скачать книгу бесплатно
Дмитрий встал, подошел к стойке, расплатился, вышел из кафе на освещенную улицу. Он шел домой и чувствовал на себе взгляд, провожающий его из кафе. Горелов почему-то подумал, что они с этой Ириной еще встретятся. Тогда он даже предположить не мог, какую роль в его судьбе сыграет эта девочка спустя некоторое время.
Чтобы как-то подготовить мать к своему неожиданному визиту, Дмитрий перед домом позвонил ей:
– Здравствуй, мама!
– Дима! Здравствуй, дорогой! Ты из Чечни звонишь?
– Нет, от дома. Готова встретить своего заблудшего сына?
– Господи! Рядом с домом! И он еще спрашивает какую-то глупость? Поднимайся быстрее!
Горелов легко преодолел лестничные пролеты до пятого этажа, где на площадке у раскрытой двери его ждала мать.
Она повисла у сына на шее, как всегда расплакавшись:
– Живой, Дима!
– Живой, мама, не плачь! Все нормально!
Мать отпустила сына, вытерла платком глаза:
– Сколько раз ты уезжаешь, возвращаешься, вновь уезжаешь, а я все привыкнуть не могу. И понимаю, что ничего изменить нельзя, а не могу!
– Пойдем в квартиру. Чего в подъезде стоять?
– Ой, господи, конечно, проходи!
Прошли в прихожую, Дима бросил сумку, достал свой «ПМ», положил его в тумбочку трюмо. Пистолеты бандитов – «ТТ» и два «магнума» – он еще до кафе незаметно выкинул в Москву-реку. Его немного покачивало. Странно, голова была ясная, а ноги слушались плохо. Это заметила мать.
– Ты выпил, Дима?
– Заметно?
– Да.
– Выпил, мама, бутылку водки. Не взяла, как ожидал.
– После встречи с Галиной?
– Да! Только прошу, не спрашивай, как она прошла. Не хочу вспоминать.
– Представляю и понимаю. Тебе помыться надо, а я пока стол накрою.
– Я не хочу есть, мам. Постели лучше, лягу пораньше, завтра рано улетать. Я ведь лишь на сутки в Москву.
– Как на сутки?
– Командировка. Вот в отпуск приеду…
– Об этом можешь не говорить. Сколько ты уже не отдыхал? Года два?
– Что-то около этого, но что поделать? Служба!
– Кстати, ты так ни разу не сказал и не написал мне, чем вы там, в Чечне, занимаетесь?
– Потому не говорил, что не о чем и говорить! Вообще-то ты права, мне просто необходимо принять душ.
Он разделся, взял свежую смену нижнего белья, зашел в ванную. Встал под душ. Струи чуть теплой воды приятно освежали тело. Хмель отступал, одновременно возвращая боевого офицера из иллюзорного состояния, в которое он попытался себя загнать, в жесткую реальность.
Закончив водные процедуры, Горелов вышел в прихожую, где заканчивала с кем-то говорить по телефону мать.
Они прошли на кухню. Там он продолжил прерванную тему:
– Пустяками занимаемся, мама. Охраняем участок нефтепровода в долине. Вот и все дела! Поэтому и в отпуск не отпускают, остальным приходится воевать, а нас заменить некем.
Пожилая женщина недоверчиво и с укором смотрела на сына, как смотрела на него, еще ребенка, уличив в мелкой лжи.
– И давно за охрану нефтепроводов стали звания Героя России присваивать?
– Это, мам, не я решаю. Ты, ради бога, не волнуйся. ТАМ у меня все в порядке! Ты-то как тут? Как тетя Зина? Костик? Ольга?
– Я давно в Хапово не была. Знаю по последней встрече, что Ольга развелась со своим парикмахером, в деревне дома начали скупать или менять на квартиры в райцентре. Какое-то строительство на месте деревни удумали. Костя все такой же замкнутый, режет свои фигурки да песни афганские слушает.
Дима закурил:
– Эх, надо бы заехать, проведать старого друга!
– Да, тебе он был бы рад! Вы, считай, до армии каждое лето неразлучны были. Вот только не повезло Косте. Война проклятая всю жизнь парню исковеркала!
– Что же теперь сделать? Война счастливыми людей не делает, сколько таких изуродованных пацанов по госпиталям да домам инвалидов обретается! Я, как вернусь в часть, обязательно напишу Косте. А ты увидишь тетю Зину, передай, пусть держится старшина, это ему майор приказывает! А Ольга? Не сложилась и у нее жизнь, выходит? Я когда-то, помню, любил ее. Хотя «любил» для того возраста сильно сказано, но ревновал точно, это я помню хорошо!
– Передам.
– Ты мне на диване в гостиной постели.
– Почему в гостиной? Ложись в спальне.
– Отвык уже от мягкой постели, не усну. На диване ловчее будет.
Помывшись, Дима лег спать.
