скачать книгу бесплатно
Официально возглавлял Хотинский поход королевич Владислав, которого казаки уже однажды спасли под Москвой. Его помощником был новый коронный гетман Карл Ходкевич, сменивший Жолкевского. Двадцать второго июля поляки перешли Днестр и расположились недалеко от Хотина. С Бородавкой пришло более сорока тысяч казаков (сорок одна тысяча пятьсот двадцать человек согласно сохранившемуся реестру). Артиллерия состояла из двадцати двух орудий.
Когда Сагайдачный прибыл в польский лагерь, он обнаружил, что казаков там еще нет. Поляки встретили его с радостью, наградили подарками и отправили с двумя отрядами навстречу казакам. По дороге в табор Сагайдачный ошибочно принял турецкий лагерь за запорожский. С простреленной рукой, потеряв много крови, он чудом ушел от погони, укрылся в ближайшем лесу и уже ночью добрался до казацкого стана.
Его прибытие сразу изменило расстановку сил. Сообщение о переговорах с королем, о полученных обещаниях сильно ослабили позицию Бородавки, против которого и без того росло недовольство.
В конечном счете 8 сентября Бородавка был арестован, а затем по приказу Сагайдачного казнен. Так Сагайдачный снова стал гетманом. Заметим, что этот эпизод неоднозначно трактуется историками. Все современники высказывались о Бородавке как о беззастенчивом авантюристе, стремившемся только к грабежам и добыче. Тем не менее сам Сагайдачный, хотя и прославился своими крутыми мерами по отношению к нарушителям дисциплины, видимо, переживал казнь Бородавки. Об этом свидетельствует тот факт, что, умирая, он оставил в своем завещании распоряжение о поминальных службах по Бородавке
.
Ю. Бранд. Битва под Хотином. XIX в.
Не теряя времени, Сагайдачный принял на себя командование и выступил маршем через турецкие позиции. Первого сентября казаки достигли польского лагеря и встали на расстоянии «выстрела из лука», построив боевой табор. Это была их обычная тактика, которая, как считается, пришла к ним от гуннов и прочих кочевников. Нечто подобное использовали и дружины киевских князей. Для укрепления своего табора казаки использовали обоз. Обычно в поход брали из расчета один воз фуража, провианта и боезапасов на каждые пять – десять человек. Для маневренности возы делались таким образом, чтобы в них можно было запрягать лошадей с любой стороны. При создании табора возы ставили в несколько рядов, сцепляя их цепями. Все это обносилось валом и сетью соединенных окопов. На подступах рыли волчьи ямы и другие ловушки. При долгой обороне в возы насыпали землю, а колеса закапывали. Возы прекрасно предохраняли от турецко-татарских стрел и к тому же создавали безопасную позицию для ответной стрельбы по противнику.
Начались жестокие схватки под Хотином. Султан вознамерился покончить с польско-казацким войском. Он поклялся ничего не есть, «пока не отправит в пекло на ужин всех поляков до последнего». Не дав отдыха своим людям, он сразу с марша бросился в бой. Основной удар пришелся на казацкие отряды, укрепившиеся в таборе. Сагайдачный предпринял смелый маневр, практически оголив центральные позиции, по которым пришелся огонь артиллерии, и расставив казацкую пехоту с обоих флангов. В результате турки не смогли нанести противнику серьезного урона артиллерийским обстрелом, но сами попали под шквальный оружейный огонь с флангов.
Во главе казаков постоянно был Сагайдачный. Проявляя чудеса храбрости и героизма, он врывался в табор врага. В подарок Ходкевичу он прислал пленного пашу.
Лишь вечером бой приостановился. Казаки добыли богатые трофеи – коней со сбруей, одежду, оружие, боеприпасы. У турок было много убитых, ими овладела паника, многие готовы были бежать. Поговаривали, что султан плакал от злости.
На рассвете 8 сентября янычары вновь бросились в атаку. Казаки в окопах выжидали, когда враг приблизится, и лишь тогда по команде открыли ответный огонь. В результате во рву перед табором погибло более трех тысяч янычар, а потери казаков были незначительными.
Сагайдачный не только успешно организовывал оборону, но и постоянно досаждал туркам вылазками. Особенно успешной была казацкая вылазка в ночь на 12 сентября, когда казаки ворвались в турецкий обоз. Они забили пушки, собрали добычу и захватили пленных. В рядах турецкого войска началась паника, погибло более шестисот янычар. Сам султан с мурзами бежал. Однако развить успех не удалось, так как Ходкевич не прислал вовремя подкрепления.
