скачать книгу бесплатно
Безножка пристально разглядывала небо. Она искала друга и нашла там же: он не участвовал в незапланированном звездном дожде. Девочка с облегчением выдохнула.
Вдруг огромная звезда упала прямо на нее. От неожиданности Безножка чуть не улетела вниз со стремянки. Девочка почувствовала тишину на звездном небе. Чандра застыла в изумлении. Первая звезда долетела до земли, теперь она в руках полноправной владелицы.
Гигантская звезда горела в руках девочки.
Безножка застыла в изумлении. Жар звезды жег пальцы. Нужно произнести желание.
Поймав жалобный, умоляющий взгляд Чандры, девочка пожелала, чтобы звездный дождь прекратился, и все светила вернулись домой.
На мгновение мир замер. Сотни звезд резко остановились и медленно поползли, но не вверх, а прямо к девочке! Безножка испуганно зажмурилась.
Что она не так сделала? Что не так сказала? Девочка подумала, что своим пламенем звезды просто испепелят ее! Но те и не думали о подобном. Они собрались в длинную-длинную лесенку до самых небес.
Одним концом лестница касалась Безножки, а на другом конце горела та самая звезда.
Безножка неуверенно посмотрела на полную Луну. Чандра одобрительно кивнула.
Девочка оставила костыли и начала взбираться по лестнице, а могучие звезды помогали ей.
Вскоре Безножка оказалась на небе, и сама не заметила, как обернулась звездой. Оказывается, это с земли звезды выглядели как небесные светила, а на самом деле они были диковинными существами!
Безножка взяла друга за руку.
Теперь с земли можно увидеть две по-особенному светящиеся звезды, близко стоящие друг к другу. Теперь они навсегда вместе, будут вечно сиять, напоминая человечеству о существовании настоящей дружбы.
Бала
Бала горько плакала.
Она потерялась в темном лесу. Высокие ели, словно грозные дядьки-великаны с мохнатыми игольчатыми ручищами, так и норовили задушить девочку в колючих объятиях…
Ее хлопковый сарафанчик, вышитый ромашками когда-то был белоснежным, а сейчас потускнел и покрылся мелкими прорехами – ни одной целой ромашки. И сама девочка напоминала ромашку, которая давно не видела солнца и тепла. На грязном личике васильками блестели глаза. Слезы бежали из них, падая на опущенные уголки губ. Светло-русые кучерявые волосы давно не расчесывали, а отдельные прядки, мокрые от слез, прилипли к щекам.
Раньше она жила с мамой и папой в доме богатого господина. Малышка называла его великаном. Он обладал могучей силой, был суров и жесток. Огромными руками он вытаскивал дерево из земли, а родители Бала рубили его на дрова.
У великана было много рабочих. Они трудились с утра до вечера без отдыха, а принимали пищу один раз поздно вечером. Из-за тяжелого труда многие слабели и заболевали. От них господин живо избавлялся.
Бала горько расплакалась, когда захворали мама и папа.
Через пару дней великан отделался от них, а девочку, не успевшую даже обуться, завел в гущу леса и оставил, надеясь, что ею полакомятся волки. Напоследок, злодей разжалобился, отдал девочке свои гигантские башмаки и ушел восвояси.
Но хищные звери не торопились с обедом, а малышка не стала их дожидаться, и побрела, не зная дороги.
Она искала глазками проблеск в темном лесу и оглядывалась в надежде найти защитника.
Мама и папа не спасли ее, тогда кого же ждать? Малышка разрыдалась в голос, вспомнив, что родители умерли. Надежда не покидала девочку, кто-то точно появится и заберет ее из дремучего леса.
Ели шумели ветвями, а совы, угукали зловеще и еще больше пугали.
Небо утонуло в беззвездной, черной пустоте, будто давно умерло. Луна спряталась. Малышка брела на ощупь.
Вдруг вдалеке тревожно зашумели деревья. Наверное, там бушевал сильный ветер. Малышка расплакалась сильнее. Она так испугалась, что и бежать не могла, стояла и не шевелилась.
