скачать книгу бесплатно
– Золотые слова, но иди.
Истомин сходил в модуль, принес чеки:
– Держи, здесь на двести рублей.
– Так это, значит, я тебе должен четыре тысячи четыреста афганей.
– Если по двадцать два, то да.
– Все, свалил, деньги завтра отдам, чтобы не рисоваться здесь.
– Добро!
– И еще, ты поможешь мне подобрать перстенек!
– Без проблем!
Колонна с туристами выехала из Шергана в 9:00.
Выдерживая среднюю скорость сорок километров в час, она затратила на дорогу в семнадцать километров двадцать пять минут, еще двадцать ушло на то, чтобы рассредоточить машины в окружении БМД на площади.
Появление русских афганцы восприняли по-разному. Кто-то жался к зданиям, искоса глядя на «неверных», кто-то поспешил убраться от греха подальше, все же боевые машины десанта с авиационными пушками и экипированные десантники, вооруженные до зубов, сидевшие на броне, впечатляли. Кто-то, особенно дуканщики, мелкие лавочники, уличные торговцы радовались. Появление русских сулило им неплохой барыш. Командиру взвода сопровождения замполит полка, возглавлявший делегацию, приказал находиться на площади в готовности и действовать по обстановке. Перед выдвижением состоялся довольно продолжительный инструктаж. Замполит объяснил, что все военнослужащие, за исключением охраны, должны присматривать за женщинами, не оставлять их одних. По одному вообще запрещено перемещаться. Да и сектор перемещения ограничивался площадью, до угловых дуканов. Майор Харламов подчеркнул важность приличного поведения, недопустимость конфликтных ситуаций. На закупку товаров отводился ровно один час, после чего без дополнительной команды сбор у машин. Начальник штаба отдельно проинструктировал взвод охранения. Бойцы на броне во все глаза смотрели по сторонам, стараясь не упустить какого-либо необычного случая. И это, в принципе, было не сложно. Советские военнослужащие и вольнонаемные резко контрастировали с местными.
Истомин и Павлов, ехавшие в разных «ЗИЛах», на площади нашли друг друга. Истомин спросил:
– Твоя тоже приехала?
– Не-е, ее не отпустили. Это к лучшему, но начпрод, сука, уже достал ее.
– В смысле?
– Он-то сам с одной из официанток крутит, вот под себя и меняет график, чтобы переспать с любовницей. А то, что у других тоже есть дела, ему плевать.
– Он приехал?
– А как же, со своей пассией, хотя посмотреть на эту кралю – и на месяц охоту от баб отобьет. Такая же сука, как начпрод.
– Так давай тут решим проблему.
Павлов посмотрел на Истомина.
– Ты это о чем, Илюха?
– О решении проблемы.
– Понятнее объясни.
– Ты начпрода в части тронуть не можешь?
– Нет. Я ему даже претензий выставить не могу. Он старше по званию, должности, хоть и тыловая крыса.
– Вот, а здесь это вполне реально. Надо найти эту мерзкую персону, подобрать момент, когда начпрод останется один, объяснить ему, что не прав, и для закрепления дать в репу. Свидетелей нет, потом может хоть десяток рапортов писать, что два старлея набили ему морду. Как проверишь? И потом, у начальства возникнет вопрос: а почему вдруг офицеры решили набить морду? Должна же быть веская причина. А причина – в связи с официанткой и беспределе капитана. Он член партии, а тут такая аморалка. Нет, он даже писать рапорт и жаловаться не будет. И от Ленки твоей отстанет.
Павлов сдвинул панаму на затылок. Он был в штатском, джинсах, майке и кроссовках, но панаму не забыл.
– Да?
– Да, Боря. Другого случая не будет.
– Так мы тогда все время на это потратим.
Истомин согласился:
– Это точно. С ходу не зацепить, хотя, если повезет.
– Нет, Илюха, давай займемся покупками, а морду в случае чего я начпроду и в части набью. Без свидетелей, и когда он подшофе будет.
