скачать книгу бесплатно
Старейшины Озерного клана, смекнув, что к чему, объявили, что мальчик останется жить у них в качестве гаранта добрососедских отношений. Кэлахир-старший, скрипнув зубами, вынужден был согласиться – вековые правила связывали его по рукам и ногам. Но потребовал, чтобы ребенок воспитывался должным образом, пообещав вырезать в клане Озера всех до седьмого колена включительно, если с его внуком хоть что-то случится.
С тех пор минуло много лет. Кэлахир-младший вырос, овладев всеми необходимыми навыками благородного Перворожденного: изысканными манерами и изящной речью, искусством боевой магии, техникой владения всеми видами эльфийского оружия. Причем он сумел освоить не только школу клана Озера, но и фамильную методу Огнерожденных – дед частенько приходил навещать его, обучая внука всему, что знал и умел сам. В знак признания его мастерства Кэлахир получил сначала меч опекавшего его рода, а затем и драгоценный клинок Энионов. И достались ему мечи не просто так, а после сложнейшего испытания. Нельзя сказать, что он проявил себя в нем выдающимся мастером – все же примесь человеческой крови сказывалась, но, пожалуй, среди людей ему уж точно равных бы не нашлось.
Впрочем, к людям Кэлахир относился настороженно – детские воспоминания о матери давно стерлись из памяти, а вот ненависть к наглым захватчикам «исконно эльфийских земель» он впитывал каждый день. В глубине души он считал себя больше эльфом, чем человеком, хотя и знал правду о своем происхождении. Кэлахир участвовал даже в нескольких разведывательных вылазках на человеческую территорию, и его клинки отнюдь не скучали в ножнах, обильно орошаясь кровью «родственников». Но и для Дивного народа он так и не стал до конца своим. Даже его грозный дед лишь тяжело вздохнул и отвернулся, увидев во время очередной встречи на лице внука первые морщины. Вечно молодое лицо старого эльфа невольно скривилось в гримасе, которая, конечно же, не ускользнула от внимательного взгляда внука.
Той же ночью он бежал. Бежал от презрения и жалости. Бежал навстречу неизвестности и ненависти. На берегу затерянного в лесах озера Кэлахир Тур-Энион – дед все-таки разрешил ему взять имя рода – принес страшную клятву отомстить всем и вся. И боги – так он думал – услышали его…
И вот теперь он шел по следу того, кто должен был стать непобедимым орудием его мести! Мести всем тем, чья кровь струилась в его венах – людям, эльфам… всем, ибо в давних пророчествах было сказано:
…и когда в мир явится Пришелец, и кровь половинчатая смешается с кровью истинною, кровью древнею… тогда Ангелы поднесут ему сверкающий Меч, что отмерит судьбу всего мира…
И скоро этот судьбоносный Меч окажется в его, Кэлахира, руках! В его – и ни в чьих других!
Глава 5
– Вставать, Аллексей, надо идти подальше. Нас уже поджидать. – Певучий голос юной эльфийки разбудил капитана, заставив разом вспомнить все удивительные события вчерашнего дня. Безумного, прямо скажем, дня! Открыв глаза, Алексей несколько секунд глядел в склонившееся над ним улыбающееся лицо Яллаттан, затем, прогнав остатки сна, заставил себя подняться на ноги. От вчерашней головной боли и головокружения не осталось и следа, и он с удовольствием поплескался в ручье, рискнув даже раздеться до пояса – «рискнув», поскольку не знал, как на это прореагирует спутница.
– Но сначала надо немного переесть… э… перекушать. Позавтраковать! – сообщила юная спутница, с интересом – пожалуй, можно даже сказать, с женским интересом – скользнув взглядом по загорелому спецназовскому торсу. Неожиданно глаза Яллаттан расширились, и девушка указала пальцем на его плечо:
– Что есть это?
– Не понял? – Капитан удивленно скосил глаза, пытаясь понять, что могло напугать девушку на его украшенном свежим шрамом бицепсе, с которого он только что смыл последние остатки засохшей крови.
