скачать книгу бесплатно
– Пропуская при этом вертолеты талибов…
– Мы не талибы, и закосить под них у самого их логова нам не удастся. Так что, Миша, придется пешком, по хребтам, ущельям, «зеленкам». Тяжко, спору нет, но надежней, чем по воздуху.
– Понятно… Умеешь ты в начале разговора настроить на оптимистическую волну. Но о чем нам сейчас говорить, если неизвестно главное, когда и куда нас забросят?
– А разве это так важно? Выходить вам по-любому предстоит к Дерхану. Вот о работе у селения, полностью подконтрольного некоему Али Чаранди, мы и поговорим. Да, Валентина из Москвы вернулась?
– Вернулась…
– Что по Ларсену и Анастасии?
– Не знаю. Валя и Ларсен с возлюбленной одновременно отъехали от «высотки» тестя. После чего папенька никаких новостей не сообщал.
– Ясно!
Тимохин поднялся, открыл сейф, достал из него карту западной части Пакистана и восточной – Афганистана, разложил ее на столе. Взглянул на Шепеля:
– Ну, что, Миша, работаем?
– А куда деваться? Работаем, командир…
Два часа с лишним обсуждали Тимохин с Шепелем различные действия подгруппы прикрытия и селения Дерхан. Определили главные задачи. Первое: Шепель должен был рассредоточить подгруппу таким образом, чтобы иметь возможность не только прикрывать подход к объекту и сам штурм, но и вести наблюдение за домом Али Чаранди, а при необходимости атаковать его с тыла для прямого выхода к месту содержания Луизы Крофт и перекрытия путей ее нейтрализации, которую вполне могут попытаться провести атакованные неизвестным противником люди Чаранди. Насчет попытки Шепеля вступить в контакт с заложницей Тимохин выступил нейтрально. Он разрешил выход на Крофт, но при условии отсутствия риска. Другими словами, Шепель получил команду действовать в Дерхане по обстановке.
В 15–20 сигналом вызова сработал сотовый телефон Тимохина. По дисплею Александр определил, что звонил начальник Управления.
– Слушаю вас, Сергей Леонидович, – ответил Тимохин.
– Слушай, Саша, слушай и запоминай. По переброске подгруппы Шепеля вопрос решен. Ее проводим также 5 сентября вечером из Термеза нашим бортом – вертолетом майора Родионова. Он доставит бойцов подгруппы прикрытия на плато в двадцати километрах восточнее селения Пангур, за обширной «зеленкой», непосредственно у входа в Тальдакское ущелье, что пересекает границу Афганистана и Пакистана. Пограничный пост пакистанцев находится у водопада в квадрате… Его необходимо обойти с севера, дважды перейдя верхний Тальдакский перевал. От выхода из ущелья до нужного нам селения около сорока пяти километров, пятнадцать из которых проходят по нисходящим к плато и равнине горам, а двадцать пять – по плато с частыми лесными массивами. Выход к Дерхану наиболее удобно осуществить с севера, со стороны покрытых «зеленкой» холмов, что подковой окружают кишлак с севера. Подгруппе Шепеля быть в готовности пятого числа; послезавтра в 10–00 по московскому времени убыть на «Ту-134» Управления из подмосковного аэродрома в Ташкент. Там подгруппу уже будет ждать «Ми-8» майора Родионова, на борт которого загрузят все затребованное Шепелем снаряжение, вооружение, спецсредства, а также станции связи. Ну, и далее по плану. В район высадки подгруппа должна прибыть не позднее 20–00 по местному времени. В 7-00 вторника, 7 сентября, подгруппа должна выйти к логову Али Чаранди и после отдыха приступить к выполнению поставленной задачи. Как понял, Сан Саныч?
– И я понял, и майор Шепель… он, кстати, рядом, в кабинете, – ответил Тимохин.
– Тем лучше. Удачи ему с ребятами!
– Один вопрос разрешите, товарищ генерал?
– Хоть два! Спрашивай.
– Что у нас по «оборотню» Кардопольскому?
– Все нормально. Но главный разговор только начинается. В принципе, бывший генерал согласился на сотрудничество.
– Что ж, это уже хорошо!
– Для начала – да. Еще вопросы, полковник?
– Никак нет!
Тимохин отключил телефон, взглянул на Шепеля:
– Слышал?
