скачать книгу бесплатно
– Прапорщик ни при чем.
– А тебе, старлей, разве не известно, что на выходе употребление спиртных напитков строго запрещено?
– Так мы же в «отстое», сами дали сутки отдыха.
– Вот именно, отдыха, а не пьянки. Тебе, Смирнов, – выговор.
– Есть выговор.
– Всем остальным, впрочем, тоже.
– Есть, – в один голос ответили Курко и Соболь.
– Вопрос второй. Где взяли спирт?
Младшие офицеры и прапорщик переглянулись.
– А вот это, товарищ полковник, военная тайна, – твердо произнес Смирнов.
– Тайна, да? Какая, на хрен, тайна может быть у бойцов отряда перед командиром?
– Военная, – проговорил Соболь.
– Сейчас договоришься, прапорщик, отправлю на гауптвахту.
– Ваше право.
– Так где взяли спирт?
– Офицеры об этом ничего не знают. Спирт мой, – отстранил кружку Соболь. – Разрешите следовать на гауптвахту?
– Значит, не скажете?
– При всем глубочайшем уважении к вам, нет. «Стучать» мы, товарищ полковник, не приучены.
– Ну что же. Мне с вами разбираться времени нет, пусть разбирается командир группы. Так что ждите Жилина. Вот он будет рад, когда его оторвут ото сна разбираться с подчиненными. А раз вы игнорируете приказ, то я не могу это пропустить. Посему после подъема всей группе назначаю кросс. У нас ВПП почти две тысячи восемьсот метров. Туда-обратно, с небольшим отдыхом, – пять тысяч шестьсот. Это нормально, особенно с похмелья. Вышибает в момент.
– А при чем здесь вся группа, товарищ полковник? Насколько мне известно, в вооруженных силах нет коллективной ответственности. Так что, если наказывать, то нас троих.
– А вот это я решаю. Еще пара лишних слов, и к кроссу добавится полоса препятствий.
– Туда-обратно – пять тысяч шестьсот, километр бегали, три тоже. А пять с лишним, товарищ полковник, это уже марш-бросок, – прикинув, вздохнул Соболь.
– Ты хочешь с полной выкладкой?
– Молчи! – прошипел прапорщику Курко.
– Вот, – подхватил Северцов, поднимаясь, – слушай, Соболь, старшего по званию, он верно тебе советует.
Полковник еще раз бросил взгляд на стол, покачал головой и вышел из отсека.
– Фу, черт, – опустился на скамью Соболь, – думал, выльет спирт командир отряда, а он не стал. И у нас еще граммов двести осталось. Это пузырь водки. А не хватит, я могу еще к «летунам» метнуться, они дадут.
– Метнешься, – проговорил Смирнов, – после того, как Жилин все мозги вместе с литром вынесет. Это он умеет.
– Слушай, Борь, – повернулся к нему Соболь, – а ведь нас, по ходу, кто-то сдал!
– С чего ты взял?
– Раньше бухали спокойно. И если заходил кто, только парни, на хвост упасть. А тут ни с того ни с сего сам командир отряда приперся. Ладно бы еще Жилин, тот и раньше, хоть и редко, но обходил модуль. Но чтобы полковник Северцов? Такого не было. Точно, нас сдали.
– Кто?
– Это вопрос. Вроде как и некому.
– Некому? А кто на борту «вертушки», когда летели на базу, при всех заявил, что сегодня нажрется до поросячьего визга, не вы ли, товарищ прапорщик?
– Так там, Борь, все свои были, – замялся Соболь. – А у нас «стукачей» нет. И Жилин не стал бы докладывать Северцову. Мало ли что я сказал сгоряча?