– Знак воина Древних! – едва ли не благоговейно прошептала-пояснила эльфийка, подходя ближе и осторожно касаясь пальчиком старой, еще времен срочной службы в ВДВ, татуировки. Спецназу, конечно, подобные украшения не особо рекомендованы, но Алексею как-то удалось пронести памятную наколку через все последующие годы службы. Капитан хмыкнул – однако! Это что ж, древние воины в этом мире носили на бицепсе вэдэвэшный дембельский знак? Уж не в будущее ли он, часом, залетел?
Девушка же меж тем продолжала его удивлять – прекрасные глаза распахнулись еще шире и – теперь уж точно с ужасом – уставились на второе плечо:
– Метка «Воинов Забвения»…
Алексей задумчиво скосил взгляд на вторую руку: похоже, что «меткой-каких-то-там-воинов» у местных считалась наколка с группой крови и резус-фактором. Дурдом. Может, у них тут какие эсэсовцы в прошлом присутствовали – тем тоже, помнится, на плечо группу с резусом кололи… или не на плечо, а под левой подмышкой? Капитан встряхнул головой, решив не заморачиваться на мелочах, и молча принялся натягивать влажную, только что выстиранную футболку. Несмотря на то что Яллаттан ждала ответа, он просто не знал, что ей сказать. Ну не объяснять же, на самом деле, что такое ВДВ, дембельская наколка или совместимость по группам крови?! Тем более что в принципе-то она права: он воин, и эти… гм… знаки говорят именно об этом. Имел бы за плечами пару-тройку ходок в места не столь отдаленные – носил бы совсем другие татуировки, а так…
Последняя мысль рассмешила, и капитан, поежившись в прилипшей к коже мокрой футболке, сообщил:
– Ну, в общем-то, да, ты права. Это знак великих воинов, только вот, боюсь, не тех, о которых ты… короче, ладно. Я тебе потом как-нибудь объясню, договорились? Что ты там насчет завтрака говорила?
Яллаттан с сомнением нахмурила брови, похоже, оставшись при своем мнении относительно обнаруженного «знака». Однако ни спорить, ни еще о чем-либо спрашивать не стала, вернувшись к ревизии содержимого рюкзачка, куда, по меркам Алексея, вряд ли удалось бы запихнуть даже буханку хлеба. Которой, впрочем, там и не оказалось – наружу появилась завернутая в холщовую тряпочку лепешка, выпеченная из серой муки, да еще и совершенно засохшая. Прежде чем капитан успел мысленно посетовать на скудность эльфийского пищевого рациона, девушка, аккуратно завернув хлебец обратно и положив на ладонь, провела над ним второй рукой, что-то негромко прошептав на своем певучем языке.
Алексей, уже успевший натянуть в один рукав камуфляжную куртку, замер. Произнесенное Яллаттан заклинание – а что же еще, как не заклинание? – неожиданно и сильно отозвалось в нем. Это было, словно на неизмеримо-короткий миг он вдруг ощутил вокруг себя некое изменение. Или даже не так, не изменение, а едва заметную дрожь, крошечную судорогу чего-то непостижимого, возможно, тех самых эфемерных «тонких материй», о которых любят рассуждать фантасты и поэты, – как еще это объяснить или передать словами, он не знал. Зато, кажется, знал – или, скорее, вспомнил – кое-что другое. Очень и очень важное. И это кое-что не давало ему покоя.
Девушка же как ни в чем не бывало развернула тряпицу, явив взору румяную, будто только что из печи, лепешку. Запахло полузабытым ароматом детства, ароматом свежеиспеченного хлеба – первые восемь лет жизни, пока отца не перевели служить в другое место, они жили рядом с хлебозаводом.
– Простая магия, – пояснила довольная эффектом Яллаттан (о том, что оный «эффект» относился, скорее, к его собственным ощущениям, Алексей пока умолчал), – можно делать свежий еда из несвежий. Ты тоже научиться, уже скоро. Бери, – она отломила большую часть лепешки и протянула ему, – надо немножко перекушать. Это наша еда, эльфийский, очень полезно, один-два кусочка в день – и больше ничего не надо. Сытно.
Капитан натянул куртку, взял предложенный кусок и, опустившись на траву рядом с ней, откусил. Да, настоящий свежевыпеченный хлеб, причем очень даже вкусный! Только… мало. Девушка с улыбкой протянула вторую половинку лепешки:
– Тебе надо поесть большой… больше!
