скачать книгу бесплатно
– Да, Аннушка, всё бы им забраться на Эверест. Упрямцы! Как говорят: «У него на голове хоть кол теши!»
– Было бы здоровье, так пускай лезет хоть на Северный полюс.
На время женщины замолчали, а затем Вероника, видимо, продолжила свои мысли:
– Не люблю холода… Север меня не привлекает. Европа скучна. Люблю наш зелёный лужок. Мне кажется, что цветы похожи на ноты, а вокруг музыка. Музыка Чайковского.
– По молодости надо в люди выбиваться, – прервала лирику Вероники Анна. – Правда, я не жалуюсь на Николая, но посмотрела, как многие в Москве живут. Ой, Вероничка, обзавидовалась… А дочка-то ваша ещё не замужем? Сейчас в Англии? Ах, в Лондоне учится! Ну да-да-да, как же, подзабыла… Вот в нашу молодость мы о загранице и не мечтали, – в таком ленивом течении разговор продолжался неизвестно сколько времени. Практически вечность. Интерес больше проявляла Анна, а Вероника гостеприимно приспосабливалась к собеседнице, пытаясь отвлечься от тяжёлых дум: милосердная озабоченность не покидала её милого лица.
В небольшом бильярдном зале в это время шла более оживлённая беседа, в которой участвовали Виктор, Тартищев и Клювин. Первые двое пытались играть, но без особого азарта. Говорил Тартищев:
– У меня даже мелькнула шальная мысль, что это новые политтехнологии. Да-да! Я это чувствую. Происки конкурентов. Всё может быть! Сейчас новые технологии бегут впереди паровоза. Так сказать, обгоняют человеческий разум вопреки разуму. Кажется, неплохая мысль?
– Ну ты загнул, Тартищев! Скажу тебе, брат, впереди паровоза бежать не следует. Лучше на нём ехать хоть к чёрту на кулички.
– Когда-нибудь уедем, Алексей. Ты, Виктор, себя не вини, что появилась такая штука на твоей территории. Ты совершенно ни при чём. Вот когда у меня в гостинице объявились нежданно-негаданно пожарники, Роспотребнадзор и Налоговая, тут я переволновался. Губернаторские псы натравили, когда я пошёл поперёк. Вот кого надо изолировать. Круто они старую гвардию потеснили. А тут нас никто не трогает, хотя кто-то сильно задел моё самолюбие.
– Самолюбие, дорогой Тартищев, хуже большого брюха. Не согнать, не спрятать! – скульптор с нескрываемым удовольствием похлопал по своему животу.
– Нам надо выбрать, друзья, общий путь поведения и отношения к происходящему. Переждать это явление. Мои закрома забиты съестным. Вы же знаете, что Лёва в селе магазин открыл. Устроил в подвале дома продуктовый склад.
– Твоё мнение совпадает с моим. Уверен, дня два-три, максимум неделя, и будет свобода. Что скажешь, Алексей?
– Будет так будет, а не будет, так что-нибудь да будет. Пора принять сотенку граммов для консенсуса и выйти на свежий воздух. – Покинув прокуренную бильярдную, они расселись на веранде. – Куда это наши молодцы направились?
Лёва и Генри вышли из гаража и двинулись к реке. Несколько фраз долетело до веранды:
– Дурак ты, Генри! Жить надо со вкусом. Твоя лирика сейчас никому не нужна. Времена Лермонтова прошли. Их не догонишь даже на моем «БМВ».
– Конечно, незабвенные времена золотой и серебряной поэзии канули в Лету, но для человеческой души всегда требуется возвышенное. Женщины ждут от нас таких строчек: «Ты вся чиста, ты вся воздушна…»
– Чудак ты в очках! Женщины ждут красивую машину и нахального пижона в дорогом костюме, который скажет: «Прокатимся, красотка!» Ни одна ещё не отказывалась. Потом поймёшь, когда выберемся. Мне кажется, под водой можно найти выход. Рыба наверняка плавает беспрепятственно. Вода не может быть разрезана как масло. Я же видел вчера волны до самого горизонта. Факт!
