Пейзаж ночного видения

скачать книгу бесплатно

– Ну что, командир, соприкоснулись силы Света и Тьмы? – пошутил молодой лейтенант. – Скажи, ты веришь в Бога?

– Не остри, – буркнул Вадим. – Тебе задняя часть дома, мне – передняя…

Ждать других смысла не было. Они разбежались в разные стороны. Репнин домчался до конца коридора, вылетел в просторную комнату, выходящую на веранду. Он насилу устоял от соблазна швырнуть боевую гранату – в чем тогда смысл, если разорвать Нарбулу на куски? Вновь падение на колени, бег вприсядку – и это правильно: простучала очередь, над головой пронесся свинцовый рой. Какой же адреналин на этой любимой работе! Половина веранды уже пылала, кто поджег?! В дыму мельтешили двое. Ориентироваться и принимать решения приходилось со скоростью компьютера. У порога валялось грузное тело в исподнем – незнакомый бородач с пулей в голове и оскаленным ртом. Вадим покатился к допотопному креслу, стоящему напротив вполне сносного телевизора. Следующая очередь разбила экран и повалила телевизор на пол. Вадим упал в одном месте, а вырос в другом – за массивным обеденным столом. На него летел с распахнутой пастью небритый тип славянской внешности. Применить автоматы не успевали оба, и майор повалился на спину, подгибая ноги. Щелчок в голове: не Нарбула. Значит, хрен с ним! И в тот момент, когда бородач уже падал на него, занося приклад, он резко распрямил ноги. Бандита отнесло, словно им выстрелили из рогатки. Он грохнулся хребтом о столешницу – стол оказался не таким уж массивным, подломились ножки, и вся конструкция вместе с телом завалилась набок. Второй бандит – явно кавказец, выбил из автомата последние патроны и начал лихорадочно отстегивать магазин, чтобы вставить новый, как в этот момент в помещение влетел Капралов и вместо приветствия открыл огонь. Кавказец замахал руками, как будто балансировал на канате, и рухнул ничком. Капралов тоже не устоял, въехал в Вадима, который торопливо поднимался, и оба вцепились друг в друга.

– Прости, командир, я на летней резине… – отдуваясь, проговорил Капралов.

Громко топая, в комнату влетели Балабанюк с Амбарцумяном и доложили:

– Больше никого, командир…

– Что значит никого? – не понял Вадим, ощутив неприятное жжение в груди. – Искать Нарбулу – да осторожнее, он где-то прячется…

Спецназовцы обшаривали дом, заглядывая во все щели, – напряженные, готовые увернуться от гранаты или пули. Примчался запыхавшийся Жилин, присоединился к поискам.

– Максим, ты где? – бросил в переговорник Вадим.

– Захожу на цель, командир, – сообщил пробившийся сквозь разбитые ворота Рудницкий. – На обломках сарая вижу растерзанный труп. У парня рыжие волосы, славянская внешность. Это пулеметчик, он не Нарбула…

– Да вашу же мать! – взревел Вадим. – Бойцы, срочно на чердак, в подвал – сперва прощупать светошумовыми… Дауров, ты на связи? – крикнул он в рацию.

– Так точно, товарищ майор, – отозвался лейтенант. – Мои люди в оцеплении, никто не выходил… Вы знаете, что у вас пожар?

– Дауров, ко мне! – приказал Репнин. – Остальным оставаться на местах!..

Мертвые тела вытаскивали во двор, к ним уже подкрадывалось пламя. В доме ощущался дефицит кислорода. Спецназовцы кашляли, рыская по помещениям. «В подвале чисто!» – кричал Капралов. «На чердаке чисто!» – кашлял сверху Амбарцумян. Находиться в горящем здании становилось невозможно. Люди вываливались наружу, разбегались по участку, обшаривали все места, где мог прятаться Нарбула. Это был какой-то бред. Куда он делся? Тайный колодец? Подземный ход? Не могло быть на склоне каменной горы ни тайного колодца, ни подземных ходов. Лишь неглубокий слой глинистой почвы, а под ней сплошной камень – даже подвал под зданием был символическим. Невозможно в этой местности что-то вырыть! Да и куда бы вел подземный ход? Только на склон горы. А там повсюду люди…

Подлетел взбудораженный Дауров, невольно встал по стойке «смирно», оробев перед пылающим майором спецназа.

– Кто это? – выстрелил пальцем в бородача Вадим.

