скачать книгу бесплатно
Дверь открыла Клавдия Николаевна и сразу с порога стала отчитывать дочь:
– Где это ты так долго болталась?! Мы уже в милицию хотели заявлять!
– С подругой были на пляже,– спокойно ответила Эмма, сбросила босоножки в прихожей и пошла на кухню. – Мама, я есть хочу.
– Хорошо, что хоть отец ушёл, а то тебе бы сейчас досталось! – роптала мать, шагая вслед за дочерью.
– А куда он ушёл?
– К Селезнёвым. С обеда они поросёнка резать хотели, вот и позвали нашего отца.
– А что дядя Митя сам не мог зарезать? – старалась смягчить разговором материн гнев Эмма.
– Какой там резать! Он как кровь увидит, в обморок падает! Мужик называется! – негодовала Клавдия Николаевна, наливая в тарелку суп. – Надо же, с утра как умыкнула и до вечера! И где только можно столько болтаться?! – вновь стала отчитывать она дочь.
– Мама, я беременна.
Выпалила без вступления Эмма, усевшись за стол.
Клавдия Николаевна успела поставить тарелку с супом на стол около Эммы и медленно опустилась на стул, рядом с ней.
– Я так и знала, что твои гулянки до добра не доведут! – воскликнула она, закрыв лицо ладошками и низко опустив голову, тихонько заплакала.
Наступила тревожная томящая тишина.
Наконец, Клавдия Николаевна подняла залитые слезами глаза, вытерла кончиком фартука под глазами и, выпрямляясь на стуле, тихо спросила:
– А Ким знает?
– Да. – Так же тихо ответила Эмма.
– Жениться не обещает?
– Нет.
– Что собираешься делать?! – встревожилась мать.
– Ким сказал надо делать аборт.– Не глядя, матери в глаза, ответила Эмма.
– Ты что, сдурела? – закричала на неё мать. – Хочешь совсем себе жизнь испортить?! – Эмма, низко опустив голову, молчала. – После первого аборта может больше не быть детей! – не унималась мать. – Какой позор! Какой позор на нашу с отцом голову!!! – закрывая ладонями лицо, причитала мать.
Снова наступила гнетущая угрожающая тишина, которая давила виски, словно клещами.
Щемящий страх заползал в Эммину душу медленно и настойчиво. В голове не пролетала ни одна нормальная мысль, за которую можно было бы, зацепится.
Чем дольше длилась тишина, тем тяжелее становилось у неё на душе. К горлу подкатил комок, но слёзы застыли в глазах, Осознавая свою непоправимую ошибку, она не могла не только плакать, но даже вымолвить слово.
Наконец, Клавдия Николаевна встала, молча постояла и тихо сказала:
– Отцу не говори ничего о беременности, а то он выгонит нас обеих из дома… Сегодня я в газете объявление прочла, принимают на годичные курсы бухгалтеров после девятого класса. Завтра же иди, подавай документы, а там что-нибудь придумаем.
Мать медленно повернулась, и утомлённой мешковатой походкой вошла в свою спальню, плотно прикрыв за собой дверь.
Домой отец пришёл поздно, и немного выпивши. Весело шутил и беспричинно смеялся, пока мать жарила принесённую им свеженину, приставал к дочери.
– А ты что такая грустная?! – обнял её за плечи. – К женихам сегодня не бегала? – ласково заглядывая Эмме в глаза, допытывался отец.
– Целый день у телевизора просидела! – ответила за Эмму мать из кухни. – Иди дочка поможешь мне мясо порезать.
С этих пор, как только отец хотел меня вызвать на откровенный разговор, как это он делал раньше, мать тут же давала мне неотложное задание или по дому, или посылала в магазин.
– Затуркала уже девчонку, отдохнуть не даёшь! – сердился на неё отец, даже не догадываясь о нашей конспирации.
Специальность бухгалтера Эмме понравилась с первых занятий. Теперь она полностью погрузилась в ученье и старалась реже попадаться на глаза родителям.
– Клавдия, наша дочь просто помешалась на бухгалтерии. Всё что-то пишет, считает, о гулянках совсем забыла.
Мать молчала, изредка улыбалась, краешками губ, и тяжко вздыхая, уходила от разговора.
