скачать книгу бесплатно
– А что насчет хлама, который нам не пригодится?
Залежей хлама, если быть точнее. Они были женаты пятьдесят лет! Они жили в этом доме с 1985 года!
– Пожертвуем на благотворительность или просто выбросим. Или сожжем. Мы можем устроить огромный костер. Похоже, возле озера есть отличная яма.
Джона как-то слишком спокоен.
Прижимаюсь головой к его груди, изо всех сил стараясь сосредоточиться на положительных моментах ситуации: я на Аляске с Джоной, и мы купили наш первый дом. Место, в котором случится множество важных для нас событий. Здесь немного не убрано, слегка грязно. Но ничего такого, с чем бы мы не смогли справиться. Это ничто по сравнению с тем, через что мы уже прошли.
– Чертовски зла, – рычу я.
Джона усмехается.
– Я знаю. Но однажды ты посмеешься над этим.
– Думаешь?
Он наклоняет голову, чтобы коснуться губами моей шеи, щекоча своей бородой.
– Обещаю, – скользит его дыхание по моей коже.
– Ты прав. Может быть, через час, когда я допью бутылку шампанского, которую положили нам Джордж и Бобби, это действительно покажется мне смешным.
– Пьяная злая Барби. Не могу дождаться, – язвительно произносит Джона, вызывая мой смешок. – Но прежде чем ты откупоришь пробку… у нас есть еще одна проблема, которую мы должны решить на заднем дворе. – Он тяжко вздыхает. – Вот из-за нее ты будешь в ярости.
* * *
– Да ты, должно быть, шутишь!
Джона почесывает бороду.
– Не-а.
– А что случилось с соседом, который должен был забрать его?
Я сидела прямо напротив Фила за его кухонным столом, когда он вслух подтвердил – спустя несколько бокалов виски, – что парень на другом берегу озера забирает скотину.
– В записке сказано, что они поссорились и тот парень передумал. Но кур он забрал.
Джона стоит перед большим загоном для скота, огороженным проволочной изгородью, положив руки на бедра, и смотрит на черно-белого козла.
Который, судя по всему, теперь принадлежит нам.
Я морщу нос от слабого едкого запаха птичьих испражнений, пропитавшего холодный воздух, поскольку слева от нас стоит опустевший курятник – ветхая коробка, сбитая из фанеры и бессистемно прибитых кусков черепицы. Рядом с ним находится гораздо более крупное, но такое же ветхое строение. Предполагаю, что это ночное убежище Зика.
– Поссорились из-за чего? Какая ссора заканчивается словами: «Я заберу твоих кур, но оставлю твоего козла»?
– Без понятия. В записке лишь было написано, что Фил и этот парень, Рой, поссорились и что сена, а также зерна Зику хватит до весны.
Джона поджимает губы в раздумье.
И мне не нравится это выражение лица. Я уже видела его раньше. Он просчитывает варианты.
Но здесь нет никаких вариантов.
– Мы собираемся убедить Роя передумать, так? – предполагаю я.
Джона трясет головой.
– А ты точно боишься этого малыша?
Зик испускает громкое блеяние и поворачивает свои тревожно-горизонтальные зрачки в мою сторону. По моему позвоночнику пробегает дрожь.
– Нам не нужна коза.
– Бандиту, возможно, понадобится друг.
– У енотов не бывает друзей.
Джона упрямо выпячивает челюсть.
– Кто сказал, что он не может подружиться с козлом? Козы не любят оставаться в одиночестве.
Уже вижу, к чему все идет, и мое разочарование вспыхивает с новой силой.
– Я согласилась поселиться в деревянной хижине в лесу ради тебя. Я не стала жаловаться на енота в клетке. Я вот-вот начну разгребать чужое дерьмо, скопившееся за пятьдесят лет, а здесь, напомню, весь пол в ванной залит мочой, потому что Фил был слишком пьян, чтобы попасть в унитаз. Я провожу черту здесь – в вопросе с козой! – Мой голос гулко разносится над густым безмолвным лесом, который нас окружает.
Губы Джоны начинают подергиваться.
– Это не смешно.