Молодые люди вышли на косогор и замерли, с жадным любопытством разглядывая неожиданную картину. Две обнажённые девушки плескались в воде. Их беззаботный смех разливался вместе с тёплой водой по всему берегу. Казалось, вся природа трепетно наблюдала за игрой речных нимф. Это были Мария и Люся.
– Вот это красотки, факт! Я не против поплескаться с ними, – Лёва резво спрыгнул с косогора на горячий лилово-жёлтый склон и прыжками спустился к реке. Девушки испуганно завизжали и бросились на глубину, пряча в подводные течения обнажённые тела.
– Девушки, что же вы такие стеснительные, – ухмыльнулся Лёва.
– Нам надо одеться, уходи, – крикнула Люся.
– Я вам не мешаю, – Лёва бесцеремонно встал возле брошенной девичьей одежды. – Одевайтесь, я даже оботру вас полотенчиком.
– Мы стесняемся, – девушки замерли в воде, как две кувшинки.
– Знаю я ваши хитрости. Все сначала стесняются, факт!
– Боже мой, какой нахал, – Мария прижалась плечом к Люсе.
– Ой, держите меня, ма… – начала Люся и осеклась.
– Лёва, ты что сдурел! Дай девушкам одеться. Пойдём по берегу, посмотрим, где сегодня проходит стена, – Генри спустился по сыпучему склону следом.
– А ты сам-то чего прискакал сюда?
– Не унижай девчонок, пойдём, – Генри взял Лёву за локоть.
– Отстань! – отмахнулся тот. – Девчонки, я жду, выходите на подиум. Проведём конкурс красоты. Самая красивая поедет со мной в Ниццу, – Лёва был очень доволен собой.
– Пойдём, Лёва, девушки могут замерзнуть.
– Отстань, добрячок!
– Они при тебе не выйдут из воды. Разве непонятно?!!
– Куда же они денутся с «подводной лодки», как говорят на флоте. В русалок превратятся? Ты проваливай, а я повеселюсь.
– Нет, мы уйдём! – Генри упрямо вцепился в Лёву. Началась потасовка, а потом и настоящая драка. Рефери на песчаном ринге не было, и никто не останавливал бой. Генри, сжав зубы, плача от боли и гнева, яростно тащил соперника за собой, а тот бил его по голове, пока Генри не упал на колени. Очки слетели с него. Но даже после этого он не отпустил Лёву, а повис на нём, как бульдог, держа врага мёртвой хваткой.
– Да отпусти, шизик, ухожу я, – он сильно ударил, Генри упал в песок, перехватив Лёву за ноги. – Отпусти, дьявол небесный! – Лёва потерял равновесие и повалился навзничь. Пнув Генри, он выдернул ногу, встал, отряхнулся, посмотрел на лежащего лицом вниз неподвижного поэта, процедил сквозь зубы «урод» и полез по склону наверх.
Мария и Люся выбрались из воды, наспех оделись и бросились к Генри. Он шевельнулся, открыл глаза и улыбнулся: «Найдите мои очки!»
– Вот они, целёхонькие! – радостно закричала Мария. Она сполоснула их в речной воде, намочила полотенце и стала бережно вытирать лицо Генри. – Меня ещё никто не защищал… Да-а, – девушка чуть покраснела. – Спасибо, Генри!
– Мы думали, что нам придётся сидеть в воде до ночи, – сказала Люся, помогая ему подняться. – Ничего, до свадьбы заживёт.
– Это кровь из носа. Никаких ссадин нет у тебя, Генри! – говорила Мария, заботливо осматривая Генри со всех сторон.
– Какой дурак и хам этот красавчик Лёва! – воскликнула Люся, бросая взгляд на косогор.
