скачать книгу бесплатно
Коршунов присел на кушетку, усадив любовницу на колени:
– Я тебе все объясню! Бериллов нужен мне, потому что его дядя имеет прямой выход на начальника управления кадров. А тот на главкома. Кадровику стоит внести мою фамилию в проект приказа на повышение, и главком не глядя подпишет документ. Тут и тесть свое веское слово скажет. В результате я получаю должность при Главном штабе, золотые погоны и генеральские лампасы. Ты же – уютную квартирку в центре столицы, необременительную, как говорил, высокооплачиваемую работу в частной клинике и… меня. Вот тогда мы заживем спокойно, размеренно, обеспеченно и независимо. А терпеть своего мужа тебе осталось недолго. Завтра я отправлю его туда, откуда не возвращаются. Но… Ира, это строго между нами.
Ирина отстранилась от Коршунова:
– Насчет Макарова, это ты… серьезно?
– Вполне! Или ты не хочешь терять мужа?
– Его убьют?
– Не знаю! Но в полк он больше не вернется. Ты станешь свободной женщиной! Впрочем, еще не поздно переиграть ситуацию.
– В смысле?
– Макаров останется в гарнизоне, и ты по-прежнему продолжишь играть роль любящей жены. Только тогда мне будет гораздо сложнее увезти тебя. Практически невозможно.
Макарова тряхнула белокурой гривой своих пышных волос:
– Нет уж, спасибо! Отправляй его куда хочешь. Я не намерена из-за него портить себе жизнь. Не хватало тебя потерять! А при его службе еще и вдовой остаться очень даже легко. И что? Гнить до старости в этом гарнизоне? В нищете и забытьи? Нет! Каждому свое. Я выбираю Москву и любовника-генерала.
Коршунов усмехнулся:
– Тогда сегодня вечером надо быть в усадьбе Бериллова.
– Черт с ним. Сделаю что надо, только как мне добраться до загородной усадьбы? Ведь с тобой выехать я не смогу?!
– Мэр все продумал. В 8 вечера выходи к старой автобусной остановке. Там будет стоять «Волга». Она и доставит тебя в усадьбу.
– Мне надо подготовиться. А для этого необходимо, чтобы мужа до восьми вечера не было дома.
– Это я беру на себя!
– Прекрасно. Надеюсь, после мэра мы уединимся в его баньке?
– Конечно!
– Скажи, Вить, а тебе не противно ласкать меня, зная, что я только что переспала с другим мужиком?
– Стараюсь не думать об этом. Трудно, но удается, водка помогает. Впрочем, совсем скоро все изменится, и мы не будем даже вспоминать о Бериллове.
– Быстрее бы. Хорошо, в восемь часов я выйду к остановке.
– Встретимся в усадьбе.
– Да!
– Ну, все, благодарю, дорогая, за понимание и любовь. Ведь ты любишь меня?
– Так слово «любовник» и произошло от слова «любовь». Конечно, люблю.
Коршунов поцеловал Ирину:
– Я пошел! До встречи, дорогая!
– До встречи, дорогой!
Проводив командира полка, Макарова опустилась на кушетку. Криво усмехнулась. Подумала: нашел любовь, придурок. Да лишь бы в Москву свалить и хату получить. А там уж она развернется. Подцепит такого хахаля, что никакой генерал и на хрен не нужен будет. Лучше пожилого, но упакованного по самую макушку бизнесмена. Таких в столице прорва. А когда зацепит стоящего мужичка, то отыграется на Коршунове по полной программе. Мало того, что не подпустит к себе, но еще и с женушкой толстожопой откровенно поговорит. Расскажет, как с супругом ее в Новоильинске развлекались. В подробностях расскажет. Отомстит за унижение. Ну а Макаров? О нем она забудет. Был и нет! В круговороте богатой столичной суеты сделать это будет несложно. Надо думать о себе, а все эти слова о любви, верности, долге – чушь собачья. Они для быдла, что пашет с утра до вечера да живет от зарплаты до зарплаты, нянча сопливых детей. Такое счастье не для Ирины! Ее ждет другая, красивая жизнь! И она готова на все, лишь бы воплотить мечты в реальность. На все! И воплотит! По трупам пойдет, но своего добьется. Ее охватило волнение. Чтобы успокоиться, Ирина достала пачку сигарет. Подошла к окну, закурила. Постепенно волнение улеглось. Пока для нее все складывалось как нельзя лучше. И мужиков на стороне имела, и мужа под боком, и… перспективу резко изменить жизнь. Сейчас следовало играть. И играть профессионально. А она играть умеет!
