Ангельский зигзаг

Таша Льнова

Ангельский зигзаг

В городе хозяйничала весна.

Народ повеселел, и в глазах прохожих вспыхивали звездочки улыбок. Да и вообще у всех было весеннее настроение, а оно будит внутри нас какую-то тревогу и одновременно ожидание чего-то волшебного.

Наташа медленно шла с работы.

Именно в мае у нее внутри поднималось что-то непонятное.

Ей было чуть грустнее, чем зимой, однако она, как и все спешащие мимо нее люди, тоже ждала, какого-то весеннего волшебства. Но, грустного, было все-таки больше. Именно в мае семь лет назад не стало ее мамы.

Наташа родилась и выросла в деревне, недалеко от города, в котором она сейчас жила.

Отца не стало, когда ей было всего восемь лет, и они с мамой остались одни.

Хозяйство, как и у всех в деревне было хоть и не очень большое, но требовало ухода.

Мама Наташи всегда то прибаливала, а после смерти, отца совсем захандрила, и Наталье приходилось многое по дому делать самой.

Она поднималась в пять утра, чтобы проводить корову в стадо, потом готовила завтрак перед уходом в школу, давая маме поспать лишний час, потому что слышала, что та долго тяжело вздыхала и, видимо, не могла никак уснуть, а ей тоже надо было идти на работу. Нужно было зарабатывать, чтобы как-то жить, покупать на что-то хлеб и одежду.

После окончании сельской средней школы встал вопрос , что делать Наталье дальше?

И тут мама, была категорична:

– Наташенька, дочка, ты поезжай в город и поступай учиться. И не спорь со мной! Меня караулить не надо. У тебя своя жизнь и в ней главное, профессия. Она тебе и средства для житья даст, и после ученья в городе устроиться на работу проще будет, с профессией! Ты поезжай, учись! За меня не переживай, я справлюсь.

Никакие возражения Наташи не принимались, и она, собрав сумку с вещами, поехала в город, где поступила в училище на бухгалтера. Получила место в общежитии и начала учиться.

Она часто писала матери письма и регулярно получала от нее ответы, в которых, собственно, всегда было одно, и тоже, что все хорошо.

«Живу я хорошо. Огород мне помогла посадить соседка тетя Маша, так что ты не волнуйся. Корову нашу я продала. Мне за ей тяжело ходить стало , да и сено готовить то кто будет? Маша мне и так каждый день пол литра молока приносит, мне и хватает. А так все хорошо, я жива здорова, и слава Богу.».

Осенью Наталья старалась приехать домой, чтобы помочь с уборкой огорода. Копала одна картошку, убирала морковку и свеклу. Мама только беспомощно сидела и смотрела . Ни наклоняться, ни таскать тяжелое она не могла. Одышка все больше мешала ей.

– Мамуль, ты вон иди лучше по дому топочи, я тут сама справлюсь, не велик огород, стаскаю все сама! – говорила Настя, глядя на мать.

– Плохая из меня работница, – виновато улыбаясь говорила мама, – пойду, кушать приготовлю, – и вытирая передников глаза уходила в дом.

Наталья все чаще замечала, что мама совсем сдает, болеет и пузырьков и таблеток на столике около кровати становится все больше.

– Я не поеду! – говорила она матери.

Но мама сердито смотрела на Наталью и от того, что сердилась, еще больше начинала задыхаться.

–Не говори ерунды! – отдышавшись и выпив таблетку, говорила она, – устраивай свою жизнь и не надо меня пасти, как овцу.

На этом разговор и прекращался.

Наталья тяжело вздыхала и с тяжелым сердцем опять уезжала обратно в город.

На последнем курсе, когда она уже сдала первый выпускной экзамен, позвонили из деревни в кабинет директора училища и просили передать Наталье, что ее мама умерла. Это было, как раз в мае.