– Ага. Маршрут для подгруппы подобрали неслабый. По ущелью надо пройти около тридцати километров, затем уйти за перевал, обойти пакистанский пограничный пост, вернуться в ущелье, выйти из него, пятнадцать верст топать по спуску к равнине… Это ладно, но затем еще двадцать пять километров по плато, прыгая зайцами от «зеленки» к «зеленке»… И так – до холмов, окружающих Дерхан с севера. В 7-00 вторника мы должны выйти к объекту. Давай прикинем, успеем ли, если марш пройдет без сюрпризов со стороны талибов или пакистанцев. Родионов забросит нас в район высадки где-то в 20–00 воскресенья. Тридцать километров по ущелью подгруппа преодолеет минимум часов за семь. Значит, к погранпостам мы подойдем не ранее трех утра понедельника. Подъем на перевал, обход постов и спуск займут еще часа два. Значит, обратно в ущелье спустимся где-то в пять часов утра понедельника. После выхода из ущелья необходим большой привал, а это, как ни крути, часов восемь. Следовательно, с уточнением задачи возобновить марш мы сможем не ранее 14–00. Спуск в горах сложнее подъема, заданный режим марша вряд ли удастся сохранить. Скорость снизится до трех километров в час. Пятнадцать километров спуска, таким образом, это еще пять часов. Следовательно, на плато к ближайшей «зеленке» подгруппа подойдет часам к 19. Здесь также привал, часа на два. По плато возобновим движение часов в девять. Начнет сказываться усталость, придется чаще делать привалы – значит, оставшиеся двадцать пять верст до северных холмов у Дерхана мы пройдем часов за девять. Черт, Феофанов впритык подогнал… Где-то с 6-00 до 7-00 подгруппа, в принципе, и должна подойти к Дерхану. И это если никто не будет нам мешать… Сергей Леонидович мог бы и подкинуть пару часов.
– Ты же знаешь, Миша, если подгруппа выйдет к объекту не в 7-00, как запланировано, а скажем, в полдень вторника, то никто к тебе претензий не предъявит.
– Да знаю… Так, давай отработаем порядок поддержки связи.
– Порядок, Миша, обычный. Сеансы при прибытии в район и далее доклады по преодолению маршрута, при выходе к пакистанскому погранпосту. После обхода его – на выходе из ущелья, после преодоления спуска и плато с холмов у Дерхана. В дальнейшем по необходимости. Доклады Крымову.
– Это понятно, у тебя работа в Кабуле…
– Но если я вернусь из Афгана в понедельник, то связь переводим на меня. Я дам о себе знать.
– Ясно!
– Ну, тогда ступай к Киму и Дрозденко. Отдыхайте в семьях! Послезавтра вам выезд отсюда на аэродром в 7-30.
– Ты выедешь в Домодедово раньше?
– На полчаса. В 6-00.
– Тогда, Саня, до связи и до встречи?
– До встречи!
Офицеры пожали друг другу руки, и Шепель ушел. Тимохин, сложив документы в сейф, также направился в свой коттедж, передав дежурному по части приказ на утро воскресенья подготовить два автомобиля.
* * *
Загородная резиденция начальника
Главного управления по борьбе с терроризмом.
15–30.
Феофанов вошел в камеру подвала секретного особняка, когда его заместитель генерал-майор Потапов составлял какие-то документы. Напротив него за столом сидел уже бывший – пока лишь для узкого круга лиц – генерал Эдуард Максимович Кардопольский. Он смотрел в сторону полуподвального зарешеченного окна. При появлении начальника Управления повернул голову.
– Вот, Сергей Леонидович, – доложил Потапов, – составляем официальное согласие господина Кардопольского на дальнейшее – надеюсь, эффективное – сотрудничество.
– А он, – Феофанов брезгливо взглянул на предателя, – обо всех своих махинациях с оружием рассказал?
– Клялся, что обо всех.
– Его клятвам веры нет. Он присяге изменил, честь офицера разменял на долларовые купюры… Где протокол первого допроса?
– Здесь.
– Дай-ка мне его, Владимир Дмитриевич, – попросил начальник Управления.
Потапов передал Феофанову протокол допроса «оборотня». Тот присел на стоявшую здесь же кровать, привинченную к бетонному полу, прочитал документ. Посмотрел на Кардопольского:
– И как только у тебя, российского генерала, принимавшего участие в боевых действиях в Афганистане, награжденного двумя орденами, только совесть позволила на оружии, на смерти людей делать деньги?.. Ну, о совести в данном случае говорить, видно, не следует, но что-то от бывшего боевого офицера в тебе должно же было остаться! Или все продал, до конца?