– А ты? – смутился капитан, не решаясь взять «добавку».
– У меня есть еще одной. Надо было сразу, я плохо подумать, что ты очень проголодать от вчера. – Яллаттан вытащила из торбы второй хлебец, так же аккуратно завернутый в тряпочку. – Сейчас…
– Погоди, – все-таки решился Алексей. Вряд ли, конечно, получится, но отчего бы не попробовать?
– Дай я… сам!
– Сам? – Эльфийка выглядела по-настоящему удивленной. – Ты – сам? Но магией никто не может использоваться просто так, надо учиться знать заклинания, учиться брать сила…
– Мне кажется… я смогу. Хорошо?
– Конечно, – неожиданно согласилась девушка, осторожно кладя лепешку на землю. – Я не сметь отказывать тебе. Ты великий маг, не я. Попробуй.
Алексей несколько секунд глядел на лежащий перед ним хлебец, пытаясь вызвать в памяти то самое ощущение, тот отзыв. Все-таки он немного ошибся – несколькими минутами раньше он не вспомнил, а лишь начал вспоминать, прикасаться к некоему неведомому знанию. Кажется, это был огонь, вернее, «термальная компонента»… Интересно, что это означает? Да, точно, огонь. Одна из базисных стихий, тех самых истинных компонент, что пронизывают сущность любого мира. Однако больше он ничего вспомнить не мог – лишь этот странный, какой-то вовсе не магический, термин. А ведь всего-то надо небольшим усилием разума вычленить ее из хитросплетений надматериальной субструктуры и направить…
– А-ах! – проявляя похвальную даже для профессионального спецназовца реакцию, девушка резко опрокинулась на спину. О том, чтобы заблокировать или отразить заклинание, она даже не думала. Возможно, просто не успевая, а возможно – прекрасно понимая, в отличие от самого Алексея, что магия такого уровня ей не под силу. По крайней мере, без специальной и длительной подготовки. Сам капитан успел лишь отпрянуть, защищая от взметнувшегося полуметрового пламени лицо – да и то, кажется, брови и ресницы все-таки опалило. Пламя, кстати, оказалось самым обыкновенным, не каким-нибудь там «магическим» или «холодным» – огонь как огонь. Правда, без дыма, да и погасло сразу, только прячущаяся под зеленым ковром прошлогодняя трава слегка затлела вокруг аккуратного кружочка обугленной, чуть ли не остекленевшей от жара земли на месте несчастной лепешки…
Как он это сделал, капитан при всем желании объяснить бы не сумел – ни себе самому, ни кому другому. Пока это было выше его понимания. Намного выше.
Проморгавшись, Алексей помог подняться Яллаттан и протянул ей по-прежнему зажатый в руке кусок хлеба:
– И… извини. Ты была права, наверное, мне пока рановато того… магичить. Держи, не ходить же голодной.
Эльфийка автоматически приняла переходящую из рук в руки лепешку. Узкие девичьи пальчики довольно сильно подрагивали:
– Ты… ты… как ты сделать так?! Ты из совсем другой мир, ты не мог знать Слово! Ты ведь вообще совсем молчать?! Даже Высшая Магия не знает, как делать заклинание без формула…
– Ну, сказал же – извини, – буркнул капитан, просто чтобы не молчать. Ничего более умного и конструктивного в голову все равно не приходило. Зато, похоже, пришло Яллаттан – девушка неожиданно подхватила с земли свой рюкзачок, зачем-то уцепилась руками за ремень капитанской разгрузки:
– Скорее! Теперь совсем скорее! Это была очень сильная магия, ее можно чувствовать далеко-далеко! Надо добираться к Старший за малое время, пока нас не догнать!
– Нда? Ладно. – Алексей отобрал у эльфийки тактический жилет, натянул. Проверил, на месте ли пистолет и нож, подтянул поясной фиксирующий ремень – привычные до автоматизма хлопоты, позволяющие не думать о только что случившемся. А думать, как и вчера, никаких душевных сил просто не было – где же обещанная писателями «инициация», где торжественное посвящение в маги, где, в конце концов, посох или на крайний случай короткий жезл подмастерья?! Что, вот так просто: захотел, чего-то там ощутил, к чему-то потянулся – и все? Уже маг? «Очень сильная магия», ни хрена ж себе, а?