Подумал: странно, что Карэн так легко простил ему свое унижение! Галина адрес знает, мог и «быков» своих прислать. Или милицию направить, у них наверняка между собой все чики-чики! Ан нет, ничего абрек не предпринял. Даже об оружии не вспомнил. Это странно, но кто знает, что у Карэна на уме? Может, и Галина отговорила? Но спасибо он ей за это не скажет! Будет лучше забыть о ней. Одно с утра следует обязательно сделать: запросить индивидуальной защиты матери у группы «Заслон». Не хватает еще, Карэн на мать наедет в его, Дмитрия, отсутствие! А кавказец это может. Так что лучше обезопаситься. Тем более что майор Горелов, как офицер отдельного подразделения спецназа, имел на это полное право. А Косте он напишет, обязательно напишет!
Дима уснул, чтобы ровно в пять утра встать. Безо всякого будильника.
Проводы были скорыми.
Горелов не любил эти минуты прощания и всегда старался свести их к минимуму. Приняв душ, наскоро перекусив, взял сумку, забрал табельный ствол, поцеловал мать:
– До встречи, мама!
– Береги себя, Дима!
– Обязательно!
Вышел из квартиры. На улице, под непрекращающимся, затяжным дождем, закурил. Но сигарета быстро размокла, он выбросил ее.
Перед тем, как свернуть к скверу, оглянулся.
За заплаканным окном квартиры он увидел одинокий силуэт матери. Он поднял руку, выставив вверх большой палец, резко, по-военному развернулся и быстро пошел от места, где осталось все его родное и близкое. Навстречу ветру и дождю, к метро и военному аэродрому. Откуда камуфлированный борт должен будет вернуть его на войну, в очередной раз поставив на грань между жизнью и смертью.
Глава 4
Чечня, отдельный диверсионно-штурмовой отряд особого назначения. Май 2002 г
Как некстати был этот внезапно начавшийся дождь. Такой же мелкий, нудный, как и недавно в Москве.
Дождь, начавшийся сейчас, когда диверсионно-штурмовая группа майора Дмитрия Горелова и так опаздывала к месту встречи с проводником-чеченцем. Опаздывала на двенадцать минут! И вообще эта акция началась спонтанно, неожиданно, внепланово. Экстренное совещание, экстренные сборы, вылет с отклонением в пять минут, а затем попытка пилотов «Ми-8» высадить десант с высоты длины тросов, так как командир «вертушки» все не решался опустить машину до нужной высоты, опасаясь задеть несущим винтом за кроны высоких деревьев, окруживших лужайку – место высадки. Пока не рискнул. Из-за этого было потеряно еще почти пять минут! Ориентирование на местности, построение в походный порядок в четыре двойки, и в результате график нарушен на двенадцать минут. А впереди километров семь неизвестного маршрута. Удастся ли сократить отставание? Или оно еще больше увеличится, сведя на нет все усилия группы Горелова? Майор вызвал по внутренней связи боевые двойки.
Принял доклады о движении, приказал ускорить ход.
Группа доложила о принятии приказа.
Горелов повернулся к своему напарнику, прапорщику Бунину:
– Валера! Прибавить обороты!
– Я за вами. Как вы, так и я.
– Не забывай смотреть по сторонам. И под ноги. Как бы на «сюрприз» не налететь!
– Смотрю, командир! Но еще час пути, и мы вымокнем, как утки на пруду.
– Ничего, высохнем. Об этом ли сейчас думать, Валера? Мы на грани срыва операции!
– Успеем! Главное, не суетись, командир, иди обычным ходом. Будешь торопиться – буксовать начнешь, я знаю!
Прапорщик был старше майора на девять лет и прошел намного больше горных троп, чем его командир, поэтому Дмитрий не стал ничего говорить, а постарался последовать совету Бунина. Идти стало действительно легче, но и усилился дождь, превратив тропу в скользкое и одновременно вязкое месиво.
– Черт бы побрал этот дождь! – выругался Горелов.
– Ничего, командир, успеем! Ты на каблуки надавливай, скользить не будешь.
Дмитрий посмотрел на часы: отставание от графика осталось прежним, двенадцать минут. А пройдено уже более пяти километров. Должны успеть!..
А началось все с того, что после прибытия майора Горелова из командировки всех пятерых командиров групп отдельного отряда особого назначения «Вихрь» в 23–00 вызвал к себе командир отряда подполковник Кириллов Владимир Михайлович. В обиходе просто Михалыч, так как личный состав подчиненного ему подразделения состоял из прошедших огонь и воду отборных профессионалов, офицеров и прапорщиков. Но это только во внеслужебной обстановке отдыха Кириллова называли Михалычем, официально же, как и положено, по званию.
Уже сам по себе факт ночного вызова не сулил ничего хорошего, а уж то, что собирались все командиры боевых групп, говорило о чем-то серьезном, произошедшем в последние часы.
В блиндаж Кириллова прибыли майоры Харламов и Лукин, капитаны Голощекин и Васин и он, Горелов.
