скачать книгу бесплатно
Теченье времени быстро бежит,
Нам оставляя лишь память.
Камень… Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень… Камень!
Летят на огонь мотыльки!
Ты помнишь, был берег пустой,
Вблизи и нет человека!
Теперь же здесь город густой,
Торгует камнями полвека!
Камень… Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень… Камень!
Летят на огонь мотыльки!
Вокруг всё меняется, жизнь идёт,
Лишь ты лежишь неподвижно!
Вода под тебя совсем не течёт…
Просвета никак не видно!
Камень… Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень… Камень!
Летят на огонь мотыльки!
В трактире повисла мёртвая тишина. Тяжёлый вздох Мастера Эдвина в ней казался мушкетным выстрелом.
– Что за ерунда?! – взорвался зал.
– Какой к чёрту камень?!
– Ты сам-то понял, о чём пел?!
– Эдвин, скажи, что твои слова об ученике – шутка?
– Из-за твоих завываний у меня в кружке пиво скисло!
Посетители трактира топали ногами, стучали кружками по столу, неистово ругались и без умолку поливали грязью молодого барда. Ян медленно поворачивал голову из стороны в сторону, до белизны сжимая кулаки. На дне его ясных голубых глаз зарождалась настоящая буря.
– Что ж вы все за люди такие-то?!! – резко выкрикнул он. Хорошо поставленный голос юноши заставил зал замолчать и изумлённо уставиться на него. – Неужели вам хочется слушать лишь баллады о разгульной жизни? – уже тише добавил Ян. – Что, совсем не хотите задуматься о чём-то возвышенном? Я люблю смотреть, как люди радуются и отдыхают в трактирах. Как расслабляются после тяжёлого дня. Но ведь даже в такие моменты нельзя забывать и о том, что внутри нас. Нельзя скатываться к одним только телесным позывам!
Люди сидели, широко раскрыв рты. Пьяный мозг каждого из них натужено переваривал услышанное, медленно, но верно идя к простому выводу: «Этот малец дураками нас сейчас назвал, что ли?». Не нужно уметь предсказывать погоду, чтобы предположить, к чему неизбежно приведёт это затишье раздумий.
Одинокие аплодисменты заполнили казавшийся Яну холодным и пустым зал трактира. Десятки голов повернулись на этот глухой звук, чтобы увидеть хлопающего в ладоши Эдвина.
– Браво, мой ученик! – с нескрываемым сарказмом произнёс он. – Сейчас ты чуть было не настроил против себя свою же публику.
– Но…
– Никаких «но»! – резко прервал его Мастер и поднял взгляд на зрителей. – Друзья, не судите парня строго. Он ещё учится. И учиться ему, как мы с вами видим, ещё ОЧЕНЬ долго, – люди со всех сторон зала поддержали одноногого барда одобрительными смешками. – Поэтому прошу простить его, если он вас чем-то обидел. Клянусь вам, он не хотел! – старик хитро улыбнулся и обвёл присутствующих лукавым взглядом.
– Да не вопрос, Эдвин!
– Малыш же ещё совсем зелёный!
– А как подрастёт, ещё и тебя переплюнет!
Ян ошарашенно уставился на своего учителя и тихо произнёс:
– Поразительно… Вот так просто справиться с толпой…
Эдвин одарил его тёплым взглядом и, потрепав по волосам, ответил:
– Это не толпа, мой мальчик. Это твои слушатели. В первую очередь ты поёшь не для себя – для них. И если они хотят слушать про развратных шлюх – ты поёшь про развратных шлюх. Хотят про героические битвы – поёшь про героические битвы. Ну а хотят чего-то душевного… – старый бард поднял взгляд на собравшихся в зале и произнёс: – Что ж, друзья, чтобы окончательно покончить с недавним недоразумением, исполню для вас одну старую балладу.
Он уселся на стул, ещё раз обвёл всех взглядом, и, погладив струны, тихо запел:
Ты был рядом с ней,
Её ты любил.
Растил с ней детей,
Но не ценил.
Однажды ушла
Она в мир иной.
Захлопнулась дверь
За тонкой спиной.
Ой-ой… терять так легко.
Ой-ой… найти тяжело.
Лишь понял тогда,
Что потерял.
Ты плакал, кричал,
Ты умолял:
«Всевышний, верни
Скорей её мне!
Прошу, помоги!
Горю я в огне!»
Ой-ой… терять так легко.
Ой-ой… найти тяжело.
Всевышний, конечно,
Её не вернул.
Слезу безутешно
Рукой ты смахнул:
«Прости, дорогая,
Тебя я любил!
Но понял сейчас я,
Что не ценил!
Эх, мне повернуть бы
Скорей время вспять!
Я всё тебе лично
Мог бы сказать…
Ой-ой… терять так легко.
Ой-ой… найти тяжело.
Мы все очень часто
Не видим его.
А счастье ведь близко.
Не далеко!
Открой же глаза,
Обними её ты!
И к сердцу прижми,
Не топчи ты цветы…
Ой-ой… любить тяжело…
Ой-ой… ценить тяжелей.
Как и после выступления Яна, в зале трактира повисла изумлённая тишина. Внезапно раздались всхлипывания, после которых плотину чувств собравшихся наконец-то прорвало:
– Ну ты даёшь, Эдвин!
– Прям до слёз!
– Не, ну что за песня… аж за сердце хватает!
– Эх! Пойду домой скорей! Жена скучает!
– Чёт мне тоже пора, засиделся…
– Давайте, мужики, до завтра!
Немногие фразы можно было чётко разобрать в общем грохоте, производимом отодвигающимися стульями. Глядя на происходящее в трактире, Ян не переставал умиляться, насколько чувственными натурами оказались эти суровые работящие мужики. Так сначала подумал юноша, но после осёкся и повернулся к старому барду.
– Всё-таки мне до вас ещё очень далеко, Мастер… – смахнув слезу, произнёс юноша.
– Конечно, – согласился Эдвин. – Но не дальше, чем ты думаешь. Ты быстро станешь хорошим бардом, если запомнишь то, что я тебе сказал.
– Я запомнил. Бард должен следовать воле своих слушателей и играть то, что они хотят.
– Как лютня играет то, что ты хочешь? – хитро прищурился старый Мастер.
– Да, – неуверенно кивнул Ян, – наверное.
