скачать книгу бесплатно
– Можешь расслабиться, Маруся. Свою… штучку я бы тебе ни за что не доверил на пробу. Учитывая твое вчерашнее состояние, ты бы играла с ним как кошка с дохлой мышью.
– Ничего не было? – резко села и сдернула с головы плед. – Совсем ничего?
– Ты, конечно, знатно пососала мои нервы, но штучку свою я тебе пробовать не давал.
– Фу-ух, – выдохнула я с облегчением. – Подождите, Михаил Захарович! А почему тогда я… ну, на мне… – указала я не себя, намекая на его футболку.
– Почему ты без трусов и в моей футболке? – спросил он в лоб, а я снова захотела спрятаться под пледом. Вместо этого молча и виновато кивнула. – Хрен тебя знает. Витюше какому-то мстила. Фитонциды мои грабила.
– Феромоны, – поправила я на автомате, кажется, начиная понимать, что творилось в моей голове, пока я не контролировала себя. – Простите меня, пожалуйста.
– Это всё охренеть как весело, но отдай мне мою футболку, – протянул Костров руку ладонью вверх.
– Да, конечно! – спохватилась я. Потянулась к краю футболки, намереваясь стянуть ее прямо здесь и сейчас, но вовремя остановилась, вспомнив, что кроме футболки на мне нет ничего. – Я… Мне нужно в ванную.
– Что я там не видел? Можешь и здесь снять.
– Вы видели меня голой?! – округлились мои глаза, а чувство стыда снова накрыло с головой. – И даже после этого вы будете утверждать, что между нами ничего не было?
– Слушай, Маруся, – наклонился ко мне явно раздраженный Костров. Поймал мой взгляд и жестко зафиксировал. – Я уже давно не пацан, чтобы при виде голой девки мой член дергался как карась на льду. Ясно? А теперь отдай мне мою футболку, и я поеду домой и нормально высплюсь без твоего плаксивого присутствия рядом.
– Простите, – снова опустила я стыдливо глаза. – Не знаю, что на меня нашло. Вернее, знаю, но не думала, что всё обернется так.
– Футболку, – сухо потребовал мужчина.
– Сейчас, – кивнула я, боясь поднять на него взгляд. Обернулась пледом, пряча ноги, и встала с дивана. Тут же поймала головокружение и потеряла равновесие. Если бы не рука Кострова, вцепившаяся в мой локоть, то упала бы я лицом прямо на свой самодельный камин. – Спасибо.
– Тебя и трезвую одну оставить нельзя? – хмуро спросил мужчина.
– Можно. Это я случайно чуть не упала.
Я могла бы тоже ему грубо ответить, но не в моем положении строить из себя принцессу.
Пристыженным щенком я скрылась в своей комнате, где по помятой постели поняла, что на ней-то Костров и спал. Быстро переоделась в свою домашнюю одежду, надев предварительно самые целомудренные трусы, что у меня были. А такие у меня были абсолютно все, кроме того комплекта, который я надела вчера.
Собрала волосы в пучок на макушке, ужаснулась своему отражению. Нашла запасные очки и ужаснулась своему отражению еще сильнее. Никогда не думала, что моё лицо может становиться раза в три больше обычного. Как же много жидкости я в себя влила этой ночью!
– Вот, – вышла я из комнаты и отдала Михаилу Захаровичу его футболку.
Пока он одевался, я исподтишка смотрела на его торс и пришла в шок от обилия на нем шрамов самого разного размера. Без очков всё казалось не таким страшным, как с ними. А еще его торс имел рельеф. Красивый, если игнорировать шрамы. У Вити там, где должен быть пресс, было просто ровно и гладко.
– Что увидела, Маруся? – спросил Костров, оправляя на себе футболку.
– Ничего, – улыбнулась я натянуто, всё ещё стыдясь смотреть ему в глаза. – Просто пытаюсь понять, хороший вы воин или плохой.
– В смысле?
– У вас так много шрамов на теле. Мне просто стало любопытно: вы хорошо защищались и всё могло бы быть гораздо хуже, или вы слишком уязвимы и поэтому всё так?
– Я смотрю, тебе уже лучше? – хмыкнул мужчина. – Пока думаешь, квартиру проветри. От твоего перегара кактусы скоро сдохнут.
Кактусы… Сам-то колючий не хуже любого кактуса, а еще пушистиков моих обижает.
Но окно я, всё же, открыла. Честно говоря, выйдя из ванной комнаты, я тоже почувствовала эту вонь.
– А можно еще один вопрос, Михаил Захарович? – спросила я, пока он натягивал на себя свитер.
– Только быстро, – бросил он нервно, в очередной раз глянув на наручные часы.
– Если, как вы говорите, у нас с вами ничего не было, то почему у меня болит горло, кожа головы и содраны колени?
