скачать книгу бесплатно
– Кошмар!
– Но есть и положительный момент в этом столкновении, ведь Игорь Витальевич уже тебя запомнил.
Александр взял чашку кофе, удобно устроился в кресле и попытался объяснить суть коллоквиума, который являлся основным предметом на вступительных экзаменах.
– Желательно, чтобы ты получил две отличные оценки по мастерству: одну за комплект фотографий, а вторую за общий уровень знаний в области искусства, театра и кино.
– Мне кажется, я к этому готов, – откликнулся Игорь. – Необходимо только еще раз повторить материал.
– Не торопись! – остановил его Александр. – Две отличные оценки, если ты их получишь, будут означать только то, что профессор Каменцев согласен принять тебя в свою мастерскую, но если ты после этого срежешься на одном из общеобразовательных предметов, прощения тебе не будет.
– Саня, честно говоря, мне бы не хотелось повторять твой опыт, поступая в институт четыре года подряд.
– К сожалению, на операторский факультет ВГИКа редко кто проходит с первого раза.
Эти неприятные слова запомнились Меньшову, и настроение сразу же испортилось. Вероятно, это отразилось на его лице, так как Александр попытался сгладить ситуацию:
– Не отчаивайся, малыш! Просто в жизни надо быть готовым к неудачам и спокойно воспринимать их.
Через день Меньшов отправился в институт сдавать коллоквиум. У дверей сто девятой аудитории абитуриентов заметно поубавилось, так как те, кто срезался на первых двух экзаменах, уже отправились по домам. Игорь протиснулся к двери и одним из первых зашел в аудиторию. За столом, накрытым красной скатертью, сидел профессор Каменцев, ассистентка Наташа и еще двое серьезных мужчин, как оказалось, преподавателей мастерской.
В этот раз Меньшов не сразу пошел отвечать, а дождался, когда один из абитуриентов явно провалит экзамен, и только после этого вызвался отвечать.
Его логика была простой: ни один уважающий себя преподаватель не поставит подряд две отличные оценки, а после срезавшегося абитуриента его шансы значительно возрастали.
Игорь поздоровался и предъявил свой экзаменационный лист. Наташа выложила на стол его комплект фотографий. Здесь были снимки, присланные на творческий конкурс, и те, которые были сделаны на экзамене в институте.
– Скажите, Меньшов, – спросил профессор Каменцев, рассмотрев комплект фотографий, – чем вы руководствовались, делая эти снимки?
Он смотрел на абитуриента поверх очков не злобно, а скорее доброжелательно.
– Мне хотелось показать в своих репортажных снимках жизнь такой, какая она есть, без прикрас и натяжек.
Меньшов говорил напряженно, стараясь сдержать волнение.
– Судя по вашим снимкам, жизнь – это сплошной праздник! – профессор стал перебирать фотографии, тасуя их как карты. – Вот молодежь гуляет по парку, тут дети на санках летят с горы, здесь спортивные соревнования и даже поцелуй молодоженов на свадьбе, а это что такое?
– Это служба в польском костеле. Я попытался снять людей в контровом свете, – Игорь от смущения боялся поднять глаза.
– А почему вы так робко говорите? Снимок действительно замечательный, снят он в репортажной манере и по свету очень хорош. Вот только одна бабуся упрямо смотрит в объектив.
– Хорошо, что только одна, – вдруг осмелел Меньшов. – Если бы они все обратили на меня внимание, то меня бы просто вынесли из церкви.
– О да! – согласился Каменцев. – В основу нашей профессии заложена доля риска.
Он стал снова перекладывать фотографии и удовлетворенно заметил:
– А вот наконец-то и производственная тематика. Скажите, Меньшов, что вы хотели показать, снимая эти фото?
Игорь приободрился, расправил грудь и уже почти раскованно сказал:
– Эти репортажные фотографии я снимал на автобусном заводе. Здесь и сборочный конвейер, и кузнецкий цех, и зона отдыха.
– А как вы попали на завод? – уже заинтересованно спросил профессор.
– Наш класс проходил там практику, а я не только работал, но и снимал.
– Расскажите подробнее о технической стороне съемки, – вступил в разговор один из преподавателей.
– Зеркальная фотокамера с длиннофокусной оптикой, высокочувствительная пленка, форсированный режим обработки.
Преподаватели удовлетворенно переглянулись, но тем не менее последовал новый вопрос.
– Как по-вашему, чем отличается павильонная съемка от серии фотографий, снятых вами на натуре?
Меньшов ответил, не раздумывая:
– Снимки, сделанные в павильоне, это прежде всего работа с искусственным светом, а на натуре мы получаем изображение за счет естественного освещения.