После этой ночи деморализованные турки прекратили бои и перешли к осаде табора. Но в польско-казацком лагере тоже было неспокойно. Казаки открыто заявляли свое возмущение действиями поляков, не поддержавших их во время атаки. Владислав приказал провести расследование, успокоившее казаков. Однако беды на этом не закончились. Тяжело заболели лихорадкой королевич Владислав и Ходкевич. Коронный гетман скончался 24 сентября.
Поднимая настроение казаков, Сагайдачный предпринял очередную вылазку. Они побили турок, пленили нескольких пашей. Бывший визирь Гусейн-паша тоже чуть было не попал в плен, но он бежал в лес и, умирая от страха, всю ночь пролежал в яме. Его соболью шубу казаки с триумфом принесли в лагерь.
Польский шляхтич-современник И. Ерлич писал о Хотинской войне, что Сагайдачный «взвалил все военные тягости на себя и во всем руководил. А как он советовал, так их милости паны гетманы и королевич его милость и поступали».
Турки некоторое время не предпринимали никаких действий. Только 28 сентября, после прибытия подкрепления, Осман II дал новый бой, продолжавшийся целый день. И снова все дело решил Сагайдачный, который, ударив с тыла, вынудил турок бежать.
Долгое военное противостояние, продолжавшееся тридцать девять дней, завершилось 8 октября 1621 года заключением мира между Османской империей и Речью Посполитой
.
На блестящем банкете в честь победы Владислав выставил для казаков сорок восемь бочек меда, двадцать четыре куфы (одна куфа – сорок ведер) горилки и двадцать пять бутылок молдавского вина. Лично Сагайдачный получил от королевича яства, сласти, семь анталов (один антал – пять ведер) лучшего венгерского вина, бочку рейнского вина, бутылку катнарского и дюжину золочено-серебряных фляжек с лекарственными горилками. Но Сагайдачный смог воспользоваться только одним подарком Владислава – прекрасным шатром кармазинового сукна. Гетман лежал тяжело больной, страдая от полученных ран.
Восемь дней длился банкет, а затем есаулы ударили в казаны, и войско стало собираться домой. Перед отъездом Владислав зашел к Сагайдачному. Гетман с трудом встал на ноги, и королевич повесил ему на шею золотое украшение с королевским портретом, украшенным рубинами, и польский герб с орлом, усыпанным сапфирами. Увидев приготовленную для Сагайдачного простую повозку, Владислав приказал подать свою коляску с балдахином. Прислал он и собственного врача-француза.
Король послал гетману драгоценную булаву и знамя, четыре тысячи червонцев и золотую цепь, а также сорок тысяч битых талеров (один талер – один серебряный рубль).
Польское правительство не могло не понимать, что казаки спасли страну от тяжелой войны. Казаки вернулись героями, получили награды. Их подвиги воспевали, сам папа Римский заказал торжественную мессу в честь Хотинской победы. Но выполнить главное условие казаков – восстановить православную церковь – поляки не желали. Что касается Сагайдачного, то он приехал в Киев смертельно больным
.
На примере Сагайдачного – человека, многого раз спасавшего Речь Посполитую в прямом смысле этого слова, достигшего вершин славы и богатства, – особенно ярко заметна бездна пренебрежения, отделявшая польскую шляхту от украинской шляхты и казачества. Якуб Собеский, прекрасно знавший гетмана по Московскому и Хотинскому походам и искренне восхищавшийся им, все равно пишет о «простом происхождении» Конашевича. Между тем сам Собеский был польским шляхтичем, хотя и занимавшим высокие посты в Речи Посполитой (это только много позже его сын, Ян Собеский, благодаря воинским заслугам станет польским королем). Но, несмотря на «шляхетскую демократию», Якуб все равно считал православного украинского шляхтича человеком, стоящим много ниже себя на социальной лестнице. А другой современник Хотинской эпопеи, хронист Петрций вообще высказывал удивление, как Сагайдачный мог давать столь ценные военные советы, когда был «в науках неученый»
. Это про выпускника-то Острожской школы, публиковавшего полемические труды! Как же должны были тогда надменные паны смотреть на обычных казаков или православную шляхту?
В начале 1622 года в Варшаву отправилось казацкое посольство, просившее о ликвидации унии и об «успокоении православных». Тяжело больной Сагайдачный лично отправил к королю письма, прося прекратить преследования казаков и распространение униатства в украинских землях.