– Так это… – сглотнул лейтенант, – капитан Ганибеков… я же вам рассказывал… Он успел ворваться в дом, там его, видимо, и расстреляли…

– Почему он в исподнем? – кипел Вадим. Злость хлестала фонтаном. Хотя при чем тут этот парень, худо-бедно выполняющий свои обязанности? Другие и так не выполняли – в том числе хваленый майор «самого крутого» в стране спецназа!

Дауров сделал круглые глаза и пожал плечами. Действительно, не в таком же виде капитан Ганибеков вламывался в дом к преступникам! Хоть за голову хватайся. Вадим кинулся опрашивать людей в оцеплении, не выходил ли кто за пределы, например, в спецназовской форме, при полной амуниции, вооружении и усердно прячущий лицо. Хотя и так все ясно, зачем кого-то опрашивать? Он плевался в ярости, созывал своих бойцов. Спецназовцы грузились в машину, Капралов заводил двигатель. Они тряслись по переулку, когда ожила рация и сообщила дрожащим голосом Даурова: похоже, преступники намеренно подпалили дом. А облачение с погибшего капитана Нарбула снял давно, лелея в голове хитроумный план. Когда разгорелись страсти, он понял, что пора. Сообщники не посмели возразить, хотя видели, что Нарбула оставляет их на верную смерть. Этот парень имел необъяснимую власть над людьми, иначе не добился бы такого влияния в своих кругах… Короче говоря, видели люди некую фигуру в спецназовской форме. Спецназ пошел на штурм, в доме стали рваться гранаты, занялась пламенем передняя часть дома (видимо, заранее облили бензином). Этот парень вывалился как-то незаметно. Прихрамывал, лицо в гари, головной убор надвинут на глаза. Люди в оцеплении подумали, что бойца контузило. Кто-то предложил помочь, он отмахнулся, буркнул, что все в порядке, надо глаза промыть, и побрел к машинам «Скорой помощи», выстроившимся у переулка. Но до врачей не дошел, пропал. А пропасть он мог только в переулке…

Вадим чуть не грохнул рацию о приборную панель! Обвел вокруг пальца, джихадист хренов! Как курсантов обвел! Покойный Ганибеков и Нарбула примерно одного роста, Нарбула более подтянут, но это не проблема, костюмчик нормально сядет… Он рычал Даурову, чтобы живо снимали всех людей на прочесывание округи – и не копаться! Связывался с экипажами БТРа и БМП – прочесать окрестные дороги! Вызванивал вертолетчиков из Алгабекского отряда – поднять в воздух весь состав, искать Нарбулу, которого наверняка в лесу поджидали сообщники на машине. А значит, надо проверять весь транспорт в районе!

Зачем Нарбула с людьми явился к Мурзаеву, уже не имело значения. Получал информацию, деньги, наркотики (или передавал все перечисленное) – какая теперь разница? Спецназ опозорился по полной программе. Сохранялась слабая надежда исправить ошибку. «Газель» скатилась в низину за западной окраиной аула. Бойцы покидали машину, уходили в лес, рассыпаясь цепью. Капралов с Жилиным покатили дальше, чтобы отрезать возможный путь отхода. Но как искать иголку в стоге сена? Ведь он мог рвануть в другую сторону. Поступали доклады от участников облавы: полиция прочесывает Харзрум, все окрестные буераки, опрашивает местных жителей. Нарбула как в воду канул! Прибывало подкрепление, над районом зависли вертолеты. Из райцентра на «Уралах» шли два взвода внутренних войск. Спецназовцы стоптали ноги, прочесывая лес. «Проще цветущий папоротник найти, чем этого хитрозадого», – ворчал Амбарцумян. Докладывал Капралов: на дороге все чисто. «Не останавливаться на достигнутом! – рычал Вадим. – Искать! Искать, я сказал! А не свернете горы, я сверну вам шеи!»

В половине шестого вечера можно было уверенно констатировать: операция провалена. Нарбула ушел, и уже далеко – сомнений не осталось. Банду ликвидировали, но это было слабым утешением. Успокаивался взбудораженный аул, начинали неторопливую работу следственные органы. Колонна со спецназом в том же составе выехала из села. Бойцы были подавлены, как-то виновато поглядывали на командира. Вадим уже успокоился – всякое в жизни случается, никто не застрахован от глупых ошибок. Невозможно при штурме учесть ВСЁ. «Газель» тряслась по горной дороге, в окружении почетного караула из бронетехники.

