Один день с ними

скачать книгу бесплатно

Один день с ними
Олег Тарасов

События, которые произошли с секретарём Татьяной Михайловной в приёмной мирового суда, и как они отразились на простой женщине. Свидетелем этих событий стал ваш непокорный слуга. События восстановлены по памяти и не претендуют на историческую достоверность.

Олег Тарасов

Один день с ними

Как мне показать то, что вижу я? Как мне спеть ту песню, которую я слышу?

Неслышимые ранее вопросы злыми пчёлами кружили в голове Татьяны Михайловны Волос.

Она стояла, прижавшись своим мягким животом к столу. Трудовой день начнется только через три минуты. Убогая и сырая погода подгоняла в спину, когда Татьяна Михайловна шла на работу. Вот и оказалась она тут, в светлой комнате, выкрашенной в пустой белый цвет с фальшиво дубовой мебелью, в секретарской приёмной раньше, чем надо.

Служба секретаря районного мирового суда незатейлива, но хлопотлива. Сотни бумаг, каждый день, нужно просмотреть, разложить, пронумеровать. Ответить на звонки. И ещё посетители конечно. Испуганные и встревоженные повестками люди робко входят и тычут прямо в лицо своими вопросами. И, следуя новым инструкциям, что бесконечно спускают откуда то сверху, нужно вежливо ответить каждому. Несмотря на то, что вопросы свои, они повторяют по два, а то и по три раза. Вот и отвечать приходиться тоже – два, три раза. Каждому. В середине дня неизбежно скупой обед из пластикового лотка. И то, это если успеешь, с вечера, приготовить и положить что-то в этот лоток. А нет – так беги, покупай, грей в микроволновке. И этот ещё тут.

– Ну что ты там про меня хотела сказать? Глухим голосом промолвил он из-за левого плеча Татьяны Михайловны.

– Че, че. Трижды сплюнь через плечо.

– Я тебе плюну. Хм. Давай, приступай к работе. Люди ждут. Начинай, направляй векторы судеб в нужную стране сторону.

Татьяна Михайловна никогда не думала о себе как о большом и важном человеке. Наоборот, ей даже нравилась эта её незаметность в океане людских профессий и творчеств. Зато всё есть – квартира, сын и муж. И уж, хоть и кажется, что даже утром, этот самый муж пьян, зато свой, собственный. И оклад конечно. Достаточный для того что бы прожить следующий день. Обладание всем этим позволяло улыбаться самой себе, глядя в зеркало по вечерам. Когда она – секретарь мирового суда, уставшая, возвращалась с работы домой.

Но сейчас утро. Татьяна Михайловна привычно оглядела знакомую комнату. Шкаф, почти до потолка, забитый папками с судебными решениями и предписаниями, выписками и заявлениями. Небольшое, овальное зеркало без рамы. Окно, за которым упёрлась в серое небо старая и кривая осина. Которую не выкорчевали во время строительства дома строители, прислушившись к совету старого, пахнущего водкой и ладаном, православного геодезиста. Вечное, как ветки ели в венке, алоэ на подоконнике. Стол, на котором стоят принтер и пустой аквариум. И серая, стальная, надёжная дверь – отделяющая секретаря мирового судьи от нескончаемого потока людей с тревожными лицами. И конечно два стула. На одном сидит и работает она, а на втором…

– Ну, давай, давай зажигай экран и внимание на мониторы, как говорят режиссёры послушным зрителям. Танюш, ну не тупи. Жми кнопку на компе.

Татьяна Михайловна резко развернулась и посмотрела в его сторону с раздражением.

– Если ты не замолчишь.. Достану крест из лифчика и заставлю тебя его сожрать.

Он засмеялся раскатисто, во весь голос.

– Давай, давай. Доставай. Авось ещё чего вывалится. Он опять засмеялся.

Татьяна Михайловна повела плечами. Включила компьютер. Бережно, ладонями, не глядя в зеркало, она поправила прическу. Рабочий день начался.

Бумаг было много. Татьяна Михайловна села поудобнее и придвинула к себе ближнюю, большую стопку. В этот момент загудел дверной звонок. На маленьком мониторе, справа от телефона, пошатываясь, стояла мужская фигура.

Татьяна Михайловна нажала черную кнопку, дверной замок щёлкнул как офицерские каблуки и дверь открылась.

В комнату вошёл мужчина, которого можно было бы назвать пожилым, а может даже и старичком.

– Здравствуйте – сказала Татьяна Михайловна

– Я за анализами. Ой, простите, поликлиника у меня вторым номером на сегодня. Я вот по какому вопросу. Он кашлянул.

