скачать книгу бесплатно
– Все окей, – ответил Носов, – пролетка на месте, Кудрявцев прохаживается рядом и по-моему сильно нервничает. А у вас как?
– У меня тоже, как вы выражаетесь, окей… кстати, откуда у вас эти американские словечки, так ведь в России никто не говорит?
– Видимо из прошлой жизни, которую я не помню, Боря… можно я так буду вас звать?
– Разрешаю, Ваня, – ответил тот, – и можно даже на ты, мы же теперь товарищи, верно? Если поезд не опоздал, остается порядка пяти минут до подъезда конвоя… все помните, что должны сделать?
– Да, конечно, – сказал Носов, но видя требовательный взгляд напарника, счел необходимым повторить свои обязанности вслух, – поджигаю фитиль, жду 15 секунд, кидаю бомбу под колеса, контролирую и нейтрализую казаков, потом вместе с вами берем мешки и уходим. Все верно?
– Да… идем кстати в разные сторону, я на Кривоколенный, ты к Кудрявцеву, так лучше будет и погоню, если что, собьем с толку.
– Хм… – задал давно волновавший его вопрос Носов, – а если события из-под контроля выйдут? Ну вдруг все пойдет совсем не так, тогда же обычно вводится в действие план Б – у нас будет какой-то план Б?
– Будет, – быстро ответил Борис, – действовать по обстановке.
Помялись еще некоторое время, Носов вдруг обратил внимание на афишную тумбу.
– Смотрите-ка, – сказал он, – сегодня «Три сестры» в Художественном, с Книппер и Андреевой…
– Любите театр, Ваня? – спросил Савинков.
– Да, есть немного, – ответил тот, – хороший если. Сходить что ли, не желаете?
– Если все удачно пройдет, почему бы и нет… однако давайте лучше отойдем в сторонку, а то два кучера, внимательно читающие афишу МХТ, выглядят довольно подозрительно.
В томительном ожидании прошло еще пять-шесть минут.
– Возьмите вот револьвер, я знаю, что у вас свой есть, но еще один не помешает, – сказал Савинков, протягивая Носову сверток из белой материи. Носов взял этот сверток, заглянул в него и ответил.
– Наган кажется? Не люблю я европейское оружие, по мне так американцы гораздо более надежные и удобные устройства делают.
– Кажется едут, – спокойно сказал Савинков, заслышав звонкий цокот копыт по мостовой Мясницкой, – я пошел на свое место, вы оставайтесь здесь. Ни пуха.
– Идите… ну то есть иди ты к черту, – отозвался Носов, теребя в руках торбу с бомбой.
Вдали, от Садового, показалась процессия – карету сопровождало не четверо, а все шесть казаков, по двое спереди и сзади, по одному с боков, причем шашки у них наголо были. Однако, подумал Носов, дело усложняется… он поймал взгляд Савинкова с другой стороны улицы, тот кивнул головой, работаем, мол, по утвержденному плану.
Носова вдруг прошибла холодная испарина, он сам себе удивился – надо же, давно такого не испытывал. А карета все приближалась и приближалась… все, пора поджигать бомбу… он раскрыл торбу, взял со дна спички и чиркнул о боковую грань – спичка сломалась. Черт-черт, без паники, подумал он и взял спичку из другого коробка. В этот момент с криком «чего тут расселся, дядя» его пихнули в бок, присел-то он посреди мостовой, мешая проходу. От толчка Носов упал на бок, выпачкав в грязной кашице свою красную заплатку на полушубке. Черт-черт, а процессия с казаками тем временем уже поравнялась с ним.
Без паники, поднимаемся, отходим к стеночке и повторяем процесс… спичка на этот раз зажглась сразу, фитиль тоже занялся без вопросов, Носов подождал, пока он хорошо не разгорится, потом вытащил шарик из сумки, прикрывая его другой рукой, но это плохо помогло, народ все равно заметил, что там у него в руках.
– Гля-ка, гля-ка, – заверещал какой-то приказчик, оказавшийся рядом, – у него бонба!
Народ шарахнулся в стороны от Носова, образовав вокруг него небольшое пустое пространство. Ну пора кидать, подумал он, 15 секунд точно прошло, и швырнул бомбу уже вслед проехавшей процессии – пока он ковырялся со спичками, прошло некоторое время и экипаж с казаками уже удалился в сторону Лубянки, хорошо хоть недалеко.
