скачать книгу бесплатно
А вот после этого начались настоящие проблемы. Или даже так – ПРОБЛЕМЫ. Когда грузовики догорели и их сбросили с дороги, командиры рот долго копались в воняющих горелой резиной остатках студебекеров. Потом они медленно пошли к «Виллису». Лица у офицеров были, мягко говоря, озадаченными.
– Что так долго копались? – раздраженно рявкнул комбат.
– Товарищ майор… – начал Заяц. В этот момент он отчего-то перестал напоминать волка, став похожим именно на зайца. Беляка. Ибо лицо его было белым как мел.
– Что мнетесь, как барышня после променада? Докладывайте, старший лейтенант! Что у вас с потерями? – подключился к разговору Харченко, тоже почуяв недоброе.
– Так это… нету потерь…
– В каком смысле нет? – поднял голову приготовивший акты Лаптев.
– У меня пропали первый и четвертый взвод, – уставился на свои сапоги Заяц.
– Что значит пропали? Как так пропали? Старлей, ты соображаешь, что говоришь? – крикнул на Зайца Харченко.
– Соображаю, товарищ майор. В сгоревших машинах нет трупов солдат. И оружия нет. Ничего нет. Вообще. Как будто испарились.
– Заяц, ты пьян, что ли? – не выдержал Крупенников.
– Идите и посмотрите сами, – внезапно обиделся старлей.
– Посмотрим, не переживай. А у тебя, Петровский? Тоже потерь нет?
– Так точно, товарищ майор, нет, – убитым голосом ответил командир первой роты. – Только пропавшие без вести.
– А ну пойдем, посмотрим! – сорвался с места Харченко. За ним скорым шагом двинулись Крупенников с Лаптевым. Хотя обоим очень хотелось побежать, но командирам в армии суетиться не положено.
Они долго копались в остатках догоревшего переднего грузовика, но ровным счетом ничего не обнаружили – ни обгоревших трупов, ни личного оружия, ни даже звездочек с пилоток. И в двух других – то же самое.
– Шестьдесят два штрафника пропали без вести, – убито подытожил капитан Лаптев.
– Плюс двое моих, – буркнул подошедший Свинцов.
– Тоже из грузовика сбежали? – мрачно спросил Харченко.
– Нет. Тут совсем странное что-то. Они бежали в атаку, как все. А потом пропали.
– Что тут странного? Рванули в лес и всё! – зло сказал Крупенников.
– Нет. Их бы заметили. Они именно бежали, а потом исчезли. Вообще. Как будто их и не было вовсе.
– Они что у тебя, привидения? Как исчезли? Ты можешь объяснить?
– Никак нет, товарищ майор, не могу, – мрачно покачал головой Свинцов.
– Подожди, товарищ майор, – остановил красного от гнева особиста комбат. – Ты машину, которая впереди шла, помнишь?
– Помню, Крупенников. Вот она, – кивком показал на обгорелый остов начальник особого отдела.
– Полог был откинут, и было видно бойцов, сидящих в кузове. Так?
– Ну? И к чему это ты?
– А к тому, что из машины, в которую ударил первый снаряд, никто не выскочил.
– Твою мать… – Харченко схватился за голову. – А ведь точно… Меня контузило, что ли?
– Да нас всех в таком случае, похоже, контузило, товарищ майор. Кстати, водители тоже пропали.
– Может быть, немцы какое новое оружие применили? – подал голос Заяц.
– Следаки из военной прокуратуры и СМЕРШа разберутся, – ответил ему Крупенников.
– А пока они разбираются, гражданин майор, мы с вами будем исполнять обязанности переменного состава батальона вместо пропавших штрафников. А на наши места поставят уже других, – Харченко прикусил нижнюю губу, став похожим на озлобленного бульдога. Вместо ответа Крупенников шмыгнул разбитым носом и крикнул:
– По машинам!
Колонна двинулась лишь через пять минут, поскольку оказалось, что вместе с водилами трех грузовиков пропал еще и шофер командирского «Виллиса». За баранку пришлось сесть самому комбату. Зато трясти стало меньше. Крупенников оказался осторожным шофером. Он аккуратно объезжал ямы и воронки и никуда не спешил. Потому как думал о том, что случилось. Впрочем, Харченко и Лаптев, похоже, думали о том же самом, потому за весь остаток дороги никто не проронил ни слова. А вот когда добрались до места, начались чудеса. Харченко убежал докладываться своему начальству, Крупенников – своему. Причем каждый в ожидании того, что вернется в батальон уже в качестве штрафника…
– Майор Крупенников в ваше распоряжение прибыл, товарищ генерал-майор!
– Один? – проворчал пухлый лысый генерал, внимательно разглядывавший огромную карту, раскинутую на столе.
– Никак нет! Вместе с вверенным мне отдельным штрафным батальоном.