Когда Наталья смогла, наконец, приехать в деревню, маму уже похоронили. Соседка Маша, сводила Наталью на кладбище, и показала свежий холмик. Вернувшись домой, Наталья долго сидела на крылечке и тихо плакала.

– Говорила же, что давай дома останусь, – шептала она вытирая слезы, – нет же… упрямая.. езжай , учись! Вот и наупрямилась! – и слезы градом опять покатили по щекам.

В сущности, мама была права, делать в деревне одной было нечего. Все требовало мужских рук, а у Натальи и помыслов об этом еще не было. Дом она продала. Подыскать покупателя помог директор сельсовета. Забрав деньги, Наталья навсегда уехала из своей деревни.

Нужно было как-то устраивать свою жизнь, искать место работы, и место, где жить в городе.

И вот тут Наталье здорово повезло.

После двух неудачных попыток устроиться на работу, ее все-таки взяли в небольшую фирму на весьма приличную зарплату.

А жилье она нашла, сорвав объявление со столба. К тому же дом, где сдавалась жилплощадь, оказался не так далеко от работы.

Когда Наталья пришла посмотреть предлагаемое жилье, оказалось, что бабушка жила в однокомнатной квартирке и сдавала, так сказать угол , а вернее диванчик в своей квартире. Было одно весомое преимущество, это было не дорого.

Наталью, если честно, это не сильно смутило. Да и хозяйка квартиры ей понравилась. Она чем-то напоминала Наташе ее маму. Она была такая же маленькая и сухонькая с добрыми глазами и тихим голосом.

Они познакомились. Хозяйку квартиры звали баба Тоня.

– Ты деточка не переживай, что квартира однокомнатная, – тихим голосом и улыбаясь сказала она Наталье, когда та осматривала комнату, – если хочешь я диванчик отгорожу занавесочкой!

– Да нет , не надо! – улыбнулась Наталья, – я целый день на работе, тем более явно буду задерживаться! Прийти и переночевать, меня это вполне устраивает! Да и лишних то денег у меня нет, все равно! А ваша цена меня вполне устраивает , и работа недалеко, можно пешком ходить!

– Ну, и славно! – улыбнулась старушка.

На том и порешили.

Вещей у Натальи было немного, одна сумка и все. Она поселилась к бабе Тоне, и они зажили, душа в душу.

По утрам баба Тоня поднималась очень рано и готовила завтрак.

– Наташенька, поднимайся милая! Оладушки готовы и кофе сварен, – говорила она своим тихим голосом , когда подходила будить ее по утрам.

Наталья улыбалась и вставала.

А вечером они вместе чаевничали. Пили вкусный чай с баранками или с пряниками. Наталья покупала их в пекарне, которую проходила , когда шла с работы.

– Как вкусно научились печь баранки, – удивлялась баба Тоня, – прямо как у нас, стряпуха, когда-то пекла, когда я маленькая еще была.

– А у вас была стряпуха? – удивленно спросила Наташа.

– Была, милая, была, – улыбнулась баба Тоня, – у меня тогда и няня была, и лакей был и даже кучер свой был! – она тихо засмеялась, – об этом сейчас уже можно рассказывать! А так-то, я всю жизнь все это хранила в тайне! Нельзя было говорить, что я из княжеского рода. За это моего отца, когда-то расстреляли. Маме тогда пришлось со мной вместе убегать! Вначале мы уехали в деревню, а потом вот сюда, в этот город приехали! Здесь мы пережили все невзгоды, и ненастья и здесь я проработала всю свою жизнь учителем в местной школе. Преподавала русский и литературу.

– Надо же! Как интересно! – Наталья восхищенно смотрела на бабу Тоню, – а вообще, как вас по имени отчеству? – спросила Наташа.

