скачать книгу бесплатно
– Почему?
– Реакция Белянина непредсказуема, подполковник может тут же принять решение на усиление блокпоста и перебросить сюда еще взвод. Зачем отрывать ребят от мирной обстановки и здесь создавать чехарду без особой надобности. Это же придется рубить новые позиции, а ты помнишь, чего нам стоило создать эту систему обороны? Наблюдатель же, оценив пост, может больше не выйти на позицию, поняв, что прорыв на нашем направлении невозможен. И получится хрен что! Но если наблюдение с сопредельной стороны продолжится и проявятся хоть малейшие признаки угрозы нападения на пост, я сам обо всем доложу комбату. Считаю, что сейчас это делать рано. И так дежурство не сахар, но пока каждый из нас, взводных, выходит на блокпост раз в месяц. А после непредсказуемого решения Белянина мы реально можем начать зависать в этих горах по полмесяца. Тебе это нужно? Ладно, я холостой, а у тебя супруга, семья!
Капитан согласился:
– Ты прав, Игорек. Пока комбату лучше не знать о наблюдателе, а то действительно кашу заварит, не расхлебаем всей ротой.
– Это точно. Ну что, обойдем другие позиции?
– Пойдем. Высоту смотреть будем?
– А чего ее смотреть? Я же проходил через нее. Там, наверное, бойцы уже сменились, хотя доклада еще не последовало. Но мой отделенный может время тянуть. Хитроватый паренек! Понял службу!
– Тогда на восточный сектор?
– Идем на восточный!
Офицеры покинули капонир и траншеей, минуя командный пункт, направились к позициям, расположенным по вершине западного склона Шунинского ущелья.
В главном же блиндаже две женщины проводили свою смену, обсуждали личные вопросы, так как связь на посту функционировала нормально, в чем Губочкина сразу убедилась, вызвав дежурного по батальону в гарнизоне, а также командиров всех трех отделений взвода Жарова. После манипуляций с радиостанцией они устроились на диване. Губочкина положила руку на плечо подруги.
– К черту службу, Люда, расскажи лучше, как ты тут с Крабовым ночи проводила?
Та нерадостно и зло ухмыльнулась:
– Да никак! Спали на своих кроватях ангелочками.
Валентина искренне удивилась:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что за всю неделю вы так ни разу и не трахнулись?
– Именно это, Валюша, я и хочу сказать! Достался, бля, идиот, жене верный. Для него, видите ли, супруга – святое! Святоша, козел! И надо было с ним в наряд попасть? Неделю мучилась!
– Погоди, погоди, может, ты не с той стороны пыталась подъехать к нему? Ну, не поверю, чтобы нормальный мужик, какой бы он верный жене ни был, не трахнул бабу, которая с ним целую неделю в одном блиндаже прожила!
Людмила вновь ухмыльнулась:
– Не веришь? Я бы тоже не поверила, но проверила подобное на себе. А насчет того, с какой стороны я пыталась к нему подвалить, то делала все возможное. Первую ночь, ладно, не рыпалась. Ждала, сам полезет. Не полез. На вторую решила действовать. Как он лег, я раздеваюсь догола и к нему. А он, сука, от меня, как от прокаженной, к стене метнулся. Ты чего? С ума сошла? А ну оденься и спать! Я: да ладно тебе, Кирилл, никто же ничего не узнает. А слухи все одно по гарнизону поползут. Ночевать в одном помещении с бабой молодой и не трахнуть ее, кто ж этому поверит? Твои слова повторяю! А он: мне плевать на слухи, но если не отстанешь, завтра же запрошу замену! И тогда придется объяснять причину запроса. Как тебе такой коленкор? Я и отвалила! А то ведь, придурок, точно в батальон о моем аморальном поведении сообщит. Меня ж тогда Индюков затрахает и в прямом, и в переносном смысле. Я ж на его рожу смотреть не могу, не то что ублажать его похоть! Такие вот дела, Валя! Но ничего, наряд кончился, вернусь в гарнизон, свое возьму. Жаль, Жаров здесь остается. Этот безотказный. Только заголись, помани, в момент в постель нырнет. Он до этого дела охотник еще тот. Впрочем, кроме него в гарнизоне голодных мужиков хватает. Оторвусь с каким-нибудь лейтенантом.