Сам Носов одновременно с броском резко подался назад и замер за той самой афишной тумбой, на которой зазывали на спектакль МХТ. Тумба чугунная, подумал он, личная безопасность не помешает. И тут под крики уличной общественности (про бомбу кричала, кажется, уже вся Мясницкая) и случился взрыв. Сильный, минимум полкило тротилового эквивалента, машинально подумал Носов. Все заволокло дымом с сильным привкусом химии, и улица замолкла, противоестественная тишина какая-то настала.
Ну пора, высунулся из-за тумбы Носов, карета лежала перевернутая вверх дном, из окон ее свисали видимо охранники, эти похоже проблем не составят, а вот из шестерых казаков остались целыми, здоровыми и готовыми к боестолкновениям сразу двое, они дальше от взрыва оказались. Хорунжий и вахмистр, если я правильно помню знаки их различия, оба здоровенные, чубатые и шашки у них в руках серьезные, ну и ладно, а у меня пистолет есть… два даже пистолета, старый добрый Смит-и-Вессон и новомодный Наган, ну подходите, браточки, выясним, что эффективнее, ваше холодное или мое огнестрельное оружие.
Казаки как-то одновременно оскалились и сократили расстояние между нами до нескольких метров, Носов дальше ждать не стал и разрядил в них практически оба полных барабана. Тут подбежал Савинков, в руках у него было четыре мешка, тяжелые, судя по тому, как он сгибался под ними.
– Все отлично, Ваня, вот твоя часть (и он сунул ему половину мешков), ходу, пока народ не очухался.
И Носов дал ходу направо, но через несколько метров споткнулся, идиот, о мостовую и проехался даже по ней носом, мешки вывалились у него из рук. Быстро поднялся, взял один мешок, второй протянул ему высокий горбоносый парнишка, явно студент.
– Спасибо, Россия вас не забудет, – сказал он ему. – Как вас зовут, молодой человек?
– Казимир Малевич, студент училища живописи.
– Хорошо, Казимир, я вас найду.
До пролетки Носов добежал без единой проблемы, вскочил в нее и крикнул Кудрявцеву «Гони», тот начал нахлестывать лошадь, которая с места пошла довольно резвым аллюром. Народ испуганно вскрикивал и уворачивался от несущейся повозки, где-то сзади загремели выстрелы, но потом быстро стихли. А Кудрявцев тем временем успешно запутывал следы от возможной погони – сначала свернул на Малую Лубянку, потом пересек Большую, сдал чуть назад и по какому-то там Кисельному переулку и Рождественке успешно миновал Трубную площадь. Дальше этого места Носов географию Москвы знал довольно плохо, поэтому запутался в поворотах и отслеживать свое перемещение уже не мог. Через полчаса таки вся эта бешеная езда закончилась, лошадь была вся в мыле и довольно подозрительно хрипела, когда Кудрявцев затормозил ее перед большим постоялым двором. Он кинул поводья какому-то местному служащему, тот увел и лошадь, и повозку на задний двор, а Кудрявцев взял оба мешка, буркнул Носову «Что встали, идем» и зашагал внутрь.
Там он перекинулся парой слов с половым, получил ключ и повел Носова на второй этаж, в номера. Бросил мешки на стол и сказал:
– Давайте пересчитаем что ли…
Носов согласился и они занялись бухгалтерией… через час выяснилось, что в двух мешках находится 228 тысяч 550 рублей, расклад же по купюрам дал такой результат: 320 штук пятисоток, 411 соток, 348 полтинников, 242 четвертака и оставшиеся 395 купюр были по червонцу, вертикально ориентированные, в отличие от всех остальных. Разложенное в пять кучек на столе, все это выглядело довольно живо и завораживающе.
– Что, не приходилось до этого работать с такими суммами? –весело спросил Кудрявцев.
– Признаться нет… – ответил Носов, – самое большее, что в руках держал, так это тридцать тысяч, и то это не мое было. Сколько же это в долларах будет?
– Делите на два, не ошибетесь.
– 114 тысяч значит… солидно, можно небольшой заводик в Чикаго прикупить, – задумчиво ответил Носов, сразу же впрочем добавив, – у пятисоток и соток номера наверняка переписаны, уж очень они новые…
Он взял по нескольку тех и этих купюр и внимательно разглядел их, пододвинувшись к окну.
– Ну точно, номера подряд все идут, так что примерно… – он сделал в уме необходимые вычисления, – так что около 200 тысяч можно пока не считать, но все равно остается около тридцатки.
– А что тогда с ними делать, с крупными? – обеспокоенно спросил Кудрявцев.
– Самое верное это за границу сплавить, в Стокгольм какой-нибудь или в Вену-Берлин, причем как можно быстрее, а то ведь наши банкиры и туда могут направить депеши с подозрительными номерами. Однако какой же у нас дальнейший план действий?