– Вадим, не расстраивайся, – успокаивающе произнес Рудницкий. – Мы сделали все, что смогли. Такое случается. Обидно, конечно, – сокрушенно вздохнул он, – Нарбула был так близко…

– Да ладно вам, – пробурчал, опуская глаза, Амбарцумян. – Переживем. В конце концов, это не самое ценное в жизни…

– Этот парень хочет сказать, что в жизни есть только две истинные ценности, – ухмыльнулся Жилин, – секс и алкоголь.

Спецназовцы с натугой посмеялись, замолчали, когда их командир начал нервно дергаться и жечь взглядом.

– Постыдились бы, друзья мои, – процедил он. – Мы лажанулись по полной программе. Сегодняшний день будет помечен черной краской в летописи нашего отряда.

– В героической летописи нашего отряда, – поправил Амбарцумян, поджав губы. – Ты прав, командир, очень жаль, но ежегодная церемония награждения состоится без нас…

– Заткнись, – пихнул его в бок Балабанюк, – а то тебя сейчас высадят.

Спас бойца куратор группы полковник Паньков Эдуард Романович, которому именно в эту минуту приспичило выйти на связь.

– Наслышан, майор, наслышан о твоих подвигах, – недовольно урчал он. – Как же так вышло? Родина доверила тебе ответственное задание…

– Виноват, Эдуард Романович, не уследил, – ответил Вадим. – Готов понести любое наказание. А про Родину и прочую лапшу отечественного производства давайте не будем… извините, товарищ полковник.

– Грубишь, майор, – с укором посетовал куратор. – Впрочем, понимаю твое уязвленное профессиональное самолюбие… Сохраняется надежда, что Нарбула будет схвачен?

– Сохраняется, товарищ полковник. Но уже в другом месте. Он ушел. Перехитрил и выскользнул из-под самого носа, переодевшись в форму мертвого дагестанского спецназовца. Боюсь, его сразу вывезли сообщники, с которыми он связался, находясь в осаде. Когда замкнулось кольцо, он уже вырвался из него. Мы готовы продолжить поиски, но это обширный квадрат… В общем, вот так, Эдуард Романович.

– Но банду-то ликвидировали? – уточнил куратор.

– Банду ликвидировали – троих отправили к Всевышнему.

– Хорошо, хоть будет что сказать, когда пойду на ковер к начальству… Ладно, майор, не хочется это говорить, но никто не гарантирован от ошибок. И на старуху бывает проруха. Будем считать, что все случившееся – вина местных ротозеев, выпустивших его из оцепления в то время, когда спецназ вел бой. Так и доложу руководству. Но не думай, что я тебе это спущу. Живо дуйте в свой отпуск, а когда вернетесь, будем принципиально разговаривать.

– Не понял, товарищ полковник, – опешил Вадим. – Вы произнесли слово «отпуск»? Я не ослышался?

Насторожились остальные пассажиры «Газели». Заблестели и забегали глаза у бравых вояк.

– Знаешь, Вадим, скажу тебе честно – за твой сегодняшний провал я бы не только лишил тебя и твоих неумех отпуска, но и ввел бы суровые санкции, вплоть до увольнения из рядов или, скажем, лишения годовой зарплаты, с которой вы, похоже, переедаете. Но отпуск вы получили как награду за прошлую операцию, которую провели, как ни крути, блестяще, поэтому тут я бессилен. Возвращайтесь в Махачкалу, вас ждет грузовой борт. Он следует в Белгород, с посадкой в Москве, чтобы забрать попутный груз. Неделя, майор. Ровно неделя. Вот с этой самой минуты, и время пошло…

Репнин разъединился и посмотрел на товарищей. В груди что-то булькало, клокотало. Смеющееся женское лицо стояло перед глазами, перекрывая лица товарищей. А они недоверчиво переглядывались, пытливо смотрели на командира – мол, правильно ли поняли сложившуюся ситуацию?

– Ура, товарищи? – неуверенно проговорил Амбарцумян. – Мы с Вовой едем-таки к морю? Где лазурная пена?

