скачать книгу бесплатно
– Выдвигаемся! Сначала в Кринси, затем в Риншти. И надо поторапливаться, шавки Геордина еще простили бы нам смерть налогового инспектора, но простить смерть самих налогов – это выше их сил!
Ответом ему был дружный смех.
– И что, вы действительно раздали весь обоз налогового инспектора крестьянам? – Старый Лонрэн весело хохотнул. – Вместе с фургонами и лошадьми?!
– Ага! – подтвердил Горент. – Ты бы видел, что творится в деревнях. Ужасное разорение! Людям детей кормить нечем, а этого царствующего кровососа ничего не интересует, кроме казны, которую он давно превратил в свой собственный кошель. Мы даже отдали крестьянам большую часть оружия и доспехов, что остались от его стражи. – Он откупорил бутылку и разлил вино по кубкам. – А что, пусть будет. Оно им еще пригодится.
– Это точно, – покивал маг, – казначейство пошлет карательную экспедицию. Убийство королевского налогового инспектора – страшное преступление. Через неделю в деревни нагрянут войска…
– И найдут там лишь пепел и запустение, – закончил за него Вэйдин. – Два к’Зирдских набега разорили деревни до основания. А после того как Канцлер отдал приказ пограничным гарнизонам не препятствовать песочникам ни в чем, оставаться в деревнях означает дожидаться верной смерти или рабства. Люди собирают все то, что у них осталось, и уходят в леса, чтобы выжить. Там у них есть хотя бы шанс.
– Понимаю. И потому ты отдал им оружие, фургоны и лошадей. – Волшебник взял кубок, осторожно поболтал его, заставляя вино отдать больше запаха, и втянул носом воздух над кубком. – Божественно! – выдохнул он. – Настоящее мергийское! Это тоже входило в состав налогов?
– Угу. – Виконт отхлебнул из своего кубка и вытянул ноги поближе к небольшому костру, весело играющему язычками пламени посреди старого походного шатра. – Нашли в карете инспектора. Ему оно больше ни к чему, а твоя слабость к мергийскому общеизвестна! – Он улыбнулся. – Вот мы с Горентом и решили – не пропадать же добру!
– И это было воистину мудрое решение, клянусь Олдисом Покровителем! – Старый волшебник поднял кубок: – Виват, Редония!
– Виват! – негромко подхватили воины.
Несколько минут они молча наслаждались напитком, после чего Вэйдин посмотрел на мага.
– Лонрэн, что у нас с батальонной казной? – спросил он, отодвигая ноги от начавшего припекать костра. – И с провизией?
– Триста одиннадцать золотых, – ответил старик, – с учетом вчерашних трофеев и выплаченного людям жалованья. – Он достал из складок поношенной мантии свиток пергамента и принялся сверяться с записями. – Провизии на неделю, пора закупать.
– Раз мы такие богатые, предлагаю завтра же отправиться в город! – заявил Горент. – Давно пора закупить лучникам новые тетивы. Желательно авлийские.
– А усадьбу из галтанийского мрамора, часом, не пора строить?! – накинулся на него старый волшебник. – С таким трудом деньги собраны, а он собрался спустить все в одночасье!
– Может, мне тогда врагов бранным словом поражать?! – возмутился Горент. – И тетива изнашиваться не будет, и мечи затачивать не придется!
– Лучше порошка волшебного мне купите, да помельче! – недовольно насупился Лонрэн. – В прошлый раз ты чего привез? Это не порошок, а булыжники какие-то! Я не прошу порошка из Ззе Ул Кина или Пей Шинг Кина, но не такой же мусор! Вон раненых-то с каждым боем все больше! Я тебе не Белый Маг, без хорошей Пентаграммы моих сил не хватает!
– Почем я знаю, какой из них плохой, какой хороший? – огрызнулся Горент. – На вид они все одинаковые! Я не волшебник, в конце концов!
– Достаточно! – вмешался Вэйдин. – На этот раз денег у нас хватает, постараемся учесть все наши нужды. Лонрэн, поедешь с Горентом и сам выберешь себе порошки.
– Я слишком стар для верховых поездок! – заворчал старик. – Того и гляди, развалюсь по дороге! За что мне такая пытка?!
– Не переживай, – успокоил мага Виконт, – мы заложим тебе трофейную карету. Поедешь с помпой, как подобает Лорду магу Оранжевого уровня. Надо только ее немного подготовить, чтобы, не приведи Олдис Покровитель, не узнал кто случаем.
– Восхитительно! – Старый маг нахохлился, утопая в мантии, отчего стал похож на рассерженного воробья. – Решили сделать из старика наживку для стражи! Очень, очень обнадеживает!