До окончания курсов оставалось четыре месяца.
Мать заметно нервничала, когда Эмма, накинув на плечи шаль, чтобы прикрыть слегка округлённый живот, выходила на кухню в присутствии отца.
Отец, как и прежде не замечал в Эмме ничего подозрительного, только иногда посмеивался над ней за старушечью шаль, которую носила ещё её бабушка.
– Ты, дочка так похожа на мою маму в этой шале! И что это она тебе приглянулась?! Ты в ней как женщина выглядишь, но она тебе идёт!
Скрывать от отца с каждым днём становилось труднее. Однажды за обедом Клавдия Николаевна сказала мужу:
– Жора, Симка, сестра моя звонила вчера, я забыла сказать тебе.
– И, что ей надо было? Годами не звонит, а сейчас, наверное, помощь наша понадобилась?
– Ты, отец, угадал… Говорит, сильно заболела, просит прислать к ней Эмму на время.
– Она что, одурела! Девчонка учится. И не вздумай! – строго приказал отец.
– У них в Хабаровске такие же курсы есть, можно переводом… Ты же знаешь, что у неё кроме меня никого нет? – уговаривала она отца.
Эмма молча ела суп и искоса поглядывала на родителей, не вмешиваясь в разговор. Она поняла, что мать эту идею придумала только сейчас и с затаенным желанием ожидала решение отца.
– Вечно так! Как припечёт, так про тебя вспоминает!.. Да, делайте, как хотите сами! – допивая чай, недовольно бросил отец.
– Мама, – помогая после обеда на кухне мыть посуду, спросила Эмма, – Ты действительно решила меня отправить к тёте Симе?
Мать прикрыла указательным пальцем стиснутые губы и прошептала:
– Потом поговорим.
Всю ночь Эмма ворочалась на кровати и долго не могла уснуть, Вначале учила задание, потом в голову полезли кошмарные мысли, от которых не только нельзя было уснуть, но по телу пробегали колючие мурашки.
Вся будущая жизнь в голове у неё складывалась в одну бесформенную кучу хаоса, из которого абсолютно ничего нельзя было выбрать.
Но в ту ночь она не могла даже себе представить, какие испытания приготовила ей её судьба.
На другой день утром отец пошёл на работу, и как только за ним захлопнулась дверь в прихожей, Эмма с матерью вздохнули с облегчением. Последнее время такого момента они ожидали почти каждый день.
Наконец-то Эмма могла ходить по комнате без этой надоедливой шали, а Клавдия Николаевна не бояться, что муж может раскрыть их тайну.
– Садись, дочка поговорим, – удручающим голосом сказала мать. – Ты, конечно, догадалась о моих планах, только не так поняла… Ни к какой тёте Симе ты не поедешь. Я сниму тебе квартиру, и ты будешь оканчивать курсы. Пока будешь учиться, я буду помогать, а там видно будет.
– А вдруг отец узнает?
– Ты же знаешь, что он не докучий и мне во всём доверяет. Другого выхода я не вижу.
– Ты, наверное, права, – после некоторой паузы согласилась Эмма. А помогать мне не надо. Я на стипендии проживу… Вчера случайно увидала Кима, пообщались немного.
– И что он говорил? – оживилась мать.
– Всё тоже… Говорит, нашёл бабку, которая согласилась сделать мне аборт.
– А ты, что ему сказала? – взволнованным мрачным голосом спросила Мать.
– Сказала, что буду рожать, что уже поздно делать аборт.
– Ну, а он что мерзавец говорит?! – нервничала мать.
– Сказал, что будет помогать деньгами. Хочет устроиться на работу в свободное от учёбы время.
Мать обхватила голову руками и запричитала:
Ох, какую ты себе судьбу выбрала, побьёт она тебе бока. А всё потому, что нас с отцом не слушала! – погрозила укоризненно пальцем.
Так началась самостоятельная жизнь Эммы. За квартиру платила мать и привозила продукты раз в неделю.
Однажды в её комнату в малосемейном общежитии робко постучали. Эмма взглянула на часы, было ещё рано, чуть больше семи вечера. От испуга у Эммы задрожали руки. «Неужели отец выследил» – молнией проскочило в голове. Она притихла, съёжившись на кровати. Стук повторился настойчивее. Эмма крадучись подошла и прислонилась ухом к двери.