– Антонина Валериановна Федосеева, – улыбаясь, сказала баба Тоня, – в девичестве Басова. Наш род был не из официально признанных княжеских. Как тогда говаривали, «седьмая вода на киселе»! Но нас , все равно, таковыми считали, потому как, батюшка мой был человеком зажиточным, и имел много связей среди светского местного общества и имел определенный вес среди них. А когда начались бунты и пролетариат взбунтовался, вот тогда-то он и попал первым в эту мясорубку. Нас с мамой тогда наш кучер успел спрятать и увез из города подальше от всего этого! Он сильно уважал и матушку мою и батюшку и меня часто на лошади катал! Добрый был мужик. Звали ее Егорка! Вот сейчас думаю, почему Егорка? Ведь ему тогда уже за пятьдесят было! А все его Егоркой звали! Мне тогда было лет пять.

– Ого! Прямо история на дому! – улыбнулась Наталья.

– Жаль, что ни одной фотографии не осталось с тех времен! У папеньки был свой фотографический аппарат, и он делал сам снимки. Все тогда пожгли и порушили. Матушка моя тогда только и успела кое-что из своих драгоценностей спрятать и увезти с собой. Они нам потом сильно пригодились. Жить-то на что-то нужно было! Она тогда, помню, Егорке рубль серебром дала, за наше спасение, а он все брать не хотел! Сказал, что из уважения к батюшке моему и к ней спас нас! Матушка моя Елизавета Кирилловна была не белоручкой. И полы мыла и посуду, и детишкам потом в школе французский преподавала. Вот так и жили, – баба Тоня вздохнула, – в общем-то, нормально жили, только вот прошлое пришлось скрывать все время. Нам один делец за тогда большие деньги сделал другие документы и стали мы не Басовы и Бусовы, так и прожила моя мама всю свою оставшуюся жизнь под чужой фамилией! Правда, когда она скончалась, я ей памятник поставила и там написала, как положено ее фамилию – Басова Елизавета Кирилловна.

– Ну сейчас то, надеюсь, уже вам бояться нечего? – спросила Наташа.

– Это точно! Нечего! И, слава Богу!! – засмеялась баба Тоня, – сейчас все замечательно, и жить хорошо,! Правда вот здоровья уже не то!

Так они прожили пять лет.

Дела у Натальи шли хорошо, и она даже чуть-чуть замуж не вышла, за своего сослуживца Мишку. Да только подруга ее оказалась проворнее Натальи. Увела Мишку прямо из-под носа Натальи.

– Ты милая, не горюй зря-то , – успокаивала ее баба Тоня, – раз ушел к другой , значит, не твой он был! Что за мужчина, который вот так просто одну женщину на другую меняет? Наоборот! Скажи спасибо , что судьба огородила тебя от такого! А если б он потом изменять тебе начал? Вооот! Так что, прекрати кваситься!

– Да я все понимаю, – вытирая слезы, сказала Наташа, – ясно, что все, что не делается, все к лучшему, но ведь, понимаешь, зачем было клясться в какой-то там любви, да еще и замуж звать, если ничего этого и не было?!

– Ну значит, вот такой он, не постоянный! – гладя Наташу по голове, сказала баба Тоня, – пусть идет своим путем, а ты прекрати расстраиваться! Пошли ка лучше чайку попьем с плюшками!

Погоревала Наташа, погоревала да и плюнула.

А потом бабы Тони не стало.

Ей шел 92 год, и она просто утром не проснулась.

Наталья сидела в пустой квартире и не знала , что делать.

– Вот и не стало моей бабули, да что же это такое-то? – и она разревелась.

Через полгода Наталья вступила в наследство бабы Тони, по которому ей отходила вся квартира и сбережения на сберкнижке, так было написано в документе, который ей принес нотариус, и о чем совсем не догадывалась сама Наташа.

– Вот, сударыня, извольте принять завещание Антонины Валериановны, – сказал пожилой мужчина, который предварительно созвонился с Натальей, а потом пришел к ней на квартиру, – она велела лично вам вручить этот документ, о чем у нас была в свое время договоренность. Теперь вы полнокровная хозяйка всего ее имущества, так как других родственников у нее нет , и наследницей в завещании она указала вас.

