скачать книгу бесплатно
– Почему сырной? – спросила Якимова.
– Да это я так, для примера. Можно и мясную лавку открыть или скобяную.
– Но зачем?
Желябов отвел товарищей в сторону.
– А теперь слушайте. Вам надо снять это помещение.
Богданович хотел что-то спросить, но Желябов жестом остановил его.
– Задумка такая. Вы арендуете помещение, устраиваете в нем сырную лавку. Закупаете товар. Как только обоснуетесь, мы из этой лавки начнем рыть подкоп под проезжую часть Малой Садовой. По этой улице царь каждое воскресенье возвращается в Зимний из Михайловского дворца. В конце подкопа заложим мину и подорвем, когда карета окажется над взрывчаткой.
– Но, Андрей, мы с Анной не знаем, как взрывать мины, – сказал Богданович.
– А от вас этого и не потребуется. Подрыв проведет другой человек, специалист. Вам надо первым делом арендовать помещение, быстро переоборудовать его, открыть торговлю. Надеюсь, это не составит для вас особого труда?
– Ты хочешь, чтобы мы сняли лавку на свои фамилии? – спросила Якимова.
– Ну что ты, Анна, это же смерть для вас. Конечно нет. На квартире Веры Фигнер и Григория Исаева получите паспорта и станете супругами Кобозевыми. На эту фамилию и оформите сделку. Деньги также получите от Фигнер. Ну а как откроетесь, начнем рыть подкоп. С хозяином подвала поторгуйтесь для вида, но не усердствуйте. Упустим это помещение, другого такого не найдем. Поэтому всю работу по заключению сделки следует провести сегодня.
– Ты уверен, что царь на этот раз попадет в капкан? – спросила Якимова. – Ему каким-то чудесным образом удается избегать всех наших ловушек.
– Так было, но больше не случится. Я не уверен, что в последний момент император окажется именно на Садовой, но не сомневаюсь в том, что на этот раз ему не избежать гибели. Я готовлю план, который не оставит ему шанса выжить. Сырной лавке в нем отводится не последняя, но и не единственная решающая роль. Мы предпримем широкомасштабные меры страховки. Впрочем, вам этого знать не надо. Ваша задача – снять помещение и открыть лавку. Все. Если вопросов ко мне нет, езжайте к Фигнер, оттуда – к хозяину подвала. Повторяю, помещение должно быть арендовано сегодня.
– На какое время? – задал вопрос Богданович. – Ведь хозяин наверняка не станет сдавать полуподвал на месяц. Ему нужен длительный, гарантированный доход.
– Соглашайтесь на его условия. И предоплату внесите за такой срок, какой он озвучит. В общем, помещение сегодня должно перейти к нам.
Желябов попрощался с товарищами и направился к мосту. У него была запланирована встреча с человеком, которого прислал в столицу Михаил Тригони, руководитель «Народной воли» в Одессе. Этот адвокат находился на легальном положении и имел обширную практику. Он выразил желание участвовать в покушении на Александра. С его представителем следовало обсудить ряд вопросов, касающихся приезда адвоката и его размещения.
В это же время Желябов занимался формированием наблюдательного отряда из учащейся молодежи, зараженной идеями революционной борьбы, для слежки за выездами царя. В этот отряд вошли Гриневицкий, Оловенникова, Сидоренко, Рысаков, Тырков, Тычинин. Шесть человек. Руководство ими было возложено на Софью Львовну Перовскую.
Юрий Богданович и Анна Якимова-Диковская справились с полученным заданием. Они без особого труда арендовали полуподвальное помещение. Спустя два дня новоявленные супруги Кобозевы усердно взялись за переоборудование подвала. Это не было трудно при том финансировании, которое организовал для них Желябов.
Уже через две недели на углу Невского проспекта и Малой Садовой улицы появилась вывеска «Сырная лавка». Тогда же к подготовке подкопа приступили сам Желябов, Александр Баранников, Юрий Богданович, Николай Колодкевич, Мартин Ланганс и Михаил Фроленко, который и должен был осуществить подрыв мины. Но до этого еще было далеко, так как рытье подкопа в городе – дело сложное.
Работать приходилось аккуратно. Народовольцы засыпали грунт в мешки, вывозили их, местами укрепляли галерею. Дело продвигалось медленно, но верно. С каждым днем подкоп приближался к центру проезжей части Малой Садовой улицы.