Валентина проговорила:
– Да, дела… Кто бы подумал? Говорят, еще Бекетов такой же, как Крабов. Но тот, скорее всего, где-нибудь в Разгульной телку имеет. А мужик ничего. Я бы с ним …
Конурок перебила подругу:
– Да в какой станице, Валя? На Родимцеву капитан запал. Видела бы, как на дискотеке возле нее вертелся. Но ты знаешь нашу Кристину, тоже, бля, святоша, целку из себя строит. Бекетов водочкой балуется, а Родимцева, видишь ли, запах спиртного на нюх не переносит! Дура, короче! И чего он к ней прилип? Ни фигуры особой, ни морды, да еще с претензиями! А может, и надо под таких косить?
– Нет, Люда, под них косить – себе вредить! Знала я в своей жизни этаких правильных, что в итоге в полном пролете оказывались! И Бекетову надоест без толку Родимцеву обхаживать. Мне, что ли, за него взяться? Пригласить на хату, водочкой угостить да оттрахать так, чтобы об остальных забыл!
Людмила указала на полевую сумку Жарова:
– А как же твой взводный? Или этого сопляка не подпустишь к себе?
– Почему не подпущу? Мне ж тоже мужик нужен, но этот так … вынужденно-временный стебарь. И за кайф, что получит, заплатит сполна! Но Жаров ерунда, надо более серьезного и озабоченного этим делом кавалера цеплять. С должностью приличной и перспективой карьерного роста!
Конурок спросила:
– Ты сигареты привезла с собой? А то вроде как бросить собиралась?!
– Не смогла бросить.
– Тогда угости, у меня вчера вечером кончились. И все из-за этого мудака Крабова. Ночью по полпачки выкуривала, сон не шел – и п…ц!
Губочкина достала блок «Винстона», открыла пачку, протянула сигарету подруге и сама закурила.
В это время в блиндаж вошли офицеры.
Крабов недовольно поморщился:
– Вы, девочки, курить в траншею вышли бы, что ли?
Но Жаров возразил:
– Да ладно тебе, капитан! Все ж перед тобой не просто подчиненные, а дамы, в первую очередь. А желание дам, их прихоти, для офицера закон!
Крабов не принял возражения:
– Это смотря какие прихоти, какие дамы и какие офицеры! Так что, уважаемые сержанты, прошу на выход! Тем более, вам надо проверить исправность и резервной, проволочной системы связи. Я ей не пользовался, возможно, где-то возникли неисправности. Да и инструкция обязывает вас к этому. Выполняйте свои обязанности!
Связистки поднялись, вышли из блиндажа.
Конурок кивнула за спину:
– Слышала? И как я с этакой дубиной целую неделю рядом провела? Нет, теперь буду следить за составлением нарядов. С Крабовым больше сюда не пойду! Шел бы он, мудила, к … своей долбаной Раисе!
Валентина затушила выкуренную до половины сигарету:
– Ладно, не загоняйся, Люд! Идем, проверим проволоку. Забудь прошлое, живи будущим, тем более, оно уже через час наступит!
– На это и надеюсь. С чего начнем?
– С правого фланга и по вершине, затем высота. Там и простимся.
Конурок согласилась:
– Пойдем. Только я сразу свои вещи заберу. Набрала, дура, разных мазей, резинок с шарами да усиками, маечки, чулочки, туфельки, думала … да чего теперь об этом! Сейчас я.
Людмила зашла в блиндаж, чтобы тут же выйти обратно с десантной сумкой.
– Теперь идем.
Связистки направились к блиндажу второго отделения.
В главном укрытии офицеры расписались в журнале приема и сдачи дежурства. Жаров принял пост. Дождавшись всех докладов по связи, Крабов забрал свой автомат, повесил на плечо сумку:
– Ну что, Игорек, вот и все!
– Все! Ты, Кирилл, про наблюдателя не забудь.