– Лонрэн, дружище, не нагнетай жути, ты же не некромант! – улыбнулся Вэйдин. – Все пройдет хорошо, я сам прослежу за подготовкой кареты. Доберешься до города с комфортом и со свитой. А заодно повезешь казну Батальона, так надежнее. Желающих потревожить мага найдется не много.
– И то верно! – поддержал друга Горент. – Тебя с порошками торговцам не надуть, как меня. А раненых у нас действительно с каждым боем все больше, – он печально покачал головой, – одни желторотые новобранцы в строю… – Воин замолчал, задумавшись о своем.
Виконт откинулся на спинку походного кресла и закрыл глаза. Дела действительно обстояли не лучшим образом. После поражения восстания Лже-Эдрионга его Батальон остался единственным серьезным подразделением повстанцев. Все остальные пали в неравных боях с бесчисленными ордами к’Зирдов, призванными на земли Редонии предателем и убийцей Геордином. Вэйдину ценой огромных потерь удалось вывести своих людей из практически безнадежного окружения. Батальон затерялся в лесах, но с тех пор за ним неустанно охотились войска Канцлера.
Вэйдин горько скривился: прошло уже двадцать семь лет с момента гибели Эдрионга, но он упрямо отказывался не то что признать Геордина королем, но даже именовать его этим титулом. Для него тот навсегда останется только Канцлером. Впрочем, нет. Не только. Еще предателем и убийцей, тираном народа Редонии. Виконт готов сражаться с ним до конца дней своих, но силы слишком неравные.
После разгрома восставших Батальон стал испытывать нехватку провизии, снаряжения, лошадей и опытных солдат. В добровольцах никогда не было недостатка, крестьяне из разоренных к’Зирдами приграничных земель сами стекались к Королевским Лазутчикам, но постоянно преследуемому войсками Геордина Батальону приходилось регулярно вступать в кровопролитные схватки. В таких боях плохо обученные новобранцы несли слишком большие потери, и на текущий момент от Батальона остались лишь две неполные сотни. Вот если б получить передышку длиною в год! За это время можно было бы многое наверстать…
– Все, – подытожил Вэйдин, нарушая повисшую в шатре тишину, – обсудили и довольно. Сейчас спать. Завтра сворачиваем лагерь, пора менять дислокацию. В этом районе нас очень скоро будут искать, так что нам необходимо новое место. С наступлением темноты Батальон начнет марш.
Вэйдин ехал на коне в голове колонны, каждые полчаса принимая доклады от вестового из передового отряда, идущего дозором в пяти лигах впереди. Походная колонна Батальона двигалась по сумеречной лесной дороге, стараясь издавать как можно меньше шума и не тревожить зверье. В сгущающихся сумерках вспугнутая стайка птиц, тревожно кружащая над вершинами деревьев, издалека видна не будет, но лишняя осторожность не помешает. Всякое может быть. Вдруг какой одинокий охотник решил заночевать в лесу? Гремящая фургонами и повозками колонна может привлечь его внимание, а ведь за достоверную информацию о местонахождении Батальона Тайная Полиция Геордина объявила награду. Кто знает, что окажется дороже человеку: честь страны или пустые животы своих детей?
Поэтому перед самым выходом на марш Вэйдин лично проверил, чтобы все колесные ступицы были надежно смазаны звериным жиром, а снаряжение воинов правильно подогнано и не издавало шума. Хороший морок сейчас пришелся бы весьма кстати. Такой, чтобы Батальон со стороны походил на несколько пустых крестьянских телег. Но не в силах Оранжевого мага наложить такое заклятье на столь крупное подразделение. Приходилось довольствоваться тем, что Лонрэн наложил морок на небольшой передовой отряд, который теперь любой встречный путник, если только он не окажется магом более высокого ранга, будет воспринимать как фургон бродячих циркачей. А кроме старого Лонрэна волшебников в Батальоне не было.
После переворота, совершенного предателем Геордином, и последовавших за ним гонений на сторонников Родбонга, во всей Редонии трудно даже с магами низких рангов, а в рядах повстанцев и подавно. Лонрэн, простой батальонный лекарь, давно стал символом гордого мятежного подразделения, не меньшим, чем сам Руалд Отступник. А если подумать, то без лекарских чар старого волшебника Батальон не удалось бы сохранять так долго. Лонрэн – единственная защита от болезней, эпидемий и ран. Будучи Оранжевым магом четвертой, почти максимальной ступени, он мог исцелять даже небольшие увечья, и Вэйдин не представлял, что было бы, если б он тогда не спас пожилого лекаря от палачей Геордина. Скорее всего, Батальон просто не удалось бы возродить, либо подразделение просуществовало крайне недолго, до первого серьезного боя, принесшего обилие раненых.