Оставалась нерешенной и вторая проблема – что делать с участниками похода. Сагайдачный предложил демобилизационный план, по которому Речь Посполитая должна была выплачивать сто тысяч злотых в год на содержание двадцати тысяч реестровых казаков, то есть почти половины участников Хотинского похода. С целью предотвращения стычек и насилия гетман предлагал назначить места для расположения казаков. План предусматривал также увеличение сумм на содержание госпиталя и разрешение казакам наниматься на иностранную службу, что в условиях Тридцатилетней войны в Европе было особенно актуально.
Взятие Кафы. Гравюра XVII в.
Разочарованный Сагайдачный не дождался последнего удара – провала казацкого посольства и умер от полученных под Хотином ран 10 апреля 1622 года. За несколько дней до смерти, находясь еще «при доброй памяти и здравом уме», в присутствии митрополита Иова Борецкого и своего преемника по гетманскому званию Олифера Голуба Сагайдачный завещал пятнадцать тысяч злотых Львовской братской школе, а также крупные суммы Киевскому братству, церквям, монастырям и школам.
Условия его последней воли, согласно которой он оставил лишь небольшую часть своего состояния жене (она встречала его в Киеве по возвращении из Хотинского похода), дают основания полагать, что семейная жизнь не принесла славному гетману счастья. История не сохранила нам имя его супруги. Детей у него, видимо, не было. Казацкая песня донесла нам из глубины веков упоминание, что Сагайдачный «промiнял жiнку на тютюн та люльку
». Вероятно, он действительно любил свободу и опасность больше жены
.
Хоронили гетмана на кладбище Богоявленского братства «с великим плачем Войска Запорожского и всех людей православных». Могила его просуществовала до 30-х годов ХХ века, до уничтожения Братского монастыря и церкви большевиками.
На смерть Сагайдачного ректор Киевской братской школы Касьян Сакович написал знаменитый панегирик, ставший образцом украинского поэтического барокко. Панегирик был украшен первой украинской гравюрой гражданского содержания с портретом гетмана и изображением взятия Кафы. На похоронах Сагайдачного панегирик читали двадцать студентов Киевской школы. «И умер боронячи мира ойчистого…» («И умер, защищая отечество…». – Т. Т.).
Примечания
Історiя Украiни в особах. Литовсько-польска доба. К, 1997. С. 231.
Даже современные польские исследования высказывают некоторые сомнения в шляхетском происхождении Конашевича (Hetmani zaporoscy w sluzbie krоla i Ryeczypospolitej. Warszawa, 2010. S. 130.). Между тем портрет гетмана, сделанный его современником, изображает Конашевича-Сагайдачного с гербом «Побуг», что, безусловно, свидетельствует о его шляхетском происхождении.
Герб «Побуг»: в красном поле серебряная опрокинутая подкова, увенчанная кавалерским крестом.
Аукомский В.К., Модзалевский В.А. Малороссийский гербовник. К, 1993. С. 159.
Яворнгщький Д.I. Гетьман Петро Конашевич Сагайдачний. Днепропетровьск, 1991. С. 27.
Лассота Э. Путевые записки. СПб., 1873. С. 167.
Яворницький Д.I. Гетьман Петро Конашевич Сагайдачний. С. 28.
Історiя украiнського вiйська. Львiв, 1936. С. 179.
Грушевський М.С. Істория Украiни-Руси. К, 1995. Т. VII. С. 371–372.
Предположения, высказанные современными польскими исследователями, что Сагайдачный участвовал в походах Самозванцев, не подтверждены источниками.
Історiя Украiни в особах. С. 232.
Галера – весельно-парусное военное судно, имела в длину от 40 до 50 м, ширину 6 м и осадку 2 м. Имела от 26 до 30 весел, по три гребца на каждом. Экипаж состоял из 450 человек. Чайка – легкое весельно-парусное военное судно, длинной 60 м, шириной 10–12 м. Экипаж 40–50 человек.
Яворницький Д.І. Гетьман Петро Конашевич Сагайдачний. С. 29.
Королев В.Н. Босфорская война. Ростов-на-Дону, 2002. С. 167–169.
Род булавы.
Королев В.Н. Босфорская война. С. 171.
Грушевський М.С. Істория Украiни-Руси. Т. VII. С. 347.
Королев В.Н. Босфорская война. С. 174–181.
Там же. С. 182–187.
Грушевський М.С. Істория Украiни-Руси. Т. VII. С. 351.
Там же. С. 358–359.