– Смотри, дело твое, я предупредил.
– А твоя тут?
– Да, где-то среди баб, но договорились не рисоваться вместе.
– Понятно. Пошли в дукан.
– Какой?
– Да вон, тот, что подальше на углу, с восточной стороны, а то наши оккупируют ближние, не повернешься.
– Пошли.
Они вошли в дальний дукан.
Пожилой продавец-дуканщик изобразил такую радость, словно вся его покойная родня вдруг воскресла и принесла ему сундук с золотом:
– Ассолом аллейкум, шурави, проходи, пожалста. Это ваша верна делала, что к Али пришла. У Али есть все.
– Салам, Али. Так уж и все? – спросил Истомин, разглядывая полки, стеллажи магазина, стены которого действительно изобиловали разного рода товарами.
– Нормально, – проговорил Павлов, – такие магазины да нам бы в Союз!
– «Березки» хватит, а на базаре в Самарканде или Ташкенте то же самое при желании найдешь.
– Я про Москву!
– А там «Березка»!
– И обменяет курс один к одному, когда в том же Ташкенте я менял один к четырем.
– В «Березке» один к одному, а рядом один к пяти, а то и к шести. Только за рубли ни хрена не купить. И гэбэшники пасут посетителей. Залететь – как два пальца.
– Что хотела? – спросил аксакал.
Истомин указал на Павлова:
– Видишь, аскера?
– Вижу. Офицера?
– Офицера. Так вот у офицера есть женщина, зан по-вашему.
– Хо, хо, понимай, женщин. Красивый женщин.
– Тебе откуда знать?
– У вас все женщин красивый.
Он цокнул языком.
Истомин усмехнулся:
– Вот кобель старый, ему скоро в саван и к Всевышнему, а все на баб заглядывает.
Штурман предложил:
– Ему, – он продолжал указывать на Павлова, – нужен перстень или кольцо.
– Ангоштар? Кольцо?
– Да, но не простое, а с камнем, ну с камнем драгоценным, врубаешься?
Дуканщик соображал и так скорчил лоб, потом понял. Засуетился:
– Ангоштар, ангоштар, женщин.
Он вытащил коробки, в которых были выставлены кольца.
– А вот это ничего, – указал на крайнюю красную коробку Истомин. – Перстень небольшой, оригинальное обрамление. Размер-то своей Лены знаешь?
– Что?
– Размер кольца?
– Груди знаю, задницы.
– И как брать будешь?
– На свой мизинец. Но сначала надо узнать, сколько он хочет за кольцо?
– Чанд? – спросил Истомин.
– Вай дешево, совсем дешево, тысяча афганей.
Павлов вступил в торг:
– Чего? Тысяча афганей за эту хреновину?
– Зачем хреновина? Хороший товар.
– Нет. В другом месте найдем дешевле. Пойдем отсюда.
– Нэй, нэй, – испугался дуканщик, – твой кимат (цена)?
– Пятьсот.
– Э-э, грабишь, все грабят, раис приходит – забирает что хочет, душман приходит – тоже, а руси платит.
– Так я и плачу, пятьсот афошек.
– Э-э, давай восемьсот.
– Шестьсот!
– Семьсот пятьдесят!
– Шестьсот пятьдесят!
– Семьсот!
– Нет, – сказал Павлов, – к другому пойдем. Последняя цена – шестьсот пятьдесят.
Дуканщик вздохнул, словно лишился всего нажитого за всю долгую жизнь.
– Хо! Шестьсот пятьдесят.
– Это другое дело.
Разведчик достал бумажки, сунул дуканщику.
Тот быстро, быстрее любой счетной машинки, пересчитал деньги, спрятал в карман. И сразу же стал приветливым, добродушным, радостным.
Он взглянул на Истомина:
– А ты, офицера?
Истомин давно уже положил глаз на зажигалку и миниатюрные красивые женские часики.
– Вот! – пальцем указал на прилавок, – это и это.