И вот теперь, когда Лонрэн мирно дремал в отремонтированной специально для него карете, Вэйдин чувствовал себя спокойно. Старика в Батальоне любили, вряд ли кто-то почувствовал себя оскорбленным, увидев, для кого именно готовят столь роскошное средство передвижения. Нет ничего плохого в том, чтобы немного потрафить старику, отдавшему Батальону не один десяток лет своей жизни. К тому же, карета предназначена для поездки в город, а делать это с каждым разом становится все сложнее. Да и мало лишь попасть в город, надо тщательно продумать, как вывозить закупленное снаряжение, не вызывая излишних вопросов и заинтересованных взглядов.
– Милорд, до опушки леса осталось полторы мили. – Голос вестового вывел Виконта из раздумий.
– Хорошо, – Виконт посмотрел в сумеречное небо, – пока доберемся, будет совсем темно. Передайте командиру дозора, чтобы рассылал наблюдателей дальше по дороге не менее чем на две мили, пусть осматривают окрестности. Если кто-нибудь заночевал на обочине, колонна должна иметь возможность загодя обойти это место.
– Будет исполнено, милорд! – Вестовой умчался обратно к дозору.
Вэйдин жестом подозвал к себе едущего неподалеку Горента.
– За одну лигу до опушки погасить все факелы, – негромко распорядился он, – дальше пойдем в темноте.
Горент молча кивнул и отправился отдавать указания несущим факелы воинам, движущимся в оцеплении колонны. Скоро лес закончится, и начнутся поля. По опушке проходит граница между провинциями, но останавливаться здесь ни в коем случае нельзя, на три десятка миль вперед расстилается сплошь открытая местность. Ее надо пересечь до рассвета, чтобы успеть достичь небольшой жиденькой рощицы. Там можно незаметно переждать день, если будет на то воля Олдиса Покровителя, и с наступлением темноты двинуться дальше, к ближайшему крупному лесу, где Батальон сможет затеряться и затаиться хотя бы ненадолго. Передышка сейчас жизненно необходима, надо поставить на ноги раненых и обновить снаряжение.
Низко над дорогой скользнула ночная птица, исчезая в ветвях, и конь Виконта дернулся, пытаясь схватить ее на лету. Мощные зубы клацнули в пустоту, и скакун недовольно взбрыкнул. Вэйдин почувствовал, как от легкой встряски под доспехами шевельнулся королевский медальон. Он почесал коню нежный участок кожи над ушной перепонкой, и скакун, успокоившись, пошел дальше. Виконт потянул за висящую на шее золотую цепочку и достал из-за пазухи медальон. Сказочно искусная вещица в виде крупной капли какого-то волшебного прозрачного вещества, внутри которого на фоне королевской короны Редонии, венчающей два сомкнутых сердца, большое и поменьше, изящно переплетались витые буквы «Э» и «А».
Вэйдин помнил свой первый и последний визит ко двору в мельчайших подробностях, словно это было вчера. Его, шестнадцатилетнего подростка, родители представили Его Величеству на грандиозном королевском приеме. Тронный зал Белого Дворца поражал своим великолепием, напоминая о неисчислимых богатствах Королевской Семьи. Повсюду была немыслимая роскошь, блеск золота, серебра и нимийского хрусталя чистейших пород. Огромный зал заполнили представители дворянских родов и достойных семей Редонии. Утонченные дамы в роскошных нарядах, стоивших маленького состояния, влиятельные мужи в парадных мундирах и могучие волшебники в мерцающих магией облачениях. Бескрайнее разноцветное море шелков, кружев и баснословно дорогого сукна.
И посреди этого моря, словно скалистый берег, возвышался величественный пьедестал, высеченный из простой скалы редонийского берега. Без каких бы то ни было излишеств и украшений, с тронами Королевской Четы в самом центре. Оба трона, массивный, принадлежащий Королю, и несколько меньший, Королевы, вырезанные из цельного ствола сабийского фиолетового дерева, являлись редчайшей реликвией немыслимой цены, над которой не властно само время. Говорят, этим тронам больше тысячи лет. И все. Никаких бриллиантов, инкрустаций или драгоценных металлов. Ничего. Это место было символом правящей династии. У подножия тронов была выбита надпись, видная лишь тем, кто находится на пьедестале: «Правь вечно и вечно помни, в чем истинное богатство».
Король и Королева восседали рядом, и их амулеты слегка светились мягким белым светом, чувствуя биение сердец своих хозяев. А вокруг тронов, в настоящих боевых доспехах, покрытых отметинами многих битв, опираясь на обнаженные мечи, клинки которых тускло мерцали боевыми заклятьями, грозно стояли шестеро Рыцарей-По-Праву. Ни один из них не являлся дворянином, но все они были неизмеримо выше представителя любого, самого древнего дворянского рода, уступая благородством лишь самому Королю.