Глядя в окно из своего кабинета санчасти, расположенной недалеко от забора, огораживающего Часть, прапорщик Макарова не обратила внимания на то, как от стоянки «Военторга» отъехала черная «Вольво». Мало ли машин из города приезжает в гарнизон, чтобы сделать покупки в «Военторге», где цены еще держались ниже городских.
Водитель же «Вольво», отъехав от магазина, за поворотом к железнодорожному переезду остановился. Убрал в кейс микрофон дистанционного прослушивающего устройства. Включил магнитофон. Прослушав запись, довольно усмехнулся. Ему будет что передать Черепу. Алхваз достойно оплатит прекрасно сделанную работу.
Капитан Макаров в канцелярии роты разбирал свой рабочий стол, когда в коридоре дневальный подал команду:
– Дежурный по роте на выход!
И тут же знакомый баритон друга, командира 2-й роты капитана Игнатова:
– Отставить, боец, ротный на месте?
– Так точно, товарищ капитан!
– Это хорошо! Поправь ремень и неси службу бодро!
– Есть!
И вскоре в канцелярию ввалился Игнатов:
– Привет, Макар!
– Привет!
– Чем занимаемся?
– Да вот бумаги перетряхиваю. Набилось макулатуры полные ящики!
– Да вытряхни ты эти бумаги и прикажи дневальному сжечь их в урне к чертовой матери.
– Конспекты тоже?
– И конспекты. Что, у тебя писаря нет, новые написать?
– Я не напрягаю солдат своей работой!
– Тоже мне напряг. Да любой боец за счастье посчитает сидеть в канцелярии и писать конспекты да расписания, а не потеть на занятиях.
Макаров задвинул ящики. Посмотрел на друга:
– А ты чего по полку шарахаешься? Или выходной дали? За наряд в воскресенье?
– Ага, дали, догнали – добавили. У нас дождешься выходного. Заболеешь, справку из санчасти в штаб принесешь с рапортом о предоставлении освобождения на трое суток, так Коршун один хрен наложит резолюцию – лечение амбулаторно. Как будто он лучше врачей знает, что надо больному! А зашел я к тебе узнать, что с тобой в последнее время происходит.
Макаров неумело изобразил удивление:
– Ты о чем?
– О том, что по утрам на разводы выходишь чернее тучи. Что случилось?
– Ничего!
– Нет, конечно, это твое дело, но я-то тебе друг или нет?
– Друг, и что?
Игнатов вздохнул:
– Вижу, не получится разговора. Только учти, выговоришься, легче станет. Впрочем, ты об этом не хуже меня знаешь. Сам бойцов на откровенность разводишь. Ну да ладно, копайся в макулатуре, а я пойду. Через парк боевых машин прямиком в пивную. Ребята уже ныряли, говорят, сегодня чешское пиво завезли. Освежусь, а то жарко. Буду нужен, мобильный номер знаешь. Да, и еще. У твоей казармы помощник начальника штаба трется. Точно насчет кого-то. То в курилке сигарету выкурит, то по спортгородку пройдется. Я, перед тем как зайти, за ним минут пять наблюдал. Что-то «шестерка» Гласенко вынюхивает. Или следит за кем-то. Не за тобой ли?
– А чего за мной следить. Я на виду, ни от кого не прячусь.
– Ну-ну, тебе видней. Хоп, свалил я, раз разговор не получился. Как говорится, насильно мил не будешь, адью, капитан! А к помощнику Гласенко присмотрись, не зря он у твоей казармы отирается.
Игнатов направился к выходу, но Макаров остановил его:
– Подожди, Валер! Вернись, присядь!
Командир 2-й роты вернулся, присел на стул напротив Макарова:
– И что дальше?
– Скажи, твоя Марина про мою ничего не говорила?
– В смысле?