– Вы счастливые люди, господа руководители спецслужбы, – скривился Кардопольский. – Вам не понять, как затягивают деньги. Как страсть наживы пожирает тебя, словно болотная топь. И вырваться из крепких объятий этой страсти невозможно. Это… это хуже наркомании. Наркомана еще можно остановить, притушить болезнь. А человека, попавшего под власть денег, не остановить ничем.
– Скажи мне, Кардопольский, сколько ты похитил у государства денег? Скажи так, для интереса, не для протокола.
– Много, генерал…
– Это не ответ!
– Около сотни миллионов долларов.
– Неплохо! А объясни мне, зачем тебе столько денег? Должность у тебя высокая, две квартиры в Москве – в центре, полученные от Министерства обороны, сейчас твоя собственность; дача под Москвой, трехэтажный особняк на берегу озера с обслугой, охраной… Молодая, лет на тридцать моложе, жена, на которую ты оформил усадьбу в Испании и Италии… Огромные суммы на разных счетах… Зачем тебе все это, по сути, одному? Детей у тебя нет, жен меняешь как перчатки… Для чего все это богатство? Для того, чтобы просто было?
– Вам этого не понять, – вздохнул Кардопольский.
– Потому и спрашиваю, что действительно не понимаю. Содержание генерала позволило бы нормально жить.
– Разве это жизнь?
– Похоже, ты решил все свое богатство в могилу забрать?
При слове «могила» продажный генерал вздрогнул:
– Мы договорились о сотрудничестве.
– А при чем здесь сотрудничество? – не понял Феофанов хода мысли оппонента. Потом, догадавшись, усмехнулся: – Так ты о смерти подумал? Вернее, о том, что мы в любом случае уберем тебя, как только надобность в тебе отпадет?
– А разве это не так?
– Я имел в виду естественную смерть, хотя ты за дела свои мерзкие вполне заслужил пулю в лоб… – Феофанов повернулся к Потапову: – Тебе еще долго канцелярщиной заниматься?
– Все, закончил. – Потапов пододвинул лист бумаги Кардопольскому: – Ознакомьтесь и распишитесь.
Бывший генерал поставил размашистую подпись.
Феофанов пересел на стул:
– А теперь перейдем к главному. Каким образом тебе удалось перебросить модернизированные «Иглы» в Пакистан? Минуя таможенников, пограничников…
– Я уже говорил, что работал не один. Одному невозможно продавать оружие.
– Я в курсе, с тобой работали Аладьев и узбекский торговец Рашидов.
– Аладьев, как вам известно, занимает высокий пост в государственном комитете по экспорту вооружения. И это он напрямую связан с Юлдашем Рашидовым; ну, а тот – с приближенными к Омару, руководителю «Талибана», Абдуллой Темирзаем и Али Чаранди. Мое дело было списывать оружие, боеприпасы, остальное делали Аладьев и Рашидов.
– Только ли списывать? – спросил Феофанов. – А как насчет транспортного «Ил-76»?
– Это мелочь. Экипаж был полностью подчинен мне, так что отправить его я мог куда угодно.
– Об экипаже поговорим отдельно. Каким образом и куда вы вывозили списанное оружие?
– Не всегда в Пакистан отправлялось то, что проходило через полигон. Часто ко мне приходили эшелоны, в вагонах которых находился нужный груз, не зафиксированный документами. Я отправлял его на склады. Оттуда он грузился в самолет и отправлялся по назначению, в основном на аэродром Чаранди, близ селения Дерхан.
– Недавно ты получил новый заказ от Темирзая…
– Это так.
– Что по нему?
– Все как обычно. Я передал его Аладьеву.
– И Аладьев обещал подогнать груз?
– Да. Вопрос разрешите?
– Слушаю.
– Аладьев и Рашидов тоже арестованы?
– Нет.
– Почему? – удивился Кардопольский.
– Второй вопрос без комментариев. Значит, сейчас Аладьев готовит груз?
– Ну, если он не арестован, то да.
– А когда подготовит, свяжется с тобой?
– Да. Он сообщит номера вагонов в эшелоне, где будет находиться вооружение, затребованное талибами.
– Ты должен будешь его принять, погрузить на борт и отправить в Дерхан?
– Не совсем так…
– В смысле?
– Понимаете, переброска вооружения в Пакистан подразумевает целую систему страховочных мероприятий.
Феофанов подвинулся поближе к предателю:
– А вот это уже интересно. И что за страховочные мероприятия вы предпринимаете?
– С полигоном понятно, там работаю я. В Ташкенте – лично Юлдаш Рашидов.
– В Ташкенте?
