скачать книгу бесплатно
Сестра встала и, забрав полотенце, пошла в дом. Напоследок она предложила выпить можжевелового сока, но я отказалась.
А через несколько часов с небольшим опозданием вернулся папа. К нашему счастью, с ним все было в порядке. Он выглядел уставшим, но у него горели глаза, а в сумке для нас было припрятано немало подарков. Мальчишки не получили долгожданного настоящего оружия, зато им вручили деревянных лошадок, у которых сгибались ноги. Таких нет ни у кого во всей стране. Папа купил их в порту незадолго до отъезда.
Оливии отец подарил духи. У них был очень приятный аромат – можжевельник и сирень – но для меня они были чересчур пахучие. Маме папа привез дорогущие краски, а Натали фарфоровую куклу и долгожданный шоколад. А мне отец привез заколку для волос. Она была украшена драгоценными камнями и напоминала букет сирени, увитый лозой. Подарок восхитил меня. Заколка была такая нарядная и яркая, что я поспешила украсить ею волосы и похвастаться родителям.
До глубокой ночи папа рассказывал нам о своем путешествии. Он описал столицу с ее шумными толпами, дворец невероятной красоты и балы, на которых отец был важной персоной. С ним хотело познакомиться столько влиятельных людей, что он до сих пор не мог припомнить всех имен.
А еще он обедал с самим королем!
Отец рассказывал это с таким восторгом в глазах, что я невольно позавидовала. Правитель оказался, по словам папы, на редкость интересным собеседником и внимательным слушателем. Они говорили о музыке, искусстве, немного даже о политике. Король вскользь упомянул, что собирался менять отношение к магии в стране. Даже намеревался вынести этот вопрос на собрании с советниками и покровителем Затмения через пару месяцев, так как считал меры Инквизитора излишне бесконтрольными и жестокими.
Когда отец заканчивал свой рассказ, у всех уже слипались глаза. Никто не признавался, что хочет спать, и старательно прятал зевки.
В конце концов, мама прервала историю и отправила всех спать, а наутро выяснилось, что у папы ночью начался жар.
* * *
Я сидела за обеденным столом и наблюдала, как мама размешивает отцу отвар. Ничего особенного, просто микстура, снижающая жар. Тем не менее новость о состоянии папы меня взволновала. Несмотря на то, что пока это всего лишь небольшая лихорадка, вчерашний разговор с сестрой никак не выходил у меня из головы.
– Папа болеет? – спросила я у матери, когда та убрала лекарство настаиваться.
– Нет, скорее всего, перегрелся в дороге. Такое бывает.
Мама всегда старалась зря себя не накручивать, поэтому была спокойна. Она растит пятерых детей и отлично знает, что делать.
Услышав шаги, я повернулась и увидела в дверях Оливию. Сестра была сама не своя, и переводила растерянный взгляд с меня на маму.
Потом она пристально посмотрела мне в глаза, будто намекая на разговор о таинственном маге. Я повернулась к маме, стараясь не думать о дурном раньше времени, но плохие мысли не желали покидать голову.
– Вы зря тревожитесь, девочки, – заметила мама наше состояние. – Скорее всего, это просто солнце напекло папе голову.
– А если нет? – спросила я.
– А что, по-твоему, еще может случиться с ним по дороге?
– Эпидемия, – подхватила сестра.
– Народ склонен преувеличивать, – покачала мама головой. – И, между прочим, люди умирают каждый день и без болезней.
– А если это правда? А если папа сильно заболеет? – не унималась Оливия. – Или погибнет?!
Её осадил острый как бритва взгляд матери. Так она смотрела, только когда не желала затевать тот или иной разговор.
– Держите себя в руках, – строго сказала она. – Не надо паниковать раньше времени. С горячей головой можно наделать много глупостей.
На мгновение мне показалось, что мама прекрасно знала о ходе наших мыслей. Выяснила это каким-то неведомым образом и намекала не принимать поспешных решений. Карие глаза стали темными, как грозовые тучи.