– Ну чего ты дурачка ломаешь? Ведь прекрасно понял, что я имею в виду.
Игнатов покачал головой:
– Придется все-таки мне женой всерьез заняться, а то уже офицеры полка косятся. И что у нее за натура? Ну не может жить без сплетен. Я ей говорю, сыном лучше занималась бы, чем слухи разные распространять. Ни хрена. Как вечер, так к подружкам. Сядут на лавку у клуба и давай языками шлепать.
– Ты не ответил на вопрос.
– Нет, про твою ничего не говорила. Сейчас у нее с подругами на прицеле жена начфина. Вроде кто-то где-то видел ее, вылазившей из окна офицерской общаги. Из номера, где лейтенант-связист обитает. А до этого косточки жены четвертого ротного промывали. Да у них почти все бабы городка бляди, кроме них самих, естественно. Но об Иринке не говорила. А что?
Макаров закурил:
– Понимаешь, Валер, изменилась Ирина. Как в полковой медпункт устроилась, так и изменилась. За полтора месяца три раза дома не ночевала.
– Ничего себе! Но как-то объясняла, где эти ночи проводила?
– Объясняла! В санчасти медсестра из города служит. Разведенка.
– Вологодина?
– Да!
– Слыхал о такой. И что?
– Так вот моя вроде как подружилась с ней. И ночевала у нее. Мол, Вологодина гаданием втихаря ото всех промышляет. Вот и моей гадала, поправится у нас ребенок или нет. А от самой спиртным несло. Чувствую, врет Ирина, а доказать ничего не могу.
Игнатов воскликнул:
– Так запретил бы ей общаться с этой гадалкой.
– Ты запрещаешь своей Марине встречаться с подругами? И слушает она тебя?
– Но моя ночует дома, а не у подруг.
– Тоже верно!
– А если бы Маринка хоть раз не пришла домой, я ей такой разгон бы устроил, мало не показалось бы. И не пьет она. Ну, если только со мной, да и то бутылку пива.
Подумав, Макаров спросил:
– Что бы ты, Валера, сделал, если бы узнал, что Марина гуляет от тебя?
– Развелся бы. В момент!
– Не посмотрел бы на то, что сын без отца останется?
– Не посмотрел бы! А чего смотреть? Еще неизвестно, что для ребенка лучше, жить спокойно с матерью или отцом или в полноценной семье, где каждый день скандалы. Я вот тоже рос в неблагополучной, как тогда говорили, семье. Отец бухал, мать к другому мужику бегала. В хате грязь, в холодильнике пусто. Как вместе встретятся дома, так до драки дело доходило. И знаешь, о чем я тогда жалел? Что не сирота! Короче, жизнь для меня устаканилась, когда бабуля к себе забрала. А потом в доме, где родители жили, пожар случился. Ночью. Все жильцы выскочить на улицу успели, а мои… остались. Сгорели. Страшно, Дим, стало, будто я смерть их накликал. Хотел же быть сиротой, вот и погибли родители. Мне бы жалеть их, а я даже на похороны не пошел. Не поверишь, до сих пор не знаю, где их могилы. Когда же умерла бабушка, все было по-другому. Вот тогда я сильно страдал. Плакал. Правда, недолго. Как в детдом определили, не до слез стало. Там надо было учиться выживать. И чем быстрее, тем лучше. Научился. Выжил. В военное училище поступил. Самостоятельным человеком стал. И если что, решение приму сразу. С блядью жить не буду.
– И даже ничего не значащего мимолетного романа жене не простишь?
– А я, Дим, не умею прощать! Вот этому жизнь меня не научила.
Макаров прошелся по канцелярии. Остановился у шкафа, повернулся к другу:
– Что же мне делать, Валера?
– Попробуй поговорить с Вологодиной. Но не в санчасти, а на КПП, когда та домой намылится, в город. Спокойно, без нервов, спроси, ночевала ли у нее Ирина?
– Представим, спросил, а она ответила, нет, не ночевала. Мне что потом – очную ставку им устраивать?
– А какой смысл Вологодиной врать?
– Ладно, скажет, что ночевала, но они могли и сговориться?! Моя попросила прикрыть в случае необходимости, та, как подруга, согласилась. И как буду я выглядеть после всего этого?
