Лесник для Флоры

скачать книгу бесплатно


– Если этот дрон прямо возле лабиринта не рухнет, – сварливо ответил Имре.

– Проверишь, доложишь. Если рухнет – заберем, отправим в ремонт, тебе новый выдадим. Хватит болтать, собирайся.

Приказание Имре выполнял, бурча и жалуясь ирбису. Разрушенный Лабиринт Силы не любил технику – системы наблюдения, смонтированные ближе, чем в двадцати километрах от руин святилища, выходили из строя через неделю.

«Карой не любит, когда за ним подсматривают, – спокойно ответил ирбис. – И Линше тоже не нужны датчики. А вдруг кто-то захочет слепить чашу?»

«Это запретная зона», – напомнил Имре.

Ирбис фыркнул, выражая свое отношение к подобным запретам. Имре продолжил складывать вещи в сумку, не вступая в спор. Вспомнился вопрос Флоры: «Там осталась хоть капля силы или гнев Кароя разрушил скалы и выпил из них намоленную мощь?»

Осталась. И не капля. Имре всегда чувствовал себя неуютно, переступая границу запретной зоны. «Гнев Кароя» сошел на землю тридцать лет назад, вскоре после его рождения. Разговоров о происшествии он, конечно, не помнил. Уже в школе, в третьем классе, начал следить за статьями в газетах и журналах – к месту катастрофы отправились очередные экспедиции, и это широко освещалось в прессе.

Первоначально существовало четыре гипотезы, объяснявшие случившееся. Техногенная, сейсмическая, метеоритная и религиозная. Ученые из Северного отделения Академии наук тщательно прорабатывали все версии. Происшествие было широко известно, свидетелей, видевших полет огненного тела в вечернем небе и почувствовавших подземные толчки, набралось превеликое множество. Большинство из них помнили, что их обуял приступ панического страха – выводы комиссии по катастрофе списали его на землетрясение. После второй волны экспедиций были опубликованы результаты исследований. Представители Комиссии по метеоритам и космической пыли зафиксировали и подробно описали ударный кратер, заполнившийся водой и превратившийся в небольшое озеро идеально круглой формы. Анализ грунта и мелких осколков выявил высокое содержание иридия, а в выводах комиссии было сказано, что образцы содержат полный набор минералов, характерных для алмазосодержащих метеоритов. Поваленный лес в двадцатикилометровой зоне объяснялся сейсмической волной, возникшей после удара метеорита о землю. Выводам поверили все культурные оборотни, и только шаманы и отсталые старики продолжали придерживаться версии, что Карой разгневался на Линшу и разрушил Лабиринт, в который заходили только затем, чтобы поставить слепленную Чашу Желания, позабыв о том, что надо возносить мольбы покровителю альф и освящать Ловцы Мечты.

Имре выводы комиссии не оспаривал. Ему говорили, что озеро Линши – так назвали заполненный водой кратер метеорита – действительно возникло после катастрофы, раньше рядом с Лабиринтом озера не было. К моменту его распределения в лесничество поваленные стволы в запретной зоне уже убрали, а саженцы укоренились и разрослись, омолодив участок тайги. И, все же, при приближении к разрушенному Лабиринту и озеру становилось неуютно, как будто с дерева на спину мог спрыгнуть враг. Ирбиса это удивляло – «ты себе что-то придумываешь» – и он охотно подменял Имре для инспекции участка. Приходилось тащить на себе мешок, возле озера перекидываться и делать фотографии – зимой удовольствие ниже среднего, и это еще мягко говоря. Да и летом кожу покалывало, и волосы на руках дыбом вставали. Казалось что тут, рядом с кратером, бродит разъяренный Карой, и от удара когтистой лапой спасает только тяжесть оберега, который Имре никогда не снимал.

Ирбис дожидался, пока двуногий сфотографирует перемолотые землетрясением скалы и уложит фотоаппарат в вещмешок, прыгал по камням, пил воду из озера и посмеивался над его страхами. Так и жили – с сезонными прогулками и отчетами в министерство.