– Сволочи вы редкие, – завистливо вздохнул Капралов. – А я к мамане поеду, заждалась уже…

Глава 3

Опустилась ночь, когда белгородское такси с шашечками высадило Вадима недалеко от центральной Соборной площади – под вывеской с оригинальным названием «Гостиница «Белгород». Он был подтянут, сиял, переодет в гражданское. На плече висела пустая походная сумка, которую предстояло забить. Разбираться у стойки администрации – куда, зачем, имеет ли он право? – хотелось меньше всего, он сунул дежурному администратору свое «страшное» служебное удостоверение и, не глядя на реакцию, заспешил к лифту.

Лена открыла дверь номера, радостно засмеялась, упала в его объятия. Он целовал ее глаза, губы, волосы, давал волю рукам – они ведь так истосковались! Она шутливо била по ним, просила убрать «манипуляторы», а сама льнула, подставляла лицо и тоже осыпала его поцелуями.

– Приехал, не обманул… Проходи, раздевайся, марш в душ, от тебя еще войной воняет… В шкаф можешь не смотреть, там никого нет – я держалась, хотя поступило несколько заманчивых предложений, и меня даже звали в Испанию, в отличие от некоторых, которые зовут в Сибирь…

– В Сибирь… – бормотал Вадим, немея от наслаждения. – Только в Сибирь, на каторгу, никакой Испании… Но не сейчас, утром, Сибирь не убежит… Леночка, родная, как же я соскучился…

Она оттирала его в душе, снова льнула к нему, жмурилась от блаженства, а он цепенел, скулы сводило от желания. Майор действительно безумно соскучился по этой женщине, которую знал лишь одну ночь, один вечер и одно утро. Они лежали на жесткой гостиничной постели, но это было самое комфортное ложе из всех, на которых он побывал! А потом, когда страсть наконец улеглась, пришло недоумение: впервые за много лет он испытывал душевный покой, было легко, приятно, хотелось просто лежать и ничего не делать. Сладкая истома растекалась по телу, он уже забыл, что тысячу лет не ел, не пил, не курил, и даже не заметил, как подкралась дремота и глаза медленно закрылись.

…Когда он проснулся, Лена, все еще лежавшая рядом, крепко обняла его и прошептала на ухо:

– Я молилась за тебя, просила, чтобы с тобой ничего не случилось, чтобы ты вернулся таким же, каким уходил…

– Но я совсем не рисковал… – начал он и тут же замолчал, потому что она закрыла ему рот ладошкой:

– Мы договорились говорить только правду, забыл? А не можешь сказать правду, лучше помалкивай.

– А что ты еще без меня делала – помимо путешествия в славный город Белгород и вселения в эту милую гостиницу?

– Я ходила по магазинам – не пропадать же первому дню моего отпуска? Я молилась… впрочем, это уже было. Я усердно боролась с внутренним голосом, который весь день вопил: «Зачем я забрался в эту идиотку?»

– Ты его победила?

– Мне кажется, да… Ты съездил неудачно? Я это чувствую…

И Вадим все ей рассказал, обходя упоминания о зверствах и применении всех видов стрелкового вооружения. Про Нарбулу – приснопамятного Ильяса Джанхотова (негодяя года), про то, как спецназ не справился с задачей, про удивительной красоты горы Дагестана, которые он даже не заметил. В этом рассказе не было ничего секретного, но он удивлялся: с какой стати он делится своими профессиональными проблемами (в принципе, сокровенными) с женщиной, которую знает чуть больше суток? Она включила свет, достала из сумки планшет, стала в нем что-то искать и, найдя на просторах Интернета нужный персонаж, радостно воскликнула:

– Да, в самом деле, есть такой террорист, о нем довольно много упоминаний. Объявлен в розыск в нескольких странах. Заслуги… мамочка дорогая, да это сущий демон, как его земля еще носит?! Полюбуйся на этого любимчика женщин! – Она повернула планшет, и взору Вадима предстало ненавистное лицо врага, которого он еще ни разу не видел вживую. Видимо, в окружении «товарищей по оружию» – группа боевиков в черном на фоне пустыни и горящего автобуса. Все в масках, только Нарбула без маски – рослый, спортивный, в ладном камуфляже, с демоническим блеском в больших глазах. Окладистая бородка была на месте – он никогда с ней не расставался. Нарбула высокомерно улыбался – хозяин мира, распорядитель человеческих судеб…

– Закрой, – поморщился Вадим. – Пошел он к черту! Надеюсь, этот парень скоро встретит свою заслуженную пулю.

