скачать книгу бесплатно
Нюх потеряла. Хроники одного карантина
Марина Тайсина
Перед вами история рядовой, «не звездной» журналистки из провинциального города, которая когда-то сбежала от родителей за свободной жизнью, но неожиданно, из-за коронавируса, очутилась с ними под одной крышей на целый год.
Как, оказавшись «запертым» в одном доме с враждующими родственниками, не переубивать друг друга? Что происходит, когда «теряешь нюх»? Как работает принцип «спасайся сам – спасешь других»? Стоит ли бояться коронавируса или это шанс? Если да – то какой и для кого? Почему государство – это та же семья, кто такие современные Бурмистровы, Угрюм-Бурчеевы и причем здесь садовники, Антигона и Креонт?
История героини не оставит равнодушным никого – ведь все мы и каждый из нас в 2020-2021 на планете Земля неожиданно оказались перед вопросом: как жить и выжить в эти «минуты роковые». В книге нет готовых ответов. Приглашаем вас к диалогу и размышлению.
Марина Тайсина
Нюх потеряла. Хроники одного карантина
«Не важно, что именно ты делаешь, важно, чтобы все, к чему ты прикасаешься, меняло форму, становилось не таким, как раньше, чтобы в нем оставалась частица тебя самого. В этом разница между человеком, просто стригущим траву на лужайке, и настоящим садовником, – говорил мой дед. – Первый пройдет, и его как не бывало, но садовник будет жить не одно поколение»
Рэй Бредбери «451 по Фаренгейту»
Рецензия
Мы с вами живем в очень интересную эпоху тех социокультурных изменений, которые молниеносно подхватывает и отражает литература. Она тоже меняется на наших глазах, и мы тому свидетели. Совершенно очевидна потребность многих людей реализовать себя в акте письма. Большую часть этих изменений исследователи склонны связывать с развитием сетевого общения, что, конечно же, так. Растет количество авторов, заинтересованных в издании книг, порой родившихся из блогов, постов, дневниковых записей – того, что принято называть автофикшн. Не будем пытаться расценивать плюсы и минусы этого явления, ясно одно: что литература становится неотъемлемой частью повседневной жизни человека, причем как для автора, так и для читателя. Именно повседневность, как мне кажется, ключевое слово в определении того огромного массива личного и культурного опыта, который ныне облекаются в литературную форму.
Перед нами как раз пример именно такого письма – роман «Нюх потеряла» начинающего автора Марины Тайсиной, который представляет собой фиксацию в художественной форме опыта частной жизни, семейной истории (не случайно слово история столь часто звучит в авторском предисловии к роману), облеченной в гибридную жанровую форму. Жанр балансирует между семейной хроникой, автобиографическим романом, дневниковыми записями, «документальным романом». А рассказ о частной жизни семьи перемежается несложной общественно-политичекой аналитикой. «Перед вами автобиографическая история рядовой, “не звездной” журналистки из провинциального города, которая когда-то сбежала от родителей за свободной жизнью, но неожиданно, из-за коронавируса, очутилась с ними под одной крышей на целый год», - таково одно из определений повествования, данное самим автором. Или: «книга о том, как обычная российская семья пережила пандемию». Усредненные значения слов «рядовая», «провинциальный», «обычный» маркируют тот самый повседневный, усредненный, обывательский взгляд на очень актуальную для всех действительность, которую сформировала так называемая «пандемия-2020», запустив мощный процесс общественной и частной рефлексии о происходящем с нами и его причинах. И в этой попытке художественного анализа личностных и социальных изменений, на мой взгляд (впрочем, как и на взгляд самого автора) заключается основная ценность романа.