К вечеру Имре доехал до гостиницы в маленьком городке, оставил снегоход на стоянке и пересел в автобус, идущий в Ирбисск. Родители его приезду обрадовались. Матушка сварила домашние пельмени, сдобрила их горчицей и сметаной, и накормила Имре до отвала, дважды подкладывая добавку. После сытной еды и путешествия потянуло в сон, и он, переставив будильник на час позже, завалился на кровать в своей спальне.

Следующий день начался с суматохи – проспал, прособирался – продолжился встречей со знакомыми и интересным обучением. Группу отпустили около пяти, когда на Ирбисск уже начало опускаться мягкое покрывало сумерек: день был серым и облачным, снег – тусклым. Имре вышел из аудитории вместе с двумя бывшими однокурсниками и охотно согласился посидеть в каком-нибудь кафе – рассказывать о себе было нечего, но факты и сплетни послушать хотелось. Кто на ком женился, кто где живет, как зажимают топливо для снегоходов и не докладывают мясо в паек.

Они определили, что разъезжаться по домам будет проще из центра города – никому не обидно, всем почти одинаково – прыгнули в автобус и через три остановки вышли возле центральной улицы города. Здесь снег сиял и искрился, раскрашиваясь в разные цвета отблесками магазинных вывесок, светом оранжевых и голубых фонарей, яркими рекламными щитами.

– О, «Сластоежка», – оживился Лазар, указывая на огромные окна. – Тут отличный кофе и пирожные-ежики. Зайдем? Сладкого хочется.

– Я не буду пить кофе, как манекен в витрине, – отказался Имре, тыкая пальцем в подсвеченные столики, стоявшие прямо возле окон.

– Там второй зал, сядем в уголке. Пойдем, ежики тут обалденные.

Они поднялись по ступеням, стряхнули снег с сапог на прорезиненном коврике у входа и окунулись в тепловую завесу. В зале вкусно пахло, и Имре ужасно захотел и кофе и десерт – только не в витрине. К счастью, места во втором зале были. Они сдали куртки в маленький гардероб, прошли к указанному официантом столику и получили меню. Усаживаясь, Имре почувствовал на себе чей-то взгляд. Завертел головой и неожиданно увидел голубоглазую Флору. Та сидела за столиком с рыжей лисицей и изучала какой-то листок бумаги. Имре прислушался к разговору.

– Пятнадцать оленьих шкур – не проблема. Вам же нужны декоративные, коврик на стену?

– Можно на пол.

– На пол нельзя, как ни выделывай, они очень сильно лезут. Мех такой. Пятнадцать или двадцать?

– Пятнадцать, – после раздумий ответила лисица. – Как-то много багажа набирается. А еще оленьи рога, а еще ягель… Неужели чем-то придется пожертвовать?

– Полина! – в голосе Флоры прозвучала укоризна. – Как можно жертвовать рогами или ягелем? Вы еще от сервизов откажитесь! Нет, никаких ограничений. В грузовой контейнер много поместится.

– Грузовой контейнер министерство не оплатит.

– Полина!

Флора вытянула шею, начала что-то шептать. Лисица кивала. Имре прилип взглядом к столику и вздрогнул, когда Лазар тронул его за плечо:

– А ты что будешь заказывать?

Имре повернулся и обнаружил, что к ним уже подошел официант.

Глава 4. Флора

Лисица Полина была не так-то проста. Флора, пытавшаяся осторожно выяснить, в какую сторону продвигается следствие – или вообще не продвигается, а топчется на месте? – попалась в ловушку и наболтала лишнего. Секретов не выдала, но чувствовала себя проигравшей противнице на собственном поле.

Беседа завязалась в городском центре культуры, куда она повела Полину, чтобы та выбрала не запакованных Ловцов Мечты, пока партию не подготовили для отправки на фестиваль. Рыжая лисица сравнивала плетение, расспрашивала о речных ракушках, использованных в Ловцах – «это залог удачного рыболовства, чтобы голод не отвлекал вас от духовных потребностей» – и, обогатившись знаниями, перевела разговор на фестиваль. Флора почти честно рассказывала о первых поездках – умолчала только о том, что ей приглянулся лесник, позже отдавший предпочтение сотруднице этнографического центра – добавила немного мистики, упомянув разрушенный Лабиринт Силы, призналась, что на последнем фестивале не была, и, может быть, и на этот не поехала бы, но надо соответствовать.