– Потому что ты блевала, Маруся, дальше, чем выдела. И единственное, за что я тебя трогал, это волосы, пока ты рыгала в унитаз. А колени у тебя в мясо, потому что нехер бухой на каблуках по лестницам бегать.
– Правда? – выдохнула я с таким облегчением, что снова закружилась голова.
– Что я тебе про карася говорил?
– Вы еще про кошку с дохлой мышкой говорили.
– Одна херня. Не было у нас ничего и не могло быть.
– Почему? – его интонация покоробила. Мог бы и более интеллигентно сказать, что я не ахти.
– Теперь тебя не устраивает, то у нас ничего не было?! – выгнул он бровь. – Раздевайся, исправим.
Грубиян!
– А как вы…? Почему вы оказались рядом со мной и у меня дома?
– Не поверишь, Маруся, – прошел он мимо меня в прихожую, где начал надевать верхнюю одежду. – Как раз с коллегами перемывал тебе косточки, а тут ты пьяная на барной стойке запела.
– Я пела на барной стойке?!
Хоть обратно под плед беги.
– И танцевала.
Кошмар!
– Михаил Захарович, а вы никому не расскажете?
– Прямо сейчас приеду домой и напишу большое сообщение в родительский чат, – ответил он невозмутимо. Надел ботинки, выпрямился и посмотрел на меня холодно сверху вниз. – Или лучше голосовое?
– Не нужно никому ничего рассказывать, – едва ли не расплакалась я. – Я больше так не буду.
– Точно? – спросил он строго-строго. Даже брови свёл так, будто они сейчас срастутся в одну.
– Точно. Никогда-никогда. Только не рассказывайте никому, а я клянусь, что больше не вызову вас в школу, даже если Артём будет вести себя хуже некуда.
– Ты реально думаешь, что я буду шантажировать тебя этой херней?
– Нет? – спросила я с надеждой.
– Ты не в школе набухалась. А то, как ты проводишь свое время вне работы, ни меня, ни кого-либо волновать не должно. Но в следующий раз бухай хотя бы с подружкой какой-нибудь. Не факт, что в следующий раз без трусов проснешься из-за того, что в душе помылась.
– Хорошо. Но я больше не буду.
– А это уже не моё дело. Но мне лучше больше не попадайся.
– Не буду. В смысле, пить больше не буду.
– Угу, – выдохнул мужчина устало, не имея ко мне более никакого интереса. Открыл дверь квартиры и, закрыв ее перед моим носом, не сказав ни слова, ушёл.
С подружкой! Точно! Она, наверное, там с ума сходит.
Зная себя, я точно не могла ей не позвонить. И звонила я ей, наверняка, в разных стадиях своего незапланированного опьянения.
Не в ладу со своими руками и дурной похмельной головой, кое-как нашла свой телефон в дебрях сумочки.
И… бинго! Тридцать семь пропущенных от Лены. О количестве сообщений в разные мессенджеры лучше вообще не говорить. Она меня точно убьёт, когда найдёт.
Желая успокоить и себя, и свою подругу, быстро набрала ее номер, приложила телефон в уху и начала извиняться уже до того, как пошли гудки.
– Прости, прости, прости…
После второго гудка кто-то позвонил в дверь. Сейчас Михаил Захарович скажет, что у нас на самом деле всё было и еще видео покажет… прямо в родительском чате.
Открыла дверь и сразу наткнулась на взъерошенную и запыхавшуюся подругу.
– Червонец, я тебе убью! – хваталась она за дверные косяки моей двери. – И хорош мне звонить. Тута я.
– Лена! – сложила я бровки домиком, готовясь к тому, что меня сейчас начнет отчитывать подруга, которой уже за тридцать, хоть и выглядит она как моя ровесница. – Прости меня, пожалуйста!
– Ну, что ты, – отмахнулась та нарочито небрежно. Прошла в прихожую и плюхнулась на пуфик, держась за бок. – Подумаешь, я из-за твоего звонка положила болт на то, что у меня овуляция, бросила мужа за сотни километров отсюда и примчалась на твоё спасение на собачьей упряжке. В прямом, блин, смысле на собачьей упряжке! Потому что в той экологически чистой деревне зимой до большой земли можно добраться только на собачьей упряжке или снегоходе. Снегохода я не нашла, зато собак там как в корейском гастрономе – бери любую.
– Прости, Лена, пожалуйста! Я знала, что у тебя очень важные выходные и поэтому не хотела звонить, но перебрала и, видимо, всё-таки, позвонила.
– Из твоего звонка и так было понятно, что ты обжеванная, – снимала Лену куртку и ботинки, отдавай мне поочередно свои вещи. – Меня напрягло только обилие мужских голосов рядом и тот факт, что ты плакала. Надеюсь, они тебя на карусели не прокатили?
– Откуда в баре карусель?