Среди древних дворянских родов, в том числе и в роду Руалдов, было немало Рыцарей, но звание это было лишь титулом, передававшимся по наследству, знаком величия рода, чей предок когда-то совершил для страны нечто великое. Только Рыцарь-По-Крови имел право, преклоняя колено перед Королем, опираться на эфес убранного в ножны меча. Но лишь Рыцарь-ПоПраву мог не преклонять колено вообще. В знак признания его заслуг перед страной ему даровалось право преклонять лишь голову, опираясь на обнаженный меч.
Рыцарем-По-Праву мечтал стать каждый мальчишка в мире, едва достигал лет семи. Тот королевский прием произвел на юного Вэйдина неизгладимое впечатление, навсегда отпечатав в памяти образ монарха. Именно таким и должен быть настоящий Король. Лишенным алчности, мудрым, справедливым, преданным Родине и окруженным достойными мужами, деяниями своими стяжавшими великий почет. Рыцарем-По-Праву невозможно стать за богатства или хлопоты влиятельного покровителя. Решение о производстве в этот величественный сан совместно принималось Королем и Верховным Магом Страны. Если кандидат признавался достойным, Король лично выбирал для него меч, а Верховный Маг накладывал на клинок боевые чары.
Виконт осторожно поправил свой меч. Этот меч принадлежал его прапрадеду, произведенному в Рыцари-По-Праву еще дедом Эдрионга Справедливого за великий воинский подвиг. Именно с тех пор мужчины рода Руалдов по крови своей признаются Рыцарями. Юный Вэйдин часто представлял себе те давние времена, когда его легендарный предок, опираясь на эфес обнаженного меча, стоял подле Короля, недосягаемо возвышаясь над придворной толпой. После того приема Вэйдин твердо решил, что не будет корпеть над постижением премудростей дворцовых интриг и прочих принятых в древних дворянских родах способах обретения благосклонности монарха. Вместо этого он пойдет по стопам прапрадеда и доблестными деяниями докажет, что он достойный сын Редонии.
Через полгода, едва Вэйдину исполнилось семнадцать, юный Виконт вступил в ряды Отдельного Батальона Королевских Лазутчиков, чем вызвал великое недовольство всего рода Руалдов и больше всего отца. Батальон Лазутчиков был самым умелым подразделением в армии Редонии, и потому служба в нем считалась наиболее опасной. Многие доблестные воины вышли из рядов его, но еще больше их погибло, ибо Королевские Лазутчики всегда блистали доблестью и храбростью своей в самых жарких схватках. В Отдельный Батальон шли служить в основном простолюдины и представители бедных и малоизвестных дворянских родов. Знатные древние дворянские семейства с пренебрежением относились к такой службе. Зачем рисковать жизнью в первых рядах кровавой битвы, когда тех же чинов можно достичь, неторопливо служа в подразделениях дворцовой стражи или столичного гарнизона? Выгода получить клинок в горло в погоне за быстрой и громкой славой весьма сомнительна в сравнении со спокойной карьерой в уважаемых подразделениях, всегда находящихся при дворе и являющихся, по сути, частью светской жизни.
В день своего вступления в Лазутчики Вэйдин имел с отцом пренеприятный разговор. Отец упорно настаивал на том, что решение, принятое сыном, является необдуманным и импульсивным. Он прямо заявлял, что через несколько лет все это не будет иметь никакого значения, и рекомендовал Вэйдину пересмотреть свои цели и пойти служить в дворцовую стражу, где все уже договорено, и специально для него некий могущественный друг семьи сохраняет вакантным неплохое место. Вэйдин тогда не понял истинного смысла сказанных отцом слов. Он решительно отмел все отцовские предостережения и спустя неделю уже был в тренировочном лагере Лазутчиков недалеко от к’Зирдской границы.
– Факелы потушены. – Горент поравнялся с Вэйдином и слегка осадил коня. Скакун, перейдя на шаг, принялся ловить зубами кружащего вокруг морды жука-светляка. – На всякий случай мы подвязали к последнему фургону колонны несколько охапок ветвей, чтобы волочились по дороге и заметали следы. Это, конечно, не скроет их полностью, но хотя бы не даст любопытным определить наше количество.