Как-то утром Желябов, не занимавшийся ночью рытьем подкопа, проходил мимо лавки. В стороне он увидел двух степенных мужчин. Они о чем-то переговаривались, глядя на магазин Кобозевых.
Как бы разглядывая витрины соседней лавки, Андрей встал неподалеку от них и услышал:
– Да, странная сделка, Фрол Алексеевич.
– А я о чем, Матвей Петрович? Ставить тут сырную лавку означает заведомо идти на большие убытки. Место не бойкое, торговли нет, вложенные деньги не окупятся.
– Да нам-то какое дело? Лишь бы не мешали.
– А ты не подумал, Фрол Алексеевич, что скоро эти негоцианты поймут, что сыром здесь торговать невыгодно, и займутся мукой, как ты, или бакалеей, как я? Тогда что? Ведь у нас под боком появятся прямые конкуренты. Нам это надо?
– И что ты предлагаешь, Матвей Петрович?
– Полицию на эту лавку натравить, не напрямую, конечно, а через местного дворника Аркашу. Тот за бутылку водки что хочешь сделает.
– И о чем он заявит в полицию, Матвей Петрович? О том, что в сырной лавке торговля не идет? Так его там на смех поднимут да погонят прочь.
Матвей Петрович наклонился к собеседнику, но острый слух Желябова позволил ему слышать продолжение разговора:
– А ты, Фрол Алексеевич, не замечал, что в лавку, особенно вечером, перед самым закрытием, приходят молодые парни?
– Мне больше делать нечего, как смотреть за ними.
– Напрасно. Так вот, появляются они там именно перед закрытием, а уходят утром.
– Как это утром? Они что, всю ночь в лавке сидят?
– Этого не знаю, но уходят утром. У каждого мешок, не самый большой, средний, да видно, что тяжелый. За углом повозка ждет. Они мешки в нее бросают и ходу по Невскому.
– Чего ж они выносят? – удивленно спросил Фрол Алексеевич.
– А вот пусть полиция и выясняет. А ее на лавку наведет Аркаша. Глядишь, преступников врасплох накроют.
– Это мысль, Матвей Петрович. А где Аркаша сейчас?
– Где ж ему быть? У себя, с похмелья мучится.
– Ты подлечи его чарочкой да в полицию отправь. Пусть пока так будет. А потом можно…
Что еще можно предпринять против конкурентов, Желябов слушать не стал, быстро прошел в лавку.
– Здравствуй, Андрей! Что-то ты не такой, как всегда. Случилось чего? – проговорил Юрий Богданович.
– Вы сидите тут безвылазно, а на улице рядом соседи по магазину против вас козни строят.
– Не понял. А чем мы не угодили соседям?
– Нет времени объяснять. Сейчас надо быстро и надежно замаскировать подкоп. Протереть полы, чтобы ни камешка, ни песчинки не было. Вскоре, думаю, сюда заявится полиция.
– Но почему? – встревоженно спросила Анна Якимова, вышедшая из подсобки.
– В полицию поступит донос. Мол, в вашу сырную лавку по вечерам забредают некие молодые люди, которые уходят только утром и выносят мешки с чем-то непонятным, но тяжелым.
Якимова всплеснула руками:
– Нам только этого не хватало. А кто заметил ребят?
– Соседи ваши. В общем, быстро за работу. При полиции не тушуйтесь, держите себя спокойно, с достоинством. Захотят проверить помещения, пусть смотрят. Услышите вопрос о странных людях, изображайте недоумение, мол, ничего подобного никогда не было, все это ложь. Кому она нужна, вы не знаете, но догадаться нетрудно. Если подкоп не найдут, то отвяжутся, ну а углядят… сами понимаете, что будет.
– Да уж понимаем, – мрачно проговорил Богданович.
– За дело! Если успеете управиться до прихода полиции, то Анну отпусти. Незачем двоим попадаться.
– Само собой.
– Давайте, я пошел. Но буду рядом. Погляжу, чем все закончится.
Завершилось все благополучно. Служители полиции пришли к обеду, осмотрели лавку, расспросили Богдановича о подозрительных личностях и ушли ни с чем. Хотя нет, с сыром. От презента они не отказались.