Наталья удивленно слушала этого мужчину и ничего не могла понять.

– Вы хотите сказать, что эта квартира теперь моя? – переспросила Наталья.

– Да, именно! Это я вам и хотел сказать и еще кое-какие сбережения на сберкнижке, но какие, это вам самой надо сходить и узнать и не забудьте само завещание и паспорт с собой взять, – сказал мужчина, раскланялся и ушел, оставив Наталью наедине с ее мыслями.

– Господи! И когда это она успела то?! – перебирая в руках бумаги, тихо сказала Наталья.

Раньше , когда была жива баба Тоня, Наталья училась у нее выглядеть под стать ей. Баба Тоня всегда была красиво причесана, маникюр на руках, легкий дневной макияж. На нее было приятно посмотреть. И этому всему она учила и Наталью. Кроме этого у нее был прекрасный вкус к одежде.

– Деточка, одевайся ярко! Ты молодая и яркая одежда тебе просто идет, и лишний раз подчеркивает твою молодость! Голова должна быть всегда красивой! Прическа , это тоже аксессуар для женщины и то, что всем видно! Так же как и твои руки! Это с возрастом смешно смотреть на дам пожилого возраста в красной кофте непонятной ширины или длинными красными ногтями , как у вампира! Согласись, что на старых руках это выглядит нелепо! – поучала она Наталью.

Они вместе ходили в магазины и у Натальи в шкафу всегда висели красивые платья, юбочки и кофточки. Причем, хорошего качества.

– Не нужно брать с рынка, – говорила баба Тоня, – пусть у тебя будет две, но дорогие и хорошие вещи, чем куча тряпья!

После ухода бабы Тони Наталья как-то скисла.

Ко всему добавился еще и опять неудачный роман, который потерпел полное фиаско. И опять, из-за какой-то ее подружки с работы, с которой Наталья сама же и познакомила ее со своим женихом на какой-то вечеринке.

– Мне нужно срочно избавиться от всех подруг, – с горечью думала она, после того , как ее бывший бой-френд объявил ей, что нашел другую.

И Наталья замкнулась совсем.

Она исправно ходила на работу. Потом шла домой и утром опять шла на работу.

Выкинув старую панцирную кровать бабы Тони, Наталья оборудовала себе уголок с компьютером и принтером и теперь приходила домой, чтобы опять работать, доделывая то , что не успела на работе. Получалась круговая работа.

Она перестала наряжаться, делать макияж, и носила на голове вечный хвост.

Теперь она ходила в джинсах, меняя футболки и толстовки, носила кроссовки, и вместо модной сумочки у нее на плече болтался рюкзачок.

Наталье шел двадцать шестой год.

Перспектива выйти замуж, как-то потускнела, после неудачных романом, и на горизонте маячила только работа и ничего кроме .

Зато на работе все шло замечательно.

Она получила очередное повышение в зарплате, и начальник всем работникам фирмы ставил ее в пример, как прилежного работника, за что ее коллеги ее тихо ненавидели.

Так за год одинокой жизни Наталья тихо превратилась в серую мышку, на которую никто не обращал внимания из мужского пола и женщины смотрели презрительным взглядом, как на старую деву.

Сама же Наталья плюнула на все эти косые взгляды дам на работе и просто тихо жила одной работой, да еще книгами, которых в квартире бабы Тони было много.

А еще в квартире , которая находилась в старинном доме , был маленький балкончик, на который, как только становилось тепло Наташа выставляла четыре горшка с цветами, потому что больше там ничего не помешалось. Так делала всегда баба Тоня.

– Одно название, а не балкон! Зато, в нашем доме, если ты заметила их всего почему-то три! – смеялась она, – раз уж мы там не помещаемся, так пусть, хоть цветы подышат свежим воздухом!