– Не загоняйтесь оба! – поднял вверх руку Курко. – Никто нас не «сливал», «стукачей» в группе и в отряде нет. Просто сработал закон подлости. Северцов не проверял модули, а тут решил. А может, Москва запросила, в каком состоянии группа после операции в буферной зоне. Ничего страшного не произошло. Допьем спирт, доедим сало и на боковую. А кросс с утра? До утра еще дожить надо. Но если все же придется бежать, пробежим. В первый раз, что ли?
– Это тебе, Боря, ерунда, а я с похмелья болею, – вздохнул Соболь. – После завтрака все проходит, но до завтрака состояние хреновое. А еще этот кросс долбаный бежать.
– Придется, Соболь, ничего не сделаешь, Северцов своего решения не отменит.
– Да знаю. А может, все-таки как-нибудь «закосить»? До подъема свалить в медпункт и сказать, что рези в желудке. Пока осматривать будут, то да се, группа уже пробежится.
– Попробуй, – неожиданно сказал Смирнов, – только что-то мне подсказывает, как только ты дойдешь до дежурного медика, тот сразу же тебе вставит клизму и отправит обратно. От тебя же перегаром на всю базу нести будет.
– Да, – сник Соболь, – не прокатит. Ну и хрен с ним, давай допивать. Сегодня гуляем, а что будет завтра, то завтра и будет. В конце концов, не смертельный случай.
– Это кто сказал допивать? – раздался от двери голос командира группы «Байкал» майора Жилина. – Соболь, ты?
– Так точно, товарищ майор. Шустро же вы объявились.
– Значит, сегодня гулянка, а завтра хоть потоп?
– А разве у нас не всегда так? – спросил Смирнов. – На боевых день проживешь, и слава богу. Если бы думали о завтрашнем дне, то давно уже все на небесах были бы.
– Ты мне философию не разводи. Какого хрена командир отряда отрывает меня от отдыха и заставляет переться сюда на разборки?
– По-моему, ответ очевиден.
– Очевиден? Не можете пить так, чтобы не залететь, дерьмо через тряпку сосите.
– Спасибо за совет. На Соболе попробуем.
– И чего опять Соболь? Крайний, что ли? – возмутился прапорщик.
– Хорош базар! – прикрикнул на подчиненных Жилин. – Где спирт взяли? А, ну да, об этом вы даже Северцову не сказали, а уж командиру группы… Хрен с вами, хотя просчитать несложно. Спирт может быть только у экипажа «Ил-76» МЧС. В медпункте вам никто ничего не дал бы, а в поселке спиртом не торгуют.
– Экипаж ни при чем, – заявил Соболь.
– Ну точно, у него взяли, и бегал за пойлом прапорщик Соболь. Тебе, Дима, мальчиком на побегушках не надоело быть?
– А вот оскорблять, товарищ майор, не надо. И что, собственно, произошло, чтобы поднимать шум-гам? Ну, достали спирта, сели спокойно в отсеке, выпили, закусили хорошо, помянули журналистов, курдов, Опарина Леньку, всех, кто больше никогда не будет сидеть вместе с нами. Нарушили инструкцию? А на боевых мы не нарушаем инструкций? Значит, что получается, на войне действуй по обстановке, кладя на все инструкции, а выполнив задачу, будь добр строго исполнять их. Что-то не помню, чтобы во время отработки бандюков кто-то упоминал какие-то там дебильные инструкции.
– Ты, Соболь, не путай инструкцию с приказом. А Северцов всем запретил употребление спиртного.
– Ладно, чего уж там. Давайте, гнобите, на то вы и начальство.
– Рот прикрой, Соболь, – толкнул в бок прапорщика Смирнов, – а то нарвемся не только на кросс и полосу препятствий.
Жилин присел на табурет, который до него занимал командир отряда.
– Помянули, говоришь, Соболь?
– Так точно. Вот только не дали нормально, по-русски.
– Что там у вас осталось?
– Граммов двести, может, меньше.
– А ну, давай наливай!
– Не понял? – воскликнул прапорщик.
– Что не понятно? Вы помянули, я – нет.
– Так запрещено же!