За деревьями нарастал гул – земля задрожала под ногами. Лес затрещал и заходил ходуном.
Потом резко наступила тишина. Небо расчистилось под порывами ветра, и луна, вынырнув из-за облаков, осветила острые ели. Ночной лес вдруг собрался гармошкой влево, словно кто-то раздвинул гигантские чёрные шторы.
За «шторами» оказался высокий, несуразный, худенький подросток лет пятнадцати. Он оглядывался по сторонам и искал кого-то.
Позади него тоже был лес, но светлый и живой. Там птички чирикали заливисто, и аккуратные тропинки бежали по теплой земле, усыпанной хвоей и шишками.
Мальчик глядел вглубь чёрного мёртвого леса:
– Бала! – Крикнул он. – Это ты?
Да-да! Она здесь! За ней пришли!
Девочка, протягивая ручки, попыталась бежать к высокому мальчику, но огромные башмаки злого великана мешали ей.
Мальчик же спокойно шел навстречу, ведь один его шаг – это четыре детских шажочка.
Он подхватил Бала на руки, а она обвила его руками и ногами и крепко прижалась к груди. Огромные башмаки остались на земле. Мальчик гладил ее по спинке и приговаривал:
– Обидели Бала, поплачь-поплачь в последний раз, ведь я всегда теперь рядом буду, а, значит, плакать больше не придется. Я твой защитник.
***
Мальчика звали Гузу. Ему едва исполнилось пятнадцать.
Он прогуливался по лесу, когда услышал детский плач. Это рыдала осиротевшая Бала – дочка умерших дровосеков. Несколько раз он видел ее на светлой стороне леса – девочка помогала родителям собирать хворост, а однажды он подарил ей белый гриб-переросток!
Он слышал о суровом господине, что жил за темной стороной леса. Одними руками он выкорчевывал деревья и плохо кормил работников.
А еще о злодее ходили слухи, что тот частенько отводил в лес детишек умерших дровосеков. Гузу не верил в страшные сказки, но сегодня он встретил Бала, чудом оставшуюся в живых.
Мальчик часто прогуливался по светлой стороне леса к заброшенной башне, которую в шутку называл «воздушным шаром».
Башня была его вторым домом. Внутри он обустроил комнатку. Здесь было уютно, тепло и безопасно. Теперь и Бала здесь найдет свое пристанище. Девочка быстро привыкла и освоилась. У Гузу были сильные руки и ноги, он мог подолгу носить легкую, худенькую малышку. Бала заметила на предплечьях друга маленькие белые звездочки: «тебя клевали птицы?» – спросила она, но друг лишь грустно улыбался в ответ.
Волосы у Гузу светлые, нос острый и вздернутый. Глядя на него, Бала вспоминала что-то тёплое, мандариновое и снежное. Изредка, в шутку, она кусала его за нос, а потом резко спрыгивала и, заливаясь хохотом, удирала, пока Гузу бежал вдогонку. Правда, босиком далеко не убежишь!
Но больше всего Бала нравились глаза лучшего друга. Малышка не понимала, какого они цвета, но была уверена, что они самые красивые в мире.
– Гузум, а ты был на море?
– Конечно!
– А какого оно цвета?
– Голубого!
– Значит, у тебя в глазах море?! – Удивленно спросила малышка.
– Почему же?
– Потому что они как море!
Гузу расхохотался.
– Твои глаза как бирюзовая глазурь, – уверено добавила малышка.
– Бала, почему глазурь?! – Хохотал Гузу.
– Потому что ты Гузу! А глаза твои как бирюзовая глазурь!
Друг все хохотал.
Бала положила ладошки на щеки Гузу и поцеловала в нос.
– Гузум, ты смастеришь мне туфельки цвета бирюзовой глазури?!
– Что?! – Удивился мальчик.
– Будь у меня бирюзовые туфельки, я бы пошла в них куда угодно! Ты ведь заметил меня в дремучем лесу, нашел и вывел на свет, значит, туфельки цвета твоих глаз не позволят мне потеряться…
– Хорошо… – Грустно и тихо сказал Гузу. – Я сошью их для тебя. Обещаю.
