скачать книгу бесплатно
– Я твой Бог!
– Забирай, что тебе нужно, и оставь меня в покое!
– Мне нужен ты.
– Упс. Все-таки, душа?
– Ты, весь, целиком, со всеми потрохами.
– Выходит, это я твой Бог?
– Бог? Ты? А что ты можешь мне сделать? Разве ты можешь заставить меня страдать?
– Не могу. К счастью, не могу. Обрекать кого-то на страдания, какая в том радость? Для этого незачем становиться Богом. Делать больно – удел жалких неудачников. Нет, правда, в чем тут радость?
– Радость, скажу я тебе, есть, она заметная и чувствительная. Та, что сродни мести. Пьешь ее по капле, точно нектар, и воспаряешь. Ты просто не умеешь ее готовить, вот что я тебе скажу.
– Я не заметил момента, когда мы перешли на ты.
– Было дело. Мы с тобой так давно знакомы, что уже стали почти как родственники.
– Так что же ты хочешь от меня, Директор?
– Видишь ли, ты имел неосторожность нарушить кое-какие мои планы…
– Правда? Я, честно сказать, рад этому. Это к вопросу о радости. Все-таки, и я умею кое-что готовить.
– Он рад! Рано радуешься. Я нашел способ, как ты можешь возместить причиненный мне ущерб.
– Так просто убей меня! И я сразу поступлю в твое полное распоряжение.
– Нет, дружище, не так просто. Ты меня интересуешь в качестве живого материального объекта. Я хочу попытаться с твоей помощью решить одну проблемку.
– Какую проблемку? У Бога есть проблемы?
– А у кого их нет? Какую, узнаешь позже. Когда мы с тобой еще ближе познакомимся. Могу лишь сказать, что она связана с твоей способностью проникать в Дом без спросу и приглашения.
– А если я умру, сам по себе? Ну, без твоей помощи?
– А вот этого я допустить не могу. То есть совсем. И это в моей власти. Поэтому, в этом плане надзор за тобой неусыпный. Круглосуточный.
– Ты подкупил персонал?
– Зачем? Персонал и так из кожи вон лезет, чтобы удержать тебя на поверхности. Ты ведь такое с собой сотворил, просто труп трупом. Ты бы себя видел!
– Злорадствуешь? Уважаемый Директор филиала смерти, знаете, я сожалею, но у меня нет ни малейшего желания вам помогать.
– На данном этапе течения болезни, и вообще, развития событий, это вполне естественно. Но, может быть, однажды ты все же захочешь подлечиться, и вот тогда мы с тобой начнем предметный разговор. Я подожду. Мне ведь спешить теперь некуда, а способ убеждения такого упрямца, как ты, у меня всегда с собой. Не забыл? Боль, страдание, – то, что ты любишь.
– Как ты это делаешь?
– Очень просто. Видишь, это устройство? Это генератор волн, которые выворачивают твое естество наизнанку. Или заворачивают обратно. Тебе сейчас чего больше хотелось бы? Учитывая, что до этого был период терзаний?
– Желательно конечно еще помучиться.
– Напрасно. Кстати, особо хотелось бы отметить, что это устройство совершенно не вызывает привыкания. То есть, натренироваться, как-то привыкнуть к боли невозможно. И все, что ты испытываешь, ты всегда получаешь словно в первый раз. Ну, что, не передумал? Пожалуйста. Пожалуйста!
– Ооооо!
Обратно в расположение взвода они неслись по траншее в том же порядке, Серж впереди, пулей, Тагази следом за ним, плотно прессуя воздух в проходе, точно поршень. Расстояние, отделявшее их от передка, они преодолели, наверное, вдвое быстрей, чем часом раньше в противоположном направлении. И, тем не менее, за то время, что они были в пути, погода успела измениться. С Кашканара сорвалось вниз, накрыв и позиции, и весь распадок перед ними вплоть, наверное, до самой Бреши, седое мглистое облако. Сразу ощутимо похолодало, и вместо дождя заметались в воздухе мелкие серые мухи. Вот и снег, надо же, отметил Серж факт природного каприза, но тут справа, из мглистой глубины распадка донесся протяжный не то крик, не то стон, и про снег он тотчас забыл, начисто. Крик проникал в сознание, и в душу, и моментально цеплял за живое, потому что рождался в муках и страданием был переполнен. «Что за…?» – начал Серж транслировать запрос в Небеса, и прервал его, потому что до него вдруг дошло, и кто кричит, и почему, и где.