В основе сюжета – история семьи героини по имени Анастасия, от лица которой ведется повествование, охватывающее годовой период – с марта 2020 по март 2021. С первых строк мы погружены в атмосферу жизни дома, где главным семейным центром являются родители протагонистки – 59-летние Любовь и Азамат, вокруг которых разворачиваются отношения их уже взрослых детей и внуков. И скорее не «благодаря», а «вопреки» ассоциациям, которые может вызвать название романа, все действующие лица этой семейной истории по-своему симпатичны в своей общей привязанности друг к другу и родственной сплоченности, несмотря на порой возникающие житейские противоречия и размолвки, вмешательства из вне в виде ковидных неудобств, дистанционной работы и учебы. Интересен прием использования в выбранном жанре беллетристики «списка действующих лиц», в котором сообщается вкратце возраст, род занятий и особенности характера каждого героя. Повествовательно это своеобразно «экономит» авторские усилия для представления каждого из персонажей по ходу повествования, будто обозначая авторские предпочтения не делать этого подробнее. И вместе с тем такое использование атрибута сугубо драматического текста выводит действие, событие на первый план как главный механизм всего многостраничного повествования.
Действительно, текст насыщен событиями, происходящими здесь и сейчас. Это перипетии семейных отношений между сестрами и братьями, мужьями и женами, родителями и детьми. Между тем – это и погружение в обозримое прошлое семьи, которое будет понятно, пожалуй, каждому, кто знаком с периодом распада СССР, переездами и миграцией, жизнью семей военных, девяностыми со всеми препятствиями и препонами, финансовыми потерями и т.п. Германия, Казахстан, Москва, Пермь, Екатеринбург – такова представленная семейная география.
Рассказанная история внешне выглядит как типичная для среднестатистической семьи. Здесь есть череда праздников и семейных посиделок – новых годов, дней рождений – насыщенных всевозможными затеями домашних; путешествия и поездки, рабочие будни, семейные неурядицы в виде трений в отношениях между близкими родственниками и последствиями развода. Важно, как мне кажется, еще и другое. То, что все эти события изображены через призму восприятия героини-повествовательницы. Авторской манере свойственна дневниковость и субъективность. Вот почему вы не найдете здесь диалогов, ослаблена интрига, а персонажи становится фоном для самоопределения автогероини. Если угодно, это текст-автокоммуникация, когда процесс письма становится важным для очерчивания собственных границ, самоидентификации через другого. И эти другие в первую очередь всегда наши близкие, взаимодействуя с которыми мы познаем себя, устанавливаем личные границы и преодолеваем недостатки. Именно так, в системе внутрисемейных взаимоотношений, выстраивается идентичность героини-повествовательницы – 39-летней журналистки, креативной и предприимчивой, в меру успешной женщины, матери двух сыновей, не совсем удачливой в отношениях с мужем.
В то же время перед нами пример типично женской прозы. Образ героини-повествовательницы складывается через репрезентацию ее преимущественно в женских ипостасях – дочери, матери, жены, сестры. По сути, в основе самоопределения каждого – лежащие внутри нас противоречия: «Я вообще не принимала себя и свою натуру: взбалмошную, сумасбродную, с одной стороны, с другой – очень покорную, покладистую и жаждующую любить и быть любимой». Это неотъемлемая гендерная особенность женского нарратива. Равно как и выстраивание женского Я через взаимоотношения с женскими персонажами (сестрами Надей, Верой, снохой Ульяной и, наконец, матерью).
Заметим, что мать-дочь – одна из центральных проблем в истории женской прозы. Как видим, ее не обходят вниманием и современные беллетристы. Образ матери здесь – это своеобразный повествовательный и семейный центр (с особенным преобладанием в первой части повествования). Он интересен во многих отношениях. В прошлом представительница типичной советской женщины – волевой, всё успевающей мамы и жены военнослужащего, принимающей самые ответственные семейные решения, «настоящий боец», которой, несмотря на внутреннюю неуверенность, «все "невозможное" – возможно». В настоящем это и женщина-предприниматель, осуществляющая свою мечту, пусть и вынужденную не до конца сбыться. Это и воспитательница своих детей и внуков, хозяйка дома, а в прошлом травмированная авторитарным отношением отца дочь, со своей раной «нелюбви из детства и непринятия себя».
Иначе поданы мужские персонажи. У них тоже есть своя травма, как у мужа героини, брошенного отцом. Но их поведение скорее более объяснимо, или предсказуемо. Впрочем, читатель сам может оценить гендерную иерархию. Между прочим, мотив ребенка, оставленного отцом устойчив для многих персонажей в романе.