Под «вольностями» в данном случае подразумевалось освобождение от налогов, а также от любого судебного преследования кроме суда казацкого гетмана.
Грушевський М.С. Істория Украiни-Руси. Т. VII. С. 363–365.
Історiя украiнського вiйська. С. 181–183.
имеется в виду «проста мова», на которой велась вся переписка украинской шляхты и старшины, делопроизводство Войска Запорожского, а также создавались поэтические и драматические произведения украинского барокко.
Маркевич Н.А. Обычаи, поверья, кухня и напитки малороссиян // Украiнцi: народнi вiрування, повирiя, демонологiя. К., 1992. Вид. 2.
В Речи Посполитой: союз с целью выражения протеста.
Повесть об осаде г. Михайлова гетманом Сагайдачным в 1618 г. // Киевская старина, 1885. № XII. С. 685.
Максимович М. Сказание о запорожском гетмане Петре Конашевиче Сагайдачном. М., 1850. С. 5.
Печегина Е. Московский поход П. Сагайдачного // Ucrainica Petropolitana. Вып. 2. СПб., 2008. С. 31–37.
Муханов П.А. Подлинные свидетельства о взаимных отношениях России и Польши. М., 1834. С. 66.
Максимович М.А. Сказание о запорожском гетмане Петре Конашевиче Сагайдачном // Максимович М.А. Собрание сочинений. К., 1876. Т. I. С. 6.
Сас П. Гетман Петро Сагайдачний // Володарi гетманськоi булави. К., 1994. С. 107.
Печегина Е. Московский поход П. Сагайдачного // Ucrainica Petropolitana. СПб., 2008. Вып. 2. С. 31-37.
Грушевський М.С. Істория Украiни-Руси. Т. VII. С. 380–387.
Яворницький Д.I. Гетьман Петро Конашевич Сагайдачний. С. 43.
Речь шла именно о наемной службе, а не о подданстве.
ВУсР. М., 1953. Т. I. № 1. С. 4–15.
Православных в Украине крестили обливанием, в то время как в Московском государстве – окунанием.
В современных польских исследованиях этой стороне деятельности Сагайдачного уделяется удивительно мало внимания. История Киевского братства практически вообще ими не освещается.
Участие запорожских казаков в восстановлении (иерусалимским патриархом Феофаном) православной южно-русской церковной иерархии в 1620 году // Киевская старина. К., 1905 г. Октябрь. С. 136.
По традиции, сложившейся в Украине и Белоруссии, в избрании церковных иерархов принимали участие и миряне.
Максимович М.А. Собрание сочинений. Сказание о гетмане Петре Сагайдачном. К., 1876. С. 367.
То есть братство, впрямую подчиняющееся патриарху.
Участие запорожских казаков в восстановлении… С. 139.
Грушевський М.С. Істория Украiни-Руси. Т. VII. С. 459–461.
Яворницький Д.І. Гетьман Петро Конашевич Сагайдачний. С. 49–50 и др.
Грушевський М.С. Істория Украiни-Руси. Т. VII. С. 469–479.
«На том пляцу тот наш гетман постреленiй
Прiихал до Кiева наполi умерлiй.
Где розмаитiх лекарств довгiй час заживал,
На докторi от кроля самого кошт метал».
Панегирик К. Саковича.
Оба источника цитированы нами по: Грушевський М.С. Істория Украiни-Руси. К., 1995. Т. VII. С. 371–372.
То есть на табак и трубку.
Правда, поляки приписывали Конашевичу «чрезмерное служение Венере».
Глава 2
БОГДАН ЗИНОВИЙ ХМЕЛЬНИЦКИЙ
Богдан Хмельницкий происходил из семьи украинской православной шляхты (скорее всего, с Западной Украины), тесно связанной с судьбой казачества.
Его отец Михаил служил при дворе великого коронного гетмана
Станислава Жолкевского, прославившегося борьбой с турками и участием в русской Смуте. Молодой энергичный шляхтич, видимо, принял участие в одном из «наездов» (т. е. нападении на соседей), столь распространенных в те времена и, не имея особых покровителей, был осужден на изгнание («инфамию»
)
. Ему не оставалось ничего другого, как податься в вольные казацкие края. Так получилось, что как раз в это время приятель С. Жолкевского, Ян Данилович (впоследствии в 1605 году женившийся на дочери Жолкевского Софье
), получил должность Корсунско-чигиринского старосты. Он и взял (вероятно, по протекции Жолкевского) Михаила Хмельницкого с собой в эти приграничные края
. Произошло это в 1594 году