Михалыч начал без подготовки:
– Товарищи офицеры, как вы уже поняли, собрал я вас по чрезвычайному случаю, а именно потому, что буквально полчаса назад у меня состоялся телефонный разговор с генералом Петровым. К нему попал один чеченец, лет под пятьдесят, по его описанию, некий Кара Богаев, который в штабе Объединенной группировки войск пытался найти высшего представителя ФСБ. Понятно, что его по инстанции доставили к Петрову. Тот, естественно, спросил, какое у горца дело к ФСБ. На что Богаев ответил… хотя лучше я зачитаю вам шифрограмму, только что прибывшую из штаба, в которой генерал подробно передает свой разговор с чеченцем. Итак:
Генерал. Что вас привело ко мне?
Богаев. Имя Кулан-Бека вам о чем-нибудь говорит?
Офицеры, слушавшие текст шифрограммы, переглянулись.
Генерал. Как и всей Чечне!
Богаев. Я знаю, что за ним и его другом Джумой-Бандитом ваши специалисты давно и безуспешно охотятся. Поэтому и пришел к вам.
Генерал. У вас есть какая-нибудь информация по бандитам?
Богаев Да! Дайте, пожалуйста, карту.
Генерал. Пожалуйста!
Богаев. Если вы хотите схватить или уничтожить Кулана, то к шести утра завтра высылайте небольшой, не более десяти человек, отряд к предгорью Большого Гунинского хребта, в точку пересечения квадратов А-1 и Б-2 по вашей карте.
Генерал. Минуту!.. Это район небольшой рощи?
Богаев. Да! В шесть утра, ну плюс еще двадцать минут, я буду в ней ждать ваших людей, чтобы провести их через перевал одному мне известной тропой. Так как позже, перед прибытием своего главаря, его бандиты уже к обеду перекроют все подступы к аулу.
Генерал. Почему я должен вам верить?
Богаев. Вы вправе не верить мне, тогда я пойду на Кулана сам, мне вряд ли удастся убить его, но я попытаюсь, потому что терять мне нечего. Кулан-Бек убил моего брата, вырезал его семью, это произошло 26 января прошлого года в Аргуне, вы легко можете проверить мои слова, и сделал это за то, что Ваха в свое время пошел за Завгаевым, а не за Дудаевым. Мой младший брат покушался на Кулана, но он переоценил свои силы и был зверски убит, а его молодая жена перешла в собственность бандита. Кулан-Бек решил вырезать весь наш род, и он почти сделал это! Два месяца назад он навестил Арас, мой родной аул, это рядом с Гуни, двух сыновей расстрелял во дворе дома, жену же приказал своим наемникам забросать камнями. Она умерла. У меня не осталось никого, и терять мне нечего. Ваше право не верить мне и не посылать людей, но я все же надеюсь, что разум возобладает над подозрениями и вы уничтожите кровавого зверя!
Генерал. Откуда вам известно, что завтра Кулан точно будет в Гуни?
Богаев. Я слежу за аулом почти месяц! Там, у некоего Кадыра, он оставил на излечение трех своих раненых бандитов, среди которых его племянник Анзор. Там же, в ауле, проживает мой армейский друг Байрам, который не меньше моего ненавидит Кулан-Бека с Джумой-Бандитом, поставивших весь горный юг на колени и подчинивших себе, как рабов, население района. Они правят, словно новоиспеченные ханы, по собственным законам, далеким от законов гор! Байрам – чабан, пасет местный скот и вхож во все дома. Он и сообщил мне, что в доме Кадыра готовят встречу самому Хозяину, как в ауле называют Кулана, и спешно собирают запасы продовольствия, в которых нуждаются стаи этих шакалов. Собирают со всего населения! Он узнал не только дату прибытия Кулан-Бека, но и то, что Джума-Бандит, чтобы обезопасить визит в селение своего друга, готовит отвлекающий маневр, а именно нападения на блокпосты, прикрывающие дорогу на Аргун.
Генерал. Даже так? Вам известно, сколько людей прибудет с Куланом и откуда он появится?
Богаев. Обычно с ним полусотня его отборных головорезов, а появиться он может только со стороны Гунинского ущелья.
Генерал. Как вы окажетесь в предполагаемом месте встречи в шесть утра? Путь вам предстоит долгий.
Богаев. Это мои дела! Я буду в роще. Но вы правы, мне пора выходить. Что вы решили, генерал?
Генерал. Пока не знаю.
Богаев. Я понимаю вас. Но в любом случае буду ждать ваш отряд в обозначенном месте в назначенное время. Если в 6-20 никто из ваших в роще не объявится, я уйду в горы, пойду через перевал к аулу один. Это будет значить, что вы не поверили мне. Что ж, пусть будет как будет! Я жизнью не дорожу и попытаюсь его убить, но шансы мои ничтожны. Кулан-Бек продолжит хозяйничать в горах, обагряя их кровью невинных людей, ваших пленных солдат в том числе.
– На этом текст переговоров обрывается, а генерал Петров приказывает нам, оценив обстановку, выйти на Кулана. Вот такие пироги, господа офицеры!