– Хорошо, – одобрил Виконт, бережно убирая за пазуху королевский медальон, – лес заканчивается, как только выйдем на дорогу, надо увеличить скорость. Пешим воинам придется нелегко…
– Лучше попотеть, но остаться в живых, чем быть застигнутыми на марше войсками Геордина, – философски ухмыльнулся Горент, – так и не снимаешь его? – Он взглядом указал на исчезнувший за доспехами Вэйдина королевский медальон. – Прошло столько лет…
– Не снимаю, – подтвердил тот, – потому что не теряю надежды. И годы тут не имеют значения. Никто не видел трупов Королевы и Принца, хотя то, что осталось от Родбонга, шавки Канцлера не преминули выставить на всеобщее обозрение. Уж они-то точно не стали бы скрывать тела Ариллы и Наследника. Наоборот, закатили бы пышные похороны в знак того, что правящая династия прервалась навсегда!
– Согласен, – кивнул Горент, – раз никто не видел их трупов, значит, есть вероятность того, что они могли уцелеть, и появление Лже-Эдрионга лишнее тому доказательство. Но прошло так много времени… мы стареем, наших сторонников все меньше.
– Ерунда! – твердо заявил Виконт. – Наследнику Короля Эдрионга сейчас всего двадцать семь.
– Если он жив, – добавил Горент, – ведь медальон не чувствует биение его сердца.
– Мало ли что могло произойти во время их бегства! – возразил Вэйдин. – В конце концов, медальон мог просто потеряться. Или Арилла спрятала его, чтобы не привлекать внимания!
– Все-все, – улыбнулся Горент, – убедил! – Рассуждения на эту тему Виконт мог вести часами, и его друг предпочитал с ним не спорить. Ведь только непоколебимая вера Вэйдина в то, что Наследник когда-нибудь вернется, делала возможным существование Батальона все эти годы. – Впереди опушка, я прикажу людям двигаться быстрее.
Горент ускакал, и Виконт кивнул ему вслед. Он пустил коня быстрым шагом и снова погрузился в раздумья. О том, что Лже-Эдрионг самозванец, Вэйдин знал с самого начала – медальон исключал всякие сомнения. Медальоны Короля и Королевы чувствовали своих владельцев, причем медальон Ариллы реагировал на Эдрионга, а медальон Эдрионга – на Ариллу. Если бы неожиданно появившийся «наследник» действительно был Принцем, он имел бы медальон Ариллы, а в жилах его текла бы кровь Правящей Династии. Хранящийся у Вэйдина медальон Короля непременно почувствовал бы Принца и засиял светом Великого Кэлорна. Но этого не произошло. Лже-Эдрионг не был настоящим Наследником.
И, тем не менее, Вэйдин первым присоединился к восстанию. Преступлениям Канцлера надо было положить конец, и Виконт более всего жаждал призвать к ответу предателя и убийцу. Он знал, как все было на самом деле. В ту ночь молодой Вэйдин смотрел на праздничный салют с высоты холма, на котором стояли походные шатры Королевских Лазутчиков. Он видел Короля хоть и издалека, но не узнать Эдрионга Справедливого было невозможно. И он видел, как к Королю подошел Канцлер, как они вошли в королевский шатер и как вскоре Канцлер вышел оттуда один и отправился совсем не туда, где стояла его походная палатка. Более к Королю никто не входил, и никто не выходил до самой вспышки пожирающего пламени, случившейся как раз в том направлении, в котором исчез Канцлер. Спустя мгновение на лагерь обрушились десятки тысяч стрел, и началась к’Зирдская атака. Телохранители Короля пали под ливнем стрел, и Вэйдин с пробитою стрелою рукой, собрав тех, кто был вокруг, бросился на помощь Королю. И нашел его с пронзенным сердцем. Лишь королевский амулет светился, чувствуя биение сердца Ариллы. В тот миг Вэйдин поклялся, что Канцлер заплатит за свое вероломство, и взял амулет, желая отдать его Королеве в знак памяти об Эдрионге.
Вэйдин машинально потер пересекающий лицо шрам, оставшийся от к’Зирдской сабли. В той кровавой бойне ему посчастливилось выжить только благодаря чарам Лонрэна. Но утром королевский медальон неожиданно погас. Тогда Вэйдин понял, что случилось непоправимое. Спустя неделю он и те, кого спас Лонрэн, добрались до Арзанны. Там Виконт узнал, что род Руалдов поддерживает Канцлера и заговор древних дворянских родов, возглавляемый Геордином, тщательно готовился несколько лет. Отец встретил его с радостью, в надежде, что сын одумался и сделал правильные выводы. После того как Вэйдин заявил ему о предательстве Канцлера, отец пришел в ярость. Вэйдина заперли под домашним арестом, а всех выживших Королевских Лазутчиков схватили.