Вероятно, ответ Меньшова удовлетворил преподавателя, так как следующие вопросы уже не касались фотографий, а были заданы профессором из области изобразительных искусств.
Его интересовали знания абитуриента о собрании картин Эрмитажа и Третьяковской галереи. Игорь без труда называл автора и год написания картины, а также творческое направление, к которому он принадлежал. Большим подспорьем в ответах оказались те книги по искусству, которые он долго штудировал в библиотеке.
Беседа продолжалась еще минут двадцать, но по выражению лица профессора Меньшов понял, что чаша весов склоняется в его сторону. И когда второй педагог задал традиционный вопрос о лучшем фильме, в руках профессора Каменцева уже блестел золотым пером темно-вишневый «Паркер».
– Я могу судить только о фильмах, которые сам посмотрел, – Игорь постарался скрыть смущение, – но особенно важно то, по какому критерию оценивать лучшую картину.
– Оценивайте с точки зрения операторской работы, – подсказал профессор.
– Я бы назвал картины «Судьба человека» и «Баллада о солдате». Для них характерна не только профессиональная режиссура Бондарчука и Чухрая, но и блестящая операторская работа.
– Достаточно, – сказал Каменцев и четко написал в экзаменационном листке Меньшова: «Фотография – «отлично», собеседование – «отлично»».
– Желаю успехов, молодой человек. Надеюсь, что мы встретимся с вами в начале учебного года.
– Мне бы этого очень хотелось, – Меньшов раскраснелся и не смог сдержать счастливой улыбки.
Он вышел из аудитории, пробился сквозь толпу абитуриентов, перепрыгнул через несколько ступенек и, включив мобильник, позвонил брату.
– Привет, Саня! Можешь меня поздравить, двадцать баллов из двадцати!
– Молодец, я рад за тебя! Осталось всего-то ничего – сдать три общеобразовательных предмета. Я надеюсь, что ты доведешь это дело до конца.
Меньшов действительно дошел до конца, но какой ценой и с каким результатом…
Экзамен по русскому языку и литературе он сдал на «отлично», продемонстрировав знание не только классических, но и современных произведений русской литературы.
Следующим экзаменом была история России, единственный предмет, который нравился Меньшову в школе. Он отвечал без запинки, и отличная оценка показала, что подготовка к экзамену не прошла даром.
И вот наконец последний экзамен – сочинение. Меньшов выбрал свободную тему, так как она затрагивала вопросы искусства. Писать он старался простыми предложениями, четко выражая свои мысли. Все сочинение уместилось на трех стандартных страницах, где Игорь попытался рассказать о портретной живописи Третьяковской галереи. Слово «галерея» встречалось в сочинении девять раз, и во всех случаях Меньшов написал это слово с двумя «л» в середине. У него даже не возникло сомнения в том, что это слово может писаться иначе.
Оценку «хорошо», которую ему поставили за сочинение, Игорь воспринял болезненно, но в душе теплилась надежда, что еще не все потеряно. Он заглянул на кафедру, чтобы узнать, сколько абитуриентов набрали 34 балла. Оказалось, что таких набралось пять человек и еще одна девушка, у которой было 35 баллов из тридцати пяти возможных.
«С девушкой все ясно, она вне конкуренции, – подумал Меньшов, – а вот кто-то из шести кандидатов окажется не у дел. Решать все будет приемная комиссия».
Зачисление абитуриентов в институт было назначено на двадцать шестое июля, причем для всех факультетов одновременно.
* * *
Отец прилетел в Москву, как всегда, неожиданно. Игорь увидел его в вестибюле института и, торопясь, пошел навстречу. Отец не любил сентиментальностей, но сейчас прижал сына к себе.
– Папа, ты прямо с самолета?
– Да, решил тебя навестить. Когда у тебя намечается зачисление?
– Через несколько дней, и я не знаю, как их пережить. Страшно волнуюсь.
– Да брось ты! Это же не самое главное в жизни.
– Если меня зачислят в институт, я буду считать, что цель жизни достигнута.
– Цель жизни нельзя определить в восемнадцать лет. Ты сам поймешь это, когда станешь старше.
– Хорошо, я согласен с тобой, но все же поступление в институт сейчас для меня самое главное.
– Вероятней всего, да, – отец на минуту задумался. – Теперь, чтобы сменить обстановку, я предлагаю поехать со мной.
– Я думаю, что ехать домой к Саше не имеет смысла. Там сейчас командует теща, и, чтобы не испортить себе настроение, надо от нее держаться подальше.
– Не рассуждай, парень, а слушайся старших. Сейчас мы возьмем такси и поедем в гостиницу «Националь», там заодно и пообедаем.
