скачать книгу бесплатно
Междумирие. Тайна о тринадцатой
Тания Ши
Проклятый подъезд – место, куда люди не заходят без причины. Говорят, здесь живёт ведьма. Когда она родилась, в течение года в подъезде умерли двенадцать человек.Только Тася не виновата, что с детства видит призраков. И что с ними живёт. И что неупокоенные находят её и просят решить их проблему. Что дружелюбный азиат Паша въехал в квартиру Ольги, самой вспыльчивой из застрявших в Междумирии.Пребывание парня становится катастрофой. Ведь Таськина почти мирная жизнь вот-вот полетит к чёрту…
Тания Ши
Междумирие. Тайна о тринадцатой
СПИСОК ЖИЛЬЦОВ «ПРОКЛЯТОГО ПОДЪЕЗДА»
1 этаж
56 кв. – Дед Парфен (80) – скончался, пытаясь отобрать у внука медали.
57 кв. – Константин (28) – обнаружив бездыханное тело своей невесты Ольги, повесился в её квартире.
58 кв. – Баба Маня (69) – переписала квартиру на бандитов, в счёт долга сына. Умерла от сердечного приступа, узнав, что сын мёртв.
2 этаж
59 – 61 кв. Семейство Макаровых (застрелены в собственной квартире, в связи с бандитскими разборками):
Павел Макаров (44) – вор в законе
Наталья Макарова (жена Павла) (43) – Медсестра
Илья Макаров (сын) – студент (21)
Дарья Макарова (дочь Павла) – ученица (14)
3 этаж
62 кв. – Ольга (26) – зарезана бывшим кавалером на почве ревности.
63 кв. – Заброшенные, пустые апартаменты. С конца восьмидесятых здесь никто не живёт.
64 кв. – Таиса (23) – предположительно Ведьма, причастная к смертям своих соседей. «Инвалид по уму» (шизофреничка). Выгоняет всех, кто пытается заселиться в освободившиеся квартиры (это неправда!).
4 этаж
65 кв. – Катерина (24) – учительница русского языка. Имела связь с вором в законе, родила сына. С целью похищения сына к ней в квартиру ворвались бандиты. Скончалась, напоровшись височной частью на «вешалку».
66 кв. – Старуха Изергиль (предположительно 78) – это не настоящее имя, её так прозвали. Предположительно проживала в этой квартире (иначе, бабуле неоткуда взяться). Причина смерти неизвестна. Имя вымышленное.
67 кв. – Клавдия Семеновна (72) – пенсионерка. Жена генерала. В прошлом гримёр театра. Названная бабушка Таисы.
5 этаж
68 кв. – Ирина (19) – скончалась в день замужества. За пятнадцать минут до «выкупа» поругалась с лучшей подругой. Пытаясь догнать приятельницу, выбежала на проезжую часть и была сбита автомобилем «Жигули».
69 кв. – Настя (20) – юная рокерша. Фанатка Цоя. Была убита на стройке. Таит обиду на предательство лучшего друга.
70 кв. – Васечкин (42) – ветеран «Чечни», получил боевую травму. Алкоголик, у которого почему-то всегда есть деньги. Поддерживает Таису и Клавдию Семёновну. Покрывает Тасю, помогая выкручиваться из различных неприятностей.
Жилые квартиры
64 кв. – Таиса
67 кв. – Клавдия Семеновна
70 кв. – Васечкин
Жильцы всех остальных квартир скоропостижно скончались в течение 1996 года. Практически все погибли неестественной смертью. Новые жильцы подозрительно быстро съезжают без объяснения причины. Квартиры в этом подъезде, по понятной причине, стараются не покупать.
Возраст скончавшихся соседей указан на момент их смерти.
Возраст живых – по факту.
Произошедшие события не являются вымы…
Ну, ладно!
Что правда, а что – нет… решайте сами!
НЕЗРИМЫЕ НИТИ
*****************************
В этом месте должна быть цитата какого-нибудь знаменитого писателя. Гоголя, Достоевского, Ницше или Хемингуэя. На тему, что человек смертен (а иногда очень внезапно смертен) и без понятия, как закончится его день… но автор знает, что любое копирование цитат преследуется по закону… Хотя, это, кажется, перефразированный Булгаков. Вот чёрт!
ГЛАВА 1
Это случилось в нашем доме.
В четвёртом подъезде.
На первом этаже
В квартире 56
18 февраля 1996 год
…Шаркающей походкой я добралась до комнаты. Тяжело дыша, ухватилась за дверной косяк и уставилась на сморщенную руку со старческими пятнами. Хоспаде, как ломит спину! Будто вагоны разгружала. Хотя просто прошлась от кухни до комнаты. А ещё во рту нет половины зубов. Это грустно. Очень грустно! Да-а, быть восьмидесятилетним стариком не в форме – не круто!
В комнате что-то рухнуло, привлекая внимание. Я подняла голову. Замерла, наблюдая, как парниша, которого видела множество раз, остервенело вываливает вещи из шкафа.
– Ты что делаешь? – растерянно спрашиваю я мужским скрипучим голосом.
Парень выпрямляется.
Тёмные волосы. Узкие раскосые глаза, излучающие ненависть. Среднего роста. Я знаю, что это внук. Внук, чьи родители умерли. Которого Дед Парфен растил, нянчил, баловал. Внук, который подсел на алкоголь и наркотики, теперь выискивает заначку деда. Андрей…
– Где они? – прорычал Андрей. Похоже, у парня начиналась ломка и исчезала адекватность.