– Почему? – поинтересовался Полина

– Потерялось очарование. Нет серьезных проблем, которые надо решать, практически всё идет по накатанной колее. Общения с другими директорами и топ-менеджерами мне хватает в Ирбисске. В прошлом году на фестиваль летали брат с женой, брали старших детей. Детям, конечно, понравилось. Сейчас брат не может получить разрешение у следователя. Его звонки игнорируют. У меня нет никаких ограничений на передвижение, поэтому мы с вами отправимся на вертолете – так будет быстрее.

– А тот директор по учету и аудиту, который похож на вашего брата, он поедет на фестиваль?

– Балаж? – Флора сочла вопрос проявлением любопытства. – Нет, он ни разу не приезжал.

– Побаивается шаманов? Он альфа, я правильно поняла?

– Да, альфа. Не сказала бы, что он боится шаманов. Носит оберег Кароя – как большинство ирбисов. Чтит духов леса. Опять же – как большинство. Балаж всегда берет отпуск за две недели до Нового года, – пояснила Флора. – Возвращается через неделю после праздника. Уходит в тайгу – перекидывается, наслаждается единением с природой.

– А как к такому времяпрепровождению относится его супруга?

– Балаж холост, – еще не понимая, что Полина ведет мягкий допрос, ответила Флора. – Он когда-то сказал мне, что город путает следы, не позволяет отыскать свою избранницу.

– Вы хорошо знакомы? – спросила Полина, получив большую коробку, в которую сотрудник центра сложил Ловцов Мечты. – Он не пытался за вами ухаживать? Может быть, жалоба на запутанные следы была намеком?

– Нет, – покачала головой Флора. – Он не пытался, а я бы отказала, заметив поползновения. Я же говорю – он копия моего брата. Это, мягко говоря, не возбуждает.

– Жаль, что этот Балаж уже ушел в отпуск, – посетовала Полина. – Я бы посмотрела на него и Ференца. Действительно можно спутать?

– Я же вам сказала… – Флора начала злиться, тут же одернула себя – до нее наконец-то дошло, что вопросы задаются неспроста – и продолжила гораздо вежливее. – Не верите мне, спросите сотрудников «Ирбала».

Они пошли к машине – Флора обещала отвезти Полину с коробкой в гостиницу – продолжая разговор на ходу.

– Неловко спрашивать незнакомых котов, – Полина была сама кротость. – Вдруг не захотят отвечать. А вы так добры… Скажите, этот Балаж ушел в отпуск за день до покушения на вашего брата? Я ничего не путаю?

– Ничего, – складывая картинку из деталей, подтвердила Флора.

– Он передвигается по городу на такой же машине, как и ваш брат?

– Да, у всего Совета директоров одинаковые машины, заказывали оптовую партию.

– У всех есть водители?

– Всем положены, но кто-то садится за руль сам, кто-то пользуется услугами.

– Ваш брат и Балаж?..

– Водят сами.

– Стоянка сбоку от здания?

– Да. У нас выделенные места.

– Как хорошо продумано! – восхитилась Полина, усаживаясь в машину.

– В гостиницу? Или где-нибудь перекусим?

– Я бы сначала хотела отнести в номер коробку, – ответила Полина. – А потом можно и перекусить – если у вас не запланировано других развлечений.

Флора отбросила условности, спросила напрямую:

– Вы подозреваете, что кто-то перепутал Ференца и Балажа? Кто-то выстрелил в моего брата, не разобравшись, кто именно вышел из автомобиля?

– Я ничего не подозреваю! – замахала руками Полина. – Что вы! Как я могу что-то подозревать? Я эксперт по огнестрельному оружию. У меня нет доступа к полным материалам следствия.

Добравшись до гостиницы, они разделились. Полина с коробкой умчалась в номер, а Флора, вытащившая из сумочки телефон, спряталась за огромным фикусом в холле и набрала номер брата.

– Меня расспрашивала Полина! – выпалила она, дождавшись прекращения длинных гудков и шороха в трубке. – У них появилась версия, что стреляли в Балажа! Вас перепутали!

– Младший заболел, поэтому мы сегодня никуда не выберемся, – ответил брат. – Если хочешь повидаться с племянниками – приезжай. Все будут рады. Купи каких-нибудь красивых пирожных к чаю. Или торт.

– Мы с Полиной собираемся где-нибудь перекусить. Поедем в «Сластоежку». Возьму ежиков – или пирожных, или фирменный торт. Вдруг удастся купить без предварительного заказа.

Она поняла, что рядом с братом кто-то чужой. Возможно даже полицейский – вероятно, их опрашивали одновременно и порознь, чтобы потом сличить показания.

Полина вернулась в холл через десять минут, сияя улыбкой – скорее всего, уже доложилась начальству. По дороге в «Сластоежку» она расспрашивала Флору о сувенирах.

– Мне сказали, что тут продают оленьи рога, уже лакированные и закрепленные на доске, чтобы вешать на стену.

– Да, – подтвердила Флора. – И шкуры. А ягель? Будете покупать сушеный ягель? Его очень разнообразно используют.

– Я должна позвонить, посоветоваться, – после долгих раздумий ответила Полина. – Я же не себе всё это беру. Не только себе. Нас много. Надо спросить, хочет ли кто-то ягель. Если захотят – надо брать.

Звонок отложили до «Сластоежки». Пока Флора уговаривала продать ей торт «Ежик» – «заказан-то на завтра, вы до завтра еще три испечете!» – Полина несколько раз позвонила, после чего положила на стол лист бумаги со списком и добавила туда две строки. «Оленьи шкуры (15)» и «Ягель (5)?»

Флора отобрала лист и начала изучать список заказов. Кроме несъедобных ценностей Полина собиралась доставить домой партию пряников с клюквой, два ящика варенья из голубики и морошки, десять килограмм вяленой оленины и десять – сушеного омуля. Флора, восхищенная размахом, хотела предложить Полине съездить на пряничную фабрику, чтобы закупить товар по оптовой цене – как и с сервизами-котиками – и, вместо слов, громко мурлыкнула. Барса увидела кого-то знакомого и пожелала поздороваться – в последнее время это было редкостью, кошка молчала, не одобряя ее редких любовников, и переговаривалась только с братом и его семьей. Полина посмотрела на Флору с интересом, но ничего не сказала.

Беглый взгляд на вошедшую в зал троицу альф развеял последние сомнения – ее барса хотела поговорить с ирбисом лесника Имре, ветреного любителя этнографинь и неутомимого кляузника на фестиваль.

«Когда он поймет, кто мы, сразу начнет строчить жалобы, – предупредила барсу Флора. – Скажет, что мы его подстерегали, чтобы дать взятку и увеличить квоту приглашенных».

«Ты тоже писала жалобы, – напомнила барса. – Будете писать вместе».

Ошеломленная Флора не нашлась с ответом, отвернулась от столика, за который уселся лесник, и сосредоточилась на списке. Она пообещала Полине отправить сувениры грузовым контейнером за счет «Ирбала» – «что вы, какая взятка, это благотворительность!» – и попросила дозволение на минуточку отлучиться. Ей нестерпимо захотелось умыться – ледяной водой, а лучше бы снегом – побыть в одиночестве, успокоиться. Барса имела свое мнение, из-за чего Флора, проходя неподалеку от столика альф, замурлыкала и тут же получила ответное низкое урчание – ирбис Имре их узнал и, после короткого приветствия, предложил вместе влезть на пихту. Флора поспешно покинула зал, разбирая общую картину на детали. Имре не изменился – темные, черно-бурые волосы, чуть раскосые черные глаза, хищный прищур, тяжелый подбородок, потрескавшиеся губы и еле заметная вечерняя щетина.