– Вы не знаете, здесь живёт девушка? – неожиданно услышала она голос Кима.
– Живёт какая-то симпатичная женщина беременная, – отозвался молодой мужской голос.
Эмма взяла себя в руки, успокоилась и открыла замок. Дверь тут же открыл Ким и остановился на пороге как вкопанный.
– Что растерялся, проходи! – грубо пригласила Эмма, кутаясь в шерстяной полушалок.
Ким молча вошёл в комнату и плотно закрыл за собой дверь.
Наступила настороженная беззвучная тишина.
От её зоркого взгляда не могла ускользнуть неожиданная растерянность Кима от убогости её комнаты. Железная кровать на пансырной сетке, стол у окна да две табуретки составляли всю её мебель.
Эмма, медленно опустилась на кровать, и она безобразно согнулась гамаком под тяжестью её располневшего тела так, что с концов матраса выглядывала железная основа кровати.
Она, собираясь с мыслями о его загадочном неожиданном визите, молчала, выжидательно всматриваясь в совершенно не изменившееся лицо Кима.
– Ну, как ты здесь? – стеснительно начал разговор Ким.
– Как видишь. Скоро рожу девочку, – сухо ответила Эмма.
– Я в свободное от учёбы время устроился работать рассыльным… Всю зарплату буду приносить тебе. – Глядя в глаза Эммы, заполненные слезами, извиняющимся голосом, уныло проговорил Ким… Ты только постарайся, чтобы мои предки не узнали об этом.
– О чём?! – злобно зыркнула глазами Эмма по напыщенной фигуре Кима.
– Ну… Вот… про ребёнка.
– Об этом можешь не беспокоиться! Никогда и никто не узнает, что она твоя дочь! А ты, если не станешь нам помогать будешь подлецом! Ты загубил мою жизнь! Ты разлучил меня с родителями! Такое не прощается!!! И запомни, будет когда-то и на моей улице праздник!
Ким виновато с опущенной головой сидел молча на стуле, теребя в руках кепку.
Потом медленно поднялся со стула, вынул из кармана бумажник и положил на стол несколько купюр.
– Вот пока хватит? Потом я принесу ещё, – и, поняв, что разговор на этом закончен, направился к двери. Открыв дверь, медленно обернулся и упавшим голосом добавил: – Прости, если можешь.
– Не могу!!! – крикнула ему вслед Эмма и залилась истеричным плачем.
Все эти месяцы она лелеяла мечту, что Ким всё же придёт, попросит прощения, и она обязательно его простит. Но сейчас поняла, что напрасно ночами, плача в подушку в одиночестве мечтала о несбыточном счастье.
Роды начались прямо на занятии. Внезапно Эмма почувствовала, что из неё вдруг полилась обильно вода. От испуга она подскочила и громко закричала, заглядывая под парту:
– Ой, что это?!
Подошла преподаватель и, радостно улыбаясь, сказала:
– Не пугайся, дорогая! Ты скоро будешь мамой!
Роды прошли без осложнений, девочка родилась крепкой и здоровой.
Впервые приложив крохотное личико к груди, у Эммы по телу пролилось приятное ощущение радости и необыкновенной любви к этому крохотному человечку. В этот миг ей казалось, что счастливее её нет ни кого на этом свете, и от этого хотелось порхать высоко- высоко в небе от счастья.
Её переполняла радость необходимости этому несмышленому беспомощному существу. Оглядываясь на свою вчерашнюю, казалось, никчемную пасмурную жизнь не в силах была сдерживать переполняющее её безудержное счастье.
Теперь все прошлые её проблемы затмились одной единственной целью, воспитать этого человечка и дать прочное безграничное счастье.
За все пять дней проведённые в роддоме, Эмма родителям так и не позвонила.
Попросила сокурсницу, принести вещи из её квартиры и тихо, словно украдкой, ушла домой после выписки.
Эмма вдруг неожиданно для себя решила, что для всех она умерла, и теперь будет начинать жизнь свою по-другому. После такого неожиданного решения с души, словно камень свалился.