– Пошли, быстрее, Аллексей, я очень попросить тебя – быстрее!
– Романтичный завтрак на двоих был безжалостно прерван сексуальной боевой тревогой и вызывающим оргазм марш-броском… – мрачно, но с чувством, пробормотал капитан себе под нос, позволяя эльфийке увлечь его в заросли. – В кои-то веки на природу с красивой девушкой выбрался – и хрен. Снова бежать куда-то. Нет, вот узнаю, каким боком я к этому миру, вернусь домой – и увольняюсь. Пойду банк охранять. Или в пожарники – с огнем-то я вон как лихо управляюсь! Не, а зашибись тренировочка у меня получается! В штатном режиме, блин!
Почувствовав, что начинает нести чушь – похоже, спонтанный сеанс «очень сильной магии» все-таки не прошел вовсе уж незаметно для психики, он сдавленно выругался и задышал по системе, успокаиваясь и готовя организм к марш-броску по пересеченной местности.
Яллаттан подобные ухищрения были ни к чему – девушка и так неслась впереди, как и вчера открывая потайную тропинку в послушных ей зарослях. С одним лишь отличием от этого самого «вчера»: теперь Алексей ощущал каждое используемое девушкой заклинание, даже самое слабенькое, как, например, то, коим она убирала с дороги слишком низко нависшие ветви. Правда, никаких новых познаний это ему не принесло, кроме разве что всплывшего откуда-то из глубин памяти названия самой этой истинно эльфийской магии всего растущего, флоранны.
Так продолжалось больше часа, с одной крохотной, минут на пять, передышкой – передвигаться по лесу в таком темпе, несмотря на все эльфийское волшебство, было нелегко. Заросли зарослями, но оставались еще и взрывшие землю корни, совершенно невидимые в густой траве, и замшелые стволы упавших или поваленных бурями деревьев, и многочисленные овраги, которые, хочешь не хочешь, а приходилось обходить стороной или преодолевать низом. Да и окружающий лес с каждым пройденным метром отнюдь не редел – скорее, наоборот: эльфийское убежище, судя по всему, скрывалось в самой глуши. Что, по мнению начитанного капитана, казалось немного странным: Хозяевам Леса, в его представлении, не должно было прятаться в собственных владениях, аки партизанам! В конце концов исчезла даже и без того известная лишь избранным тропинка, так что последние полчаса спутники двигались, ориентируясь лишь на природное чутье Яллаттан.
Отчаявшись самостоятельно найти ответ, Алексей собрался было спросить девушку, но вдруг… это было уже никакое не ощущение, не дрожь и не судорога тонких материй, это был сотрясший всю мировую субструктуру удар! И боль; отозвавшееся во всех без исключения магических потоках чудовищное страдание уже не живого, но еще и не мертвого существа… человеческого существа!
Капитан резко остановился, зажмурившись и сжав зубы, и все же не сумел сдержать короткого стона. Вспыхнувшая в голове короткая острая боль уже угасала, и он медленно раскрыл глаза, наткнувшись на встревоженный взгляд Яллаттан:
– Ты тоже почувствовать сильная магия? – полуутвердительно спросила она, прижимая руку кончиками пальцев к виску. Сквозь природную смуглость эльфийской кожи проступала заметная бледность. – Это там, где ты вчера пришел в мой мир. Далеко. Мы уже успеть уйти далеко.
– Это… не просто… магия, – слова отчего-то давались с трудом, кроме того, капитана слегка пошатывало, – это… что-то… другое. Не знаю пока, что, но другое. И оно направлено на меня.
Эльфийка подошла вплотную, взглянула в глаза. И капитан, впервые с момента их знакомства, не увидел в них и намека на улыбку, лишь печаль и затаенную в самой глубине зеленоватых глаз-озер боль:
– Я знаю, Аллексей, там случилась смерть. Я тоже почувствовать боль. Лес почувствовать боль. И мои братья, все эльф, все почувствовать. Но ты – почувствовать ее сильнее всех… Очень плохо. В наш мир уже давно стало плохо, совсем плохо. Старший должен рассказать тебе. Идем, – капитан ощутил ее ладонь в своей. – Идем. Так надо. Мы должны успеть.
