скачать книгу бесплатно
Йага. Колдовская невеста
Даха Тараторина
Trendbooks magic
Не ходи в темный лес! Не слушай плача мертвянок, не доверяй златым огням. Не отзывайся, коли кто по имени окликнул. И не гляди, не гляди в глаза лесной ведьме! Заворожит, заколдует так, что покой и сон позабудешь. Зверем у ног ее ляжешь, мать и отца в лицо не узнаешь. Останешься в черном ельнике, у избы на высоких курах, а вместо слов человеческих по-звериному взвоешь. Не ходи, не ходи в темный лес, иначе полюбишь хозяйку чащи!
Даха Тараторина
Йага
© Даха Тараторина, 2024
© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2024
Изображение на обложке и иллюстрации в книге © Miorin
Иллюстрация в тексте использована по лицензии © Shutterstock
Плейлист
1. Кукрыниксы (https://vk.com/audio?performer=1&q=%D0%9A%D1%83%D0%BA%D1%80%D1%8B%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D1%81%D1%8B) – «Отрекаюсь скандалить (https://vk.com/audio-2001332688_7332688)»
2. Princesse Angine (https://vk.com/artist/641250305179679170) – «Не потянешь (https://vk.com/audio-2001743537_46743537)»
3. Сны Саламандры (https://vk.com/artist/6303735522565166728) – «Лихо (https://vk.com/audio-2001007050_109007050)»
4. Jorunnr (https://vk.com/artist/2289085985863246531) – «Ведьма (https://vk.com/audio-2001764565_65764565)»
5. Артемизия (https://vk.com/artist/2390113920793367385) – «Ведьмина дочь (https://vk.com/audio-2001208645_115208645)»
6. Те100стерон (https://vk.com/artist/8273551701546330319) – «Это не женщина (https://vk.com/audio-2001549802_120549802)»
7. Дмитрий Чеботарёв (https://vk.com/artist/8182289184301192957) – «Вверх»
8. Rozgi (https://vk.com/artist/5854910181175683325) – «Заблуди (https://vk.com/audio-2001106943_103106943)»
9. Король и Шут (https://vk.com/artist/8758602863157116965) – «Дагон (https://vk.com/audio-2001851674_124851674)»
10. The Dartz (https://vk.com/artist/7122568856366858125) – «Холодные камни (https://vk.com/audio-2001921290_33921290)»
11. Канцлер Ги (https://vk.com/audio?performer=1&q=%D0%9A%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%BB%D0%B5%D1%80%20%D0%93%D0%B8) – «Демоница (https://vk.com/audios-148194501?z=audio_playlist-148194501_7)»
12. Канцлер Ги (https://vk.com/audio?performer=1&q=%D0%9A%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%BB%D0%B5%D1%80%20%D0%93%D0%B8) – «Ведьма-II (https://vk.com/audios-148194501?z=audio_playlist-148194501_7)»
13. Мельница (https://vk.com/audio?performer=1&q=%D0%9C%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0) – «Приворотное зелье (https://vk.com/audios-148194501?z=audio_playlist-148194501_7)»
14. Хелависа (https://vk.com/artist/3365919313344192824) – «Дорога в огонь (https://vk.com/audio-2001921125_37921125)»
15. Peyton Parrish (https://vk.com/artist/2511170218635937439) – «My Mother Told Me (https://vk.com/audio-2001625599_83625599)»
16. Мельница (https://vk.com/audio?performer=1&q=%D0%9C%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0) – «Ведьма (https://vk.com/audio-2001179063_32179063)»
17. Дом Ветров (https://vk.com/artist/5124133461600052181) – «Сага о наёмниках (https://vk.com/audio-2001178877_64178877)»
18. День Кси (https://vk.com/audio?performer=1&q=%D0%94%D0%B5%D0%BD%D1%8C%20%D0%9A%D1%81%D0%B8) – «Парни с Железных Островов (https://vk.com/audio-2001431431_124431431)»
19. Peyton Parrish (https://vk.com/artist/2511170218635937439) – «My Mother Told Me (https://vk.com/audio-2001625599_83625599)»
20. Chagunava (https://vk.com/artist/6133172616387460588) – «Золотой домик (https://vk.com/audio-2001741437_98741437)»
21. Ежовы Рукавицы (https://vk.com/artist/7502461912598036776) – «Колыбельная Яги (https://vk.com/audio-2001204039_76204039)»
22. polnalyubvi (https://vk.com/artist/206686424888790343) – «Девочка и Море (https://vk.com/audio-2001163588_72163588)»
23. Green Apelsin (https://vk.com/artist/5676944438749761519) – «Северный (https://vk.com/audio-2001923935_119923935) ветер»
24. Дмитрий Колдун (https://vk.com/artist/3149961485752211885) – «Царевна (https://vk.com/audio-2001747612_107747612)»
25. Калевала – «Ярило»
26. Баба Яга (Baba Yaga) (https://vk.com/audios63905929?block=recent§ion=all) – «Secret Combination»
27. Черемша – «Ведьма»
Пролог
– Прости, серденько мое! И жена-то из меня вышла никудышная, и мать не лучше…
Дочка глядела на нее внимательными желтыми глазами, будто все понимала. А куда ей понять, младенцу невинному? Мать и сама-то не ведала, что творит. Она брела по лесу, качаясь. Сколько уже времени кусок в горло не лезет, сколько во рту ни капли не было? Уже и молоко давно пропало – нечем дочь кормить. А дочь и не жаловалась. Не плакала. Молчала и смотрела. И так смотрела этими своими колдовскими глазищами, что лучше бы вовсе сгинула! Она, а не любимый…
Желана родила поздно, ни отец, ни мать, рано ушедшие в Тень, внуков не дождались. Да и, сказать по правде, не сильно-то кляла за это судьбу. К чему ей, красавице, дитя? Рядом ведь милый был! Души в ней не чаял, на руках носил, белые ручки работой мозолить не дозволял! Но все же не хватало ему чего-то. Нет-нет, а спрашивал, заведут ли ребеночка. Желана и сдалась, да боги посмеялись: столько она молилась, чтобы чрево ненароком не отяжелело, что теперь одаривать ее чадом не собирались.
Где-то совсем рядом завыл волк, и Желана вздрогнула. В ночной тишине далеко разносился скрип деревьев, шептались о чем-то, ей неведомом, листья. Далеко будет слышен и крик несчастной женщины, выскочившей в лес в одной рубахе с младенцем в объятиях.
– Прости меня, кровиночка…
Дочь глядела неотрывно, точно и не живая вовсе. Оттого становилось страшнее, чем когда волк скулил. От этого взгляда Желана ночей не спала, от него кошмарами мучалась, от него же, видно, и умом повредилась. Да и кто бы осудил вдову? Она прикрыла личико младенца краем одеяла.
Пуще Желаны о ребенке молился муженек. Тризны приносил, к бабкам ходил, спать ложился ногами к печи – все, как деды учили, чтобы жена понесла. Никак. Совсем милый ополоумел. Пошел в чащу, упал на колени перед вековым дубом, коснулся теменем бурого, выступающего над землею корня.
– Все возьми, хозяин тонколистный! Все возьми! Ты кормишь зверей и птиц, ты силу родишь невиданную, ты тайны хранишь неслыханные. Все возьми, но одари меня наследником!
И лес взял. Взял все, что предлагал ему проситель, а после взял и еще больше. Не стало хозяйства, сгорел овин, полегли коровы. Не стало и самого Огонька. Сгорел, как лучина. А на другой день после того, как заколотили смертный короб, Желана ощутила под сердцем ношу.
Она брела, не разбирая дороги. Не шарахалась от ночных хищников, притаившихся в зарослях. Не чуяла холода и голода. Да и ничего уже не чувствовала, с самого рождения дочери. С того страшного дня, как увидела лес в ее глазах вместо бесконечной синевы мужниных очей. Дуб стоял на прежнем месте. Что ему, дубу? Он стоял здесь раньше, чем родился прадед Желаны, останется стоять и когда она сама по земле ходить перестанет. Быть может, случится то совсем уже скоро.
Она развернула одеяльце. Дочь не поежилась – ей ночная прохлада была что платок шерстяной. Коснулась губами лба младенчика и опустила в густую траву. Припала на колени, прильнула теменем к выступающему над землей дубовому корню.
– Забери! Забери свой дар! – Казалось, все слезы Желана выплакала, ан нет – покатились по щекам, горючие. – Забери, что дал, и верни мне милого! Не жить мне без него, не радоваться солнышку!
Но дуб ничего не ответил. Молчал и лес, только, кажется, темнота, обступившая женщину, стала гуще. Она до боли закусила себе руку, чтобы не закричать. Потянулась к дочери… отдернула пальцы. Повернулась и пошла, не оглядываясь. Оттого не увидала, как мягкая чернота укутала сверток, как зашевелились, выпутываясь из корней, лохматые нечистики, как устроилась на груди у девочки и завела песнь старая жаба.
Желана брела по лесу, шатаясь, и не чаяла выбраться.
Глава 1
Лесная хозяйка
Лес не то чтобы считался гиблым местом, но ходить в него без надобности все ж опасались. А уж в такой час, когда мертвый лунный свет обливает нагие деревья, когда поганки мерцают ядовитыми слезами, когда всякий скрип ветки чудится плачем русалки…
Вот только бредущая в чаще девица леса не страшилась. Не страшилась она и ползучих гадов, что пока не успели спрятаться на зиму в норы. Шла босиком. Голодные волчьи глаза, наблюдавшие за ней из-за облезлого орешника, девица приметила, но даже с тропы не свернула. Лишь ответила зверю прямым чистым взглядом, и тот склонил голову, приветствуя молодую госпожу леса.
Следом ползли тени. Черные, тягучие. Лунный свет не мог прогнать их, серебряные лучи захлебывались во мраке. Они следовали по пятам, готовые вцепиться в босые ступни, лишь только девица замедлится. Цап! – и нет беспечной красавицы. Запачкает чернотой загорелую кожу, зальет пышные волосы, спадающие на открытые плечи.
Девица остановилась, поправила ворот рубахи не по размеру, что все норовил сползти на плечи. Подумала и подвязала подол юбки к поясу – не запачкать. Тени позади нее замерли тоже. Почтительно подождали и вновь потекли за госпожой, когда та свернула к трясине.
Босые ноги мягко ступали по мокрому мху, болотце чавкало, неохотно выпуская добычу, но все же подставляло под каждый шаг кочку, чтобы девица ненароком не угодила в бочаг.
– А вот ты где!
Позабыв, что не хотела портить одежу, девица плюхнулась на колени и протянула руки к жирной бородавчатой жабе. Та деловито надула щеки и переступила лапками, не думая убегать от человека. Да и не человеком вовсе была девка, кому как не болотной обитательнице это знать!
– Ну, иди ко мне!
И жаба послушалась. Сцапала длинным языком комара да и сиганула длинным прыжком в подставленные ладони.
– Угостишь, хозяюшка?
Жаба покрутилась, устраиваясь удобнее, повернулась к девице задом.
– Ну не жадничай, милая! Я матушке обещала!
Девица рассмеялась и чмокнула зеленую бородавчатую спину. Ну кто бы устоял?! Не устояла и хозяюшка: скрипуче квакнула, спрыгнула наземь и повела просительницу к ведьминому кругу, к волшебным грибам с алыми шляпками, кои при полной луне несут в себе чудодейственную силу. Вот только наполнить кожаную суму девке не довелось: едва срезала первый гриб маленьким серпом, как следующие за ней тени заволновались. И раздался крик.
Так не кричат от радости, да и заплутавшие путники не кричат так тоже. Так может лишь тот, кого жестоко бьют, да и сам он бьется не на жизнь, а на смерть.
Лесная жительница нахмурилась: кому это дома не сидится в поздний час? Негоже тревожить темноту чащи! Знай она людей получше, затаилась бы. Куда девке в драку?! Но девка звалась Йагой, что на древнем забытом языке означало «дар леса». И лес она знала куда лучше, чем тех, кто у леса жил.
Йага поспешила на крик. Тени – за ней. Свистели у висков ветви, путались в пышных волосах листья, расползалась под ногами влажная холодная земля. Так бы и вывалилась Йага из зарослей в редкий березнячок, кабы не вцепился в юбку стерегущий колдовку волк: поберегись! Девка с разбегу упала на живот и потому только оставалась не видна тем, кто посмел потревожить ночь. Пряный лиственный дух щекотал ноздри. Йага вытерла измазанные грязью щеки и подняла голову.
В роще шла битва. Да не битва даже, а побоище. Как иначе-то назвать, коли шестеро против одного? К тому же шестеро были на редкость крепки: приземисты, широкоплечи. А тот один… дрался, ровно зверь загнанный. И кричал не он вовсе, а тот из шестерых, кто подначивал друзей, стоя за их спинами. Стоял он шатко, приподняв одну ногу. Йага из своего укрытия чуяла его горячую боль в голени.
– А будто мы тебя спрашивать станем! – продолжили мужики прерванную ругань. – Как надо, так и деремся! Не заслужил ты честного боя!