– Ты поняла меня, Оливия?
Сестра посмотрела на меня, ища поддержки.
– Мам, надо сводить папу к лекарю, – встала я на сторону сестры.
Мать взяла в руки отвар.
– Сходим, если станет хуже, – глухим голосом ответила она и подошла к лестнице, что вела к спальням. – Но уверена – через пару часов ему полегчает, а вы еще будете краснеть за то, что подняли панику.
Оливия некоторое время мялась в проходе, но все же села рядом со мной и взяла за руку. От нее исходил жар, а глаза как-то нездорово блестели.
– Я боюсь, – призналась она мне.
– И я.
В это время на кухню вбежали мальчишки и громко изображая стук копыт, стали играть во всадников. Наша пятилетняя сестра пришла проверить, что за шум, но в итоге решила перекусить и попросила Оливию приготовить ей бутерброд.
Сестра с неохотой двинулась к шкафчику, где хранилась еда. Лицо девушки выражало озабоченность, все у неё падало из рук. Но в конце концов, бутерброд был сделан и отдан, а Оливия снова подошла ко мне.
– Может, сходим к… тому человеку, Ри?
Внутри меня все перевернулось. На самом деле мне не хотелось идти к магу, ведь их всех считают преступниками, мошенниками и вообще опасными людьми. Доверять жизнь отца малознакомому человеку, которого наверняка неспроста считают опасным – очень сомнительная инициатива.
Я приблизилась к сестре и тихо произнесла:
– Может, правда пока не стоит? Вдруг мама права и у отца просто жар из-за солнцепёка?
– А что, если ему резко станет хуже? – на глазах Оливии навернулись слезы, она быстро поморгала, чтобы скрыть их. – А так мы хотя бы узнаем, действительно ли он сможет приготовить лекарство.
И все же я была не уверена.
– Я слышала, что один ТАКОЙ держал в рабстве девушку. Вроде как он опаивал ее каким-то отваром, из-за которого она была от него без ума.
Зрачки сестры сузились и стали напоминать две булавочные головки.
– А вдруг это просто сплетни? – неуверенно промямлила она. – Ты же знаешь, какой у нас народ.
– Я еще слышала, что одна магичка отравила царя из соседней страны. И сделала яд таким, что он действовал, только если коснется губ определенного человека. И отравила его на свадьбе, когда тот должен был жениться на дочери влиятельного герцога.
Оливия резко выдохнула, отпрянула назад и принялась размышлять. Было видно, мои слова возымели нужный эффект, но я также отлично знала сестру, поэтому понимала, что ее так просто не напугать и она не сдастся. Но если у нас и был характер мамы, то у Оли в отличие от меня не было понимания, когда нужно остановиться.
– Мы будем крайне осторожными, – выдала она решение. – Откажемся от еды и воды, если предложит. И будем держаться на расстоянии.
Послышались шаги на лестнице. Оливия отвернулась к младшей сестре, которая уже закончила есть бутерброд и требовала к себе внимания.
Мама зашла в комнату и первым делом оценивающе посмотрела на нас с Оливией. И что-то в ее глазах промелькнуло, то ли догадка, то ли подозрение, но лишь произнесла:
– Я дала папе лекарство.
– И как?
– Скоро ему будет легче.
Но, ни через пару часов, ни пару дней лучше ему не стало. Еще сильнее поднялась температура. Его постоянно знобило и трясло. Вскоре кожа начала покрываться странной коркой, а из ушей течь гной. Отца навестил лекарь и вынес вердикт, после которого жизнь мой семьи перевернулась вверх дном.
Глава 3
Сквозь сон я почувствовала, как кто-то схватил меня за плечо и принялся трясти, пытаясь разбудить.
– Проснись, – прошептали у самого уха. – Давай же, Ри, просыпайся.
Я с трудом разлепила веки и села на кровати, сразу же взглянув в окно, где только-только начало подниматься солнце и весь мир был покрыт сонным голубым светом. Сейчас было около четырех или пяти часов утра. Рядом сидела Оливия и беспокойно посматривала на дверь, будто боялась, что в нее кто-то зайдет.