Итак, перед нами автобиографический семейный роман, замкнутый на пространстве семьи и семейных ценностях в условиях, когда «нам пришлось учиться общаться в первую очередь со своими самыми близкими людьми». Это роман-осознание истории, творящейся на твоих глазах. Это роман-преодоление – настигших трудностей, своего устоявшегося быта и утверждение незыблемых семейных и родовых начал. Это своего рода роман-путешествие – в себя, в пространство своих отношений с миром и людьми, столь близкими тебе. Кстати, мотив путешествий, воспоминаний о них – еще один знаковый аспект этого текста. В романе присутствует множество фрагментов, посвящённых путешествиям по разным местам и странам (Крым, Сибирь, Татарстан, Бали и др.). Порой они очень напоминают путевые заметки и подчеркнуто документальны. И эту структурную и даже жанровую особенность можно расценить как своего рода компенсацию той изоляции, в которую погрузился мир в 2020 г.
Так или иначе, дебютное произведение М. Тайсиной может восприниматься по-разному. Наконец, оно может быть расценено (и это важно) как реплика в диалоге современников – нас с вами, свидетелей сложных событий, начатых в 2020 г. и продолжающихся до сих пор, ставших «временем тотального слома шаблонов, сломом сценариев жизни для всего мира».
Кандидат филологических наук Надежда Павлова
Предисловие
Эта книга о том, как обычная российская семья пережила пандемию. Автор, от чьего лица ведется повествование, журналист, в прошлом – телеведущая, руководитель различных видео проектов вспоминает историю сложных взаимоотношений со своими родными и то, как ей пришлось выстраивать их по-новому во время коронавируса. Ведь, когда все оказываются заперты в одном месте, приходится что-то менять.
Все мы бываем «заперты» в разные моменты. Эта книга для тех, кто пытается разобраться в собственной жизни, понять, как можно, оказавшись в трудной ситуации, выжить: в состоянии развода с мужем, с ребенком на руках без каких-то больших финансов, без веры в себя и с непринятием родными. Что можно сделать, когда «заперт в четырех стенах», буквально или в переносном смысле? Как понять, на самом ли деле, нет выхода или все же есть «форточка»?
С 2020-го года все мы во всем мире оказались заперты буквально, физически, на разных уровнях – в государствах, регионах, городах, районах, квартирах. В этой новой для всех ситуации каждый проявил себя в меру сил – стали очевидны доселе сокрытые вещи: и – опять же – на всех уровнях. От государственной власти, руководителей регионов и городов до простых жителей, граждан. Каждый проявил свой характер, свои возможности, выплыли наружу факты, которые можно было «загнать под ковер» в суете дней. Все выплыло наружу – и у всех у нас появился повод поразмышлять о себе, о жизни в своем городе и стране в совершенно новых обстоятельствах.
Будучи «профессиональным наблюдателем» – журналистом, в своей книге я говорю обо всех этих аспектах нашей новой пандемической жизни: о том, с чем столкнулась на уровне властных решений, организации мер по противостоянию с вирусом, о том, что наблюдала, слушая и анализируя местные и федеральные СМИ, и о том, как это сказывалось на всех нас, на моей семье, на людях, с которыми сталкивала меня жизнь.
И пережив 2020-й, я могу сказать: для кого-то пандемия стала большой проблемой, для других – открыла возможности.
Каждый из нас оказался запертым … в первую очередь наедине с самим собой. И настало время «покопаться» в себе, встретиться с собой настоящим. Не можешь изменить ситуацию – измени к ней отношение. Оказалось, чтобы что-то поменять, хорошо бы начать с себя. Потому как, изменившись в определенной парадигме привычных действий, ты автоматически меняешь взгляд на многое, а следом и свои действия, и поступки. Однако меняться самому очень сложно. Легче пытаться изменить всех и вся вокруг, найти виноватых, выгораживать себя до последнего и находить оправдания своим поступкам или их отсутствию. Во многом мы стали настолько постоянными потребителями чужих эмоций, чужих историй, чужих открытий, чужих знаний – что воспринимаем это как само собой разумеющееся. Только в этом всем нас очень мало. Где я в этой истории, что я сделал? Как садовник ли прожил день или просто пошел и скосил траву?
