину. -Не согласился Тамэкагэ. -От своих же.
– А вы поясните на ещё одном совете, что Тошикагэ будет выполнять функции резерва. -Снова выкрутился Усами. -Так он останется в Этиго, но будет подальше от Касугаямы, и в случае чего, не сможет поддержать Харукагэ и Хидэтаку, не осмелившись покинуть границу и нарушить ваш приказ.
Тамэкагэ призадумался.
– Может ты и прав. -Наконец согласился он. -Я так и сделаю. Но думаю, что Хидэтака и мой сын не будут вести открытую деятельность, так как Наоэ надзирающий над всеми делами будет приглядывать за ними.
– Порой, тайная война бывает куда коварнее, войны открытой. -Философски заметил Садамицу.
Тамэкагэ лишь небрежно хмыкнул в ответ.
Они прошли немного в полном молчании. Усами не отводил пристальный взгляд со своего даймё. Тамэкагэ сначала не придал этому значения, но потом, не вытерпев, раздражительно выкрикнул:
– Долго ты будешь на меня пялиться!? Я кажется, всё тебе сказал!
– Нет, не всё. -снова оспорил слова князя Садамицу. -Вы что-то хотите скрыть от меня? -он погладил бороду, задумавшись на мгновение. -Вы хотите что-то сделать с Торачиё?
– Старый плут! -выругался Нагао. -Есть в этом мире что-нибудь, чего ты ещё не знаешь!?
– Иначе господин, вы бы не пошли после совета в додзё Корисина. -пояснил свою догадку Усами. -Вы никогда туда не ходите без надобности.
– Ну так может я иду по делу к Корисину? -сказал князь пытаясь провести Садамицу.
– Тогда, – советник ничуть не помедлил с ответом, будто был готов к нему. -вы бы дождались, когда кончатся занятия, дабы не отвлекать почтенного сэнсэя от его труда, или пошли бы посмотреть, как тренируются ваши воины с часа дракона до часа змеи. Но…Сейчас час обезьяны-то самое время, когда тренируются дети. В том числе и ваш сын.
Тамэкагэ лишь махнул рукой на своего вассала, мол, что толку разговаривать со всезнающим и вездесущим. Немного обдумав свои слова, князь решил открыться Усами.
– Я обдумывал своё решение, но так и не пришёл к единому мнению. -начал Нагао.
– Говорите мой господин и мы придём к нему вместе. -поддержал его Садамицу.
– Возможно мне стоит отдать Торачиё какому-нибудь из своих вассалов на усыновление. -продолжил Тамэкагэ неуверенно. -В связи с тем, что будет твориться в Касугаяме после моего отъезда, я подумывал уберечь Торачиё от возможных бед. Но, если я его отдам, тогда он перестанет быть моим сыном, и тот сон, что ты истолковал как пророчество не сбудется. -Тамэкагэ замолчал. Его всегда волновала жизнь провинции, в которой он правил и что станет с ней, когда он отправится в круг перерождений. Он не сомневался, что если наследником будет Кагэфуса, то из-за его своевольного нрава Этиго погрязнет в смуте, которая творится сейчас по всей стране. А Харукагэ и подавно. Посеет хаос или отдаст всё, что создал Тамэкагэ Тэрута или кому-нибудь из своих врагов.
– Есть другой вариант мой князь. -после этих слов, произнесённых Садамицу, у Нагао появилась надежда, что Усами всегда найдёт выход из самых запутанных положений. -Я предлагаю не отдавать Торачиё в другую семью, но и оставлять в замке его тоже опасно. -Садамицу снова начал гладить свою бороду, что входило уже в привычку.
– Хватит теребить свою козлиную бороду старый злодей! -нервно выругался Тамэкагэ. -Выкладывай, что надумал!
– Я думаю, -не, сколько не обидевшись на князя начал Усами. -нужно отправить мальчика обучаться к монахам в Ринсэндзи. Пусть постигает дзэн до совершеннолетия, заодно его там научат и боевой стратегии, и боевому искусству. Если во время нашего отсутствия произойдёт непредвиденное, в монастыре его никто не тронет. А вот Чикаро стоит поручить заботам Иробэ Кацунаги. Он то, научит мальца, что в этой жизни науку стоит сочетать с военным искусством.
– Возможно это хорошая идея, -согласился Тамэкагэ. -Но я всё равно подумаю над этим. А сейчас прошу оставить меня Усами, в додзё я пойду один.
– Прошу меня извинить мой господин, я ухожу. – Садамицу учтиво поклонился и ушёл в противоположную сторону от князя.
Додзё располагалось чуть ниже, к западу от замка, на территории второго двора. Оно не было столь примечательным и отличалось от школ боевых искусств, в столице. Стенами сего заведения служили аккуратно выложенные камни в форме прямоугольника, не превышающие рост человека. По краям, возле этих камней обычно сидели ученики и внимали своему сэнсэю. В центре каменного прямоугольника находился грубый дощатый помост той же формы что и расположение "стен". Нередко ученики при падении цепляли себе занозы на тело, что вызывало возмущение у взрослых самураев, а у молодёжи слёзы. Но Корисин всегда говорил на это одну и туже фразу, -"Чем хуже условия, тем крепче становится дух!". На дальнем конце додзё находился дом Корисина, с виду не примечательная лачужка, где жили два человека, сам мастер и его племянница, которая прислуживала подопечным дядюшки. Но вот, что нравилось Тамэкагэ в простом жилище Корисина, так это сад за домом. Там находился лишь навес, под которым сэнсэй любил пить чай и несколько деревьев сакуры. Незатейливая обстановка, скорее подходящая для обнищавшего крестьянина, весьма способствовала забыть все мирские дела и отдаться созерцанию вишни во время её цветения, не думая о грядущем.
Тамэкагэ любил приходить сюда, хотя ему это удавалось очень редко, порой на него снисходил здесь здравый смысл, и он мог находить ответы на мучающие его вопросы.
Подойдя к додзё, Тамэкагэ застал тренирующихся, двух мальчиков, на помосте. Они сошлись в ожесточённой схватке, словно находились на поле брани и были врагами. Один из них был тучный мальчишка, с пухлыми губами и озверевшими круглыми глазами. Он наступал вперёд на, гораздо меньшего, но длинноногого противника, который что и делал как пропускал удары и получал от пухлого деревянным мечом то по голове, то в грудь, то по рукам и ногам. Тамэкагеэ не стал подходить близко, а устроился вдалеке под тенью сосны, что стояла в нескольких кэн от "стены" и стал наблюдать.