Повинуясь руке «лесной феи», Алексей сделал шаг, другой – и почувствовал, что непонятная дурнота отступает, оставляя после себя лишь тупую тяжесть в затылке. Спустя несколько минут прошло и это, вот только Яллаттан стала какой-то непривычно-грустной, до самого конца пути не проронила больше ни единого слова, не одарила его ни одной улыбкой. И лишь когда эльфийские стражники, охранявшие ближние подступы к поселению, пропустили их вперед, девушка остановилась и негромко сказала, отчего-то пряча глаза:
– Мы почти пришли, тебя уже поджидать. Я не Старшая и не должна сказать тебе об этом, но… когда ты пришел сюда, сбывалось первое предсказание, а там, в лесу, где ты почувствовать чужую магию… сбывалось и второе. Там был убит маленький ребенок, и его кровь открыла дорогу… – Она неожиданно замолчала, опустив голову, и Алексей понял, что девушка просто не может больше выдавить ни слова. И даже, кажется, плачет.
– Яллаттан…
Эльфийка медленно подняла перечеркнутое сверкающими дорожками слез лицо, в упор взглянув на капитана:
– Спаси этот мир, Аллексей! Я говорить тебе это сейчас, потому что там, в городе, ты увидеть много злой… зло. Даже мы, эльф, не смогли удержаться от него… И мне давно страшно от то, что происходит с нами… очень страшно… так страшно, что я каждый новый раз не хотеть сюда возвращаться… в лесу лучше, он неподвластный злу, он – сама жизнь, а не смерть, но теперь, когда сбылось предсказание… в лес тоже плохо оставаться, он не простит детской кровь, невинный кровь…
– Хорошо, я, кажется, понял. И сделаю все, что нужно, обещаю тебе, – фраза прозвучала вымученно-банально, но ничего иного в голову не приходило.
– Да, – девушка кивнула головой, – хорошо. Ты не можешь врать, я знаю. Идем, сейчас будем выходить на дорога, и там уже идти в город. Совсем рядом. Пойдем…
Глава 6
– Купите ребенка, пресветлый эльяр, – привычно жалобно, но, впрочем, и без особой надежды протянула нищенка, сидевшая на обочине в тени огромного дуба. Худенький, болезненно-бледный мальчуган лет трех самозабвенно копошился в дорожной пыли у ее ног.
Кэлахир остановился и задумчиво взглянул на женщину. Несмотря на то что на его лице не дрогнул ни один мускул, внутри у него бушевало пламя – обращение к нему, будто к чистокровному эльфу, в иных обстоятельствах закончилось бы для побирушки только одним – смертью!
Но не сейчас. Ибо сейчас он был вынужден делать вид, будто не обратил на оговорку ни малейшего внимания. Нет, Кэлахир, разумеется, прекрасно понял эту нехитрую игру – обратиться к нему заведомо неправильным, но гораздо более высоким, нежели он заслуживал, титулом в надежде польстить потенциальному клиенту. Откуда ей было знать, что только что она нанесла ему страшное оскорбление? Люди всегда были довольно черствым и эгоистичным народом, глухим к чужим обычаям и морали. Это, кстати, и было одной из причин того, что Дивные, изначально настроенные к роду человеческому более чем лояльно, ныне норовили попотчевать наглецов ударом клинка или не знающей промаха стрелой.
Ни слова не говоря, Кэлахир наклонился к ребенку и, бесцеремонно ухватив за шиворот потрепанной рубашонки, поднял с земли. Полуэльф легко держал мальчишку на вытянутой руке, с брезгливой усмешкой рассматривая его, словно зверушку. Мальчик безвольно болтался в воздухе, даже не пытаясь вырваться. На запыленном ничего не выражающем личике застыло выражение тупой покорности – чувствовалось, что к подобному обращению он уже привык. Внимательно осмотрев малыша, Кэлахир равнодушно осведомился у попрошайки:
– Что ты хочешь за него?
