скачать книгу бесплатно
Палач поднялся:
– Я вижу, кое у кого возникли вопросы? Спрашивайте, братья!
Поднялся и Мелечхан.
– Но, Палач! Что это получается? Мы собрались здесь, чтобы воевать против неверных, а сами собираемся ударить по своим же братьям?
Палач жестом остановил командира первой группы. А сам подумал, как вновь оказался прав Доулетхан, советуя подвести под акции идеологическую базу:
– Достаточно, Мелечхан, другие вопросы у кого будут?
Командиров групп интересовал только этот, заданный Мелечханом вопрос, других не было. Палач вышел на середину блиндажа, ненадолго задумался, заговорил:
– Я понимаю вас, братья! И сейчас постараюсь все объяснить. Посмотрите на карту. Видите три отмеченных карандашом селения вдоль перевала? В каждом – крупный в прошлом полевой командир, имеющий приличный отряд численностью более пятидесяти штыков. За перевалом – зона влияния русских. Видите ущелье, по которому от Гани свободно можно выйти в долину, где проходят основные транспортные потоки неверных? Оружия и у Хамзы, и у Абдулы, и у Саида в достатке, боеприпасов тоже! Кругом «зеленка». Почему вместо того, чтобы, собрав свои силы в единый кулак и вести войну, эти командиры распускают свои отряды и отдыхают? Почему? Почему их не трогают русские? Почему? Такого вопроса у тебя, Мелечхан, не возникало?
Командир первой группы ответил, что он впервые слышит о бездействии названных командиров, чьи имена ранее громко звучали по всей Чечне. Палач сел на место:
– А я тебе и на эти вопросы отвечу, Мелечхан! Боевики Хамзы, Абдулы и Саида прекратили активные боевые действия. Они прекратили сопротивление! Почему? Ответ прост! Сейчас у бывших знаменитых командиров и их подчиненных другая забота. Их район очень удобен для транзита в Россию наркотиков. И когда им предложили заниматься наркотой, они из жадности наплевали на священный джихад! Хамза связался с высокими продажными русскими чинами, и те, под видом гуманитарной помощи из Турции, передают бывшим полевым командирам тонны героина. Зачем им война? Зачем им независимость? Зачем борьба за свободу? Когда эта свобода, вот она, под самым носом, в виде мешочков с наркотой?
Палач сделал паузу, как бы усмиряя праведный гнев, сам же внимательно наблюдая, какой эффект произвела его речь на подчиненных. «Деза», которую он им сливал, не имела под собой никаких оснований, но на то она и «деза». Надо же как-то оправдать предстоящие действия, чтобы бойцы шли на дело, уверенные в своей правоте. И Мурза видел, что в глазах командиров групп появился блеск негодования! Пока только негодования! Они переговаривались между собой о чем-то, возмущенно цокали языками и качали головами. Сумел задеть их Палач, сумел!
– Мало того что эти командиры прекратили сопротивление, они и людей подчинили своим личным, корыстным целям. А в результате целый район оказался в руках русских! И это еще не все! Чтобы полностью обезопасить себя, эта троица ранее славных джигитов решила не только сложить оружие, но и подчиниться власти гяуров, дав присягу в том, что не допустит прохода через свои владения никаких незаконных, как нас называют, вооруженных формирований. Они стали нашими врагами, братья! Не специально ли русские подбросили им канал с героином, который сами в дальнейшем и скупают, чтобы он не распространился по стране? Напечатать баксов спецслужбам труда не составит. Я лично уверен в том, что это очень грамотный маневр русских спецслужб! Они завлекут в этот бизнес и других влиятельных командиров. Пока те не разоружатся и не потеряют всякую способность к сопротивлению. И тогда гяуры проведут широкомасштабную операцию по уничтожению банд наркоторговцев! И все! В Москве, в ФСБ, не дураки сидят! Они знают, что делают! Если так пойдет и дальше, то скоро чеченцы узнают на своей шкуре все последствия своего сопротивления. Чечня больше не будет существовать! Ее просто сотрут с карты мира! Разделят на части, а народ расселят по Сибири, как уже было! Чтобы не допустить этого, мы, братья, здесь! Мы должны сорвать изуверские планы российских спецслужб и перехватить инициативу. Уничтожить предателей, подчинить себе их людей, заставив выполнять свой долг мусульманина! У меня все!
Палач вновь оглядел подчиненных и увидел то, что так хотел увидеть. Командиры групп были солидарны с ним, они поняли его. Они возмущены, они уверены в том, что идут на святое дело, на их лицах желание действовать! Это очень хорошо!