– Не забуду, докладывать о нем не буду, но ты следи за ним!
– Конечно!
– Пошел я!
– Идем, провожу.
– Блиндаж пустым оставишь?
– Да я до траншеи.
– Ну, раз так, проводи.
Офицеры вышли на улицу, Крабов отдал приказ своему заместителю строить взвод, и спустя пять минут подразделение капитана направилось к высоте, и затем далее к площадкам, где их ждали две винтокрылые машины. Как только сменившийся взвод скрылся из виду, к Жданову подошел сержант Мансуров:
– Ну, как тут дела, Игорек?
– Хреново! Наблюдатель Мулата на противоположном склоне Катавана засветился. Зацепил его Краб. Я уговорил капитана пока не докладывать о нем комбату, но надо, чтобы Мулат снял наблюдение за постом: все, что надо, он и так узнает. Так что немедленно свяжись с Расулом, пусть передаст просьбу за «бугор», пока наши бойцы этого разведчика не вычислили. А то получим проблему! Все понял?
– Пошел, шеф. Что еще?
– Еще, начиная с сегодняшней ночи, ослабь наш караул до двух человек на передовой, высоту не трогай. Со среды на четверг Шунинское ущелье должен будешь контролировать ты и Гоша.
– Это ясно! Но выход в Катаван все равно будет виден часовым второго отделения.
Старший лейтенант успокоил его:
– Об этом не волнуйся. Сектор контроля Катавана я возьму на себя. Придумаю что-нибудь, чтобы в нужное время отвлечь наряд. Иди! Да, пришли ко мне Демидова, пусть находится поблизости у блиндажа.
– Понял, командир! Выполняю. А долю мою, Игорек, ты все же пересмотри, Индюк хрен с ним, но я работаю не меньше тебя!
– Иди, иди! Видно будет, как вернемся на базу!
Сержант удалился.
Жаров вошел в блиндаж, сбросил ботинки, надел кроссовки. Автомат в пирамиду ставить не стал, положив его на стол, рядом с биноклем. Присел на диван, закурил.
Через десять минут прибыл рядовой Демидов:
– Вызывали, товарищ старший лейтенант?
– А сам, Гоша, как думаешь?
– Вызывали!
– Чего ж тогда спрашиваешь? Короче, находись рядом с блиндажом, обслужишь во время обеда, затем приберешься внутри. Может, еще для чего потребуешься. Понял?
– Так точно, товарищ старший лейтенант!
– Иди! Да запомни, находиться у блиндажа и подслушивать то, что в нем происходит, не одно и то же. Замечу, пасешь, уши оборву. Это ясно?
– И как вам такое могло прийти в голову? Я ж за вас, сами знаете!
– Ладно, ладно! Ситуацию просекаешь правильно. Будешь и дальше верно служить, домой богатым вернешься. В деревне своей дело заведешь, хозяином станешь. А кто хозяин, у того и власть со всеми девками впридачу! Пошел!
– Есть, товарищ старший лейтенант! Во мне не сомневайтесь. Я хоть и не ученый, а просекаю, что к чему!
Рядовой двинулся к выходу и чуть не столкнулся в тамбуре с Губочкиной. Та воскликнула:
– А ты чего, чмурок, под ноги прешься? Не видишь, женщина идет?
– Пардон! Не заметил!
Валентина пробурчала, входя в блиндаж:
– Не заметил он!
Обратилась к Жарову, устраиваясь рядом с ним на диване:
– Ты, что ли, этого чухонца вызывал?
– Ну и что?
– Да нет, ничего! Ты командир, и волен делать все, что пожелаешь!
– В отношении всех подчиненных?
Валентина похотливо улыбнулась:
– Без исключения, но мы уже говорили об этом.
Старший лейтенант не выдержал, повернулся к женщине, схватил ее за грудь:
– Валюша, не могу терпеть!
Губочкина спокойно отвела руку Жарова:
– Остынь, Игорек! Я же сказала: ночью! Лучше прикажи проверить, полна ли бочка в душевой. И пусть вечером подогреют воду. Она понадобится и тебе, и мне.