скачать книгу бесплатно
– Я же сказал, задачи следить за вами Рустам не имеет, – прервал Назарова Мирзади, – а значит, не будет этого делать. Ответ понятен?
– Да.
– Все!
Мирзади отключился. Выключил станцию и Назаров. Теперь она понадобится только в лесу. Если грузин не попытается «замочить» всех. Но не должен. Сейчас, по крайней мере. А получив деньги и уйдя в Москву… Абдулла потеряет двух своих агентов. И грузина привлекать не надо.
В дверь неожиданно постучали.
– Кто?
– Я! – раздался голос Людмилы.
– Входи.
Назаров открыл дверь, проститутка в растрепанных чувствах вошла в комнату со словами:
– Хреново мне. Дай подколоться.
– Мне, Людок, не жалко, но завтра работа, – усмехнулся Назаров. – Кстати, можешь посмотреть на груз. – И он кивнул на стол, где лежал пакет с взрывчаткой.
– И что в нем?
– Не знаю. И знать не хочу. Тебя это тоже не касается. Ладно, бери!
Назаров достал из кармана полпакетика, бросил Нестеровой. Женщина поймала его и улыбнулась:
– Через час буду в норме. – Фыркнув, она вышла из комнаты.
Назаров прошел в центральную комнату с печью.
Гавриленко сидел за столиком, курил. Увидев старшего подельника, спросил:
– Нормально все?
– Нормально.
– Как грузин?
– Да ничего.
– Не заметно, что замышляет подлянку?
– Нет. Нормально все, Степа.
– Мы прикидывать, как вести себя в лесу, не будем?
– А смысл? На месте сориентируемся. До леса еще добраться надо. Федька что?
– До твоего прихода просыпался. Из-за занавески высунулся, весь опухший, помятый, водки попросил. Дал ему стакан, кое-как выпил и опять на боковую. В полном нокауте он, Витя.
– Ну и хорошо. В десять – всем отбой!
Свернув в переулок, Гамсадзе остановил «Ниву», пересел на заднее сиденье, открыл кейс со спутниковой станцией, перевел ее в рабочее состояние, вызвал Мирзади.
– Слушаю, Рустам! – ответил тот.
– Груз передал!
– Хорошо. Слушай уточнение задачи. Завтра подъедешь к дому местного алкоголика в 7 утра. Тебя никто не должен видеть, ты должен видеть все. Исходя из этого, выбери подходящее место. Около 9 часов из дома выйдут Назаров и проститутка, затем Гаврик. Как отъедут, ты пройдешь в дом, убедишься, что хозяин халупы готов, затем приедешь к объекту и встанешь так, чтобы контролировать происходящее. После взрыва следуешь в лес и там решаешь вопрос с Назаром и Гавриком. Валишь их и сбрасываешь в реку, туда же машину. После этого докладываешь мне. Я скажу, что делать дальше. Как понял?
– Понял, Абдулла.
– Прекрасно. Удачи.
– Благодарю, до связи.
Отключив станцию и уложив ее в кейс, Гамсадзе занял место водителя и повел «Ниву» через центр на восточную окраину, где под видом искателя приличного земельного участка под строительство коттеджа снимал квартиру в одной из немногих «хрущевок» районного центра.
В 22.00 в доме все стихло, только Федька иногда всхлипывал во сне.
Назаров прилег на лавку у печи, так, чтобы Федька при всем желании незаметно не мог спуститься вниз, и уснул.
Ночью по стеклу окон ударили капли дождя. Где-то далеко загрохотал гром. Спал у себя на съемной квартире и Гамсадзе. Он все тщательно спланировал вечером, потом поужинал, искупался, лег спать в мягкую кровать, совершенно не думая о завтрашнем дне, потому что знал, что тот пройдет на автомате. То, что спланировано, будет реализовано. Нервы у Гамсадзе были крепкие, оттого и спал он крепко.
Поднялся Рустам в 6 утра. Воскресный день выдался ненастным. К утру дождь стих, но свинцовое облако закрывало небосклон, грозя каждую минуту снова разразиться грозой и ливнем. У него все было готово. Приведя себя в порядок и позавтракав, Гамсадзе протер те места квартиры, где мог оставить отпечатки пальцев. Таких мест было немного, опытный боевик старался прикасаться только к необходимым предметам в квартире. То, что хозяйка-пенсионерка знала его в лицо, не грозило совершенно ничем. Снимал двушку он под чужой фамилией. Под фамилией и по документам человека, уже два года как похороненного на кладбище под Поти. Да и кто станет спрашивать хозяйку о ее постояльце, который ничем не привлек к себе внимание соседей? Но отпечатки все же следовало убрать. Только по ним в случае неожиданного и пусть только теоретически допустимого провала, полиция и ФСБ могут узнать, КТО именно находился в Борске накануне взрыва.
В 6.40 он позвонил хозяйке:
– Анастасия Владимировна? Гурам, доброе утро, извините, что звоню так рано.
– Ничего, Гурам, в мои годы встают рано, – ответила хозяйка.
– Извините, Анастасия Владимировна, но обстоятельства сложились так, что я должен немедленно уехать.
– У вас что-то произошло?
– Мама заболела, и я должен быть с ней.
– Вы хороший человек и примерный сын, не то что мой оболтус, под пятьдесят, а все ума не наберется. О почтении к матери и говорить нечего, я ему нужна только тогда, когда получаю пенсию да плату за квартиру.
– Сожалею, люди, они разные.