Теперь, как говорили в СИЗО, подогреть подчиненных, грев для тех, кто понимает, большое дело, без него может наступить хана! Палач поправил маску, лицо под которой уже запотело, но снять ее, при всем желании, он не мог, продолжил страстный монолог:
– Международные исламские организации не зря финансируют такие отряды, как наш, и финансируют щедро, потому что видят и понимают: ислам давят со всех сторон! Американцы творят, что пожелают, в Ираке и Афганистане, как творили «за речкой» все, что угодно, в свое время и русские. Израиль, захватив земли святой Палестины, теперь желает ее уничтожения. Россия порабощает Чечню и Таджикистан! Поэтому ислам вынужден защищаться! И поэтому он набирает боеспособные отряды, чтобы противостоять всемирной агрессии. Поэтому нам выделяются деньги! Каждый рядовой боец нашего отряда уже сегодня получит на свой счет 5000 долларов подъемных. В дальнейшем его зарплата будет составлять 350 долларов в день, плюс премиальные за сложные акции, за каждую взорванную машину, убитых офицеров и солдат. Особая плата за захват пленных. Вы же, как командный состав, будете получать в два раза больше. Счет всегда можно проверить. Но об этом отдельный разговор.
Командиры групп переглянулись, на этот раз уже довольно.
Палач продолжал:
– Некоторые аулы, вставшие под федералов или незаконную чеченскую власть, рассматриваются как враждебные. Посему и разговор с жителям таких населенных пунктов будет тоже особый. Выступят с нами – будут продолжать мирную жизнь и получат нашу защиту от произвола гяуров. А если нет, поговорим с ними по-другому! Теперь насчет женщин. Мы мужчины, и нам нужны женщины! А раз нам что-то нужно, то, значит, это у нас будет!
Раздался одобрительный гул голосов. Теперь все были полностью во власти Палача.
И Мурза понимал это!
– Но предупреждаю! Все вышеперечисленные блага личный состав получит только при условии беспрекословного подчинения мне и моим помощникам, при условии выполнения любых приказов! Солдат не должен думать, он должен выполнять! Малейшее непослушание будет караться смертью! Доведите это до каждого бойца! Сейчас заняться реорганизацией отряда, после обеда – отдых! В 22-10 всем командирам собраться здесь же, в штабном блиндаже. Свободны! Доулет и Ачмиз, остаться!
Палач прошел за свой стол, жестом руки предложил помощникам занять места рядом.
Мурза закурил.
– Вот что я хотел вам сказать, братья! Я понял, что с самого начала повел себя с вами, со своими помощниками, неправильно! Доулетхан подсказал мне, я понял! Поэтому если кого из вас я невольно обидел, то не со зла. Забудем старое. Я думаю, что мы можем общаться на «ты» в узком кругу. Как считаете, я был убедителен в разговоре с командирами групп?
Ответил Доулетхан:
– У тебя, командир, выдающиеся организаторские и ораторские способности.
Вставил свое слово и Ачмиз:
– Ты не только их убедил, Хозяин! Я сам чуть не поверил в услышанное! И поверил бы, если бы не знал о дезинформации. Но командиров ты настроил в нужном направлении. Тем более, когда подогрел…
Палач перебил Ачмиза:
– Кстати о греве! У меня в сумке сорок штук баксов. Это ваши подъемные. Возьмите и поделите пополам!
Помощники с удовольствием проделали процедуру дележа денег.
После этого Палач вновь обратился к ним:
– Ты, Доулетхан, отбери резерв. Их ночью на акцию я поведу лично сам!
– А стоит ли идти самому?
– Не только стоит, Доулет, это просто необходимо! В чем ты скоро убедишься!
В 22-10 командиры групп и помощники собрались в штабном блиндаже.
Палач был предельно краток:
– Всем подойти к карте! Мелечхан, твоей группе выдвигаться в район аула Ахан, Аслан, ты выводишь людей к Гани. Каждому из вас предстоит преодолеть расстояние примерно в тридцать километров, двадцать из которых – на джипах, их у нас четыре. Следовательно, группы перемещаются одновременно. От места спешивания до населенных пунктов пеший марш. Задача: начав движение в 23-00, к трем часам утра блокировать селения Ахан и Гани, в населенные пункты не входя. Провести разведку, используя приборы ночного видения. Переговоров между собой и со мной не вести! Исключая, понятно, экстренные случаи! Особое внимание домам полевых командиров. Подготовиться к занятию селений, на начало которого приказ отдам лично я! Меня с группой резерва ожидать соответственно у Ахана к трем часам, у Гани – к половине пятого. Но время условно! Возможна как задержка, так и раннее прибытие! При подходе к аулам я выйду на связь с командирами боевых групп. Вопросы?
Вопросов у командиров групп не было.
– Свободны.