– Предложение принято, – улыбнулся Игорь, и они с отцом вышли из института.
День выдался солнечный и жаркий. Большинство горожан уехали на дачи, но город все равно не казался безлюдным. На стоянке у «Туриста» несколько такси ожидали пассажиров. Договорившись с водителем и назвав адрес, они сели в машину.
– Как дела дома, папа? – Игорь казался невозмутимым, но голос выдавал его волнение.
– У нас все в порядке, мама целыми днями работает, устает, но за тебя переживает.
– Я понимаю и сделаю все возможное, чтобы она была спокойна.
– Для того чтобы немного отвлечь ее, я принес в дом котенка.
– Вот здорово! А как назвали?
– Не мудрствуя лукаво, Максом. Он такой разбойник, носится по полу и дерет обои, но в то же время ласковый и ужасно смешной. Забот с ним, правда, много, но красив, мерзавец, и радости от него больше, чем вреда.
– А какого цвета? – поинтересовался Игорь.
– Темно-серый, с белым пятнышком на груди. Знающие люди говорят, что это известная английская порода, а вот что из него вырастет, мы еще поглядим.
– Будем надеяться, что котенок принесет в дом удачу, – Игорь улыбнулся, но улыбка получилась какой-то грустной.
Они вышли из такси на Тверской и прошли к гостинице «Националь». Она располагалась в центре Москвы, и из ее окон был виден Кремль. Как только они вошли в ресторан, к ним подошел официант и проводил к свободному столику. Тотчас же им подали меню в кожаном переплете и карту вин. Отец заказал фирменный обед, красное рейнское вино и коньяк.
– Не думай, что я приучаю тебя к спиртному. Нет, просто я устал с дороги, а у тебя сегодня особенный день. Возможно, многое решится в твоей жизни.
– Я надеюсь на лучшее, – Игорь натянуто улыбнулся.
Официант принес и аккуратно расставил тарелки с едой. Отец наполнил рюмки и, ободряюще улыбнувшись, сказал:
– Выпьем за твои успехи, сын. Будь молодцом, держи удар, но не огорчайся в случае неудачи. Жизнь на этом не кончается.
– У меня высокие баллы и фотографии одни из лучших на курсе, – запальчиво произнес Игорь и залпом выпил коньяк.
Спиртное остро резануло горло, и он, хватая воздух, открыл рот.
– Ну ты боец, – улыбнулся отец. – Закуси-ка, – он протянул сыну бутерброд с красной икрой.
Немного отдышавшись, Игорь принялся за борщ. Он был действительно хорош, но все-таки мама готовила его лучше. Отец ел, как всегда, неторопливо, изредка подливая себе коньяк, а Игорь решил от спиртного воздержаться. После обеда, расплатившись, они поднялись на лифте в номер, в котором остановился отец. Игорь скинул ветровку, расстегнул рубашку и приоткрыл окно. Шторы от ветра выгнулись парусом. Красная площадь и Кремль были видны как на ладони.
– Вид просто замечательный! – восхитился Меньшов.
– Да, сейчас здесь красиво, – согласился отец, – но я помню Москву во время войны. Дома и улицы выглядели по-другому, все было покрыто снегом, действовало круглосуточное затемнение, было опасно и страшно, но я все равно с тоской вспоминаю то время, ведь мы были молодыми, и, казалось, все лучшее у нас впереди.
– Тебя можно понять, у каждого поколения свое звездное время, которое запоминается на всю жизнь.
Игорь снял рубашку и направился в ванную. Он принял душ, накинул белый халат и устало опустился в кресло. Отец взглянул на него и сказал:
– Тебе надо отдохнуть, сын. Оставайся на ночь, выспись, а я договорюсь с администрацией.
– Хорошо, я согласен, только разбуди меня в семь утра. Мне бы не хотелось опоздать на зачисление.
Игорь заснул сразу же, как только голова коснулась подушки, и в тот же миг, как ему показалось, отец разбудил его. Он стоял у кровати подтянутый и свежевыбритый.
– Доброе утро, студент!
– Привет, папа. Я еще, к сожалению, не студент, но сегодня все станет ясно.
Игорь быстро оделся, побрился и спросил:
– Где мы сегодня завтракаем?
– В кафе! – откликнулся отец, повязывая галстук у зеркала. – Там с утра подают горячую выпечку и очень приличный кофе. Я сегодня буду весь день в министерстве, но после работы могу заехать за тобой в институт.
– Нет, папа, спасибо. Я освобожусь значительно раньше и сразу же поеду к брату.
– В таком случае встретимся у него вечером.