Татьяна Михайловна посмотрела на него чуть исподлобья. А пока она его разглядывала, мужчина соскрёб с головы серую кепку и продолжил.

– Моя фамилия Вамдаев.

– Здравствуйте. Так в чём вопрос?

– Я получил повестку, вот. Он вынул из бокового кармана тёмно- зелёной куртки бумагу сложенную вдвое. И протянул её секретарю. Та взяла сложенный лист, развернула, пробежала глазами по строчкам, профессионально, по диагонали и чуть шевеля губами. Прочитав текст, Татьяна Михайловна положила листок на стол, подняла глаза на посетителя и спросила.

– И что вы хотите узнать? Тут, по-моему, всё предельно ясно. Вас вызывают на предварительное заседание мирового суда, что бы разъяснить вам суть иска и что бы вы могли встретиться с истцом. С вас хотят взыскать сумму аванса, выплаченного вам ещё в 1991 году, так как работа не была выполнена.

– Да это я как раз понял. Но неужели срок давности не истёк.

Татьяна Михайловна ещё раз прочитала текст, тряхнула листком и сказала.

– Учитывая, кто истец нет. Не истёк.

– Ух ё, а я то думал, забыли. Мужчина грустно улыбнулся. Но всё равно, посмотрите. Ведь вдруг? Сумма какая то бесчеловечная. Может ошибка или опечатка? Двадцать пять миллионов. Я помню, что получил авансом, тогда, около полу миллиона рублей всего. А тут.. Вы не могли бы уточнить? В процессе разговора Вамдаев, словно дирижёр, плавно водил рукой по воздуху. Будто разгоняя заведомо возникающие возражения.

– Подождите в коридоре. Я всё выясню и позову вас.

Вамдаев кивнул и вышел из приёмной.

Татьяна Михайловна сняла трубку, набрала две двойки. Спустя два гудка она услышала знакомый, неприветливый голос.

– Да.

– Исмаил Гориньевич тут пришёл гражданин Вамдаев. Просит уточнить сумму по иску. Номер дела 66 дробь 737. Дело у вас. У меня его точно нет.

– Жди.

Спустя несколько минут голос продолжил.

– Двадцать пять.

– Ошибки нет?

– Ты видела кто истец? «КлабРус». Конечно, нет ошибки. Дело без сроков давности.

– А что ему про сумму сказать?

– Сейчас я к тебе Лилю отправлю с пояснительной запиской. Сама всё поймёшь. Сказал голос и заслонился от Татьяны Михайловны гудками.

Татьяна Михайловна положила трубку. Не часто бывают такие подробные ответы от самого. Что ж – если нужно подождать Лилю, придётся подождать. А пока она чапает ко мне, успею кофейку заварить. Такие мысли быстро превратились в дело. Заварить кофейку. Ну да. Хотя точнее будет сказать – растворить в кипятке бюджетный коричневый порошок. Недорогой кофе из углового магазина она пересыпала, каждый раз, в жестяную банку из под дорогого чая. Конечно это не как дома. Но у страны и у Татьяны Михайловны вкусовые предпочтения и бюджеты разные.

Минут через пять, семь дверной звонок прозудел своим нудным голосом. Секретарь нажала кнопку и в приёмную вошла невысокая, кривенькая женщина в серой водолазке и молча протянула тонкую папку Татьяне Михайловне. Её руки, серые как водолазка, заметно дрожали.

– Спасибо Лилия Андревна. Скажите – этот там ещё сидит?

– Да сидит какой то зачухлый.

– Скажите ему, что я его скоро вызову.

– Хорошо. Ответила Лилия Андреевна и удалилась.

Татьяна Михайловна уселась поудобнее, в рабочее кресло. Сделала маленький глоток из большой чашки и открыла папку.

Внутри было всего два листа. На первом было написано следующее:

«ЗАО «КлабРус» с 1991 года является полноправным преемником НК С.С.С.Р. Всё имущество, счета, финансовые обязательства являются неделимой собственностью ЗАО «КлабРус». Данная компания находится в прямом подчинении у восьмого управления центрального аппарата. В следствии чего вся деятельность и документация ЗАО «Клаб Рус» охраняется государственной тайной». Фамилии и подписи внизу листка, ровно, как и круглая синяя печать то ли набраны были неразборчиво, то ли затёрлись от времени.

На втором листке был список фамилий. Финансово подотчётных новой структуре. Под четвёртым номером значился сегодняшний посетитель – Вамдаев.