– Что? – непонимающе мотнула я головой, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. – Что случилось, Оли?
– Собирайся, – без объяснений приказала она и бросила на кровать мое повседневное платье. – Не забудь про шаль. На улице холодно.
– Объясни, что происходит.
– Некогда, – отмахнулась она и кивнула на платье. – По дороге все расскажу. Нам нужно будет вернуться до того, как мама встанет.
Я начала догадываться, что происходит, и пусть мне требовались объяснения, сейчас пришлось подчиниться и быстро одеться.
Через минуту мы тихо спускались по лестнице, чтобы не разбудить спящую семью. Сестра так же, как и я, накинула шаль на плечи.
Выйдя за пределы дома, Оливия быстро последовала к конюшне, где тихо ржали кони. Как оказалось, две лошади уже были готовы и снаряжены. Оли, похоже, начала подготовку еще до того, как пошла будить меня, чтобы сэкономить время.
– Садись, – указала она на лошадей. – И поехали вдоль берега.
Я знала, что это за тропинка и куда она ведёт, но не совсем понимала, почему именно туда мы собирались, ведь город находился в противоположной стороне. А мы направлялись в то место, где стоял лишь заброшенный замок, а дальше только бескрайние поля и лес. Там, конечно, были и пустые сторожки, и полусгнившие дома, но, вероятно, наша цель – именно замок.
Мы сели на лошадей и направились к тропинке, а когда достаточно отдалились от дома, то пришпорили коней, и рысцой двинулись вдоль берега.
– Едем на встречу с магом? – спросила я, чувствуя, как сердце сжимается от нехорошего предчувствия.
– Да, – подтвердила мои догадки сестра. В предрассветном молоке она выглядела бледной и напуганной. Ее каштановые волосы были растрёпаны, что тоже для нее было необычно, ведь она тщательно заботилась о своей шевелюре. Сейчас она почему-то невероятно напоминала маму, хотя от нее Оли достался только цвет волос.
– Ничем хорошим это не закончится, Оли, – сокрушенно покачала я головой, но продолжила следовать за сестрой, так как понимала, что иного выхода у нас нет.
– Возможно. Но что, если все получится? Мы не узнаем, пока не попробуем.
Сестра повернулась ко мне, и ее взгляд был красноречивее всех слов. Она жутко боялась замка и мага, с которым предстоит встретиться, но ее решительность не позволяла так легко сдаться.
Только вот решительность эта сейчас граничила с глупостью. Но все же…
– Ты права, Оли, надо попытаться. Иначе до конца жизни будем жалеть об утраченном шансе.
Через некоторое время мы покинули лес и по полю двинулись дальше вдоль берега к наполовину разваленному замку. Большая его часть была погребена под водой, а та, что уцелела, стояла на самом краю обрыва. Подъезжая, я заметила в одном из окон свет, и меня пробрала дрожь, а лошадь, будто почуяв мой ужас, остановилась и принялась пятиться. Потребовалось время, чтобы ее успокоить.
Замок в ранние часы выглядел мрачно и загадочно, как самый настоящий дом с привидениями. Чёрные провалы окон, казалось, могли затянуть тебя внутрь, а сырые стены выглядели ненадежно. Чудилось, от любого дуновения замок развалится и погребет нас с Оливией. Но пугало даже не это, хотя в детстве я успела облазать практически весь замок еще до того, как часть его оказалась на дне моря. Нет. Я предчувствовала, что стоит зайти внутрь, и мы с Оли окажемся втянуты во что-то таинственное, чего ещё и сами до конца не понимали.
И это пугало больше всего.
– Ты чего встала?
С недоумением я обнаружила, что неосознанно потянула узду назад и конь остановился, а сестра успела проскакать несколько десятков метров, прежде чем заметила мое отсутствие.