– Ты это мне говоришь?
– Понял.
Соболь наполнил кружку, и Жилин, не морщась, выпил. Закусил бутербродом с салом, грибы и картошка к этому времени закончились.
– Вот сало, еще один аргумент в пользу того, что спирт брали у экипажа. Такое сало могло быть доставлено только из России. И прибыл один борт. Завтра ожидают еще два, – закусив, он поднялся. – Все, убрали со стола и по койкам. Подъем в 6.00. Тебе, Соболь, советую сразу же с подъема в туалет и два пальца в рот. Легче станет, меньше на кроссе мучиться будешь.
– Обязательно так и сделаю.
– Я пройдусь до штаба, когда пойду назад, чтобы все спали. Вопросы?
– Нет вопросов, – ответил Смирнов и тут же спросил: – Когда же нас в Россию бросят? Здесь никакой жизни нет, ни личной, ни интимной.
– Думаю, еще не скоро.
– А что делать? Если не брать Алеппо, то тут нам и делать нечего.
– Все так думали, а турки сюрприз кровавый преподнесли. Здесь, Боря, всегда найдется работа. И чем дальше, тем ее будет больше. Вот так. До завтра, товарищи офицеры и прапорщик.
– До завтра, – вздохнул Соболь.
Проводив командира группы, Смирнов и Соболь взялись за уборку. Курко хотел помочь, но его отправили в свой отсек.
Спустя десять минут бойцы группы «Байкал» спали.
Ровно в 6.00 среды 20 мая группе «Байкал» был объявлен подъем. Десять минут, как говорится, на оправление естественных надобностей, и в 6.10 капитан Туренко уже докладывал перед строем командиру группы:
– Товарищ майор, боевая группа «Байкал» для проведения кросса построена. Заместитель командира группы капитан Туренко.
– Товарищи офицеры! – козырнул Жилин, что означало «вольно». – Значит, так. Командиром отряда полковником Северцовым принято решение на проведение кросса для нашей группы. Кросс вдоль взлетно-посадочной полосы.
Он не назвал причину, которая привела к такому решению командира, хотя все офицеры и прапорщики знали эту самую причину, но зла на товарищей не держали. Сегодня они попали в переплет, завтра ты. Такова служба, такова жизнь.
– Но… – улыбнулся Жилин, – полковник Северцов изменил решение по дальности забега. Бежать вам придется от конца ВПП до ее начала, до места, откуда стартуют самолеты. К «ловушке» в конце КПП пройдете пешком. Оттуда забег. Ведет группу капитан Туренко.
– Ну хоть так, – стоя в строю, проговорил Смирнов.
– Смирнов? Вы что-то изволили сказать?
– Никак нет, товарищ майор, вам показалось.
– Да? Вообще-то со слухом у меня все в порядке.
– Тогда вы услышали бы, что именно я сказал.
– Ладно, – кашлянул Жилин. – Туренко! Группу к ВПП.
– Есть, товарищ майор!
Подразделение свободным строем пошло к дальней кромке бетонки и наземного тормозного устройства «АТУ», не позволяющего самолету при аварийной посадке вылететь за безопасные пределы ВПП.
Сам же Жилин воспользовался одним из «УАЗов» штаба базы. Увидев это, Соболь подтолкнул Смирнова:
– Смотри, а Жилин не собирается бежать вместе с нами.
– Я, если был бы командиром группы, тоже не побежал бы. С какой радости? Подчиненные бухают, а командир должен страдать?
– Ты не забыл, что майор вчера последние двести граммов проглотил?
– Это вынужденная мера.
– Чего? Он сам сказал: налей, Соболь. Кто его к чему вынуждал?
– Вынужденная, прапорщик, потому, что майор хотел не только помянуть, но и чтобы нам меньше досталось.
– Во как все повернул! Где бы в армии такую должность найти, пить за других, чтобы другим меньше доставалось?