Когда влетели на позицию, там царили упадок духа и уныние. Это читалось по лицам, по потухшим взглядам гоплитов, которые они хоть и отводили в стороны, но скрыть все равно не могли. Навстречу вышел Демон, но и у него членораздельный доклад не получился, ибо он тоже был ошеломлен, если не сказать – в шоке от случившегося, и ничего толком объяснить не мог. Серж только заметил, что рука у него перемотана платком, который он удерживал, сжимая кулак. Видимо, где-то приложился, отметил взводный.
– Стройте взвод, – приказал Серж Демону.
– Взвод, строиться-я!
Бойцы быстро собрались возле входа в блиндаж, такое впечатление, что им самим невыносима была эта тоскливая неопределенность, и они давно уже ждали хоть какой-нибудь команды. Скорей построиться, получить приказ и что-то уже делать, делать, делать… Потому что нет больше мочи крик этот слышать и выносить. Чужое страдание звуковыми волнами, сквозь уши, да и напрямую через кожу, проникало в сознание, в душу, и явочным порядком становилось своим, чего категорически не хотелось никому. Здесь, вдоль опорника, траншею специально сделали и шире, и чуть глубже, чтобы можно было при желании сделать общее построение, – впрочем, возможно, случайно так получилось. Само собой, по прихоти верховного архитектора. Как бы там ни было, но за все время, что Серж во взводе, это было первое им инициированное построение на передовой.
– Так, давайте, рассказывайте, что тут произошло? Серж внимательно вглядывался в лица бойцов, стараясь прочесть на них хоть что-то, но все они при приближении начальника уходили в себя, лишь по губам Братца Лиса скользнула странная такая усмешка, которую Серж, едва поймав, сразу упустил, и потому не нашелся, как истолковать. Зато искажение лица Туза было хорошо заметно и вполне объяснимо. Губа у него распухла и отвисла на левую сторону, и как он ни пытался ее втянуть и спрятать во рту, не получалось. А вот, похоже, и точка приложения кулака Демона, отметил Серж. – Что, никто не может мне рассказать, за каким чертом Воробей туда потащился?
– Ну, захотелось парню себя проверить, что такого? Каждый, право, имеет право… – наконец, но достаточно неожиданно, высказался Детина.
– Так, так, так, а вот это уже интересно, – зацепился за его слова Серж. – Только хотелось бы уточнить, ему в самом деле этого захотелось, или кто-то доходчиво втолковал, что именно этого ему должно хотеться?
– Да какая разница, господин Серж? Сам или не сам? – вступил в разговор Чужак. – Когда человек не догоняет, можно ему и подсказать, я считаю. Если на что-то претендуешь, докажи, что достоин!
– Так, и на что же он претендовал?
– На женщину, взводный. Невменяемая уже две недели никого к себе не допускает, больной сказывается, а на самом деле, говорят, он, Воробей, к ней по ночам летает. Вот пусть здесь теперь полетает.
– Кто же такое сказал, про госпожу Данунахер?
Туз быстро глянул влево от себя, где стоял со скучающим видом Братец Лис. Серж, однако, мгновенный взгляд его уловил, и тут в его голове начала складываться некая мозаика. Собственно, складываться она начала уже давно, но теперь на свои места встали очередные кусочки смальты, и картина в общих чертах прояснилась.
– Да какая разница, кто что сказал, – не стал вдаваться в подробности Туз, смешно при этом шлепая разбитой губой. – Это все знают.
– Ну, не скажи, очень важно, кто что говорил. Где, кому и когда. Не менее важно, пожалуй, чем то, кто что сделал.