– Это хорошо… хорошо, – задумчиво кивнул командир дивизии. – Как добрались? Без приключений?
– Увы, – вздохнул майор Крупенников. – В лесу напоролись на немецкий танк и взвод пехоты. Немцы уничтожены, наши потери… – и тут комбат замялся, мысленно прощаясь с новенькими погонами.
– Какие потери? Что молчишь, как девка после греха?
– Шестьдесят четыре бойца переменного состава, трое офицеров – командиров взводов и четверо водителей из автобата пропали без вести! – выпалил на одном дыхании майор, пытаясь не зажмуриться. – Итого семьдесят один…
– Это как? – удивился комдив. – Что значит – пропали без вести? Поясните, майор!
– Танк успел расстрелять три грузовика, практически в упор. После боя оказалось, что в сгоревших машинах нет тел. Оружие также не обнаружено.
– Сбежали?! – ахнул комдив. – Ты, майор, как там тебя…
– Крупенников.
– Ты, Крупенников, хоть понимаешь, что это значит? У тебя чуть не полбатальона дезертировало! Да ты сейчас сам под трибунал пойдешь!
– Одна машина шла перед моим «Виллисом». Я ее прекрасно видел. Оттуда по дороге никто не выпрыгивал. И я лично видел людей, сидевших у заднего борта за секунду до взрыва.
– Час от часу не легче, – генерал нервно заходил вдоль стола, тяжело грохоча сапогами. – У немцев что, уже сверхоружие появилось, которое людей испаряет вместе с оружием?
– Выстрел был произведен в упор, с расстояния примерно в сорок пять – пятьдесят метров, может быть, сила взрыва оказалась так велика…
– Что исчезло все, кроме автомобильного железа? – язвительно посмотрел на майора комдив. – Я, Крупенников, еще с Финской войны воюю, разное повидал, но таких баек еще не слышал.
– Товарищ генерал-майор…
– Я знаю, кто я такой! – заорал на комбата комдив.
Крупенников же, не обращая внимания на командирский гнев, продолжил:
– Пошлите прокурорских на место происшествия, пусть они сами все осмотрят! Я не вру, честное офицерское. Мои слова могут подтвердить все командиры рот и взводов, а также начальник особого отдела майор Харченко.
– Харченко-хуярченко… Не учи ученого. Следствие разберется.
– Так точно, товарищ генерал-майор!
– Ну, раз точно, иди к карте. Смотри. Вот здесь ваш батальон утром пойдет в атаку. Перед нами стоит полевая дивизия люфтваффе, а вот за ними – сборная группа «Кампф», ее собрали из выбравшихся из котла эсэсовцев. Ваша задача прорвать оборону, выбить сброд из траншей и сдержать удар эсэсманов. Можно даже будет отступить, чтобы «Кампф» завяз на ваших позициях. Продержаться нужно около суток, затем танки и пехота ударят по флангам немцев, и мы получим маленький котел. Если ты со своими оставшимися четырьмя сотнями штрафников не подведешь, конечно. В чем я теперь уже не уверен. Пропаданцы, понимаешь…
– Не подведу, товарищ генерал-майор… – угрюмо буркнул Крупенников, не пряча взгляда. – Я ж не виноват, что у меня люди пропадают… бесследно, блин.
Генерал-майор раздраженно дернул щекой:
– А ты не пьян ли часом, а, комбат?
– Еще нет, – не подумав, ляпнул Крупенников. – Ой! То есть никак нет.
– А может, тебя того, контузило? Или закемарил в машине, сон приснился? Вот и не заметил, как твои подшефные в лес сдернули? Что молчишь-то?
Говорить Крупенникову и вправду нечего было.
– Знаешь что, майор? Заходи-ка через час. Оклемаешься немного, поспишь, отдохнешь, протрезвеешь, может, таблетку какую примешь. А там и поговорим.
– Ну, я не пил, товарищ генерал-майор! Дыхнуть могу!
– Да я тоже могу… дыхнуть, – командир дивизии шумно отхлебнул из стакана что-то темно-коричневое. Потом, не морщась, поставил посудину, достал из-под стола бутылку коньяка и доплеснул до нормы, известной ему одному.
– Чай лучше пей, майор. Адмиральский. В моем случае генеральский. Иди. Жду через час. Вместе со своими штабными.
Странное чувство нереальности, начавшееся еще там, на лесной дороге, так и не покинуло Крупенникова. Более того, оно еще и, пожалуй, усилилось…
Следаки из прокуратуры вернулись лишь к вечеру и всё подтвердили. Бой был. Сгоревший танк, полностью уничтоженный в результате детонации остатка боекомплекта, семь немецких, начинающих уже подванивать, трупов, остатки трех студебекеров – и все. Больше ничего, никаких следов. К этому моменту Крупенников уже отзвонился в штаб фронта, доложился о прибытии.