– Мне тоже страшно, – будто прочитав мысли, сказала она. – Давай только спросим, а дальше будем смотреть по ситуации.
Я решительно кивнула и последовала за ней. Мы привязали коней к одинокому дереву, стоящему недалеко от замка и, взявшись за руки, вошли в замок.
Долго ходить по коридорам не пришлось, мы сразу же вышли к лестнице, что вела на второй этаж и когда оказались там, то увидели в стороне вход в комнату, откуда лился свет.
В коридоре остановились, продолжая сжимать руки, и беспокойно переглянулись. В глазах сестры читался ужас, но ее явно успокаивало мое присутствие. Не представляю, как бы я пришла сюда в одиночку.
Затем мы все же двинулись в сторону света, осторожно ступая по полу, будто бродили среди капканов в лесу.
Оказавшись около дверного проема, я сощурилась от света, который с непривычки резал глаза. А когда немного привыкла, то смогла разглядеть костер посреди небольшой комнаты и гнилую, покрытую плесенью мебель: стулья, шкаф и даже софу.
Там нас ждал человек в длинном плаще с капюшоном, что полностью скрывал внешность. По телосложению я догадалась, что это мужчина.
Он сидел на полусгнившей софе и, не отрываясь, смотрел на огонь. Когда мы вошли, мужчина приподнял голову, отчего стало видно его лицо и холодную улыбку, старательно изображающую дружелюбие.
"Это плохая идея", – запаниковала я, чувствуя сердцем, что нужно как можно скорее покинуть замок. На месте меня удерживали только мысли об отце, который с каждым днем чувствовал себя все хуже.
– Сестрички Оливия и Катарина, – произнес он, хотя я не представлялась, а Оли вряд ли говорила, что придет не одна. Сестра посмотрела на меня и по ее глазам было видно, что мои догадки верны. Теперь и она не была уверена, стоит ли находиться здесь.
– Не удивляйтесь так. Ваша семья в это протухшем местечке относится чуть ли не к аристократии, – расслабленно произнес он, гипнотизируя своим спокойным голосом без какого-либо намека на акцент.
Именно последнее привлекло мое внимание. Приезжие довольно своеобразно выговаривали некоторые буквы, как и в наших краях часто коверкали слова и проглатывали звуки. Например, говорил "солома", а слышалось "солона".
У этого же человека чистая речь даже резала слух, но спокойные нотки и размеренность обволакивали, будто теплый морской ветер.
Незнакомец снял капюшон, и теперь можно было хорошенько разглядеть мага. Внешность мужчины была довольно примечательной: вытянутое лицо, слегка заостренные уши, темные волосы, собранные в хвост. Мне еще не приходилось видеть мужчин с такими длинными волосами. Как правило, местные предпочитают короткие стрижки, либо бритые наголо головы. А у этого они еще и серебрились, будто у мужчины среднего возраста, хотя лицом моложе нашего отца. На нижней губе имелся то ли рисунок, то ли татуировка в виде прямоугольника, а под глазами нарисованы фигуры, похожие на небольшие перевернутые капли.
Незнакомец жестом пригласил расположиться на стульях у костра, но Оли решительно отказалась.
– Итак, чем обязан?
– Наш отец болен, – вырвалось у меня.
Взгляд обитателя замка изменился. Мужчина откинулся на спинку софы, показывая, что считает себя хозяином положения. Его стало как будто слишком много в комнате. Очень странное ощущение, не поддающее осмыслению.
– И чем же? – спросил так, словно уточняет из вежливости.
Мы с Оливией наперебой описали болезнь, а также рассказали о том, где отец был и когда вернулся домой. Я не удержалась и, кусая от волнения губы, сказала о гуляющей по городам болезни.
– Да, это именно то, о чем вы думали, – выслушав, сказал маг. – Все симптомы налицо. И если взять в расчет время, которое прошло с тех пор, то жить ему осталось не больше недели.
Я похолодела от этой мысли. Конечно, допускала, что, возможно, отец не вылечится и даже умрет. Но не думала, что так быстро.