Он трет лоб.
– Ладно. Ты права. Прости.
– Отлично. – Я делаю успокаивающий вдох. – Значит, пошли знакомиться с Роем.
Брови Джоны подлетают вверх.
– Что, прямо сейчас? Мы же только прилетели. Я думал, ты хотела поехать за матрасом сегодня.
Зик громко блеет и бьет копытом по стальной проволочной ограде загона.
– Да. Прямо сейчас.
Глава 10
– Должно быть, это здесь.
Джона притормаживает в конце дороги, где к дереву прибит деревянный знак с вырезанными на нем буквами «Р. Донован». Хорошо, что Джона предложил взять один из старых снегоходов Фила, поскольку дорога перед нами больше походит на туристическую тропку, чем на подъездную дорогу, и проехать по ней не сможет ни один полноразмерный автомобиль. Тропку, которой не пользуются. Согласно местным метеорологическим сводкам, снегопада не было почти неделю, и тем не менее здесь нет ни малейшего намека на следы.
Мои руки крепко обхватывают талию Джоны, пока мы едем по тропинке, все глубже и глубже в лес, проезжая мимо двух неоново-желтых знаков «Проезд запрещен». Чуть дальше мы видим еще один знак, уже деревянный, с вырезанными на нем буквами, подкрашенными черной краской, который гласит: «Я придерживаюсь права стоять на своем».
– Что это вообще значит? – громко говорю я, стараясь перекричать низкий гул двигателя.
– Для разных людей – разное, – загадочно отвечает Джона, огибая деревья и обнаруживая, что здесь тропа не заканчивается.
– Мне кажется, мы не туда едем!
Джона указывает на небо над деревьями, и я замечаю дымку, плывущую вверх, что полностью опровергает мои опасения. Двигатель снегохода ревет громче, набирая скорость.
Наконец лес редеет, и нашему взгляду открывается крошечный обветшалый одноэтажный домик с крыльцом и отсутствующей дверью. За ним стоят сарай, превышающий размеры дома по крайней мере раза в три, и несколько небольших пристроек и навесов. И куча всего между ними: бочки, ведра, старые шины, газовые и пропановые баллоны, дерево в самых разных его состояниях – от больших бревен до аккуратно нарубленного хвороста. С краю примостились три старых грузовика, два из которых насквозь проржавели и частично разобраны.
Больше походит на свалку.
Когда Джона заглушает двигатель, из-за угла сарая выскакивают две огромные собаки, которые бросаются к нам с вызывающим тревогу рычанием и лаем. И чем они ближе, тем меньше походят на собак и больше на волков.
– Джона? – окликаю я, уже поднимая левую ногу и готовясь отбиваться от черного пса, надвигающегося на нас с оскаленными зубами.
Входная дверь где-то внутри хижины с громким скрипом открывается, и из нее появляется мужчина.
– Оскар! Гас! Назад! – Его резкий тон прорезает царящий хаос.
Собаки-волки мгновенно затихают и усаживаются на свои задницы, облизывая пасти. Ярко-серый пес, который кажется наиболее спокойным из этой парочки, устремляет на меня хищный желтый взгляд. Словно ждет, что я дернусь или кашляну и дам ему повод для нападения.
Из курятника неподалеку раздается неистовое кудахтанье кур, взбудораженных всей этой суматохой.
– Вы Рой? – спрашивает Джона.
Мужчина, переместившийся к проему на верхней ступеньке крыльца, где должна была стоять дверь, пристально смотрит на Джону с минуту, как бы обдумывая ответ. Ему около пятидесяти, а может, и больше. Он выглядит изможденным – то ли от возраста, то ли от трудностей, а может, от того и другого сразу. Его волосы с проседью, аккуратно зачесанные назад, намного темнее седой бороды, скрывающей челюсть. К синим джинсам и тяжелой фланелевой куртке пристали опилки.
– А кто спрашивает? – произносит он с четко выраженным южным акцентом.
Бросив настороженный взгляд на волкопсов и утешительно сжав мне бедро, Джона слезает со снегохода и идет к крыльцу. Поднимаясь по трем ступенькам, он на ходу снимает правую перчатку.