Нищенка оживилась. На лице ее отразилась целая гамма чувств – от робкой надежды до жадного предвкушения удачно провернутой сделки.
– Две… нет, три… Да – ТРИ серебряные монеты! – отчаянно выкрикнула женщина и, испугавшись собственной наглости, с тревогой уставилась на Кэлахира.
Полуэльф еще немного подумал – или, скорее, сделал вид, что подумал, – и согласно тряхнул своими роскошными золотистыми локонами.
– Хорошо, держи! – Он вытащил из потайного кармана под плащом несколько монет и не глядя бросил их к ногам нищенки. Та проворно потянулась за деньгами… и получила мощный пинок в бок:
– Это что ж это у нас здесь происходит, а?! – Невысокий взлохмаченный мужичонка с пропитым лицом, появившийся из-за придорожных кустов, глумливо скалился над жалобно скулящей побирушкой, демонстрируя Кэлахиру коричневые пеньки давно сгнивших зубов. – Нет, вы только гляньте, стоило отойти на минутку отлить, как эта дура по миру меня решила пустить! За бесценок сына… СЫНА!.. отдает! Нет, ублюдок, так дело не пойдет – или вертай пацана назад, или плати как следоват!
Кэлахир косо глянул на нахала и нарочито неспешно огляделся – злорадно посмеиваясь, вокруг него уже собиралась в ожидании бесплатного зрелища небольшая толпа из проезжавших по дороге людей. Это были преимущественно торговцы и крестьяне, хотя острый взгляд полуэльфа отметил и пару кожаных доспехов с отличительными знаками местного доминуса на груди.
В первых рядах стояли три довольно лыбящиеся личности, похожие на нахального мужичка так, словно являлись ему родными братьями (впрочем, возможно, так оно и было). В руках они сжимали увесистые короткие дубинки с металлическими шипами на концах. А один из них – Кэлахир скривил губы в презрительной ухмылке – явно готовил боевое заклинание: полуэльф уловил исходящую магическую ауру. Очень слабенькую ауру.
«Скорее всего «Клюв орла» или «Коготь ястреба», – привычно отметил он для себя. – Что ж, ладно, станцуем для быдла!»
Раз!
Пальцы полуэльфа разжимаются, и мальчишка летит вниз.
Два!
Люди даже не успевают охнуть от неожиданности, а в руке уже появляется Выжигающий Скверну – для этого сброда будет достаточно и одного клинка!
Три!
Выбросив вперед меч, удлиненный трескучей «Рассветной молнией», Кэлахир поворачивается на месте вокруг собственной оси.
Ну вот, собственно, и все. Определенная неряшливость исполнения, конечно, присутствует, но в целом? Да, пожалуй, Наставник не похвалил бы его, но и ругать бы не стал…
Какую-то долю мгновения нападавшие еще стояли на ногах, не понимая, что уже мертвы. А затем начали оседать на землю, распадаясь на части, будто сломанные куклы. Жуткие такие куклы, рассеченные верхним горизонтальным ударом[2 - Горизонтальный верхний удар – наносится строго по горизонтали в область головы, шеи или плеча.] кто на уровне шеи, кто плеч и не пролившие при этом ни одной капли крови – заклинание рассекало плоть, одновременно прижигая края раны.
Перехватив у самой земли не успевшего упасть пацана, разинувшего от удивления рот, Кэлахир медленно распрямился. Мельком оглядел остолбеневших зрителей и, деловито подхватив «покупку» под мышку, лучезарно улыбнулся продолжавшей скулить побирушке:
– Я надеюсь, мы в расчете? – И, развернувшись, неспешно двинулся прочь.
В спину ему страшно заголосила какая-то баба…
Кэлахир свернул с тракта на неприметную, почти полностью заросшую травой тропку, ведущую к лесу. Углядеть ее мог разве что эльф. Ну, или полуэльф…
Скрип тележных колес, ржание лошадей, выкрики возниц и поднятая идущими и едущими людьми и животными противная мелкая пыль остались позади, и над головами путников сомкнулся зеленый свод. Кэлахир с облегчением сбросил капюшон и снял повязку, закрывавшую лицо до самых глаз, затем проделал ту же самую операцию с мальчишкой. Дорожный плащ, купленный ему в одной из деревушек, через которые они проходили, был серым от пыли, и Кэлахир, секунду поколебавшись, снял его с мальчика и сильно встряхнул, очищая от грязи. Чистить собственную одежду ему не требовалось – она была зачарована, и грязь к ней не приставала вовсе.
