скачать книгу бесплатно
– Ты всегда мне завидовал, Ил! Почему ты так подло поступил? Я же влюбился в этих малышей. Я никогда ещё так не любил. А ты пытаешься их убить.
– Ты выскочка, Дерек. Твой папаша продвинул тебя по карьерной лестнице сразу после возвышения до демиурга. А я ведь добился всего собственным трудом, и вынужден теперь подрабатывать твоим ассистентом, наблюдая, как ты выращиваешь монстров!
– Я не позволю погубить мою первую вселенную! Я сбегу из Эдема, и спрячу моих людей вдали от глаз любого из титанов.
Ил не успел опомниться, как Дерек растворился в бесконечности пространства.
В кабинете возник Септон Айрис-1.
– Септон, появились бы Вы пару мгновений назад, то могли бы схватить этого выскочку! Но ещё не поздно его догнать!
– Пускай убегает. Мы не будем гнаться за ним.
– Но Мастер Септон! Он же похитил вселенную!
¬– Ил Замар-8. Вспомни, с кем разговариваешь!
– Извините, Мастер!
– Ил, таких талантливых, как Дерек, демиургов не рождалось последние несколько десятков циклов. Последним равным ему по таланту был я. Когда я набедокурил в собственной вселенной, то тоже ожидал изгнания и уничтожения моих питомцев. Был и у меня хороший друг. Он потом сдал меня наставнику, и вот уже которое столетие пытается доказать, что его вселенная-пекло лучше моего творения. У каждого Творца в истории был такой друг.
Кстати, твой отец тоже из числа моих отпрысков.
Тебе кажется, что Дерек ошибся, работая не по инструкции, создал что-то неправильное. Но он создал любовь, и это не может быть ошибкой.
***
Ил тоже сбежал с Эдема. Он продолжил делать всякие козни в мире, созданном Дереком. Но модераторы реальности постоянно исправляют его проказы. У бессмертных свои причуды, что им ещё делать от скуки? А модераторы всегда должны быть начеку.
У вас бывали такие случаи? Положишь на стол расчёску. Отвернулся – и ещё нет на месте. Переверните кружку, чтобы модераторы получили оповещение об ошибке и срочно её исправили.
Почти взрослые, почти идеальные
Длинный коридор, где пахло котлетами. Три больших окна, рассеивающие полумрак даже облачной зимой. Под плакатом, на бежевых в цветочек обоях неуклюжим почерком печатными буквами написано: «Я люблю Ленку»
Ребятня шумно носилась по коридору, толкая друг друга. Разлетались попрыгунчики, тетрадки, а иногда и портфели. Вася доедал булку, и крошки посыпались на пол. Изольде Викторовне едва стоило показаться из дальнего кабинета, как воцарилась практически гробовая тишина. Дети, ещё не услышав, в чём их станут обвинять, но уже осознавая степень тяжести вины, опустив головы, встали возле подоконников. Учительница истории, она же заместитель директора по воспитательной работе, была хоть и строгой, но справедливой, всегда защищала сорванцов, если конфликты выходили за рамки школы. Её боялись все, но любили.
– В чём дело? – спросила Изольда Викторовна, не повышая голоса, но в воцарившейся тишине она звучала громче, чем с использованием рупора. – Мне повторить вопрос? Решили теперь сыграть в молчанку? Семенцов?
– Он обозвал меня! Знаете, как неприятно! – паренёк едва не сорвался с места, уже готовил кулаки, но остановился под грозным взором учительницы.
– А он мой коржик съел! Без разрешения! Обжора!
– Так ты всё равно не ел бы! Оставил на столе и ушёл из столовой.
– Я не ушёл, я просто понёс тарелку. Это же ты всегда оставляешь на столе грязную посуду и не убираешь за собой. А меня культуре родители научили, в отличие от некоторых.
– Пойдёмте в мой кабинет, напишите объяснительные!
Парни вздохнули, но делать нечего: поплелись, опустив головы, в сторону «пыточной», как в шутку прозвали кабинет в конце коридора.
Каждый пятый класс – гроза школы. Сорванцы вырвались из-под тёплого крыла классной мамочки, под чьим неусыпным взором на одном уроке они выводили крючочки и палочки, а на следующем уроке учились складывать числа в столбик. Теперь каждый сам за себя, никто не напоминает о необходимости сдать контрольную тетрадь или ещё какие-то долги. Вот и носятся по коридорам, чтобы хоть как-то сгладить диссонанс между заканчивающимся детством и вынужденной взрослостью.
Раздался неуверенный стук в методический кабинет.
– Заходите, Виолетта Степановна, – сказала Изольда Викторовна, указывая невысокой учительнице на кресло. Провинившиеся мальчишки стояли, опустив головы. В комнате прохладно.
– Я постою. После выходок пятого класса совсем перехотелось сидеть. Знаете, что они сотворили? Кнопку подложили. На стул. Мне! Заслуженной учительнице года! И это за все труды, за душу, которую я без остатка вложила, чтобы вырастить… а воспитала в итоге вот этих!
Воцарилась неловкая тишина. Казалось, мальчики опустили головы ещё ниже. Мгновение, и, как страусы, зароются в песок. К слову, Виолетта Степановна и правда без остатка выкладывалась на работе последние двадцать пять с лишком лет. Личная жизнь не сложилась. Она была хорошим человеком, её любили ученики, но родные дети дома не протягивали ручки и радостно не улыбались. Тем обиднее принимать, что дети неидеальны. Эти ростки дадут плоды через много лет. А сегодня могут быть горькими, как зелёные абрикосы. Даже живот от неспелых фруктов может разболеться.
– Что за молодёжь пошла? Мы проводили детство на улице, дружили семьями. А после изобретения этой их «виртуальности» они зарылись в Технополис, чип-модулятор не вытащишь из затылков. Вот и агрессия откуда берётся! Я в шестом классе только подумала достать мобильный телефон из кармана, как сразу же получила указкой по пальцам. И навсегда запомнила, что устройствам не место на уроке. И мысли бы не возникло, чтобы приносить неприятности учителям.
Доброта – совсем не то, что им нужно. Иногда чувствуешь, входя в класс, что попал в клетку с тиграми, которые направили на тебя голодные взоры. Стоит отвернуться, упустить что-то из внимания, тут же укусят, причём в самый неожиданный момент. Зато когда почувствуют силу, их можно повести на любые авантюры и приключения. Не уверен, что они вспомнят тебя через пару лет, но эти улыбающиеся «разбойники» останутся навсегда частью твоей жизни, нередко их будет не хватать. Наверно, многие из них воспринимают доброту – как признак слабости?
– Простите. Виолетта Степановна! – по щекам Васи Пухлина текли крокодильи слёзы.
– Зря Вы так категорично, – Изольда Викторовна поглядела на коллегу поверх очков. – Обычная молодёжь. Не хуже и не лучше нас. Они живут в другое время, с иными техническими возможностями, но люди всегда одинаковы.
Технический прогресс коснулся каждого уголка вселенной. Небоскрёбы выросли, как грибы, даже в маленьких городах. Но школа, выстроенная в шестидесятых годах прошлого века, так и осталась той же школой. Каждые пять лет здесь делают капитальный ремонт. Но лампочки горят не везде: только там, где их приобрели родители или ответственные учителя, так как в государственном бюджете не до таких мелких бытовых проблем, там мыслят глобально. На переменах большинство детей погружены в виртуальность, да и на уроках Технополис, сетевой «город» расширенной реальности, находит применение. Но если посмотреть правде в глаза, то и до изобретения компьютеров далеко не все проводили перемены в библиотеках – шалости всегда интереснее.