Это относится ко всем сферам. Как мы выстраиваем наши отношения с самим собой, с родными и близкими, с обществом и с властью. Как мы ценим себя, свое тело и бережем ли его. Это ведь дом, в котором каждый из нас живет. Детям же мы рассказываем, как улитка возит на себе свой домик? Так вот, мы во многом такие улитки! Только наш «домик» внутри.
Насколько мы ценим другой дом – родительский, откуда выпорхнули и полетели, а может, поползли: это тоже уже выбор каждого. Это наши корни. Что мы знаем о своей родне и предках?
Те же законы, что действуют в человеке, семье относятся и к обществу. Насколько осознанно общество принимает вызовы извне, насколько чутко оно реагирует на изменения, которые происходят на планете, и что делает, чтобы сохранить природу, окружающую среду – наш большой дом Землю. «Встал поутру, умылся, привёл себя в порядок – и сразу же приведи в порядок свою планету» – гениальная фраза Маленького принца де Сент-Экзюпери. Только не каждый из нас-то, будем честны, по утрам регулярно умывается сам, что уж говорить об уборке планеты.
Власть – это тоже часть нас. Наши родные, так сказать, народом избранные, что они делали в эти новые времена? И мы сами – что за «садовников» и садовников ли повыбирали? Чем они были озадачены, кого и что спасали и продолжают спасать? Может ли наш народ существовать в цивилизованном обществе или все мы, как головотяпы из Салтыкова-Щедрина, нуждаемся в жестоком правителе из-за своей безалаберности и нежелания нести ответственность за собственные поступки? Вот и находится каждый раз такой правитель…
Вечный русский вопрос: «что делать?» Думаю, вирус как раз дает возможности ответить на этот вопрос. Но главное, с чего стоит начать искать ответ – с себя.
Я облекла свой опыт в форму художественного повествования, чтобы достичь необходимого философского обобщения, однако же сохранила приметы документального романа, чтобы сохранить достоверность.
Ориентироваться в книжке легко: каждый месяц отмечен днем рождения кого-то из членов семьи и очередным этапом развития «пандемийной» истории – часто связанной с болезнью кого-то из родственников. И это тоже примета времени: 2020-2021, где жизнь и возможность ее потерять с такой очевидностью идут рядом…
Благодарности
Я более чем признательна моему психотерапевту Лизе Фалиной за то, что она натолкнула меня на мысль написать книгу, за ее профессиональную и личную поддержку.
Я благодарю каждого в моей семье за жизнь и события, которые пережила. Без вас эта история была бы пустой и ненастоящей.
Я верю, что, читая строки из этой книги, мои родители, сестры, брат, дети начнут лучше понимать некоторые мои решения и сделанные в жизни выборы.
Я благодарна моим друзьям, всем людям, которые встречались на моем пути в профессии.
Я признательна Анне Баганаевой за начало моего писательства. Без ее советов книга вряд ли бы была.
Я выражаю признательность литературному редактору Елене Афониной за чуткость и трепетное отношение к моим мыслям и тексту.
И надеюсь, что эта книга убедит каждого в том, что «потерять нюх» не всегда плохо.
Действующие лица:
Любовь, 59 лет, мама. Педагог, собственница частного детского сада. Собственница всех и вся по жизни.
Азамат, он же Георгий. 59 лет, отец. Бывший военный, руководитель-хозяйственник в театре. Живет по принципу «быть всем полезным». Отдушина – футбол.
Анастасия, 39 лет, старшая дочь. Журналист, видео-продюсер, постоянно стремится причинять добро семье, даже «насильно». Автор повествования.
Надежда, 35 лет, средняя дочь. Бывший руководитель в торговле. Заядлая декретница.
Михаил, 34 лет, сын. Бизнесмен. Постоянно в командировках по строительным объектам в разных городах страны. Путеводная звезда – деньги.
Вера, 16 лет, младшая дочь. Учится в школе. Кем хочет быть ни в профессии, ни в ориентации не определилась.
Федор, 15 лет, старший сын старшей дочери. Учится в школе. Пытается создать свое дело.
