banner banner banner
Упал, отдался!
Упал, отдался!
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Упал, отдался!

скачать книгу бесплатно


Пальцы снова прострелило болью до самого плеча, а сама стерва стала поднимать мою руку, вынуждая и меня подняться, чтобы было не так больно.

Идя на цыпочках, спиной вперед, постанывая от боли, смотрел в ее глаза, в которых читался полный контроль над ситуацией, и охреневал от того, как ловко она меня поимела одной рукой, при том, что ростом была ниже меня на полторы головы. А если снять сапожки, то и на все две.

– Ты кто, блять, такая? Мастер Шифу? – хныкал я от боли.

– Угвэй, – ответила она, не замешкавшись и, как обычно, не улыбнувшись. – Сел.

Ног коснулся стул, на который я прижопился, и только после этого стерва разжала пальчики и плавной походкой вернулась за свой стол, снова сев напротив. Бросила взгляд на наручные часы и скрестила руки под грудью, уставившись в окно. Будто ничего и не было. Сама, блять, невинность.

– Твою мать! – стал я разминать ноющие пальцы. – У тебя в роду не было самок богомола?

Вопрос был проигнорирован. В общем-то, ответа я и не ждал. Зато теперь стало понятно, почему она такая злая сука – кто-то сдернул её со стоячего и заставил заняться мной.

Эта мысль неприятно кольнула затылок. Или это всё ещё боль пальцев, превратившихся в сосиски, гуляла по затуманенному вискариком организму?

– Если немного подождёшь, то у меня тоже скоро встанет. И ехать никуда не надо.

Отлипнув от созерцания окна, стерва перевела на меня хмурый взгляд и посмотрела, как на идиота.

– Я даже юбку могу тебе сам задрать, – подмигнул ей, улыбнувшись.

Тонкая бровка дернулась вверх.

Я почувствовал себя идиотом.

– Может, хоть скажешь, как тебя зовут? – решил я сменить тактику, став немного мягче. – После того, что ты со мной сделала, ты просто обязана дать мне хоть что-то. М? Ветрова В. К.. Валентина?

Между бровками пролегла галочка.

Не угадал.

– Виолетта?

Галочка стала ещё более выразительной.

– Виктория?

Галочка пропала.

– Виктория, – удовлетворенно закивал я. – Тебе идёт. Виктория… победа. Уверен, с какого-нибудь другого языка твое имя переводиться, как страпонесса или нагибщица. Так меня ещё никто не нагибал. Даже ни один мужик. Сходим завтра куда-нибудь? То есть уже сегодня.

Она тихо фыркнула и вяло качнула головой.

– Да брось, – кокетливо повел я бровями. – Вижу же, что хочешь меня.

Вздох с жирным намеком на то, что я опять идиот.

– Во-первых, заткнись. Во-вторых, займись малолетками своего возраста, – взгляд выразительных синих глаз острым лезвием скользнул по моему лицу.

– Я только что понял, что на них у меня больше не встанет, – признался я откровенно.

– Может, оно и к лучшему? Поработаешь для разнообразия той головой, что выше пупка.

– Имеешь в виду? – активно поработал языком, демонстрирую стерве его длину и ловкость. – Я, конечно, не любитель этой хрени, но ради тебя могу попробовать.

– Идиот, – выдохнула она устало и снова отвернулась к окну.

По коридору послышались шаги. Дверь распахнулась.

– Виктория Константиновна! – торжественно объявил мой отец, входя в кабинет в сопровождении какого-то, блять, астролога, судя по количеству и величине звезд на его погонах.

– Простите моего сына, дорогуша, – елейным тоном стал напевать отец, едва его нога переступила порог кабинета Ветровой. – Сами понимаете, он еще молод, склонен к глупостям. Со всеми такое было. Поумнеет ещё.

– Я бы не стала загадывать, – многозначительно проговорила стерва, вызвав у меня короткую усмешку. Плавно встала со стула, поздоровавшись холодным кивком с астрологом за батиной спиной. – Полагаю, вопрос уже решен и ваше появление в моем кабинете – формальность для нарабатывания баллов перед предстоящим назначением.

– Майор! – рыкнул звездочет на мою стерву и сразу получил в ответ молчаливый фак.

Нет, она не сказала и не состроила говорящую фигуру из пальцев. Она просто посмотрела, безмолвно указав псу его место.

– Но-но, Гаврилов, – продолжал играть дружелюбие мой отец. – Просто девушка не в духе. Наверняка её разбудили среди ночи и заставили работать с моим нерадивым сыном.

– Я – майор полиции, если не вы не заметили, а не дорогуша, девушка или секретарша в вашей приемной. Вы пришли в мой кабинет, так имейте уважение, – а теперь мой батя получил щелчок по носу, чем лично я был бесконечно доволен. Вряд ли его кто-то ещё мог так обломать в момент, когда он лез подлизать.

– Товарищ майор, снимите наручники с сына нашего общего друга, – обманчиво доброжелательно сказал звездочет. И почти, превозмогая боль, добавил. – Пожалуйста.