Теперь напротив балкончика, когда не было кровати, Наталья поставила журнальный старинный столик с резными ножками и старое большое мягкое кресло в чехле.

Она открывала балкон, садилась в кресло, на стол ставила кружку кофе и читала. Было тихо, пахло кофе, на коленях лежала книга, и казалось, что мир весь замер и становился волшебным. Телефон она выключала, и выходные у нее протекали вот в таком тихом волшебстве чтения.

Можно было конечно завести кота или собаку, но на кошачью шерсть у нее была аллергия, а собаку бросать одну на целый день Наталья считала изуверством и для собаки и для квартиры. Тем более, что все вещи в квартире бабы Тони были старинные и Наталья очень трепетно к ним относилась.

Вот и сегодня было воскресенье.

За окном бушевала весна.

Наталья прибралась в квартире. Сварила себе кофе. Достала с полки книгу, и с блаженной улыбкой устроилась в кресле.

– Ну все! Читать, кофе и читать! – сказала она сама себе, и открыла книгу.

Прошло часа два.

Немного утомившись от чтения, а может от того, что комнату заливало весеннее солнце, и пахло цветущими яблонями, Наталья прикорнула в мягком кресле, отложив книгу, задремала.

Что-то мягкое плюхнулось на пол около балкончика.

– Это еще, что там такое? – возмущенно сказала Наталья.

– Не что, а кто! Если уж быть до конца точным, – голос звучал откуда-то сбоку.

Наталья выглянула из глубокого кресла и увидела… рыжего кота.

– А ты откуда взялся? – удивленно спросила она.

– Как откуда?! Оттуда! – и кот многозначительно поднял глаза вверх и посмотрел на небо.

– В смысле … оттуда?! – ничего не понимая, опять спросила Наталья.

– Ладно! Не важно! – махнул лапой кот.

– Так, ты кто такой-то? – настойчиво спросила Наташа, – и вообще, у меня на котов аллергия.

– У меня тоже, кстати! А я, вообще-то, твой ангел-хранитель, если что! И я не виноват, – он посмотрел опять наверх, – что меня в такую шкурку обрядили! Так что, смирись ! – кот посмотрел на Наталью и сел на пол около балкона, – красота какая сегодня! Ммммм, погода чудесная, а ты вот тут сидишь, как старушка, в кресле ,понимаешь, затворница ты наша! А меня из-за тебя вот в кота превратили и прислали!! Ну вот, чего ты опять сидишь дома? Сходи, погуляй! И вообще, тебе давно уже замуж пора, а ты все книжки свои тут читаешь! – кот совсем разошелся и энергично жестикулировал лапами и усами.

– Чего разошелся то? – улыбаясь, спросила Наталья, – вот хочу и сижу и что?

– Да ни что!! – обидчиво отвернулся кот, – мне выговор из-за тебя влепили, уже второй, между прочим!

– Да ты что? – засмеялась Наталья, – а я-то тут, причем?!

– А, при том! Первый раз, понимаешь ли, жениха прощелкала, второй раз опять, Я вообще, тебя замуж отдам когда-нибудь или нет?! – кот воззрился на Наталью.

– Ну знаешь…. – Наталья возмущенно посмотрела на него, – я как-нибудь сама буду решать этот вопрос, без твоего вмешательства!

– Ох ты ж, Боже мой! Какие мы … самостоятельные!! – кот аж подбоченился и встал на задние лапы, – чего-то я не вижу этой самостоятельности! Ты на себя в зеркало, когда последний раз, смотрела? Ты вообще, на кого похожа стала?? А эта твоя несносная прическа – «конька хочет какать» , тьфу! Смотреть одна срамота! – он безнадежно махнул лапой и сел опять на пол.

От этих слов , про прическу Наталья засмеялась, но потом, как-то задумчиво посмотрела на кота.