Убедившись в том, что угроза миновала, Желябов направился на квартиру Веры Фигнер. Да, полицейские ушли, но опасность раскрытия тайных планов народовольцев никуда не делась. В любой момент в лавку, попавшую в поле зрения полиции, могли нагрянуть жандармы. С подкопом надо было торопиться.
На квартире Фигнер Желябова ждала вторая за день плохая новость. Народоволец Окладский, помилованный после процесса «шестнадцати», пошел на сотрудничество с полицией. Он сдал две конспиративные квартиры и агента Клеточникова, с таким трудом внедренного в полицию. Последовала череда арестов.
Но самым тяжелым ударом для организации явилось случайное задержание Александра Михайлова, отвечавшего за конспирацию и внедрение в стан противника своих людей. Если прежде конспирация в «Народной воле» соблюдалась безукоризненно и находилась на должном уровне, то теперь ситуация изменилась к худшему. Небрежность в данном весьма важном деле недопустима. Однако она имела место быть, что привело к новым провалам и арестам.
Только благодаря усилиям Желябова и Перовской ядро террористической организации уцелело и продолжало подготовку к покушению на императора. Желябов настаивал на ускорении процесса. Товарищи соглашались с ним, но дело по-прежнему продвигалось медленно.
Впрочем, интерес полиции к сырной лавке, видимо, остыл, так как больше никаких проверок не проводилось. Подкоп был завершен, взрывчатка заложена. Прошла подготовку группа метальщиков бомб, в которую входили студенты Игнат Гриневицкий и Николай Рысаков, рабочий Тимофей Михайлов и выпускник ремесленного училища Иван Емельянов.
Но и правительство, знавшее о подготовке нового покушения, не бездействовало. 27 февраля в номере гостиницы были арестованы Андрей Желябов и Михаил Тригони, приехавший в Санкт-Петербург. Желябова больше года безуспешно искали жандармы по всей России. Он был схвачен с оружием в руках буквально накануне осуществления террористического акта против императора.
Получив известие об аресте Желябова, Перовская впала в растерянность. Подобного провала она никак не ожидала. Софья не находила себе места, страх холодной змеей терзал ее душу. Она была близка к панике, но справилась с эмоциями. Под вечер женщина бросила съемную квартиру, переехала к Фигнер и Исаеву. Там Софья почувствовала себя в безопасности.
На следующий день, 28 февраля, она приняла на себя руководство подготовкой покушения на царя и провела совещание членов исполкома, на котором было решено устроить террористическую акцию первого марта. Кибальчич должен был до завтрашнего утра закончить приготовление метательных снарядов.
Вечером в квартире у Вознесенского моста остались Вера Фигнер, Софья Перовская и «техники», изготовлявшие бомбы, – Николай Кибальчич, Николай Суханов, Михаил Грачевский и Григорий Суханов, любовник Фигнер. В окнах всю ночь горел свет. Вера Фигнер и Суханов кромсали жестянки из-под керосина, Кибальчич отливал свинцовые грузики и заполнял жестянки темной массой. Под утро Перовская ушла с двумя готовыми снарядами. Перед этим она приказала Кибальчичу и Грачевскому доделать оставшиеся два.
Этой ночью Рысакова мучили сомнения и страхи.
Ему не давали покоя жуткие мысли:
«Ведь меня все равно схватят, не на месте покушения, не завтра, так позже. Охранка перевернет все, чтобы найти убийц. И что дальше? Конечно же виселица. Как же не хочется умирать!.. Надо жить, пусть даже в тюрьме, на вечной каторге. А если бежать за границу? Но если даже это и удастся, то свои же не простят подобного. Они где хочешь достанут и убьют. Кругом смерть и кровь».
Гриневицкий же писал текст, который считал своим завещанием. Александр Второй должен умереть. Он обязательно погибнет. Будет много жертв, прольется человеческая кровь, но роскошное дерево свободы требует этих жертв. Закончив, Гриневицкий, в отличие от Рысакова сохранявший спокойствие, подумал: может, написать родным? Попрощаться с мамой? Но он отказался от этой затеи. Нет, если придется умереть, то никто не должен узнать Игнатия Иоахимовича Гриневицкого. Живым же в руки жандармов он не дастся.