– Ты пропил уже всю мою пенсию! Мне не на что даже хлеба купить! Как мне жить?! – кричу я отчаянно.
– Дед, не истери! – отмахивается Андрей, скривившись, – я сегодня ходил устраиваться на работу. Будут тебе деньги. Так, где они?
– Я ж говорю… ты у меня всё вытащил. Всё! И штаны мои пропил! И мундир мой! Всё пропил! Ты мужчиной должен быть! Посмотри, на кого ты стал похож, – укорила я, голосом Парфена.
– Отстань с нравоучениями, – отмахнулся внук. – Лучше скажи, где медали?
– Какие медали? – насторожилась я.
– Твои. Фронтовые.
Я хмуро выпрямилась и решительно указала на дверь.
– Пошёл вон.
– Чего? – обалдел Андрей.
– Я сказал, пошёл вон. Чтобы духу твоего здесь не было. Это моя квартира и больше ты здесь не живёшь. Забирай свои вещички и проваливай!
– Дед, ты чего набычился? Я ж просто хотел твоими медалями похвастаться перед пацанами.
– Иди, на завод устройся, и похвастайся этим!
Я демонстративно прошаркала и плюхнулась на скрипучий разложенный диван.
– Ты слышал, что я сказал? Вон! Проваливай!
– Дед, ну я же шучу, – скользко начал подлизываться Андрей.
Я смотрела в глаза, пытаясь анализировать ход мыслей и чистоту помыслов. Нутро подсказывало, что Андрей сейчас на грани и вот-вот психанёт.
– Вот когда на работу устроишься, тогда и приходи! – сурово отрезала я и, как бы невзначай, взяла диванную подушку. Волнение всё же проскользнуло…
Я бросила взгляд, в надежде, что Андрей не заметил. Увы, парень внимательно смотрел. Его взгляд сместился на руки, сжимающие старую, прохудившуюся ткань. Андрей сощурился и ухватился за свободный край, принявшись тянуть подушку.
– А-а-а, так они всё время были здесь?! Я-то думаю, чего ты с ней не расстаёшься, – прорычал внук, пытаясь вырвать вещь.
Всеми силами я вцепилась в подушку, что разозлило парня ещё больше.
– А ну пусти, – рявкнул Андрей.
– Не отдам. Не отдам! Костьми лягу, не отдам… – сквозь зубы пообещала я.
Мне удалось вернуть подушку лишь на секунду. Внук воспользовался замешательством и сильно дёрнул. Я не ожидала этого. Поднятая с места, полетела вперёд и больно ударилась головой о стол-книгу.
Резкая боль и мгновенно накрывающая темнота.
Последние мгновения… последние.
Они всегда самые важные!
Но, не тогда, чёрт возьми, когда ударяешься виском!
18 февраля. 2017 год
Я лежу на спине с открытыми глазами.
В висках пульсирует.
Опять давление упало…
Сейчас вырвет! Хотя… нет. Это пустой желудок.
Я моргнула.
Мысли медленно стекались на место.
Слегка повернув голову, я сфокусировалась на Парфене, сидящем рядом и навязчиво нависающем. И вздохнула.
– Ну что? Увидела чегойль? – с радостным возбуждением поинтересовался дед.
Я скривилась, принимая сидячее положение.
– Ничего нового, – с раздражением сообщила я, – хотела пнуть твоего внука, ради разнообразия, но в твоих чертогах памяти это невозможно. Жаль. Мне он не нравится! – скривилась я, вставая на ноги с пыльного ковра. Чувство брезгливости от соприкосновения длится недолго. Стоит только подняться с поеденного молью бедолаги, как эта проблемка перестаёт меня беспокоить.
– В детстве Андрюша был хорошим мальчиком, – встал на защиту внука Парфен.
– В детстве и я была очень хорошей девочкой. А потом – чокнулась, – язвительно ответила я. – Вот и твой «хороший мальчик» сторчался, убил деда, загнал медали, попал в колонию и там помер. Прости, Парфен. Не в духе я, – виновато вздохнув, я поплелась на кухню.
Злилась не на деда. Скорее, на себя. Столько лет прошло, а я не могу отыскать причину, что не даёт Парфену упокоиться. Изначально мы полагали, что это медали. Парфена личные мы с призраками не сумели разыскать. Зато, воспользовавшись «старыми связями» Павла Макарова нам удалось восстановить «коллекцию». С гордостью мы продемонстрировали собранные медали Парфену и наказали идти на свет. Свет не появился и Парфен не ушёл. А разбрюзжался, как баба Маня (надо им меньше общаться, а то походу нытьё передаётся). В общем, не в медалях дело! Что же до меня, то я прилежно делаю вид, что стараюсь помочь моим не упокоившимся соседям. Последнее чуток проблематично. Когда они скончались, мне было чуть больше года и я никак не могла посодействовать в решении проблем. А такие дела проще решать «по горячим следам».
Я распахнула холодильник.
Вонь. Ужасная вонь, как из разрытой могилы.
– Фу-фу! – захлопнула я дверцу, скривившись.
Н-да. Либо помыть отмороженного друга, либо выкинуть нафиг. Всё равно он пуст, и продукты в нём быстро портятся.
Обнаружив сиротливый пакет молока, забытый на столе, я рискнула из него отхлебнуть.
Зря!
– Кошмарный день, – подвела я, с удовольствием выплёвывая каплю несвежей гадости в раковину. Впрочем, все дни ужасны.