Тогда молодой Виконт, прошедший суровую подготовку в Батальоне Лазутчиков, голыми руками убил охранника и вырвался из заточения. Уходя из дома, он забрал из фамильной сокровищницы меч своего прапрадеда. Как позже оказалось, в этом даже было нечто символическое – на службе у предателя Геордина так никогда и не появилось Рыцарей-По-Праву. Те, что были преданы Эдрионгу Справедливому, пали в ночной битве, сражаясь с несметной армией к’Зирдов, а другим в Редонии с тех пор взяться было неоткуда. Прихлебатели Канцлера были далеки от героизма, предпочитая отсиживаться за стенами из камня, кошелька и мечей наемников. Но даже подобным ничтожествам с туго набитой мошной новоиспеченный король-убийца не мог даровать Право Рыцаря. После гибели Родбонга и последовавших за ней гонений на волшебников в стране не осталось магов серьезных рангов, и некому было занять его место.
Дурная репутация двора Геордина, заключившего союз с ханом Кил Им Пахом, и тихо, но упрямо ползущие слухи о связях нового короля с некромантами лучше любого запрета отваживали от страны сильных волшебников. А чародей рангом ниже Лазурного не мог стать Верховным Магом – башня Верховного Мага просто не пускала в свое Сосредоточие слабых волшебников, им было не под силу обуздать мощь магических потоков, пропитывающих древние стены величественной цитадели. Гордая каменная игла, вознесшаяся в небеса на вершине скалы на самом краю пропасти, вот уже двадцать семь лет стояла заброшенной. Так Редония осталась без Верховного Мага. А без него Король был не властен посвящать в Рыцари. Даже пойди он на такое немыслимое нарушение Древних Прав, подобного недорыцаря никогда не признали бы ни за пределами Редонии, ни при его собственном дворе. Древние дворянские роды, в погоне за еще более привилегированным положением при дворе, жили друг с другом сродни паукам в банке. Никто не признал бы за другим Право Рыцаря в ущерб себе, будь у него хоть малый шанс оспорить законность посвящения в Рыцари.
Виконт улыбнулся, вспоминая, как в одиночку ворвался в участок Тайной Полиции, где в подземных камерах схваченные Королевские Лазутчики ожидали своей отправки в заточение. При виде Рыцарского меча в руках дворянина, облаченного в измятые и окровавленные доспехи легендарного Батальона, стражники недоуменно пятились, предпочитая не вмешиваться. Он беспрепятственно вошел в участок и в коротком поединке сразил легата Тайной Полиции, вставшего у него на пути. После того как еще пара ищеек Геордина пала под ударами зачарованного клинка, остальные стражники предпочли скрыться и подождать помощь. Вэйдин освободил Лонрэна, Горента и остальных, после чего маг наложил на них морок, и беглецы никем не узнанные покинули столицу.
Виконт и его единомышленники скрылись в лесах в приграничных провинциях. Королевские Лазутчики возродились и спустя два года впервые напомнили о себе, чуть было не захватив Геордина во время его появления в одной из провинций. Только присутствие в свите Канцлера нескольких Желтых магов позволило Геордину избежать такой участи. С тех пор Виконта Вэйдина из рода Руалдов объявили Отступником, за его голову назначили награду, а Батальон Лазутчиков получил клеймо мятежников и преследовался войсками. Впрочем, до сих пор полностью уничтожить мятежный Батальон прихлебателям Геордина так и не удалось.
За размышлениями время протекло незаметно. Ночная мгла, сереющая в предрассветный час, начала отступать, и Вэйдин пришпорил коня, направляясь навстречу скачущему к нему вестовому.
– Милорд! – отсалютовал вестовой командиру, осаживая скакуна. – Роща в миле отсюда! Мы осмотрели опушку, там безлюдно, но, чтобы исследовать ее тщательнее, необходимо не менее часа…
– Через полчаса будет уже светло, – нахмурился Вэйдин, – на дорогу начнут выезжать люди, и нас могут заметить. Придется осматривать рощу на ходу, к тому же она невелика. Отправляйся к командиру, пусть готовится перехватывать утренних грибников и охотников. Всех, кто придет в рощу, придется схватить и удерживать в плену до ночи.
– Слушаюсь, милорд! – Вестовой умчался к опушке.
Вэйдин окликнул Горента, и оба воина поскакали к карете Лонрэна. Едва они поравнялись с окном кареты, старый маг, дремлющий под шерстяным пледом, недовольно забрюзжал, не открывая глаз:
– Изверги безжалостные, покоя старику от вас нет! Когда же старый больной Лонрэн наконец-то сможет по-человечески отдохнуть?!
– Если Лонрэн занудствует, значит, он в полном здравии! – засмеялся Горент. – Вставай, лежебока, уже утро!
– Какое ж это утро, темень за окном, хоть глаз выколи! – возмутился волшебник, глубже кутаясь в плед.