– План очень простой, Иван Александрович, вы переодеваетесь в цивильную одежду – вон, выбирайте из того сундука, и идете не торопясь к себе домой… ну в номера то есть, где вы там живете. А завтра с утра уезжаете в свой Нижний Новгород и двигаете свой бизнес. Мы вас найдем, когда понадобится.
– Хорошо, – покладисто согласился Носов, – дайте немного денег из этой кучи, а то поиздержался я что-то в этой поездке…
Кудрявцев недовольно потряс головой, но выудил из маленьких кучек десяток билетов по червонцу и четвертаку и отдал их в руки Носову.
– Я запишу, сколько взято из партийной кассы, потом возместите, – сказал он, доставая блокнот из-за пазухи.
– Однако, – улыбнулся Носов, – я же за эти деньги как бы шкурой рисковал, неужели не заработал хоть немного без отдачи?
– Нет, Иван Александрович, это теперь партийные деньги и за ними нужен строгий учет и контроль.
– Бай, хоуп ту си ю сун – сказал Носов, переодевшись, и вышел на улицу.
Да и хер с вами, – думал он, огибая запряженные коляски, – обойдусь без ваших денег. Далее путь его лежал к дому, где жила Зиночка Коноплянникова, кликнул первого встреченного извозчика и назвал ее адрес. За полтинник добрался и через каких-то полчаса уже названивал в дверь ее квартиры. Открыли сразу, горничная видимо.
– Что вам угодно, сударь? – надменно спросила похожая на верблюда горничная в белом передничке.
– Угодно, чтобы вы передали Зинаиде Васильевне, что пришел Иван Александрович.
Горничная кивнула, пропустила его в прихожую и удалилась в глубь квартиры. Однако ж небогато они тут живут, подумал Носов, разглядывая ободранное сиденье дивана и отваливающиеся на стенах обои. А тут и Зиночка вышла.
– Ой, – испуганно сказала она, – а я вас и не ждала.
– И совершенно напрасно, Зинаида Михайловна, был здесь по делам фирмы, как же я мог пройти мимо дома такой неотразимой дамы. У меня к вам деловое предложение – давайте сходим на спектакль в Художественный театр, там сегодня «Три сестры» дают, Книппер в заглавной роли, говорят, блистает. Ну и Лужский конечно как всегда неотразим.
Зиночка помялась пару секунд, не зная, что ей делать, но потом видимо внутренний голос сказал ей махнуть рукой и не упускать возможностей, поэтому она потупила глаза и согласилась.
– Но мне же надо переодеться, – добавила она, – не в этом же домашнем на публике появляться.
– Конечно переодевайтесь, а я вас пока подожду в чайной, тут напротив как раз – когда выйдете из подъезда, махните рукой, окей?
– Что такое «окей»? – непонимающе спросила Зина.
– Ну «хорошо», если с американского на русский перевести.
– Тогда значит окей… минут через 15-20 ждите.
Носов вышел из подъезда и пересек улицу наискосок, до чайной под завлекательным названием «Бублик». Там он немного поколебался между водкой и чаем и все-таки заказал стакан индийского чая, нехорошо на даму перегаром дышать, успеется еще выпить. Ну и обещанные на вывески бублики тоже попросил принести. Сел возле окна, чтобы видеть улицу, и стал чай пить, что еще в чайной делать?
Зиночка сдержала слово и вышла почти точно в те сроки, что и сказала, через полчасика, одетая в меховой капор (головной убор, сочетающий в себе черты чепца и шляпы) и английский костюм (прямой удлинённый пиджак и прямая юбка) серого цвета. Обувь видно не было из-за длинной юбки. Ну ничего так конечно, уныло подумал Носов, но юбку можно было бы и покороче. Вслух же он сказал следующее:
– Боже мой, Зинаида Васильевна, более впечатляющего зрелища я не видел со времен… ну короче давно не видел. Вы прямо как богиня, как ее… Афродита, во, сошедшая на землю в пене морской, да.
Зиночка молча взяла Носова под руку и сказала, чтоб он не терял времени на комплименты, а то в театр опоздаем.
– Да, это я маху дал, Зиночка (разрешите вас так называть? хорошо), погнали, значит, в театр, извозчик! – махнул он рукой увиденному вдали экипажу.
Ехать было не сказать, чтобы очень далеко, но и не вот-то рядом, минут двадцать они протряслись до Камергерского переулка.
– А билеты у вас есть? – поинтересовалась по дороге практичная Зина.