К девяти часам утра в квартире на улице Тележной, дом номер 5, собрались почти все, кто должен был принять участие в нападении на царя.
Софья Львовна пришла где-то через полчаса и тут же объявила:
– Андрей арестован, теперь это установлено достоверно.
Следом за Перовской явился Кибальчич и выложил на стол сверток.
– Желябова с нами нет, но мы должны довести наше дело до конца. Вот еще две бомбы. Их немного, но если хоть одна из них достигнет цели, то этого будет достаточно, чтобы покончить с Александром.
Она пригласила всех за стол. На оборотной стороне конверта карандашом начертила план, обозначила на нем Михайловский дворец, Манежную площадь, набережную Екатерининского канала, Малую Садовую улицу, Невский проспект и Большую Итальянскую.
– Сегодня воскресенье. Император поедет на развод караула, а затем – в Михайловский дворец. Если поедет по Малой Садовой, то там его ждет Михаил Фроленко. Богданович покинет лавку за час до проезда царя. Якимова останется там, подаст сигнал о появлении кареты императора и уйдет. Фроленко тоже, если после взрыва не найдет смерть под развалинами. Он знает об этом и готов выполнить миссию до конца. – Перовская поставила крестик на углу Малой Садовой и Невского проспекта, потом продолжила: – Если же царь минует Садовую, то мы должны перекрыть все возможные пути к замку. – Она взглянула на Рысакова: – Николай, вы встанете у Екатерининского сквера.
– Хорошо, – тихо ответил Рысаков.
Перовская перевела взгляд на Емельянова.
– Ваше место на перекрестке Малой Садовой и Невского. Только не подходите близко к кондитерской, где нас не раз видели. Как бы царь ни поехал, он не может миновать угла Итальянской улицы и Манежной площади. Поэтому здесь встанут Михайлов и Гриневицкий. Я же на Михайловской улице буду следить за царским кортежем. Если услышите взрыв на Садовой, бегите туда и действуйте по обстоятельствам. Если же царь проедет в замок, я дам знать об этом. Тогда сходимся на Михайловской, чтобы встретить тирана на обратном пути. У кого есть вопросы?
Вопросов ни у кого не было.
Террористы разобрали бомбы, присели перед дорогой и разошлись по своим местам, определенным планом.
Накануне вечером к императору явился граф Лорис-Меликов с докладом об аресте Желябова.
Александр Второй принял его после ужина.
– Рассказывайте, граф, как взяли этого разбойника.
– Вам, ваше величество, наверняка известны показания покойного Гольденберга.
– Это тот, кто предал своих дружков и повесился в камере?
– Он, ваше величество. Показания Гольденберга сослужили нам хорошую службу. Ведь он обратил особое внимание на Желябова как руководителя террористической организации. Мы тщетно искали его почти два года. Наконец-то я могу доложить, что этот страшный человек в наших руках.
– Как его взяли?
– Агентура сделала свое дело. Желябов пытался оказать вооруженное сопротивление, но был арестован вместе с неким Михаилом Николаевичем Тригони в номере гостиницы.
– А это что еще за птица, Тригони?
– Внешне вполне нормальный человек. На самом же деле руководитель «Народной воли» в Одессе. Приехал в Санкт-Петербург для участия в покушении на вас, ваше величество.
– Господи! – Император перекрестился. – Как же мне надоели эти террористы! Никак не желают жить мирно. А ведь среди них много людей образованных, студентов, интеллигенции, выходцев из достойных семей. Что же с ними происходит? Почему желают смерти мне и, как следствие, самим же себе? Ведь они не могут не понимать, какое наказание ждет их за посягательство на императора. Сколько мы казнили, на каторгу отправили, нет, никак не угомонятся.
– Мы справимся с ними, ваше величество.
Александр Второй махнул рукой:
– Справляйтесь. Что-то еще, граф? А то у меня дела.
– Я хотел бы отметить товарища прокурора господина Добржинского.
– В чем его заслуга?
– В канцелярии градоначальника, куда был доставлен Желябов, он продолжал разыгрывать из себя некоего Слатвинского, по паспорту которого жил. Добржинский же опознал его.
– Выразите от моего имени благодарность товарищу прокурора. Теперь все?
– На сегодня все, ваше величество.
– Не смею задерживать, граф, до свидания.