– Через половину лиги перекресток, Лонрэн, – Вэйдин просунул руку в окно и потянул за край пледа, не позволяя старому магу уснуть вновь, – там начинается дорога на Даланну. Вы с Горентом отправляетесь немедленно, ждите от меня посыльного через неделю.
– В Даланну?! – Старик попытался отобрать у Виконта свой плед, но не смог и недовольно насупился. – Но зачем так далеко, упаси тебя Олдис Покровитель! Есть ведь города и поближе…
– Даланна – портовый город, – ответил Вэйдин, – там Рынок богаче и цены выгодней. Лучше потерять несколько дней и сэкономить десяток золотых, чем наоборот.
– Эххх… – тяжело вздохнул старый волшебник и молча потянулся к висящему на поясе мешочку.
– Лонрэн, дружище, но сейчас-то это зачем? – покачал головой Горент, глядя, как старик, кряхтя, отсыпает первую линию Пентаграммы прямо на полу кареты.
– До Даланны почти неделя пути конному, Горент, – пожал плечами Лонрэн, – а я везу кучу казенного золота в сопровождении одного великовозрастного мальчишки и нескольких воинов. А если что случится в дороге недоброе? Я всего лишь маг Оранжевого ранга, не мне пренебрегать Пентаграммой Силы.
Вэйдин оставил Лонрэна и Горента продолжать свое любимое занятие – перепалку по любому поводу – и поскакал в голову колонны. Карета мага в окружении десятка конных Лазутчиков достигла перекрестка и свернула на дорогу, ведущую к Даланне, а Батальон тем временем уже вступал в рощу. Предстояло забраться как можно глубже и еще позаботиться о том, чтобы замести следы.
Спустя два часа походный лагерь разбили в самом центре рощи. Посланные сокрыть следы колонны люди вернулись с докладами: работа была сделана, теперь никто, идущий по дороге, не сможет определить, что еще несколько часов назад к роще вышло две сотни воинов. Пока все складывалось хорошо, и Вэйдин, собрав десятников на совет, разрешил объявить время для сна. Еще раз лично обойдя лагерь, он вернулся в свой шатер и собрался выспаться.
– Позвольте войти, милорд? – На пороге стоял командир дозорного отряда.
– Входи, – разрешил Виконт, – почему ты не спишь, Корнел? Ночью нам предстоит долгий путь, и у тебя будет много работы…
– Меня тревожит одна вещь, милорд, – неуверенно ответил воин, – возможно, так сказывается напряжение, но это сильно беспокоит меня.
– В чем дело? – Вэйдин указал воину на походное кресло.
– Эта роща – единственный лес на много миль вокруг, милорд. – Воин подошел к креслу, но так и не опустился в него. – В округе несколько деревень. Наверняка некоторые из них пострадали от недавних к’Зирдских набегов, да и Казначейство сейчас лютует. Крестьянам в наши времена живется нелегко, любой способ обеспечить семье пропитание должен быть в цене…
Вэйдин вскочил с нехитрого ложа из старых звериных шкур:
– Ты хочешь сказать, что до сих пор твои люди не изловили ни единого охотника или грибника?! – Он уже затянул на бедрах перевязь с мечом, закинул на плечи колчан и лук, а теперь торопливо вкладывал в сапожные ножны кинжалы.
– И даже не видели никого окрест, – подтвердил командир дозорного отряда.
– Пойдем! – Виконт бросился к выходу. – Медлить нельзя! Я подниму Батальон, этот лес может оказаться ловушкой! Ты сейчас же отправь людей осмотреть близлежащие поля…
Громкий треск электрического разряда, ударившего в шатер, заглушил его слова. Вэйдина отшвырнуло в сторону, снаружи раздался звук рога, трубящего атаку. Десятка два стрел пробили стены шатра, и командир дозорного отряда упал, пронзенный арбалетным болтом, не успев добежать до своего командира. Виконт с трудом поднялся на ноги, пытаясь успокоить гудящую от удара при падении голову. Он выхватил меч и выскочил из изорванного стрелами шатра.
Снаружи уже кипел бой. Лагерь был атакован со всех сторон. Королевские солдаты под прикрытием лучников переворачивали фургоны и громили шатры, застигнув врасплох спящий Батальон. Ловушка была хорошо продумана и организована заранее, раз нападающим удалось одновременно и безошибочно снять часовых и подойти к лагерю вплотную. Вэйдин бился, словно раненый зверь, разрубая вражеских солдат могучими ударами. Ему даже удалось объединить оставшихся в живых бойцов, но силы оказались неравными. Лазутчики сомкнули ряды в круговой обороне, но с каждой минутой их становилось все меньше. В распоряжении королевских войск было двое магов, и боевые заклятья убивали его бойцов одного за другим.
– Надо прорываться, иначе все погибнем! – Вэйдин отбил очередной удар и в стремительной контратаке вогнал врагу клинок под ребра. – Воины! По моей команде идем на прорыв на левом фланге! Держаться подальше от магов, укрываться за деревьями!
Он выждал, когда вражеские чародеи разрядили в них очередные заклятья, и скомандовал:
– Вперед! На прорыв!
Остатки Батальона взревели боевой клич и ударили во фланг королевских войск. Те не ожидали контратаки от практически уничтоженного противника и дрогнули. Маги немедленно среагировали, концентрируясь на месте прорыва, и в вырвавшихся из окружения Лазутчиков полетели молнии и каменные глыбы. Королевские солдаты перегруппировались и бросились в погоню, охватывая беглецов широкой подковой. Стрелы густым потоком свистели среди ветвей, срезая листья и нашпиговывая собой деревья, будто это были подушечки для иголок.
Уйти удалось только Вэйдину. Он долго бегал по лесу, запутывая следы, крался между деревьями, подбираясь к одиночным королевским солдатам, пускал стрелы в разные группы преследователей, двигающихся недалеко друг от друга, пытаясь посеять неразбериху. К полудню он смог выйти к опушке. Роща была окружена кольцом солдат. К счастью, стоящие в оцеплении воины были абсолютно уверены в победе своих сослуживцев, многократно превосходящих числом окруженных мятежников. Поэтому вместо бдительного несения службы оцепление откровенно валяло дурака. Кто-то играл в кости, кто-то переругивался с соседом, а кто-то и вовсе лениво разлегся на траве, изредка посматривая в сторону леса.
Вэйдин осторожно двигался вдоль опушки мимо оцепления до тех пор, пока не увидел конного врага. Судя по бляхам на доспехах, это был сотник, проверяющий посты. При виде приближающегося начальства оцепление немедленно вспоминало о своих обязанностях. Всадник, заметив очередной факт разгильдяйства, остановил коня у одного из часовых и принялся грозно распекать нарушителя. Виконт протянул руку за спину и достал из колчана оставшиеся стрелы. Четыре штуки. Что ж, больше и не надо. Он воткнул три стрелы в землю прямо перед собой, чтоб удобнее было хвататься за оперение и тем самым увеличить скорострельность. Затем положил четвертую стрелу на тетиву, присел на колено и тщательно прицелился.
Сотник, бранивший провинившегося солдата, поперхнулся на полуслове и, неуклюжими движениями пытаясь вытащить стрелу, пробившую ему горло, рухнул с коня. Стоящий перед ним стражник открыл было рот, чтобы поднять тревогу, но успел лишь схватиться за торчащую из своей груди стрелу. К тому моменту, когда враги, прикрываясь щитами, бросились к опушке искать невидимого стрелка, еще двое солдат замертво упали в траву. Враги плотной цепью вошли в лес и приступили к прочесыванию местности. Влезшего на дерево Вэйдина, скрывшегося в густой листве, никто не заметил, все напряженно искали лучника в кустах. Цепь королевских солдат прошла мимо и углубилась в рощу. Выждав для надежности еще немного, Виконт осторожно спустился вниз.
На опушке от оцепления осталось лишь трое солдат. Один из них следил за лесом, то и дело поглядывая за своими товарищами. Те пытались изловить сотниковского скакуна, который, изогнув шею, ожесточенно терзал дорожную сумку, прикрепленную к луке своего седла. Они подходили к коню с разных сторон, стремясь неожиданным рывком ухватить поводья, но каждый раз конь отбегал от них прежде, чем солдаты успевали приблизиться.
Вэйдин улучил момент, когда часовой вновь отвлечется на своих сослуживцев, и стремительно бросился к нему. Когда солдат заметил Виконта, было уже поздно, Королевский Лазутчик оказался совсем рядом. Их клинки скрестились, и рука солдата дрогнула, не выдержав удара. Следующей атакой Вэйдин поразил противника. Ловящие коня солдаты, увидев врага, бросились к нему, но сокрушительный удар зачарованного клинка тут же разрубил одного из них вместе с доспехами почти пополам. Не став возиться с застрявшим в трупе мечом, Виконт бросился в ноги оставшемуся солдату, сбивая его на землю, и, выхватив из сапожных ножен кинжал, точным ударом пригвоздил к земле пытающегося подняться врага.
Затем он выдернул из тела поверженного солдата свой меч и рассек им его заплечный мешок. Виконт немного поковырял острием меча в солдатских пожитках и, не найдя того, что искал, подошел к следующему трупу. В его мешке дела обстояли лучше, и Вэйдин нашел небольшой кусок вяленого мяса.