Все персонажи вымышлены,
любое сходство с реальными людьми случайно
Глава 1. МАРТ «Никто не ожидал»
Конец марта, но весной и не пахнет. На улицах лежит грязный снег. Морозно, пасмурно и серо. Затянувшаяся зима словно высосала все силы. Делать ничего не хочется, но у меня “горит” проект. Заказчик долго согласовывал смету, метался по сценарию и героям. Я уже решила, что на этот проект рассчитывать не стоит. И вдруг он заявляет: «Снять фильм нужно срочно и успеть сдать до середины апреля». Я ошалела, но отказываться не стала. Со скоростью света договариваюсь с одним из героев съемки. Герой непростой, ощущение, что я силой выбила у него согласие участвовать в проекте. Чтобы как-то отложить хоть немного момент встречи и успеть собраться с мыслями для интервью, решила поехать на трамвае.
Села в вагон, под монотонное постукивание колес успокоилась: собственно, не впервой мне делать проекты вот так, «с колес», и уговаривать не договариваемых героев. И тут я вспоминаю, что обещала сегодня детям поехать в Пермь на день рождения моей младшей сестры, а билеты на поезд не купила.
И вот сижу я и выбираю удобное время отправления поезда. Решила ехать на ночном, чтобы мой младший сын спал, иначе в дневное время он разгромит своей буйной энергией весь поезд и поставит на уши всех пассажиров. Оформляю места, вдруг сзади меня раздается то ли чих, то ли кашель. Оборачиваюсь и говорю: «Будьте здоровы!» молодой девушке. Она извиняется и добавляет: «Я ничем не больна, просто нос режет сильный запах в трамвае».
И в это время к нам поворачивается кондуктор и говорит: «Каждое утро перед сменой нам чистят вагон химикатами, от которых потом все задыхаются и кашляют. Что за химикаты используются в этих обеззараживающих средствах непонятно. Это все потому, что началась эпидемия коронавируса и всех обязали обрабатывать трамваи».
Про эпидемию все говорят, но реально в нее никто не верит. Коронавирус появился в Китае еще в декабре. В конце января китайцы закрыли Ухань, первый в мире город, где была зафиксирована вспышка вирусной пневмонии, источником которой стал новый коронавирус. В конце марта китайский город, который стал очагом распространения нового вируса, поражающего легкие, частично открыли: восстановили работу общественный транспорт, предприятия и магазины. Нам тогда казалось: где Китай и где мы? Следом закрылась Европа. Казалось, они, как китайцы, блокируют заразу, до нас она точно не доберется. В то время, когда у них тысячами выявляют заразившихся коронавирусом, у нас – лишь единицы.
В связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции в центральных регионах России закрывают учебные заведения, но у нас на Урале это касается пока только допобразования. Наши власти рассчитывают обойтись легким испугом. Оперативной информации по заболевшим нет ни на сайте Роспотребнадзора РФ, ни на сайте Минздрава РФ. Местный Минздрав отказывается сотрудничать со СМИ и давать актуальную информацию. При этом журналисты публикуют данные о заболевших, которые не сходятся с официальной статистикой. Чиновники грозятся «в ежедневном режиме мониторить свердловские издания, которые не будут публиковать официальные релизы в материалах, информирующих население по ситуации с коронавирусом, и вносить игнорирующих в черный список». В общем, как обычно, на ровном месте решили развернуть военные действия, только по борьбе не с ковидом, а с журналистами, которые пытаются давать информацию быстро и при этом достоверно.
И вот про эпидемию все говорят, ее призрак витает повсюду вместе с резким запахом дезинфицирующих средств. Хочется кашлять, но нельзя, мало ли что люди подумают? Подумают, что ты болен этим неведомым вирусом. Все боятся. Однако в трамвае из десяти человек в маске только кондуктор.
Я и сама чувствовала эту вонь, просто никак не могла понять, что же так может пахнуть. Выйдя на улицу, вдохнув свежего морозного воздуха, встретила своего оператора в центре города, и мы отправилась на съемку.
Сегодня мы писали интервью на тему «Личная история успеха в мире дизайна интерьеров». Безмятежная тема беседы шла вразрез с разговорами за пределами съемок. Мы обсуждали пандемию: ни я, ни героиня съемок, ни оператор, – никто всерьез не верил, что в нашей стране может произойти то же, что и в Китае, Европе или США, что Россию закроют и введут «локдаун». Новое иностранное слово.