Ребенок стоял вялый после тяжелого для него перехода. Обращенный на Кэлахира взгляд, лишенный каких бы то ни было чувств или эмоций, кроме безмерной усталости, оставался безучастным.
Полуэльф быстро прощупал окрестности заклинанием, убедившись, что вокруг нет ни одной живой души. Удовлетворенно кивнув, он взял мальчугана за вялую ладошку и повел в чащу. Заросли, после некоторой заминки все же отозвавшиеся на призыв отпрыска одного из своих повелителей, послушно расступались, открывая кратчайшую дорогу. Не прошло и получаса, как путники выбрались на небольшую поросшую травой поляну, обрамленную исполинскими деревьями, где и остановились.
– Дяенька эльф, мы узе присли? – негромким голосом спросил мальчуган. Погруженный в свои размышления Кэлахир сначала даже не понял, что это говорят с ним, и с недоумением уставился на ребенка.
– Что ты сказал?
– Я сплосил – мы узе присли? Еще я хочу писать и пить…
Кэлахир неприязненно хмыкнул. Он осмотрелся по сторонам и, так и не ответив на вопрос, вновь прощупал все вокруг поисковым заклинанием.
Пусто…
Отпустив руку мальчика, Кэлахир мягким кошачьим шагом двинулся вперед, обходя полянку сначала по большому кругу и затем постепенно его сужая. Он внимательно разглядывал каждый кустик, каждую ветку, каждую травинку, стараясь ничего не пропустить. В некоторых местах он замирал, опускался на колено и что-то тщательно разглядывал у себя под ногами, настороженно к чему-то прислушиваясь. Но, видимо, пока это было не то, что нужно, – полуэльф поднимался и шел дальше.
Мальчику, стоявшему на краю поляны, быстро наскучило на это смотреть, и он неловко сел на землю, привалившись к замшелому стволу одного из лесных великанов. Кэлахир косо взглянул на него, но ничего не сказал, по-прежнему занятый своим делом. Малыш закрыл глаза и задремал.
Наконец, полуэльф нашел, что искал, замерев над местом, где трава была заметно смята и только-только начала распрямляться. Вновь опустившись на колено, Кэлахир простер над землей руку и заговорил. Мелодичные, напевные фразы на эльфийском поплыли в разом упавшей на поляну тишине физически осязаемо и гулко. Стих ветер, замолчали весело щебетавшие до этого лесные пичуги, даже, казалось, перестали шуметь листвой деревья.
Неяркое розоватое сияние вырвалось из ладони Кэлахира, накрыло землю невесомым облачком и запульсировало, все раздаваясь и раздаваясь в объеме. Внутри облачка клубился неприятный на вид грязно-серый туман.
Полуэльф торопливо отшатнулся назад и выпрямился, напряженно глядя на сотворенное облако. Затем вытянул вперед руки и замер, словно ощупывая его на расстоянии – в эту минуту он походил на гончара, что лепит на своем круге кувшин или чашку из куска подвластной ему глины. Кэлахир вновь не то заговорил, не то запел. Но если до этого слова звучали нежно, то теперь в них появились зловещие интонации. Разбуженный громким голосом, мальчик открыл глаза и непонимающе уставился на открывающееся ему магическое действо.
Меж тем облако начало принимать очертания лежащего на земле человека. Правда, выглядел этот человек очень странно – непривычно короткие волосы, незнакомого покроя одежда, странный доспех с множеством карманов и ремней, отчего-то прикрывающий лишь грудь, – все было донельзя чужеродным и непонятным.
В последнюю очередь сформировалось лицо чужака. Кэлахир вперил в него тяжелый взгляд, рассматривая и запоминая каждую черточку. Заметив, что очертания фантома начинают расплываться, он повелительно выкрикнул несколько гортанных слов, резко отличавшихся от прежних напевных звуков эльфийского языка.