– Думаю, сына нашего общего друга сам справится с ключиком, – отрезала стерва и положила передо мной на край стола небольшой ключ от наручников, который, оказывается, все это время лежал на крышке старого принтера.

Я ошибался, когда думал, что весь её гнев и раздражение были вызваны мной. Гораздо больше ненависти и даже агрессии было написано на ее лице при появлении моего бати и ее начальника-звездочета.

Желание язвить и продолжать подкалывать сменилось на желание закрыть её своей спиной от уничтожающего взгляда мужика в погонах.

Что я, собственно, и сделал, став своеобразной заслонкой, между ней и двумя пузатыми мужиками напротив.

– Классный у вас сервис, я вам скажу, – потянул я внимание на себя, выворачивая кисть так, чтобы попасть ключиком в замочную скважину. – Пять звезд вашему заведению. И поделитесь хоть одной с товарищем майором, товарищ… звездун. В вашем возрасте столько звезд – непозволительная нагрузка на плечи и позвоночник.

– Ренат, – рыкнул батя и тут же поспешил натянуть улыбочку.

– Ренат, Ренат, – закивал я, наконец, расстегнув наручники. – Ренат всем звёздам рад. Особенно майорским, – пропел я последнюю фразу и повернулся к стоящей за моей спиной Ветровой. Тот факт, что она не попыталась меня сдвинуть, лишь подтверждал мою теорию о том, что её нужно было оградить от этих двоих. Кажется, с их приходом последние алкогольные пары покинули мой организм и мозг, наконец, зашелестел шестеренками, позволив мне хоть немного соображать. – Отличная работа, товарищ майор. Восхищен. Надеюсь, как-нибудь повторим.

Многозначительно потряс наручниками и положил на край её стола вместе с ключом.

– Надеюсь, не придётся, – ответила она, нацепив на красивые губы слишком фальшивую улыбку. Взяла папку с моим делом и протянула мне. – Полагаю, это теперь ваше, Ренат.

– И что мне с этим делать? – выгнул я вопросительно бровь.

– Не знаю, – повела она узким плечиком. – То же, что и обычно. Подотрётесь им или развеете по ветру, сожжете. Уверена, вы уже знаете, что со всем этим делать.

Синие искры сверкнули в ее глазах, снова вернув мне ту полюбившуюся стерву, которой она была до появление моего бати и звездочета в ее кабинете.

– Кое-что я тебе, все-таки, оставлю, – открыл папку, вынул первую же страницу с основной информацией обо мне и положил перед ней на стол. – Тут есть мой номерок. Звони, когда наручники будут свободны или захочешь снова кого-нибудь нагнуть.

Красивые губы слегка дрогнули. Она явно сдерживала улыбку, но её глаза не умели так врать, как ротик. Лучики теплой улыбки коснулись глаз и сразу потухли, когда она снова вернула себе самообладание холодной стервы.

– Всё, Ренат, идём. Мне скоро на работу, а тебе еще перед универом нужно проспаться, – потянул меня на себя батя и обратился к звездочету. – Ну, Гаврилов, спасибо, что приехал и выручил. Сочтёмся.

– Сочтёмся, – согласно кивнул Гаврилов и пожал протянутую батей руку. – Всего доброго.

Сам Гаврилов, похоже, уходить из кабинета Ветровой не собирался. И она это тоже понимала: расправила плечи, заострила взгляд, приготовившись, походу, к самой настоящей битве со звездуном, подлизавшим моему отцу.

– До встречи, товарищ майор, – улыбнулся я и, выходя из кабинета вслед за батей, подмигнул красавице, которая, похоже, снова безмолвно назвала меня идиотом.

Кажется, «идиот» в ее исполнении стал синонимом слова «спасибо», обращенного мне.

– Надеюсь, он уволит эту суку уже сегодня, – ворчал батя, давая отмашку своему водиле, открыть ему дверь машины.

– Не трогай её. Она делала свою работу, – произнес, я чувствуя, как весенняя прохлада улицы опутала голову, сделав её тяжелой.

Похоже, похмелье только что сказало мне «привет!».

– Осенью она пустила свои сучьи когти слишком глубоко в мои дела. Если бы не Гаврилов, то в браслетах сидел бы я.

– Так это она прикрыла твою псевдо-кухню для бездомных? – хохотнул я, вспомнив, как батя бесился, раскидывая по своему кабинету бумаги, и, матеря какую-то недотраханную суку. – Я тебе говорил, что нехрен кормить бомжей парашей, а в отчетах писать о креветках. Так что заслужено, батя, тебя поимели.

– Заткнись и сядь в машину, – рявкнул он недовольно.

Открыл себе заднюю дверцу батиной тачки, швырнул папку с делом на сиденье и вдохнул полной грудью прохладный воздух. Взглядом прошёлся по зданию ментовки и задержался на окне, в котором горел свет и виднелась Ветрова, агрессивно что-то вещающая своему начальнику. Наманикюренный пальчик указал на дверь, из которой мы только что вышли, а затем уткнулся в стол, на который она опиралась ладонью другой руки.

От такой экспрессии и звездуна просто обязаны сжаться все звезды.