У меня же был жесткий график, и долго беседы беседовать я не могла. Мне нужно было еще успеть вернуться домой, собрать вещи, забрать младшего сына из садика, старший должен был вернуться из школы, и успеть на вечерний поезд. Предполагалось, что мы съездим в Пермь на неделю школьных каникул. Со спокойной душой мы поехали на вокзал, сели в поезд… И кто бы мне сказал тогда, что пандемия – это настолько близкая к нам реальность, что тот самый заморский «локдаун» уже дышит в затылок, а планы рушатся к чертовой матери…
Приехали
Приехали мы накануне дня рождения младшей сестры. Я зашла в дом с опаской, потому что последний раз мы с мамой и средней сестрой изрядно поссорились. Но мы не виделись несколько месяцев, и радость встречи перевешивала неоднозначность чувств. Мальчишки орали, мы смеялись и обнимались.
Мама радостно нас встретила, проводила в нашу комнату. Я зашла и почувствовала, с какой любовью мама все подготовила. Аромат материнской любви и заботы был повсюду. В комнате чистота и порядок, правда, одна стена без обоев, мама решила заклеить стену картой мира и заказала обои в размер. Обычно в этой комнате валяется куча игрушек моих племянников-погодок (они оккупировали весь дом), но сейчас игрушки убраны, диван расправлен и постелено свежее, тщательно отутюженное белье.
В этом доме родители живут семь лет. Когда они только заехали в него, здесь были бетонные стены, лестничные пролеты без перил, и я всегда поражалась, какие они смелые, мои мама и папа, что рискнули заехать в дом-стройку. И вот эта стена без обоев напомнила мне тот дикий, сложный первичный период. Ведь не зря говорят: «Хочешь развестись – затей ремонт». Это действительно проверка отношений на прочность.
Все, что есть в доме, придумано и создано руками родителей и мужа моей средней сестры. Раньше он занимался ремонтом квартир и загородных домов. И это весьма пригодилось для нашего дома.
А дом, между прочим, не самый маленький! 380 квадратов. Три этажа с мансардой, девять комнат, подвал и гараж.
На первом этаже большая гостевая зона со столовой и кухней, главное место встреч и разговоров. На втором этаже спальни для меня и младшего сына. Напротив живет моя младшая сестра Вера. Ещё выше кабинет с библиотекой. Когда приезжает мой старший сын Федя, он располагается в этой комнате. Напротив библиотеки – спальня родителей. Ещё выше двухуровневая квартира моей средней сестры Нади, где она живет со своим мужем Димой и двумя их маленькими сыновьями-погодками Артемом и Павлом. Ещё есть подвал, где находится что-то похожее на спортивный зал с батутом. Там дедушка играет с внуками в футбол и учит малышей подтягиваться. Есть и сауна с джакузи, а также прачечная и хозпомещение – территория папы и Димы.
****
Моя особенная любовь в доме – стена с фотогалерей моей семьи. Мама отыскала фотокарточки моих прадедов и прабабушек и в каждой рамке сделала коллаж. Получилась галерея предков до пятого колена. Когда я приезжаю к родителям в гости, меня просто манит эта стена. Самое старое фото датируется более чем вековой давностью. На нем родители моей прабабушки. На меня смотрят серьезные лица с правильными чертами: тонкие губы, тонкие носы. Прапрапрадед с короткой бородой и подкрученными кверху усами, в строгом костюме, цепочка от часов на жилете, руки ровно лежат на коленях, словно кто-то скомандовал держать их именно так. Я смотрю на них и всегда пытаюсь понять, кем были эти люди. По рассказам родных, прапрапрадед был железнодорожником, машинистом бронепоезда. После того, как белые при отступлении взорвали железнодорожный мост в Перми, участвовал в его восстановлении. Он был ярым сторонником «красных».
Прапрабабушка, напротив, была очень набожной, молилась за всех. С фотографии на меня смотрит стройная женщина с мягким взглядом. Похоже, что у прапрабабушки был хороший вкус: платье скроено по фигуре, никаких корсетов, вычурности и блестящих украшений. Ворот под горло, на шее цепочка. Волосы, как и было модно в те годы, аккуратно собраны в пучок. Она держит на руках мою маленькую прабабушку.