Снизу из распадка долетел витиеватым серпантином очередной выплеск криков и стонов Воробья. Он так и выдавал их порциями, казалось, что, едва придя в себя, начинает кричать, и тут же вновь теряет сознание от боли. Серж поморщился, сжал зубы.
– Ладно, – сказал, когда Воробей затих, – вы, четверо, давайте в землянку. Продолжим там с вам. Тагази, распредели личный состав по позициям, ну и присматривай тут за всеми.
– Есть!
– Это ты друга припечатал? – первым делом спросил Серж в землянке Демона, кивком указав на Туза.
– Да потому что я не знал ничего!
– А почему же тебя в известность не поставили? Ты же тут вроде за старшего оставался. Или я что-то путаю?
– Так то-то и оно! За моей спиной провернули!
– А если бы за моей спиной, никто в претензии и не был бы. Верно? И к Тузу: – Ну, а ты-то не в обиде?
– Ничего, поквитаемся! – ответил тот, злобно вращая глазами.
– Ух ты какой! Поквитается он. А скажите-ка мне лучше, братцы, вот майор Бегунов, он тоже что-то кому-то – то есть вам – доказывал?
– Ну, в общем, да.
– Не болтай лучше лишнего!
– Да что теперь… Все и так известно.
– Все да не все. Некоторые пока испытание не прошли.
– Ты на меня, что ли, намекаешь, Туз? Так за мной ведь не заржавеет. Всему свое время. Значит, Бегунова бегом проверяли? По пересеченной местности?
– А как его иначе проверить? Он ведь бык здоровенный был, здоровей тебя раза в два. Вот и подумали: пусть пробежится.
– И то ведь, мы здесь, кто год, кто больше, а он только пришел, и давай командовать, строить всех. А кто ты такой? Хочешь командовать – докажи, что достоин. Что право имеешь.
– Знакомые слова. Что-то такое я уже слышал, а, Демон?
– Что, Демон?
– Вот я и спрашиваю, что, Демон? Херово все складывается, а? Понимаешь, что ты снова влип? Что тебе вполне вероятный трибунал светит? И не залупаться сейчас тебе нужно, а думать, как парня спасать.
– Как же его спасать? Ведь сажа, от нее спасения нет. Да и она тут же на тебя самого перескочит.
– Я же говорю: думать. Не повторять, как заведенные, одно и то же, а думать. Ладно, а вот испытание, как вы его называете, его кто придумал?
– Да никто. Как-то само собой сложилось.
– Просто сидели, прикидывали: что? И тут Братец говорит, а пусть пробежит вдоль фронта по нейтралке! Мы подумали, а почему нет? Тут же затишье стояло, целыми днями оттуда, со стороны Бреши, никого, ничего, ни звука какого. Мы уж думали, скоро все прекратится, на нет сойдет.
– Братец?
– Братец Лис.
– А про Воробья тоже он историю выложил? Про маркитантку, госпожу Данунахер?
– Не помню я.
– Вроде он, да.
– А чтобы пробежал дорожкой Бегунова – точно он предложил.
– Ну, мы Воробью и сказали, хочешь, чтобы по честному было – сбегай. В смысле, пробеги. Сними грех с души, прими очищение, пока взводного нет.
– Он ни слова не сказал, только броню скинул и полез на бруствер.
– Мы думали, за пять минут обернется, здесь же недалеко. Но не вышло, прямо возле трактора его и зацепило.
– Демон, правда, ничего не знал. Он потом из блиндажа выбежал и давай кулаками махать.
– Понятно. А вот Братец Лис, он что? За основного у вас? Он кто вообще такой? Откуда?
– Да не, какой основной… Так, иногда советы дает, дельные, кстати.
– Молчит все больше, книжки читает, а потом что-то как скажет, все покатом от смеха.
– Не сильный, но ловкий.
– Он, по-настоящему, не наш. Как бы с нами, но не наш. Мы когда пришли, он уже целый год во взводе был.