– Да, но мы договаривались на месячное проживание, и если бы я знала, что вы съедете раньше…
– Не волнуйтесь, Анастасия Владимировна, я оплачу аренду квартиры за месяц, – не дал ей договорить Рустам.
– Но я не смогу сейчас подъехать.
– Этого и не требуется. Я оставлю деньги и ключи в зале на столе, дверь же захлопну.
– Не знаю почему, но я вам верю.
– Люди должны верить друг другу, иначе жизнь превратится в ад.
– Согласна. Хорошо. Желаю вашей матушке скорейшего выздоровления, и передайте ей, пожалуйста, что у нее прекрасный сын.
– С удовольствием. В квартире порядок. До свидания. Буду в вашем поселке, обязательно сниму квартиру у вас.
Гамсадзе отключил телефон, протер трубку, положил на рычаг старого аппарата и усмехнулся: «Знала бы старая карга, какой из меня прекрасный сын».
Но деньги отсчитал все и, оставив ключи, вышел в подъезд, захлопнув за собой дверь. В 7.00 он уже был в том же переулке, откуда выезжал вчера на встречу с Назаром и по которому возвращался домой. Этот проулок был очень удобен, ни одной калитки, выходящей в него, зато много кустов и деревьев, а у поворота на пустырь небольшая площадка, будто кто-то специально сделал ее для стоянки машин. Впрочем, возможно, так оно и было. Закрыв «Ниву» и соблюдая меры предосторожности, он не спеша прошел к покосившемуся забору участка Алтунина. Обошел его и встал за развесистой ивой, откуда ему был виден и дом, и двор, где находились боевики группы Назара. Посмотрел на часы. До начала главных действий еще полтора часа, но ничего, он подождет. Гамсадзе умел ждать, это не было для него в тягость.
В доме же первым проснулся Алтунин. Стал спускаться с печи и наступил на Назарова.
– Ты чего, Федька? – вскочил тот.
– В сортир мне надо, мочи нет.
– Пойдем!
– Я че, один не смогу?
– Сможешь, но и мне надо в туалет.
– А! Голова-то как трещит! Перебрал вчера. Нальешь опосля?
– Налью. Как не налить на прощание?
– А бабки?
– Ты же в сортир хотел.
– Бабло важнее, – переминаясь с ноги на ногу, проговорил Федор.
– Будет тебе все!
– Ну, лады, побежал. – Он пулей вылетел из дома и закрылся в туалете.
Вернулся Федька бледный, как поганка:
– Фу, сука, вывернуло всего. Да еще желчью. Давно так не блевал.
– Налить?
– Он еще спрашивает. Но немного. Первую пару стаканов вынесет наружу, по опыту знаю, хорошо, если третий провалится.
– У тебя целая наука, как похмеляться в экстремальной ситуации.
– Было бы чем, а похмелье собью.
Назаров достал из дорожной сумки Гавриленко бутылку водки. Федор поставил на стол стакан, выложил начатую пачку «Примы».
– Хватит? – спросил Виктор, налив в стакан граммов сто.
Федор кивнул, опрокинул в себя водку и сжался, сложив руки на коленях. Его сотрясали рвотные позывы, но он терпел. Правда, недолго, сорвавшись с места, кинулся к помойному ведру.
– Первая вылетела, мать ее, – вернувшись, пробурчал он и налил себе еще граммов сто двадцать.
И вновь его вырвало. И в третий раз тоже. Только после последних в бутылке сто граммов он икнул и облегченно вздохнул:
– Провалилась! Теперь будет ништяк, давай, Витя, второй «пузырь», надо закрепить успех.
Назаров не жалел водку, и уже через час Федька свалился с табурета на пол.
– В хлам, то, что и надо. Положить его на лавку? – усмехнувшись, спросил Гавриленко.
– Пусть лежит, где лежит, не трогай. Бутылки протри, да в ладони его зажми, чтобы на «пузырях» остались лишь отпечатки Феди-Синяка.
Когда Гавриленко закончил уборку, в комнату вошла Нестерова.
Ее было не узнать. Ни намека на морщины, на щеках румянец, темные круги прошли, глаза поблескивали, губы и ресницы накрашены, волосы уложены в пучок. Одета Людмила была в легкое платье до колен, ни дать ни взять порядочная женщина, примерная супруга и хозяйка.
– Ты ли это, Людок? – воскликнул Гавриленко.
Нестерова презрительно глянула на него, села на диван, положив ногу на ногу, и произнесла:
– Я готова.
– Прелестно! – Назаров уложил взрывчатку в обычный целлофановый пакет и повернулся к ней: – Возьмешь это и сумочку.
– Может, сейчас скажешь, кому я должна передать этот пакет?
– Я этого мужика не знаю. Рустам говорил, что будет он в джинсах, в белой майке с изображением Че Гевары, в руках спортивная сумка. Стрижка короткая, волосы темные. Да, у него еще будут очки солнцезащитные. Впрочем, какой смысл так подробно описывать клиента, если он на объекте будет один. А тебе, Людок, туфельки на высоком каблуке следует сменить на более удобную обувь. На стройке шпильки долго не протянут.
– Ладно, надену босоножки.
– Так, время? – Назаров взглянул на часы: – 9.20. Пора начинать выдвигаться. Переобуйся, Люда, и пойдем во двор.
– Может, донесешь пакет до машины? Поможешь даме?
– Обязательно. Гаврик останется здесь, чтобы убрать последние следы, и к машине.
– Понял.
Нестерова быстро переобулась, Назаров забрал пакет, и они вышли во двор. Гавриленко протер всю мебель, наклонился над Алтуниным:
– Ну что, Федька, пора в путешествие?