– Я – Джона Риггс.
Рой долго изучает протянутую руку, прежде чем пожать ее один раз.
– Мы переехали в соседний дом. Купили участок Фила.
Соседний дом – это с большой натяжкой. Мы в целых километрах от этого парня. По крайней мере, мне так кажется из-за двух длинных дорог между нами.
– Точно. – Рой шмыгает носом. – Ты тот пилот, который собирается летать на своих чертовых самолетах над моей головой каждый день.
В его тоне, как и в пристальном взгляде, который он устремляет на Джону, есть капля желчи. И, возможно, еще вызов. Я не знаю точно. Джона – физически внушительный тип: широкоплечий и около двух метров ростом. Роя, стоящего на несколько ступенек выше, с ним трудно сравнивать – его плечи сгорблены, однако я готова поспорить, что Джона весит в два раза больше, чем Рой. И все же, если он хотя бы даже немного боится своего гостя, то этого не показывает.
Джона спускается с крыльца, оглядывается через плечо, чтобы бросить на меня взгляд – частично забавляющийся, частично выражающий вопрос: «Можем ли мы доверять этому парню?» – прежде чем снова встречается взглядом с нашим «дружелюбным» соседом.
– Фил сказал, что ты хотел забрать его козла. Мы решили удостовериться, не заинтересован ли ты все еще в этом.
Взгляд Роя устремляется на сарай, где вдоль забора копошатся пять коз разного размера, с любопытством разглядывающие прибывших. За сараем простирается большая поляна.
– У меня хватает коз.
– Я вижу. – Джона медленно кивает. – Так что, возьмешь еще одну? Похоже, у тебя большой сарай. И ты явно знаешь, что с ними делать. Я даже докину немного сена и зерна. Хватит, чтобы прокормить его до весны.
– Почему ты сам не хочешь держать его?
– Мы сейчас не в том положении, чтобы держать скот. Мы только заселяемся.
– А, только заселяетесь. – Рой ухмыляется. – Все вы, чужаки, приезжаете сюда, чтобы «только заселиться». – И снова этот горький тон в его словах.
Может, я и чужачка здесь, но Джона точно нет. Я ощущаю острое желание указать на то, что Джона вырос в окрестностях Анкориджа и что он – такой же аляскинец, как и Рой, но Джона отвечает прежде, чем я успеваю решить, стоит ли это делать.
– Мы были бы очень благодарны, если бы ты забрал его у нас и присоединил к своему стаду.
Я различаю в голосе Джоны напряжение. Он не терпит подобного отношения.
Рой натягивает сапоги, выходит из-за перил крыльца и становится перед нами. Только тогда я вижу, что в его левой руке ружье, опущенное к полу.
В моем позвоночнике застывает напряжение.
– Не-а. Он ни на что не годится.
– Это самец. Я могу назвать только одно дело, на которое он сгодится. – Джона бросает внимательный взгляд на загон для животных. – Должно быть, у тебя там несколько самок, так?
– Они все самки. – Он мрачно усмехается. – Но он даже для этого не сгодится.
– Черт, – бурчит Джона.
– Может, найдешь какого-нибудь дурака, который не разбирается в козах и купит его у тебя? Или кого-то, кому нравится вкус старого мяса. А мне он не нужен.
– Спасибо, что уделил время, – бросает Джона, даже не скрывая раздражения в своем голосе, и идет ко мне.
– Вот что я тебе скажу… веди его сюда.
Джона замирает на полпути.
– Правда? Я очень признателен…
– Гончие за зиму разжирели и совсем обленились. Думаю, хорошая охота с погоней в преддверии лета пойдет им на пользу. Хотя сомневаюсь, что выйдет хорошая охота.
Я морщусь. Может, и не люблю коз, но картина, которую только что нарисовал Рой, гораздо более тревожная, чем жуткие зрачки и неприятные детские воспоминания.
Челюсть Джоны отвисает в тот редкий момент, когда у него пропадает дар речи, но затем он возвращает себе самообладание.
– Приятно было познакомиться, Рой.