Глава 2. Виктория

«Со слов очевидцев…»

«Распитие алкогольных напитков в общественном месте»…

«Угон машины ДПС»…

«Громкое прослушивание музыки и танцы на крыше машины ДПС с пьяным автоинспектором со включенной сиреной и проблесковыми маячками»…

«Во время задержания играл в салочки с сотрудниками полиции, убегая от них со спящим автоинспектором на плече»…

Если у парня не задался вечер, когда он оказался задержанным, то у автоинспектора сегодня была достаточно насыщенная ночь.

М-да. Мальчик весело встретил… четверг.

Закрыла папку, отложила его дело в сторону. Знала бы, что предстоит «обслуживать» сынка Вяземского, вообще не взяла бы трубку и отключила телефон.

Скрестила руки под грудью и уставилась в окно. Теперь мне нужно было покорной дворнягой дождаться его отца, который совершенно точно явится в мой кабинет не один и захочет прищемить мне хвост с помощью своего прихвостня и моего начальника по совместительству.

Липкое ощущение чужого взгляда вынудило повернуться к парню и всмотреться в его черты. Играем на равных: он смотрит на меня, причем, на грудь, а я смотрю на него, но в основном на лицо и плечи. В деле указано, что ему двадцать два года, студент последнего курса. Но по факту он выглядит немного старше. Меньше двадцати пяти я бы ему точно не дала. При таком росте и телосложении, как у него, парень, должно быть, каждое утро и вечер принимает ванны из гормона роста и тестостерона.

Поднялась выше от его плеч и всмотрелась в лицо. Подбородок обрамлен короткой темной щетиной. Возможно, парень не брился дня три или около того. Уголок губ подернут в дерзкой полуулыбке. Если смотреть достаточно долго или близко, можно разглядеть на нижней губе небольшой белесый шрам. Нос, очевидно, поломан и неоднократно. Либо, он увлекается какими-то единоборствами, либо ему нравится биться об стены лицом.

Тёмные глаза под тенью густых черных бровей, одна из которых тоже была рассечена шрамом, плавно и с откровенным наслаждением скользили по моей шее выше. Похоже, характерный блядский прищур золотым мальчикам выдается при рождении вместе с мешком борзости и пустой чашей, в которой должно быть уважение к другим людям.

Черные волосы с модной стрижкой слегка взлохмачены, но всё равно даже в таком виде его можно прямо сейчас закинуть на съемки рекламы шампуня.

Яркий представитель тех самцов, что разбивают девичьи сердца пачками, а их жизненный широкий путь выстлан из осколков тех, кто верил, что будет его единственной.

В целом, симпатичный мальчик. На зоне его петушили бы сутками. Если, конечно, смогли бы нагнуть.

– Кончил? – спросила я, заметив, как его внимание задержалось на моих губах.

Если он начал фантазировать о том, как я ему отсасываю, то я его похороню прямо под тем стулом, на котором он сидит.

– Нет. Но в джинсах стало заметно тесно. Проверишь?

Ясно.

– Проверить, сколько ты навалил? Нет уж, спасибо.

– Странное у тебя представление о мужиках, девочка, – сказал он, подавшись вперед. Ненавижу, когда меня называют «девочкой». Когда служишь в мужском коллективе, никто, из тех, кто старше, не воспринимает тебя всерьёз. И слово «девочка» в обращении – раздражающая не редкость. – То я кончил, всего лишь увидев твои сиськи. Зачетные, кстати, сиськи. То навалил, причем, под себя. Не пробовала найти пропихивателя к звёздам без седины?

– Забавно, – усмехнулась я и тоже подалась вперед, оперевшись локтями о стол. Взгляд парня на мгновение упал мне в декольте, в котором что-то можно было разглядеть, только имея очень богатую фантазию. – И всё это говорит мне мальчик, за которым сейчас приедет седой папа.

Тень недовольства скользнула по его лицу, но быстро исчезла, когда он приоткрыл рот, чтобы, очевидно, опять что-то ляпнуть.

К счастью, звонок моего телефона избавил меня от очередных нахальных острот юнца напротив.

Прервала контакт глаз и встала со стула. Быстро подошла к вешалке с пальто, достала из кармана телефон и, увидев, что звонит сын, ощутила, как волна беспокойства накрыла меня с головой.

– Да, малыш.

Тяжелый вздох сына, который за последние дни слишком очевидно устал от мамских нежностей.

– Мам, я не малыш, – произнес он, наконец, осипшим голосом. Горлу легче так и не стало.

Виновато поджала губы, представив его по-взрослому строгий взгляд. Обычно я к нему так не обращаюсь, но, когда он заболевает, какие-то механизмы в моей голове автоматически переключаются в режим повышенных утипутей.

– Как ты? Всё хорошо? – попыталась я сгладить небольшой острый угол в только что начавшемся диалоге.

– Нормально. Только из-за горла пить постоянно хочется. Даже лекарства не помогают.

Вот и погулял с пацанами на большой горке, при скате с которой потерял шапку и страх.

– Поспи. Я скоро закончу и приеду.

– Я бы поспал. Но бабушка хочет натереть меня уксусом. А у меня даже температуры нет…