Как люди таких разных взглядов уживались вместе, вызывает мой неподдельный интерес. Почему мне не передалось по родовой памяти умение находить общий язык с родными? Каждый мой приезд в родительский дом словно пороховая бочка, которая от неверного слова, поступка, вот-вот взорвется.
Узнать ответ у предков лично возможности не было, они умерли в 1942 году от голода. Моя прабабушка выжила. Она была очень суровой, я с детства ее побаивалась и лишний раз ни о чем не спрашивала. Даже с фотографии веет несгибаемым духом этой маленькой сухонькой женщины: сдвинутые брови, хмурый острый взгляд, маленький орлиный нос, плотно сжатые губы.
Я подолгу всматриваюсь в лица родных людей, но ответа, как жить в мире, не нахожу, улавливаю лишь некоторое внешнее сходство. Например, носы картошкой. Это точно нам досталось по маминой линии моего деда. Мою прабабку из зажиточной крестьянской семьи выдали замуж за прапрадеда из бедной семьи по расчету, хоть это звучит как оксюморон, – чтобы избежать раскулачивания. Оставив хозяйство, семья переехала из центра пермских владений Строгановых за 100 километров, где был крупный железнодорожный узел.
Иду вдоль стены дальше – здесь фотографии маленькой мамы и папы, их счастливые молодые лица. Смотрю на наши детские фотографии, и мне очень хочется продлить историю семьи, дополнить галерею фотографиями наших детей… У мамы с папой уже шесть внуков. И все парни.
***
Большую часть времени вся семья проводит на первом этаже. С рождением моих племянников Артема и Павла, гостиная превратилась в огромную игровую.
Периодически, когда папа сильно начинает возмущаться, что дом захламили, в подвал «отгружают» невероятное количество игрушек из гостиной. Вообще в нашей семье культ детей, а потому, несмотря на строгое воспитание, их просто заваливают регулярно подарками и разными играми, так что у малышей голова идёт кругом: все везде валяется и толком это великолепие никто не успевает прибрать и разложить по местам.
Папа давно предлагает взять помощницу по дому, но мама категорически отказывается. По старинке пытается сохранить «дежурства», когда дети дежурят по очереди, но соблюдать порядок в доме получается с переменным успехом. Исключение – праздники, к которым в доме наводится чистота до блеска.
***
Этот дом появился непростым путем. Когда родители переехали в Пермь, мне было 16 лет. Папа как военный получил четырехкомнатную квартиру в центре города. После приватизации квартиру продали. На эти деньги купили нам, трем старшим детям, однокомнатные квартиры в строящемся доме. Был у родителей пунктик, что они обязаны дать нам хорошее образование и жилье. Сами они с нашей младшей сестрой Верой переехали в барак, в трехкомнатную квартиру, бывшую коммуналку, где в одной из комнат когда-то жила бабушка, папина мама. Барак значился под снос «когда-нибудь», папа договорился с чиновниками, что до этого момента возьмет ещё две комнаты возьмёт в соцпользование.
В этой бывшей коммуналке родители сделали ремонт (им не впервой, опыт получили, мотаясь по военным гарнизонам), установили водонагреватели (горячей воды в этом доме не было в помине), сделали ванну (которой тоже никогда не было в этой коммуналке) и стали жить. Папа ушёл на пенсию из армии, работал директором торговой базы. Мама работала в детском саду психологом.
Время шло, а барак все никак не сносили. Мой брат Миша в это время искал землю под постройку дома для себя и поделился с родителями информацией о продаже таунхауса, в черте города, но в то же время в поле, у реки. Родители сразу согласились, папа взял ипотеку и купил дом.
Надя тоже вложилась в этот таунхаус. Потому что в итоге дом, в котором родители купили каждому из нас квартиры, стал долгостроем. Первым от этого «актива» избавился брат, он удачно продал квартиру, на вырученные деньги купил землю и стал строить дом. Он всегда очень хотел не квартиру, а именно дом. Уже тогда брат занимался строительным бизнесом, открыл торговую фирму по стройматериалам.