Палач осмотром своей группы остался доволен. Он прикинул: Мелечхан с Асланом займут джипы на час-полтора, не более. Значит, к нему машины вернутся около ноля часов. Может задержаться транспорт Аслана, там дорога сложнее, но к часу должны появиться и они. Из чего следует, что ему, Палачу, с группой резерва выходить на Затан где-то в 1-10. Уже к трем часам нужно завершить разборку с Хамзой Тагиром. Это он успеет. Ну а дальше… дальше все в воле Аллаха! Дальше посмотрим по обстановке!
Доулетхан предложил пойти с Палачом, Мурза отказал ему в этом:
– Нет, Доулет! Твое дело разрабатывать операции, тебя этому учили. Воевать – мое дело!
Ровно в 23-00 две «Тойоты» и два «Форда» начали переброску по горной дороге групп Мелечхана и Аслана. Вернулись джипы к часу. Все шло по графику.
Палач, вооружившись пистолетом-пулеметом «клин» с глушителем и кинжалом, переданным ему в подарок Доулетханом, приказал своей группе начать посадку в «японки».
В час десять колонна из двух вседорожников взяла курс на Затан.
Пошли кружным путем, зато прямо в населенный пункт, который горным серпантином соединялся с Аханом и далее с Гани. Там дорога обрывалась.
Японские мощные джипы медленно, но уверенно преодолевали перевалы и броды стремительных рек в ущельях.
В 1-47 «Тойоты» в непосредственной близости от Затана остановились. Палач приказал двум бойцам спешиться и быстро уйти на склоны, чтобы иметь в своем обзоре и секторе обстрела все селение. Лиц, покинувших свои дома до начала действий Палача, он приказал срезать очередями безо всякого предупреждения. Снайперы пошли в «зеленку» на склонах. Машины, погасив фары, въехали в Затан. Палач отдал команду экипажу второй машины рассредоточиться по единственной улице аула. Так, чтобы снайперы видели позиции своих в селении. Палач же с тремя боевиками на первом джипе пошел прямо к воротам большого дома Хамзы Тагира. По информации Адмирала, которую неизвестно каким образом тот получил, дом охранялся двумя бойцами Хамзы, в здании находился сам Тагир и еще четверо его сыновей. Они были вооружены и представляли опасность. Но только не для Мурзы Баркаева, не для Палача! И все же действовать следовало стремительно, лишив противника даже малейшей возможности успеть организовать сопротивление.
Джип с разворота, набрав скорость, тараном выбил ворота усадьбы Хамзы. Тут же пали от пуль автоматов бойцов Палача охранники Тагира, выскочившие из домика-сторожки, прямо на стволы внезапно и неожиданно появившегося тарана.
Джип бросили у самых дверей дома. Палач и трое наемников ворвались в здание. Зная его планировку, боевики Мурзы без единого выстрела схватили сыновей Тагира, выволокли их во двор. Женщины в доме подняли визг, но его быстро прекратили, загнав всю женскую половину в глубокий бетонный погреб.
Самого Хамзу Палач успел взять на прицел, когда тот, проснувшись от постороннего шума, попытался выхватить из-под подушки пистолет. Не успел. Но надежда еще жила в его глазах!
По военной форме и маске Тагир принял Палача за бойца русского спецназа, ошибочно наведенного на него. Хамза заговорил:
– Эй, командир! Ты что, да? У меня с твоим командованием договоренность о неприкосновенности имеется и связь тоже…
Палач ухмыльнулся, не дав договорить Тагиру:
– Договоренность, говоришь? Связь, говоришь? Пойдем поговорим! Оделся быстро, сука!
Мурза прошел к постели на полу обширной комнаты, ногой отбросил подушку, разорвав кованым носком наволочку, резким движением поднял пистолет Хамзы. Тагир уже встал, начал одеваться под внимательным взором Палача. Бывшего полевого командира пробила дрожь. В комнату вошел один из боевиков Палача, жестом показал, что все в порядке. Мурза взглянул на стоящего посередине комнаты Хамзу Тагира:
– Ну, чего застыл? Бегом во двор!
И обращаясь к подчиненному:
– Выведи этого пса к его щенкам, я иду следом!
Палач посмотрел на забившуюся в угол девочку. Спросил:
– Ты его жена?
– Нет! – ответила девочка.
– Нет? – удивился Палач. – Почему же ты у мужчины в постели?
– Он платит, у нас бедная семья!
– А ты понимаешь, что совершаешь смертный грех? Ты же обычная проститутка! Что по закону шариата за твое поведение полагается?
Очередь из «клина» оборвала ее жизнь.
Мурза посмотрел на сжавшийся, окровавленный труп. Скажи еще спасибо, что смерть тебе легкую выписал. Иначе, рано или поздно, забили бы тебя камнями, следуя обычаю гор.
Он вышел во двор.
У ворот на каменных плитах лежали в ряд связанные Хамза Тагир и четверо его сыновей, от двенадцати до шестнадцати лет.