Они ещё долго сидели на берегу, разговаривали, Генри рассказывал весёлые истории и читал девушкам стихи. Он быстро пришёл в себя, получив настоящий бальзам для своих телесных и душевных ран – благодарные взгляды милой заботливой Марии и симпатичной Люси, весёлый девичий смех и улыбки. Втроем они рисовали прутиками на песке потешные фигуры животных, давая друг другу задание: «Генри рисует льва… Мария рисует зайца…» Смеялись над своими художествами, хохотали друг над другом. Потом бегали, как дети, по песку среди толстоногих жирафов и забавных львов. Вернулись они в особняк часа через два, но никому об инциденте не рассказали. Да всем было не до этого: на веранде шёл важный разговор.
– У меня серьёзные переговоры в городе, Виктор. Приедут московские компаньоны, – горячился Тартищев, – Аннушка подтвердит.
– У моей мамы в эту пятницу день рождения, не забудь, Николай. Она обижается, когда ты в это время вдруг уезжаешь.
– Помню, лапушка! – отмахнулся Тартищев. – На следующей неделе я собираю новый предвыборный штаб. Это поважнее дней рождений.
– Да, Николай собирается в Госдуму. На прошлых выборах ему немного не повезло, – продолжала Анна. – На этот раз, Николай, больше прислушивайся к моим советам. Ты тогда не стал встречаться с ветеранами.
– Мне спутал все карты этот пивовар. Напоил полгорода бесплатной дрянью. Что это за пиво? Народ не пробовал настоящего баварского напитка!
– Правильное замечание, дорогой Тартищев. Бочонок свежего немецкого пивка был бы очень кстати. Но не забывай, тут у многих есть причины торопиться в город. Однако без нас он не исчезнет. Люди также будут спешить по утрам на работу. Успокойтесь, – заметил Клювин.
– Причина причине рознь, – не согласился с доводами скульптора Лёва. – Нам с Виктором надо срочно в Москву. Факт! Приезжает одна итальянская актриса. Виктор вручит ей портрет, который написал именно к этому дню. Политика! Не всем понять. Кроме того, мне надо потусить в ночном клубе, подыскать новых клиентов, да и другие дела ждут. Факт!
Вероника вопросительно и с укором посмотрела на супруга:
– Виктор, я надеялась, что лето мы проведём спокойно, вместе, здесь на Волге. Меня утомляет столичная суета и заграничная чопорность. Ты же втайне от меня строишь новые планы, не считаясь…
Виктор с явным нетерпением перебил её:
– Вероника, я бы с радостью отдохнул. Однако не забывай, что за популярностью надо следить и ухаживать, как за экзотическим растением. Необходимо постоянно мелькать в прессе и на телеэкранах.
– Факт! – подтвердил Лёва.
Тартищев одобрительно кивнул, выпуская густой дым сигареты:
– Да-да! Правильно! Поэтому я предлагаю подать сигнал «SOS».
– Как? – все с надеждой и интересом уставились на Тартищева. Тот выдержал длительную паузу:
– Ночью сложим большой костер у стены. В Архангельском увидят огонь и прибегут. Вызовут МЧС.
– Отличная идея – посидеть у ночного костерка с бутылочкой винца и побряцать на гитарке.
– Романтично… Это напомнит мне пионерское детство. Одобряю! – рявкнул Клювин.
– А я не одобряю! Вдруг лес подожжёте? – воскликнула Вероника.
– Хорошая идея! – поддержал Виктор. – Может быть, стена от огня расплавится и исчезнет. Это какой-то шанс на спасение. Хотя от кого спасаться-то? От самих себя!
– Так, решено! Хватит философии, Виктор! Генри, найди Цицерона. Пусть подготовит пилы, топоры и лопаты. Лёва, плесни из бака немного бензина в банку. Вероничка, собери с девушками провиант. Пойдут все!
…Вечерело. Первая звёздочка окунулась в синие воды неба и задрожала на невидимых волнах. Ворон на обуглившейся сосне следил за торопливыми действиями людей на опушке леса. Они суетились, бегали, толкали друг друга. Слаженности в работе не было никакой. Слышались возгласы и упреки:
– Генри, ты что, пилу ни разу в руках не держал? Тяни на себя живее. Ещё живее! – ворчал Клювин, распиливая сваленную Цицероном сосну. Тот подрубил в это время другую: «Отойди!.. Смотри!»