– Да что билеты, на месте решим вопрос, – беспечно махнул рукой Носов, – тем более, что это не премьера.
– Ну смотрите, я на вас рассчитываю, – ответила ему Зина, – а то выйдет, что зря я переодевалась.
Билетов в кассе и правда не было ни одного. Там даже кассира не было, его заменяла унылая табличка «Все билеты проданы». Ну что же, будем изыскивать другие способы, буркнул себе под нос Иван и пошел искать спекулянтов.
Искать их собственно и надо было, как сразу же выяснилось, они сами нашли Ивана, наперебой предлагая билетики по сходной цене, оставалось только выбрать получше и подешевле. Иван взял два билета на пятый ряд партера по центру, обошлось это ему ни много ни мало в два червонца… однако, однако, подумал он, это ж на деньги 21 века тысяч 20, если не 25… но усилием воли задавил в себе свое скаредное начало и вернулся к Зиночке с сияющей улыбкой:
– Вот, пятый ряд партера, почти в центре – устраивает, Зинаида Васильевна?
– Да, вполне, – ответила она, – но мы же кажется на Зину с Ваней условились, какая еще Васильевна?
– Виноват, сэр, больше это не повторится, сэр! – вытянулся в струнку Иван. – Сэр это почтительное обращение в англоязычных странах, – на всякий случай добавил он.
– Уж это-то я знаю, – смеясь, ответила Зина и потащила его ко входу, – первый звонок уже был, нехорошо опаздывать.
Первое действие Носов отсмотрел с немалым интересом, в свое время он видел этот спектакль в интерпретации Современника и Таганки, сравнить чеховские трактовки Станиславского, Любимова и Ефремова было весьма любопытно. Позже, сидя в антракте в буфете театра (бутылка шампанского плюс дюжина пирожных), он позволил себе пару высказываний:
– Нет, что ни говорите, но все-таки игра Книппер это шедевр актерского мастерства, чего к сожалению нельзя сказать о других сестрах, эээ… о Савицкой и Андреевой, не дотягивают они, к сожалению до высокой чеховской драматургии, да…
Зиночка, к его удивлению, разговор о театре поддерживать не стала, а спросила прямо в лоб совсем про другое:
– Ну как сегодня все прошло?
– В каком смысле? – деланно удивился Носов.
– Бросьте Ваньку валять, знаете вы, о чем я…
– А, вы про это дело… а допуск у вас, я извиняюсь, есть? Хотя что это я говорю, вы же в ЦК входите… ну слушайте, – и он рассказал о сегодняшнем эксе, без лишних подробностей.
– Деньги значит Кудрявцев забрал?
– Точно так. Ну не все, часть мне досталась.
– На них, значит, мы и гуляем сейчас… а и ладно, так даже интереснее. А вот скажите-ка (можно на ты, вставил свою фразу Иван), скажи-ка Ваня, это страшно, когда человека убиваешь?
– Когда первого, очень страшно, да, со вторым уже проще, а дальше эмоции уже притупляются, работа и работа, не страшнее других.
– Значит сегодняшние казаки не первые у вас были?
– Конечно нет.
– Про первого тогда расскажите, – попросила Зина.
Носов закрыл на минутку глаза – перед его внутренним взором проплыло Аргунское ущелье недалеко от Шатоя и снесенный череп боевика, совсем молодого парнишки, у которого даже борода еще не росла, и как он битый час блевал потом между камнями… нет, про это он явно рассказывать не будет.
– Тяжелая слишком тема, Зиночка, может про что-то другое поговорим?
– Хорошо, – согласилась она, – расскажите тогда, что лично вы… ты то есть будешь делать после нашей победы. Мы ведь победим царский режим, верно?
– Ну натурально победим, – задумчиво ответил Иван, – царский режим слаб и обречен, а вот что потом будет… рассказать ей что ли все, как на самом-то деле там будет… реки крови и океаны горя… миллионы эмигрантов, 4 года гражданской войны, а сразу вслед за ней вас, ребятушки-эсеры, по тюрьмам рассуют, и это только для начала… нет, пожалуй рановато.
– Я буду президентом новой России… хотя нет, лучше премьер-министром, царя мы сохраним как декорацию – в Англии примерно так, а ты будешь супругой премьер-министра, а по совместительству начальником департамента культуры…
– Это что, предложение? – удивленно спросила Зина.
– Догадайся с двух раз, – туманно ответил Носов.
– Боюсь не угадаю, так что давай уж прямо выражай свои мысли, – сказала Зина.
– Ну да, это оно самое…