– Что танк завалили, это хорошо, – сказал на вечернем совещании командир дивизии. – Как, кстати, сумели?
– А чего там уметь? Пехоту прикрытия частично положили, частично оттеснили в лес, зашли с флангов, гранатами закидали, делов-то! – пожал плечами Крупенников. А Харченко и Лаптев переглянулись.
– Да… Растет молодежь. Мы вот в сорок первом, помнится, и от «двоек» с «единичками» бегали по неопытности. А что тех танков? Ползут себе по полю, а ростом чуть выше меня, соплей перебить можно. А мы от них ох как бегали. Зато сейчас на средние танки, вон, в атаку без пушек бегаем. И без потерь…
Крупенников мысленно почесал затылок.
– Да и хрен с ним, с панцером этим, – продолжил комдив. – Давайте, товарищи офицеры, к делу. Начальник штаба! Докладывай.
И генерал-майор отхлебнул своего генеральского чая.
Глава 4
Будущее, 2297 год
Автарк мрачно курил, сидя в низком кресле. Курил и морщился от собственного же дыма, попадавшего в глаза. Сигареты уже давным-давно были безникотиновыми и лишенными канцерогенных смол, но дым все так же раздражал глаза и заставлял кашлять по утрам.
А ученые и вспомогательный персонал лаборатории изображали активную деятельность. Поначалу руководитель проекта попытался было объяснить Маурье, что именно они делают, но тот лишь раздраженно отмахнулся. Все эти корреляции ассоциировались у правителя с каракатицами, а эксперименты с экскрементами. Не говоря уж про всякие там «имплозии» с «генерирующими активаторами темпор-поля». От этих терминов мозг рвался как вдоль, так и поперек.
По большому счету, Автарка интересовали лишь сроки. А этого-то как раз ему и не могли сообщить.
– Флюктуации у них… – проворчал он, мрачно смотря на суетящихся лаборантов. – У всех флюктуации. У меня их – каждый день по десять штук в час, и все решать надо. А кроме меня – кто решит?
Если бы Автарк мог, он бы сейчас разгневался. Но ген «горячей агрессивности» ему заморозили еще до рождения, как, впрочем, и всем остальным эйкуменцам. Ну… или почти всем, но об этом как-то не принято было вспоминать… Собственно говоря, именно благодаря успехам психогенетики человечество и стало таким, каким оно сейчас и было. Активным, любопытным, радующимся жизни, стремящимся познать свой мир, ни в чем себе при этом не отказывая. Но – мирным. Не жестоким. Не умеющим ни воевать, ни доставлять боль и страдания какому бы то ни было живому существу.
По крайней мере, так казалось…
По крайней мере, в этом не принято было сомневаться…
Гены «холодной» или, как называли это психогенетики, инструментальной агрессии были сохранены, иначе человечество просто вымерло бы в благостной нирване покоя. Впрочем, были радикалы, которые предлагали и холодную агрессию вывести, но, к счастью, здравые умы выбрали золотую середину и сохранили конструктивную агрессию.
Но вот сейчас вдруг выяснилось, что ее совершенно недостаточно для того, чтобы люди сумели защитить себя и дать отпор врагу. Из неведомых джунглей Дальнего Космоса высунулась окровавленная пасть. И она расширялась и расползалась, пожирая одну планету за другой. Конечно, можно было провести и обратную генмодерацию, но что это даст? Пока поколение «агрессивных» людей подрастет, достигнув комбатантного возраста, человечество просто исчезнет…
– Автарк, в принципе, у нас все готово, – голос руководителя проекта вернул к реальности задумавшегося Клауса.
– В каком принципе? – попытался пошутить правитель.
– В обычном, гиперрелятивистском! – пожал плечами тот.
– Ну да, ну да… Каковы гарантии успеха вашего опыта?
– Никаких, – нервно огладил белый халат подошедший заведующий хронолабораторией. – Хроноскоп действует нормально, его мы отладили уже давно. Впрочем, вы наверняка слышали о новых методах исторических исследований, доклад о которых делал наш коллега, старший доцент института…
– Короче, прошу вас! – Автарк историей не увлекался, резонно считая, что человечеству надо смотреть вперед, а не оглядываться постоянно назад.
Завлаб сбился на секунду, но продолжил:
– А опыты по хронопереносу мы не проводили – Сенат и вы лично запретили нам экспериментальные исследования, поэтому мы ограничились теорией, создав многомерные математические модели, а также эскизный проект установки. Только это и помогло нам в кратчайшие, всего три недели, сроки создать Изделие…
– Изделие? – вскинул брови Маурья.
– Да, мы решили упростить название объекта. Ибо это не совсем прибор, а, скорее, целый комплекс…
– Его можно увидеть? – снова перебил он ученого.
– Вы находитесь внутри него.
– Внутри? – удивился правитель.