Вот и получилось, что, когда встал вопрос о покупке дома, родители предложили поучаствовать сестре, она продала недостроенную квартиру, внесла деньги как часть первого взноса, и в итоге в родовом поместье они с мужем Димой получили двухуровневую квартиру на третьем и мансардном этажах с собственной кухней, ванной, спальней и гостиной.
***
Так они тут и живут уже восемь лет. Я приезжаю на дни рождения, привожу детей на каникулы. В этом большом доме проходит вся наша общая жизнь. Случаются и ссоры, и счастливые моменты.
Как-то вечером, в один из наших приездов папа пришёл с работы радостный, с каким-то даже загадочным лицом, принёс шампанское (очевидно, хотел порадовать маму, она любит игристое). За ужином, когда мы все устроилось за большим обеденным столом, он торжественно откупорил бутылку и показал документы. Ипотека за дом выплачена полностью. Груз с папиных плеч и кошелька пал.
День рождения младшей сестры
На следующий день был день рождения Веры. Ей исполнилось 16 лет. Мы называем младшую сестру моделью. Она высокая, ноги растут от ушей, чего нет ни у меня, ни у Нади, и мы по-доброму ей завидуем. Вера очень красивая: высокие скулы, миндальные глаза – черные вишни, которые они упорно прячет за линзами круглых очков. Роскошная копна русых волос, которые настолько тяжелые, что не поддаются завивке. Сама себя красавицей Вера не считает и прячет все свои достоинства в «старческие» одежды.
Она может надеть мамину кофточку, которую откопает с антресолей, и носить не снимая. Как бы мы с Надей ни подсовывали потихоньку модные, молодежные вещи нашей младшенькой, Вера упорно надевает «классические» брюки, кофту и – вперед.
С младшей сестрой наша разница в возрасте целых 24 года. Мама решила, раз взрослые дети, особенно старшая дочь, которая только и думает о карьере, видимо, никогда не подарят родителям внуков, рожу сама. Папа же мечтал пожить «для себя»: только всех на ноги поставили. Он хотел путешествовать, но у мамы был другой план. Младшую дочь она родила в 44 года. А папа в это время по полной занялся своей желанной жизнью и, раз мама выбрала себе другое занятие (очередное воспитание ребёнка), нашёл себе «подругу». У него случился служебный роман, который, конечно, спровоцировал трещину в отношениях с мамой. Мама бы и не узнала о похождениях отца, но его любовница стала присылать маме сообщения с требованием отпустить отца к ней и угрозами кары небесной. Случилось это сразу после рождения Веры…
***
Как-то эта дама долго била по папиной машине, припаркованной у барака, где жили тогда родители, срабатывала сигнализация, и она требовала открыть ей двери в подъезд, чтобы она могла подняться к нам домой. Это было Рождество. Она зашла и на пороге вручила отцу заявление об увольнении и потребовала подписать бумагу. Вместо того чтобы выставить ее за дверь, отец начал ее успокаивать. Этот поступок отца я до сих пор не могу понять. Он жил на два дома. Потом все прошло, но история оказалась ложкой дегтя во вполне дружной истории нашей семьи. И вроде бы папа все делает для мамы сейчас (покупает машины, возит в отпуск), но то, что он не смог защитить ее от этой сумасбродной женщины, которая ей угрожала, мама до сих пор простить не смогла. Глубоким следом отпечаталась эта история и на Вере, младшей сестре. Хотя она была тогда совсем малышкой. Ничего не проходит бесследно.
***
К сожалению, Вера не застала счастливых родителей, как мы. Она растет в постоянной конфронтации папы и мамы. И всегда задается вопросом: зачем в принципе жить в браке, если нет любви? По мнению младшей сестры, родители не любят друг друга.
***
Лет с пяти у Веры было две мечты на день рождения. Какие? Хвост русалки и маленькая живая собака. И каждый год она ждала, что какая-то из них точно исполнится. Но родители всегда были против. Хвост считали детской забавой, а собаку – слишком большой ответственностью. Поэтому каждый год Вере дарили мягкую игрушку в виде щенка. Но год назад родители согласились-таки на собаку живую. Несмотря на желание Веры взять маленькую собаку из приюта, мама настояла на большой породистой. По ее мнению, от бездомного животного непонятно, чего ждать, а большая породистая собака может отпугивать от Веры незнакомцев во время прогулок.