– Всегда особняком держится, ни с кем особо не дружит, это верно. Но парень проверенный, давно во взводе, да. Одно время даже думали, что его взводным сделают. Но нет, не сделали.
– Странный он какой-то.
– В чем странность выражается?
– Трудно сказать. Какой-то злой он.
– Вы все злые.
– Но он недобрый, понимаешь?
– Да, верное слово. Еще, он вроде всегда с нами, рядом, а посмотришь на него, и чувствуется сразу, что он отдельный, другой.
– Вот- вот, ему бы Чужаком назваться, самое его имя.
– Точно!
Велев думать, Серж отпустил гоплитов и по внутренней лестнице поднялся на холм. Там он подвинул в сторону от ПНБ бойца-наблюдателя и сам припал к окулярам. Наводить или искать не пришлось, боец рассматривал именно то, что хотел увидеть он сам.
Воробей черной рыхлой кучей лежал между кочек, чуть левей трактора и ближе метров на двадцать сюда, к передовой. Совершенно открытое место – если не принимать во внимание те самые кочки, за которыми спрятаться нельзя, но немного укрыться можно. Вот как Воробей – частично укрыт, а в другой части отлично виден. И бежал он, очевидно, от кустов справа, мимо трактора, к тем деревьям слева. То есть, повторял маршрут майора Бегунова. Где, кстати, Бегунов? Где Черный майор? Рассыпался, что ли… Когда? Почему не доложили?
Снег продолжал идти и даже, похоже, усилился. Но прикрыть сразу мокрую после долгих дождей землю он не мог, силенок не хватало, поэтому падал и таял, набиваясь, прежде всего, в кусты, в клочки желто-коричневой сухой травы, да еще туда, куда заметал его ветер, в низины, ямы и между кочками. Вид у земли был точно у присыпанного сахарной пудрой пирога с вареньем, где пусто, где густо. Да, такой пирог, ни съесть, ни укусить. Как же его оттуда достать? Совершенно очевидно, что добровольцев на мероприятие не будет. Все напуганы, говорят – опасно, слишком велик риск того, что сажа переметнется, перепрыгнет на другого. Именно так и говорят – перепрыгивает. К тому же, есть мнение, что бесполезно спасать. Если на кого-то эта дрянь попала, все, спасенья нет, конец. Будет грызть, пока не сожрет все тело полностью. Есть такое мнение. Значит, придется идти самому. Он просто должен, он отказаться не может, эта работа для него. Такая задачка, добраться до парня, и с ним вернуться. Двести метров туда, как подсказывал дальномер ПНБ, двести метров обратно. Четыреста метров всего по пересеченной местности. Как их преодолеть? Как устроить, чтобы решились сразу все проблемы? Пусть не все, но основные. Надо думать, думать.
Снова мысли вернулись к Братцу Лису. Ну, вот ведь чувствовал он, с самого начала почувствовал, что действует во взводе какая-то темная тайная сила. Исподволь на все влияет, организует процессы, разговоры, отношения. И, как итог, события. Не сразу и заметишь, потому что все вроде нормально, и жизнь течет, как заведено. Только совсем незаметно в чем-то образуется диспропорция, в какую-то сторону случается небольшой перекос, а потом вдруг оказывается, что приплыл плот не туда, куда мечталось. Что-то случается, неожиданное, странное и страшное, вроде этой истории с Бегуновым. Или теперь – с Воробьем. Вот вроде все нормально, нормально, нормально, и вдруг – бац! – получите. А ведь он сразу почувствовал, – что-то не так. Какой-то гнильцой попахивало. И что теперь делать? А делать надо вот что. Если действительно он всему причиной, надо выводить парня на чистую воду. Любишь проверки устраивать? Будет тебе проверка. Будет.
– Господин Серж! – окликнул его продолжавший стоять рядом гоплит- наблюдатель. Серж отвлекся от раздумий и оглянулся. Оказалось, наверх поднялся центр Докучеев, а он и не заметил.
– Ну, где этот мудрила? Дай-ка гляну.
Серж посторонился.