– И еще, – сказала Лена, – у этого человека, если присмотреться, радужные оболочки глаз разного цвета. Явление называется «гетерохромия». Можно предположить врожденную патологию – дистрофию радужки, выливающуюся в глаукому. Обрати внимание, глаза отличаются. Один, скорее, зеленый, другой, видимо, серый. Это не бросается в глаза, такое может увидеть только специалист, которым я, безусловно, являюсь. Болезнь может временно не беспокоить, он может даже не знать про нее, но рано или поздно начнутся боли. Возможно, в детстве была травма или сильное воспаление… Прости, – вдруг спохватилась Лена и отбросила планшет. – Правда, прости, милый, что напомнила, я просто такая любопытная… Забудь, давай лучше еще немного поспим…

А потом наступило солнечное утро. Ничто не взрывалось, рассерженное начальство не обрывало телефон. Обнаженная женщина крутилась перед зеркалом, поворачивалась к нему разными местами, вставала на цыпочки и усердно тянула подбородок через плечо.

– Что-то у меня не так, не могу понять… – бормотала она, проверяя на ощупь соблазнительные части тела.

– Плоскопопие? – пошутил Вадим. – Нет, все мило, мне нравится.

Она стрельнула в него глазами, открыла шкаф, достала яркий купальник, на который производители явно пожалели ткани, стала в него неторопливо облачаться. Она смотрелась в купальнике идеально, и даже сама себе нравилась – принялась вертеться, заглядывать через оба плеча.

– Восхитительно! – совершенно искренне прокомментировал Вадим. – Нет, правда, Лена, ты неподражаема. Смотрится безупречно, и сама ты очень красивая. Кстати, откуда у тебя купальник?

– Купила… – Она опять привстала на цыпочки и чуть не вывернула шею. – Вчера ходила по магазинам и купила. Вместе с пеньюаром, модным парео и кремом от загара.

– Это, конечно, здорово, – одобрил Вадим, – но как бы тебе сказать, дорогая, даже не знаю… В общем, мы собираемся провести неделю в Сибири, а сейчас вторая декада сентября, купаться нежелательно, с солнечными ваннами полная засада… У нас и летом, знаешь ли, не всегда удается позагорать… Не сказать, конечно, что мы там постоянно мчимся через снега… – Он замолчал, а потом с улыбкой добавил: – Я понял, тебе не понравилось, как мы провели эту ночь, и ты решила отправиться с предыдущим претендентом в Испанию…

– А теперь попрошу тишины, – вкрадчиво сказала Лена, присаживаясь рядом. – Возможно, это самоуправство, дорогой, но что сделано, то сделано, не будем об этом сожалеть.

Вадим напрягся. Он так не любил, когда за него принимают решения!

– Ты уехал, мне стало грустно, и я позвонила твоей дочери в Новосибирск…

– Куда? – изумился Вадим.

– Твоей дочери Марине, помнишь такую? Она живет в Новосибирске. Ты сам оставил мне ее номер…

– Я помню, где живет моя дочь и как ее зовут, – перебил Вадим. – Я оставил ее номер не для того, чтобы ты сразу кинулась ей звонить…

– И все же я это сделала – ведь мне было так тоскливо. – Лена состроила виноватое лицо, и у него пропало всякое желание с ней ругаться. – Я просто хотела познакомиться, поговорить. А чтобы наше общение прошло доверительнее, я положила ей на телефон немного денег… Должна сказать, она хорошая девочка. Немного зажатая, взбалмошная, бывает грубой… но в остальном – хорошая. Сначала она была холодна, насторожена, но потом мы растопили этот лед. Я объяснила, что у нас с тобой было… о, не волнуйся, в рассказе отсутствовали стрельба и трупы, все было красиво и романтично. Я рассказала, как мы собирались к ней в гости, но тебя неожиданно вызвали на срочную работу… Она рассмеялась, сказала, что это в порядке вещей, такое с тобой постоянно. Именно это сформировало ее как совершенно невыносимую личность… ну, это она так сказала. В общем, мы нашли несколько точек соприкосновения и расстались довольные друг другом. Возможность приезда в Сибирь еще не исключалась.

– Слава богу, – улыбнулся Вадим. – Но при чем здесь купальник?

– Потом ты позвонил, сообщил невероятную новость, что едешь обратно и теперь мы точно поедем в отпуск. Я тут же перезвонила твоей дочери. В итоге у нас родилась идея, как провести спецоперацию. Мы не едем в Сибирь.