Рыжий, что защищался, дивно отличался от всех, кого прежде лесная госпожа встречала. Был он худощав и высок, светлокож, ровно не жаркое лето толь ко что минуло, а суровая зима. В ушах его поблескивали украшения, кои Йага разве что у мельничихи, приходившей к ним в избу за зельями, видала. Серьги видели и мужики, оттого раззадорились пуще прежнего.
– Ишь, разрядился как баба! Да ты сам баба!
Рыжий сплюнул кровь разбитыми губами и улыбнулся:
– Что-то жена твоя иное говорила, когда я ее в конюшне обжимал!
Мужик заревел и кинулся на наглеца. Тот, хотя и качался от усталости, пригнулся и подставил ножку. Враг пробежал мимо. Но остальные-то не делись никуда! От тяжелого кулака рыжий еще увернулся, зато ногой в живот ему попали. Он и звука не проронил, только согнулся, хватая ртом воздух, да и этого было достаточно. Сыновья молочника – их Йага знала, не раз разряжала поставленные ими силки в лесу – скрутили молодцу руки. Еще один добавил в челюсть и, заикаясь, пригрозил:
– К-коли уви-и-идим еще раз, пе-е-е-еняй на себя!
– Че-че-чего ба-ба-балакаешь? – передразнил пленник. – Не-не-не понимаю!
За наглость и поплатился. Били рыжего крепко. В живот, в лицо, по спине. Молча и зло. Он же только вздрагивал от ударов.
Нутро лесной госпожи вскипело от злости. Вшестером на одного? Да так и зверь дикий в ее лесу не посмеет, а тут люди! Она приподнялась на локтях и показала зубы. Зарычала, подзывая волка. Тот с готовностью подполз на брюхе.
– Чего встал? Помощь нужна! – вполголоса приказала она.
И волк немедля перемахнул через кусты. Шестеро мужиков навряд испугались бы одного тощего волка. Да волк был не один. С ним на поляну вытекли черные тени. Как живые, расползлись у серых лап и потянулись к драчунам.
– Щур, протри мне глаза!
– А я говорил, нечего ночью в лес соваться!
– Мужики, мужики, меня подождите!
– Сто-о-о-ойте!
Буяны сначала попятились, а там и вовсе бросились наутек. Волк почесал задней лапой ухо и вопросительно оглянулся на Йагу: угодил?
– Угодил, дружок!
Ведьма потрепала его по загривку и пошла к избитому, что скрючился под березой. Осторожно перевернула на спину, ощупала ребра, ища переломы. Странным был этот пришлец. Рыжих в их краях вовсе не водилось, кожа белая, алое пятно на щеке, ровно головешкой приложили. И походил на местных не больше, чем лис на жирного зайца: рук-ног вроде столько же, а зверь другой. Побитый вздрогнул под чуткими пальцами и пробормотал:
– Где ж ты, когда надо… Всегда… Не к месту…
– Да здесь я, здесь.
Йага обтерла ему измазанный кровью подбородок, проверила, чтобы горлом не шла руда. Ничего, жить будет. Не так его потрепали, как думалось. Али отбивался хорошо. Задрала рубаху – и ахнула!
– Краси-и-иво… – протянула девица.
По коже бежал черный узор. Петли цеплялись друг за друга, текли по телу. Однако ж рассмотреть не довелось: молодец зашевелился, принялся отталкивать лекарку:
– Не тронь сказал! Лучше сдохну, чем…
Руки пришлось отнять. Да оно и к лучшему: ребра целы, только синяками белую кожу разукрасило. Йага достала из сумы единственный сорванный на болоте гриб, сдавила в кулаке. Белый сок, что у несведущего лекаря будет лишь ядом, собрался в мутные капли. Ведьма запрокинула голову, собирая их языком. Для незнающего человека яд. А знающему – средство волшебное.
Она склонилась над молодцем, осторожно разомкнула избитые губы и припала к ним ртом. Уста молодца горчили, видно немало довелось ему горя хлебнуть. И холодны были, как лед! Словно не ранен он, а помер давно.
Яд смешался с кровью, побежал по жилам. Губы раненого едва дрогнули в ответ, от чего у лесной хозяйки замерло что-то внутри. Она оторопела, вскочила. Странный этот пришлец… Волк подкрался тихо-тихо, как только зверь и может. Ткнулся лбом под колено и просительно заскулил.
– Знаю, – ответила ему ведьма, опуская ладонь на загривок. – Но я же не совсем в рощу вышла! Я же по краешку! Ты матушке не скажешь?