Татьяна Михайловна была из тех женщин, которым дважды повторять не надо. Чуть повернув голову влево, она сказала:

– Что думаешь?

– Думаю, попал мужик. Покатался на саночках пора их и в гараж сдавать. Соображать надо было, когда с системой в союз вступаешь. Это как в чужой семье при разводе. Всегда найдутся охотники за алиментами. Будут даже те кто лишь мечтал о сексе с конкретной матерью. Давай ка с ним построже. Не миндальничай.

Татьяна Михайловна нажала на кнопку. Щелчок. Дверь приоткрылась.

– Вамдаев войдите.

Тот вошёл. Кепка в его руке была сильно измята и казалось, что она уже не распрямится никогда.

– Скажите, удалось узнать? Ошибка?

– Да я всё выяснила. Ошибки нет. Сумма именно такая.

– Странно. Произнёс Вамдаев. Тухло и грустно.

Татьяна Михайловна, несколько театрально подняла принесённую Лилей папку со стола и сказала:

– Тут я, когда знакомилась с вашим делом, наткнулась на аббревиатуру С.С.С.Р. Что это?

– О, промолвил Вамдаев. Сейчас на меня не давит подписка о не разглашении. Ни страны такой, ни нашей конторы больше нет. Посему извольте. Расскажу.

Татьяна Михайловна любила слушать такие живые истории посетителей. Особенно в первой половине дня. Между завтраком и обедом многое легче переваривается. Эти истории всегда такие трогательные, с причудливыми подробностями. Прям театр без микрофона. Прям вот здесь. И так как на мониторе, на котором была проекция коридора, никого из новых посетителей не было она, пока не остыл кофе, с готовностью покорного слушателя обратила весь свой слух на рассказ посетителя.

Вамдаев прислонился локтем к стойке, разделявшей его и секретаря, начал свой рассказ.

– Начать придётся издалека, что бы понятней было. Но я постараюсь вас не утомить. Итак. Окончил я школу в 1980 м году. А учился я, стоит сказать, в спец школе с математическим уклоном. И класс у нас был самым лучшим. Всё сплошь отличники. Головастиками нас обзывали. Он крякнул, прочищая горло. И более того мы все там дружили, много читали и из-за количества книг у нас не было времени на уличные драки и тому подобное. А через дорогу у нас была другая школа, с музыкальным уклоном. И сложилась у нас компания. Шесть человек. Трое из нашей школы, а трое из той. Каждый из нас закончил учёбу блестяще и все поступили в институты. Кто в МАИ, кто в Пищевой а кто и во ВГИК. И вот, во второй половине восьмидесятых, когда вовсю бушевала перестройка и новые ветры стали не только сдувать застойную пыль но и надувать кошельки смекалистых и проворных. Мы, в своей компании тож решили что то замутить чтоб заработать на финансовую независимость от родителей. Перебрали массу вариантов. Кто то предлагал шить панамы с футбольной символикой, кто делать значки и наклейки. Кто то да же предложил заняться продажей оргтехники. Но там, если помните, уже царил Алик Буйко со своей конторой. И влезть на эту поляну означало – прикупить себе место на кладбище. Причём не на первой линии. Была ещё идея снимать фильмы для взрослых, но там и без нас так же дельцов хватало. К тому же, на следующий день после возникновения идеи ко мне пришли накачанные комсорги и сказали что не надо. В общем, долго мы думали и тут, во время одного из наших, Вамдаев ухмыльнулся, заседаний так сказать, Вадик Приятнов предложил такую идею. Вернее рассказал такую историю. Постараюсь воспроизвести её в точности. Итак, Вадик и говорит, мол, приехала к ним его двоюродная тётка из Болгарии. Звали её Богдана Развидова. И конечно, её как гостью привечали широко, по-русски. Угощали всячески и водили гулять на Красную площадь. И попросилась она на третий день в мавзолей. Странно конечно, но не отказали, сводили. Раз хочет – надо уважить. А она, эта тётка, была, как сейчас говорят, ясновидящая. И после прогулки по Москве, пельменей в «Арагви» и этого самого мавзолея она так утомилась, что проспала два дня, не вставая. А когда проснулась, первым делом позвала Вадика. Попросила закрыть комнату, зашторить окна и сказала, что будет говорить только с ним. Ну, родня, конечно, покочевряжилась, всем же интересно, что тётка такого расскажет. Но та ни в какую. Мол подите вон все, дайте Вадика. Те потоптались, потоптались и втолкнули Вадика в комнату. Только успели ему шепнуть, что б потом всё пересказал семье.