– Эй, вы, лесопилы, оглохли! – кричал Лёва Клювину и Генри. – Отойдите, сосна на вас рухнет.
– Сам ты, Лёва, недопил-перепил, – рявкнул Клювин. – Сосна в другую сторону повалится.
– Все отойдите от греха! – кричала Вероника.
– Если мы будем бегать туда-сюда, мы и к утру не сложим костер, – подгонял Тартищев.
– Поднажми! – Цицерон и Лёва упёрлись в смолистый ствол.
– Ой-ой… А-а! – завизжали девушки, разбегаясь в стороны, только Анна замешкалась.
– Анна, что рот разинула? Беги!.. Ложись! – Тартищев бросился к жене, а следом и остальные. Падающая сосна слегка задела её ветками. Женщина лежала обескураженная и испуганная. Тартищев кричал на Лёву и Цицерона:
– Вы что, олухи, не видели, что Анна не успевает отойти?
Лёва огрызался:
– Сами рты пооткрывали, как пингвины. Шевелиться надо! Здесь лесоповал, а не салон красоты. Факт!
– Успокойтесь. С ней всё в порядке. Аннушка, скажи! – Вероника взяла Анну за руку.
– Ногу подвернула, кажется. Ой-ой, больно вставать.
– Ничего, отпустит. Присядь в сторонке. Помогите ей, Мария, Люся!
Работа продолжалась.
– Ветки руби! – командовал Цицерон.
– Лёва, куда топор бросил! Руби ветки!
– Что ты тут командуешь?
– Взяли, потащили! Да не приседай!.. Не торопись… Дьявол небесный!.. Кто мне мешает? Ставим!.. Где пила, братцы? Ветки, ветки несите… Укладывайте между брёвнами… Сушняка соберите… Где-где!.. Спокойнее, мужики. Окапывайте кострище. Глубже! Тартищев, дорогой, сам же придумал взять крепость в осаду и сжечь! Суворов наш!.. Отдыхаем! Шабаш!
Уставшие люди смотрели на сложенные у невидимой стены высоким шатром брёвна и ветки.
– Лёва, поджигай!.. Где бензин? – Тартищев вопросительно посмотрел на Лёву. – Забыл? Я так и знал!
– Что ты всё придираешься? Ну забыл.
– Беги!
– Нашёл мальчика!
– Я принесу, – вызвался Генри.
– Я с тобой схожу, – смущённо произнесла Мария…
Костер нехотя разгорался. Пламя широкими языками поднималось в тёмно-фиолетовое небо, стараясь дотянуться до звёзд.
– Хороший огонь! Скоро сюда сбежится вся деревня!
Наступило оживление. Радостно приступили к ночной трапезе, насмотревшись на магическую пляску красно-оранжевых существ, выпрыгивающих из черноты. Клювин пел подзабытые пионерские песни, вначале ему пытались подпевать. Тартищев и Лёва всматривались в тёмные силуэты далёких домов, но никакого движения в сторону сигнального огня не наблюдалось. Через час энтузиазм пропал. Один Клювин был ещё весел.
– Эх, хороша Русь! Генри, подтверди классикой, – скульптор доедал остатки жареной рыбы и допивал бутылку «Симбирской» водки.
– Фет. «Как ясность безоблачной ночи, как юно-нетленные звёзды…» – начал юноша.
– Ясно одно, – перебил Тартищев, – этот тайм мы проиграли. Нас никто не собирается искать.
Костер изрыгал пламя как Везувий. Его должны были увидеть в селе.
– Почему никто не пришёл? – пожимала плечами Вероника.
– Что грустить! – воскликнул Клювин. – Мы на отдыхе. Я вам расскажу одну забавную историю. По молодости я любил походы…
К полночи наступило всеобщее утомление. Вероника, Виктор, Люся и Цицерон ушли, помогая прихрамывающей Анне. Следом поплёлся Тартищев.