– Оттуда! – передразнила меня Лена. – Вот пустила бы тебя дюжина мужиков по кругу, тогда бы ты и узнала, откуда в том баре могла взяться карусель. Ты чё, Маруська? Головой-то соображать надо, когда алкоголь заказываешь. Меру бы хоть свою для начала выяснила, прежде чем бухать в гордом одиночестве. Или меня бы хоть дождалась.
– Мне так стыдно, – поковыляла я за подругой в кухню, где она сама, прекрасно зная, что и где находится, налила себе стакан воды.
– Ну, давай, узник алкобара, рассказывай, только в это раз внятно, что произошло?
– Витя женится на другой, – всхлипнула я.
– Бог есть! – возвела Лена триумфально взгляд к потолку и снова посмотрела на меня. – Иначе я не знаю, как еще объяснить, что он отвел тебя от этого альфонса.
– Витя не альфонс. Просто ему сложно дается общение с новыми людьми.
– Ему сложно дается – соскочить с женской шеи. А с твоей он соскочил, когда ты стала училкой и начала зарабатывать меньше, чем тогда, когда ишачила на двух работах, пока твой драгоценный Витя искал себя. Кстати, а с каким таким мужиком ты уехала из того бара?
– А ты откуда знаешь про мужика?
– Ну, вообще-то, я сначала заглянула в бар, из которого ты мне звонила, а уже потом поехала к тебе. Бармен мне сказал, что тебя со стойки снял какой-то хмурый тип. Что за тип, Маруся?
– Это отец Кострова, – выронила я затравлено, точно зная, какая сейчас последует реакция.
– Костров?! Отец Кострова, который Костров?! Я ничего не путаю? Этот тот упертый баран, с которым ты постоянно бодаешься и которого терпеть ненавидишь?
– Угу, – поморщилась я и начала ногтем ковырять край стола.
Что я могу сказать? Всё именно так и настолько плохо.
– Маруся, ты хоть понимаешь, что он мент, и всё, что ты натворила, пока была невминько, он использует против тебя при первой же возможности?
– Он сказал, что ни его и никого вообще не должно касаться, как я провожу своё время вне работы.
– Ну, конечно! – всплеснула Лена эмоционально руками. – Он как истинный джентльмен заверил тебя, что у каждой женщины должен быть один маленький черный запой. А потом, я тебе гарантирую, – потрясла она указательным пальцем перед моим носом. – Он точно подложит тебе свинью и поднимет вопрос о твоей профпригодности, как только ты пикнешь против его сына.
– Лен, ну, пожалуйста, и так тошно. И стыдно. И плохо.
– У тебя с ним точно ничего не было?
– Точно… я не помню…
– А как по ощущениям? Входящие были? Пропущенные? – уже явно ехидничала подруга. – Ладно. Шучу. Не было и ладно. Будем считать, что у тебя был заслуженный отбухной. Ты же в свой выпускной не пила? Ну, вот – теперь догнала своих сверстников в развитии.
– По-моему, я фатально отстала.
– Это уже детали, – отмахнулась Лена и достала из моего холодильника салат с креветками, который я приготовила вчера вечер в надежде на то, что вечер мы с Витей продолжим в моей квартире. – Ты мне лучше расскажи, что там за история с женитьбой твоего додика? Он прям реально женится?
– Угу. Элла её зовут, – сгримасничала я, чувствуя, что чувство стыда очень быстро сменилось злобой.
– Так вот, что ты говорила! Я думала, ты кусок горячей картошки не дожевала. Элла, значит, ну-ну, – кивнув, Лена влезла в свой телефон, что-то набрала, полистала, а затем мне в лицо ткнула фотографией, на которой я сразу узнала Витю и кольцо на пальце другой девушки. Чертовски красивой девушки с русыми волосами. – Она?
– Я ее не видела ни разу. Я, вообще, только вчера узнала о ее существовании. Но, если Витя с ней, то это она.
– Вот она курица, – злорадствовала Лена, листая что-то в своем телефоне. – Прикинь, она больше полугода постила фотки о том, что у нее умерла бабка, а теперь постит фоточки с моря и дорогими шмотками, и пишет «спасибо, бабуля, за наследство». Ну, теперь понятно, почему твой Витюша так быстро женится. Наследство там, поди, немаленькое.
– Не демонизируй его, пожалуйста. Ты же знаешь, что я к нем чувствую.
– Этот Витя твой… – проворчала Лена, явно стараясь смягчить то, что она на самом деле о нем думала. – Знаешь что, подруга? – решительно вопросила Лена, нажевывая креветку. – Мужика тебе надо. Нормального. Такого немного грубого, чтобы только-только из пещеры был. Короче, полная противоположность твоему восковому Витюше. Да и где это, вообще, видано, чтобы мужик выглядел красивее своей женщины?! Нет, так не пойдет. Будем искать тебе горячего неандертальца с большой дубиной. Есть кто на примете?
– Нет. И так, как мне было хорошо с Витей, мне уже ни с кем не будет.