– В смысле? – оторопел Вадим.

– Сибирь – это скучно. Мы едем в Крым.

– Куда? – Он от изумления открыл рот.

– О господи! – простонала Лена. – Крым, древняя Таврида, «Ласточкино гнездо», «Крымнаш»… Прости, я не издеваюсь. Почему нет? У нас неделя, этого достаточно. Вторая половина сентября – еще не пропащая пора. Бархатный сезон продолжается. Тихо, отдыхающих немного, поскольку начался учебный год, в море еще можно купаться… Идея родилась спонтанно. Инициатор, кстати, твоя дочь, так что я здесь совершенно ни при чем.

– Как вы видите это технически? – Вадим насупился. Он ничего не имел против Крыма, но опять же, когда без него все решили…

– Да, мы все обсудили и приняли меры. С тетушкой вопрос улажен, она безумно рада, что ребенок отдохнет с отцом. Даже готова выделить небольшую сумму, чтобы сплавить ее с глаз долой. Мы условились, что потом ты отдашь. Еще она поговорит с классной руководительницей – ведь ребенок будет отсутствовать в школе целую неделю. В три часа дня Марина прилетит в Симферополь. Будет путешествовать под присмотром стюардесс – обычная услуга, мой сын несколько раз летал точно так же.

– А мы? – Вадим с каким-то растущим ужасом посмотрел на часы. «Бабий заговор», – мелькнула мысль.

– Наш самолет авиакомпании «Ямал» вылетает в час дня из аэропорта «Белгород». Билеты забронированы, осталось выкупить. Прибудем в Симферополь на час раньше твоей дочери и успеем подготовить ей торжественную встречу. Все необходимое, за исключением уже купленного купальника, купим на месте. Если у тебя нет денег, это не беда, я хорошо зарабатываю и могу себе позволить взять на довольствие понравившегося мне мужчину и его до…

– Нет уж! – Вадим рывком сел на кровати и стал растирать зачумленную голову. – Мы и сами зарабатываем, можем себе позволить небольшую трату… Но почему именно Крым, Лена? Я там никого не знаю.

– А куда еще? – задала она резонный вопрос. – Я еще не закончила дорогой. Мы с твоей дочерью посидели в Интернете и подобрали неплохой вариант. Это поселок Портабель, между Судаком и Феодосией, совершенно райское местечко. Отель на второй линии от моря, называется «Королевская вилла»… Ну да, название подкачало, но там, по отзывам, сносный сервис, не очень грубый персонал, и повара не испытывают жгучего желания тебя отравить. Соседние номера: нам с большой кроватью, Марине – с маленькой. А какая там природа, какое море, какие великолепные нудистские пляжи!.. Тринадцать лет назад я проходила практику в тамошней больнице – это было что-то вроде обмена опытом. Жила на съемной квартире и на всю жизнь сохранила незабываемые впечатления об этом городке. Именно там я познакомилась с бывшим мужем, он потом переехал в Россию, а сейчас чахнет за Полярным кругом со своей зарплатой в двести тысяч…

– Как это приятно… – Вадим передернул плечами. – Ладно, дело прошлое… И все же я не понимаю. Ответь мне честно, чтобы самому не выяснять: моя дочь без колебаний согласилась поехать в Крым с незнакомой женщиной?

– Мы познакомились.

– Ну, я не знаю. – Он прошелся по комнате. Откуда вдруг взялась эта предательская нерешительность?

– У нас вагон времени, – напомнила Лена. – Можем прогуляться по магазинам. Можем просто полежать, заняться чем-нибудь приятным… – выразительно посмотрела она на него.

Вадим задумался. Собственно, с чего он взял, что происходит нечто ужасное?

Но волнение продолжало сказываться. Теперь больше всего на свете он боялся звонка от Панькова. Этот тип беспардонен, ему плевать, что его «любимый» майор спецназа собрался в отпуск с женщиной и дочерью. Выключить телефон? Нет, это чересчур. Но никто не беспокоил. В конце концов, у нас нет незаменимых! Через десять минут он вскочил, отыскал телефон в валяющихся на полу штанах, нашел абонента в телефонной книге. Зачем он это делал? Амбарцумян не отвечал. Он набрал Балабанюка. Молодой лейтенант отозвался тоже не сразу, а когда ответил, голос его подрагивал от волнения: