скачать книгу бесплатно
Абдель раздраженно воскликнул:
– Талбок! Я уже не первый раз делаю тебе замечание – много говоришь лишних слов и задаешь неуместные вопросы. Предупреждаю, или ты прекратишь болтать попусту, или я отправлю тебя рядовым бойцом в отряд смертников.
Талбок поклонился:
– Извините, шейх! Больше подобного не повторится!
– Выполняй приказ!
Помощник шейха направился к отряду, от которого вскоре отделилась группа из четырех всадников, ведомая неким Ахмадом, родственником Талбока.
Группа направилась в глубь ущелья, остальным моджахедам Абдель разрешил спешиться, приказав напоить коней. Его команду выполнили беспрекословно. Спешился и Аль Яни. Подозвал к себе помощника, забрал у него радиостанцию. Спустя пять минут вызвал группу разведки:
– Ахмад! Шейх! Слышишь меня?
– Да, саиб.
– Ты где находишься?
– Подъезжаем к скале! Рани уже на месте. С ним трое воинов!
– Ты знаешь их? Я имею в виду людей сопровождения полевого командира?
– Лично не знаком, но в Назари видел.
– Хорошо! Осмотрись у скалы и передай ему, я скоро буду.
– Слушаюсь, саиб!
Оставив радиостанцию у себя, Абдель приказал Талбоку:
– Всем по коням! Выходим к скале. – И добавил: – Ровно через три минуты!
Талбок, как обычно, почтительно склонил голову перед хозяином и тут же, пятясь спиной, удалился. Через три минуты отряд Абделя продолжил движение. Вскоре вышли к скале.
Шейх вновь спешился. То же самое сделали и все остальные моджахеды. Рани подошел к главарю террористической организации:
– Ассолом аллейкум, многоуважаемый шейх! Не спрашиваю, как дела, черные тучи вновь сгустились над нами.
– Ва аллейкум, Рани! Ты прав, тучи сгустились над нами, но нам под силу разогнать их, и тогда солнце по-прежнему будет освещать наш путь, согревая теплом своих лучей! Так будет. И всевышний поможет нам!
– Я никогда не сомневался в этом.
– За что и ценю тебя, Рани. Но ты сомневаешься в Амуркуле, или я неправильно понял тебя?
Рани погладил бороду:
– Я ни слова не сказал об Мохаммеде Амуркуле, сделал лишь предположение, что ракетный удар русских мог быть связан лично с вами и, разрушая резиденцию, гяуры преследовали единственную цель – уничтожение шейха Абдель Аль Яни! Поэтому и поинтересовался, не пытался ли кто-то из полевых командиров повлиять на время выхода вашего отряда из Парши!
– Я прекрасно понял тебя, мой Рани! А Мохаммеда упомянул потому, что он, зная о нашем выходе в Сунгар, сам должен был остаться в Парши. И при желании Амуркул теоретически мог передать русской разведке время прибытия отряда в резиденцию, по которой нанесли ракетный удар. При необходимости русские, исходя из данных Амуркула, имели возможность скорректировать действия своих ракетоносцев. Но информация о передвижениях отряда не прошла к русским. Не потому ли, что я приказал и Мохаммеду Амуркулу сопровождать отряд?
Рани воскликнул:
– Так Мохаммед в отряде?
– Ты не видишь его?
Полевой командир и полновластный хозяин горного, брошенного мирным населением кишлака Назари вгляделся в лица бойцов отряда. С трудом, так как в ущелье темнело быстро, он узнал Мохаммеда:
– Теперь вижу!
– Считаю, мы должны убедиться в верности Амуркула. Либо раскрыть его как предателя. Сомнения насчет Мохаммеда могут оказаться необоснованными, но, раз он попал под подозрение, его следует проверить!
Рани взглянул на Абделя:
– Это должен сделать я?
– Ты читаешь мои мысли! Это хорошо! Да, обработать Амуркула должен ты. В жестком режиме.
– Но после этого…
– Не продолжай, Рани! Я понимаю, что после обработки Амуркула, даже если он окажется чист как стеклышко, нам все равно не останется ничего другого, как обвинить его в предательстве. Иначе не объяснить предпринятых против Мохаммеда мер. Но лучше лишиться друга, чем оставить около себя врага! Я готов пожертвовать Амуркулом. В этой жизни мне приходилось жертвовать многим и многими, так что одной жертвой больше или меньше – уже не имеет особого значения.
– Однако за ним отряд кишлака Парши!
– Ты считаешь, кто-то посмеет осудить мои действия?
– Нет!
– Так в чем проблема? Посадим на место Амуркула его же заместителя Рамазана, тот быстро наведет порядок, если кто-то попытается выказать недовольство насчет решения по прежнему командиру. Или я ошибаюсь?
Рани поклонился:
– Нет, саиб, вы не ошибаетесь, Рамазан подчиняется Амуркулу, одновременно ненавидя его. Заместитель имеет солидную поддержку в отряде Амуркула. Он сумеет удержать ситуацию, каково бы ни было решение по полевому командиру!
– Ну вот и договорились! Как прибудем в резиденцию, арестуй Амуркула. Но так, чтобы этого никто не видел. Арестовав, помести в подвал и тут же обработай его. Лично обработай, Рани!
– Я все понял, саиб!
– Тогда, с помощью всевышнего, в путь?
Рани кивнул:
– Да, саиб!
Абдель проговорил:
– Совсем забыл, у тебя спутниковая связь в кишлаке функционирует?
– Да.
– Хорошо! Вперед!
Шейх отдал команду, и отряд, усиленный полевым командиром Рани с тремя его боевиками, в 21.20 вошел в кишлак Назари. Ашраф Рани позаботился о безопасности высокопоставленного гостя. Селение было оцеплено постами наблюдателей, а его главная и единственная улица пустынна. И вообще кишлак выглядел мертвым. Хотя в нем, кроме нескольких женщин, стариков и детей, была рассредоточена полноценная сотня головорезов Рани. Абдель оценил работу полевого командира, выразив ему благодарность, и въехал во двор двухэтажного каменного дома, встроенного между двумя утесами и сливавшегося со склоном ущелья. С воздуха или с орбиты спутника разведки дом обнаружить было невозможно. А разведывательные подразделения оккупационных сил США сюда попросту не доходили. Этот район являлся зоной, не представляющей интерес для американского командования. Его должны были контролировать союзники янки – пакистанцы. Но те предпочитали не портить отношения с Абделем, имея на своей территории тысячные орды ваххабитов, покинувших Афганистан в результате американского вторжения, активно поддерживающих шейха и пополнявших его отряды. Так что здесь, в Назари, Абдель вполне мог чувствовать себя в безопасности. Только единственная в мире сила могла развеять эту безопасность – подразделения российского спецназа. Русские с восьмидесятых годов хорошо знали район Назари, а также подходы к нему! Но русские далеко! По крайней мере, сейчас!
По прибытии Абделя провели в дом.
Рани же подозвал к себе двух подчиненных:
– Абдул, Али, следуйте в бункер, там ожидайте меня с одним человеком, прибывшим в свите шейха. Как только мы войдем, вяжите этого человека и в подвал на цепи.
Бандиты переглянулись:
– Он что, враг?
– А вот вопросы задавать не надо! Выполнять, что сказал!
Люди Рани направились к узкой и низкой двери, вмонтированной, казалось, прямо в скалу.
Хозяин Назари подошел к Амуркулу:
– Мохаммед! Нам нужно поговорить!
Полевой командир из Парши удивился:
– Поговорить? Нам? О чем, Ашраф?
– Разговор касается твоей безопасности!
Удивление Мохаммеда возросло.
– Даже так?
– Да! Пройдем в бункер, там нас никто не услышит.
– Что-то я не понимаю тебя, Ашраф! У меня ни от кого нет секретов, чтобы прятаться.
– Они есть у меня! Так идем?
Подумав и пожав плечами, Амуркул проследовал за единоверцем. Они вошли в бункер через ту же дверь, за которой недавно скрылись подчиненные Рани.
Амуркул, оказавшись в бетонной комнате, своеобразном предбаннике, увидел людей Ашрафа, повернулся к нему:
– Что это значит, брат?
Рани не ответил. Вместо ответа на Амуркула навалились подчиненные Ашрафа. Обладая недюжинной физической силой, бандиты легко и быстро скрутили полевого командира из Парши. Тот хотел что-то сказать Рани, но получил удар в челюсть. Рани кивнул головой, и Амуркула через вторые двери потащили по лестнице вниз в подвал, в отсек, служащий камерой пыток. Там, включив свет, подаваемый в подвал от дизеля, питающего электричеством весь дом, Амуркула прикрепили за руки цепями к кольцам, вбитым в стену. Полевой командир из Парши повис на цепях. Рост не позволял опираться ногами о пол. Выполнив приказ начальника, Абдул с Али удалились. В камеру вошел Рани, неся в одной руке стул, в другой хлыст. Сел напротив пленника, пронзительно и безжалостно глядя на того, кто совсем недавно считался его собратом по священной войне против неверных.
Придя в себя от неожиданности и нереальности произошедшего, Амуркул обрел и дар речи, повторив:
– Что все это значит, Ашраф?
Рани усмехнулся:
– Это значит, Мохаммед, что у Абделя появились подозрения насчет твоей верности нашему общему делу.
– Ты с ума сошел, Ашраф! Шейх же не первый год знает меня. Я всегда верно служил ему, и он назначил меня на должность полевого командира. Мой отряд провел десятки акций против янки, уничтожил семнадцать американцев и почти сотню предателей, решивших пойти на службу к оккупантам. И теперь шейх сомневается в моей преданности? Это чудовищное заблуждение. Кто-то оклеветал меня!
Рани прикурил косяк анаши:
– Говоришь ты складно, Мохаммед. Складно! Если кто-то оклеветал тебя, что не исключено, мы выясним, кто этот тип, так возненавидевший полевого командира Мохаммеда Амуркула. Для этого я и нахожусь здесь. Чтобы разобраться во всем!
Амуркул скривил рот:
– Разобраться с помощью оков и хлыста?
Рани погасил окурок, положил его в карман, вздохнул:
– Что ж поделаешь, если в большинстве случаев человек становится предельно откровенным, когда к нему применяют насилие. Боль развязывает языки эффективней всего. И ты это прекрасно знаешь, сам наверняка не раз подвергал провинившихся подчиненных экзекуциям. Я не прав?
– Но это касалось подонков, чья вина была доказана, я же ни в чем не виноват!
Рани поднялся:
– Знаешь, Мохаммед, лично я ничего не имею против тебя и сам удивился, когда Абдель приказал жестко поговорить с тобой. А приказ Аль Яни, сам понимаешь, нарушить не могу. Я должен выполнить распоряжение шейха, и я его выполню. Докажи, что подозрения Абделя ошибка, и все вернется в прежнее русло. Ты продолжишь командовать отрядом, а шейх возвысит тебя.
Амуркул крикнул:
– Возвысит? Кому ты это говоришь, Ашраф? Мне? Прекрасно знающему, что отсюда выхода нет, будь ты трижды невиновен?
Рани пожал плечами:
– Думай как хочешь! Это твое право! Я же начинаю ту работу, что поручил мне шейх!
Ашраф приблизился к Амуркулу, сорвал с него рубаху, обнажив волосатую грудь уже бывшего полевого командира. Провел рукояткой хлыста по впалому животу жертвы:
– Итак, Мохаммед, вопрос первый…
В это время Абдель закрылся в кабинете, обставленном, как и во всех его резиденциях, в европейском стиле. Закрылся после того, как в служебном помещении установили аппаратуру спутниковой связи, а за дверями занял пост его помощник Талбок, готовый по первому зову явиться перед хозяином.
Шейх набрал длинный международный номер.
Раздались длинные гудки. Наконец ответили по-английски:
– Алло!
– Полковник Шердок? Шейх! Можешь говорить?
– Да! Значит, не достали тебя русские своими крылатыми ракетами?