Палач приказал всей группе, исключая снайперов на склонах, быстро выгнать из спящих домов все взрослое население, предупредив:
– Действовать внезапно, мужчины могут быть вооружены, они все же из банды Тагира. При малейшем сопротивлении огонь на поражение!
Но отряд Хамзы утерял былую боеспособность, да и основные силы Тагира были распущены. Так что через пятнадцать минут, без каких-либо проблем, приказ Палача был выполнен. Взрослое население было согнано во двор Тагира. Аул имел всего несколько десятков домов, поэтому двор уместил всех жителей. Раньше, бывало, в доме полевого командира обитала целая группировка отпетых головорезов, сейчас от былой мощи не осталось и следа. Мужчин во дворе оказалось тридцать четыре человека, женщин, закутанных по глаза в черные платки, около сорока, этих точно не считали. Стариков и детей из домов не выпустили. Толпа возбужденно гудела. Все внимание было привлечено к человеку в маске.
Палач посмотрел на часы: 2-20.
Акция проведена оперативно, но надо все равно поторопиться, езды да Ахана минут десять, а там надо приступить к работе в три часа. Следовательно, для завершения операции здесь ему осталось не более получаса.
Он поднялся на капот джипа. Начал речь:
– Свободный народ Ичкерии! Я – Палач! Таково мое имя! Вы впервые слышите его, но с этого раннего утра оно будет у всех на устах. Я – мститель, пришедший по воле Аллаха продолжить войну против неверных и тех мусульман, что изменили вере. Среди последних и ваш хозяин – Хамза Тагир! Он продался русским! И вас продал! Если бы я не пришел сегодня, то завтра русский спецназ навестил бы ваше селение, чтобы забрать все мужское население. Ради собственной неприкосновенности Хамза сдал врагу всех тех, кто раньше сражался против гяуров, то есть весь свой отряд! И что бы последовало дальше? Дальше была бы тюрьма! И все из-за того, что бывший командир продал вас гяурам. Как баранов. И за это я, Палач, приговариваю Хамзу Тагира с его отпрысками к смерти, во имя высшей справедливости законов гор, ради сохранения независимой Ичкерии. По воле Всевышнего!
Толпа не успела и ахнуть, как Палач спрыгнул с капота, достав острый как бритва кинжал.
Он по очереди отсек головы бывшему полевому командиру и его детям.
Палач, взяв автомат у своего подчиненного, дал длинную очередь поверх толпы.
– Слушать меня! Всю обезглавленную семейку предателя подвесить за ноги к перекладине ворот. Бойцам, выполнять!
Он перевел взгляд на притихшую толпу:
– А вам, мужчинам аула и бывшим борцам за свободу гор, сегодня же, взяв с собой оружие, если еще не выкинули его, а также захватив провизии на неделю, отправиться в старое ущелье. Там сосредоточиться и укрепиться в развалинах бывшего монастыря!
Палач вновь взглянул на время: 2-48.
– Все! До встречи у монастыря! Кто не придет, того либо русские уведут на смерть, либо я через некоторое время навещу. И тогда от аула останется пепелище. Не пожалею никого!
Он вскочил в джип, тот рванул со двора, объезжая подвешенные к перекладине трупы. На улице к нему пристроился второй вездеход, забравший на ходу бойцов, контролировавших аул с холмов.
Палач, убедившись, что все его люди на месте, приказал:
– В Ахан, пулей!
Мурза заметил, как на него смотрят подчиненные. Они были полностью в его власти, так как увидели наяву, кто такой Палач! И это хорошо!
Он откинулся на спинку сиденья, положив окровавленный кинжал под ноги. Палач не стал протирать клинок. Работы ему на сегодня еще хватит!
В 2-55 Мурза вызвал Мелечхана:
– Как у тебя дела, брат?
– Все спокойно, Хозяин, селение спит!
– Ровно в три часа штурм Ахана! Не забудь выставить на высотах снайперов!
– Уже выставил, к штурму группа готова!
В три часа, как и в Затане, джип Палача пробил ворота дома Абдул-Меджи.
И вскоре на железной перекладине ворот обрубленной частью вниз висели обезглавленные трупы Абдулы и его десятилетнего сына. У Абдул-Меджи была большая семья, восемь детей, но мальчик всего один. Женщин Палач не трогал. И вновь казнь была проведена в присутствии жителей селения, под пламенную речь Мурзы.
То же самое произошло с 4-40 до 5-10 и в ауле Гани. Но там один из людей Саида внезапно открыл автоматический огонь из своего дома по наемникам, когда они подошли к его жилищу.
Палач приказал ликвидировать огневую точку врага.
Две кумулятивные гранаты сожгли дом строптивого чеченца, а вместе с ним и его многочисленную семью. В огне погибли молодая жена и пятеро детей от двух, до шести лет. А дальше все произошло, как и в предыдущих двух аулах.