***
Дружба Гузу и Бала росла с каждым днём. Девочка уже и не представляла, как можно самой передвигаться и топать ножками.
Друзья любили лежать на кровле высокой полуразрушенной башни и любоваться небом. Они едва помещались вдвоем – длинные ноги мальчика болтались в воздухе.
Высота завораживала. Они хохотали и считали проплывающие облака. Каждый день почти до самой ночи дети проводили на "воздушном шаре".
А однажды Гузу притащил на верхушку башни мешок, в нем лежали самодельные бирюзовые туфельки с лазурными пряжками. Мальчик хотел сделать подарок именно в этом чудесном месте – между небом и землей.
– Ты же мечтала поплавать в лазурном туманном море? Нырни в них своими ножками, Балам. Будем вместе с тобой путешествовать по миру!
Бала, едва сдерживая слёзы счастья, надела туфельки и залюбовалась – они были точно по ней сшиты.
* * *
Шло время.
Гузу грустнел с каждым днём. Он и до встречи с Бала тосковал не пойми отчего, но теперь стал совсем тощим. Глаза занимали половину худого лица, а тёмные круги под ними напоминали Бала страшные тропинки леса, где она бродила в одиночестве.
На руках Гузу появлялись новые звездочки. С каждым днем их становилось все больше. Из новых даже сочилась кровь.
Бала пугалась кровавых отметин и боялась, что Гузу превратится однажды в огромную звезду, бросит её и улетит на небо.
– Гузу, а зачем ты каждую ночь забираешься на самую верхушку башни? – Спросила малышка.
– Хочу улететь к звёздам!
– Ух, ты! Я тоже хочу с тобой! Я тоже хочу на небо!
– Нет, Бала, твое место здесь. Будешь сидеть на башне, и вспоминать обо мне!
– Но зачем вспоминать? Ты обещал быть рядом! Обманщик! – Разрыдалась Бала и застучала кулачками по спине Гузу.
Она вырвалась и побежала наобум по лесу с высокими уродливыми дядьками-великанами – прежний ужас подстерегал ее, так она привыкла к мальчику, что все погружалось во мрак без него.
Бала поспешно вернулась к Гузу.
В объятиях друга, как в домике, было безопасно и тепло, а снаружи одиноко, страшно, холодно и тоскливо. Гузу это понимал, потому пока не говорил о том, что задумал небесное путешествие в один конец. Он уже давно о нем грезил: в тот день, когда случайно нашел девочку, он как раз спешил на башню, дабы улететь.
Однажды мальчик пригласил Бала в свой настоящий дом.
* * *
– Гузу, а что с твоими руками? – в который раз спросила Бала.
– Это для мамочки и папочки, – нехотя ответил он, – только они не замечают…
– Тогда зачем ты это делаешь?
– Я надеюсь…
– Не понимаю!
– Я кое-что покажу тебе! Настоящее волшебство! И ты поймёшь!
Что же за волшебство покажет друг?!
Гузу, держа на руках Бала, остановился перед крыльцом старой двухэтажки.
Малышка с любопытством разглядывала новое место. Гузу осторожно поднялся по кривым, с отбитыми краями каменным ступенькам крыльца и осторожно вошел в темноту дома.
Бала подняла голову и быстро опустила, испугавшись паучков. Они облепили потолок обширным кружевным одеялом паутины.
Вместо люстры с потолка свисал длинный провод с единственной разбитой лампочкой. Гузу чуть не поранил голову об нее.
Свет едва проникал в единственное окно в конце коридора, по обеим сторонам в обшарпанных стенах зияли проемы, наглухо закрытые грязными дверями.
Пахло кошачьей мочой, сыростью и сигаретами. Тяжелый запах не выветрился бы, даже если снять крышу с дома. Стены пропитались им.
В уголке, рядом с входной дверью горой возвышалась кучка окурков, вперемешку с фантиками, пеплом от сигарет и мокрыми тряпками. Сверху покрывал мусор одинокий детский носок с дырочкой на пятке.
