скачать книгу бесплатно
– И тебе не хворать, да не горевать, отрок, – ответил старец, вытирая усы и бороду рукой, – ныне спал с покоем ты, не блуждая во тьмах душевных. Впредь ложись прежде, чем засыпать. Не буду каждый раз в кровать укладывать тебя.
– Да, извините, – виновато ответил Гедеон, потупив глаза.
– К столу зову, пищу вкушать. А после поведаешь мне о себе. Не по нраву мне тайны твои, да чародейство… – Назир резко замолчал, будто чуть не сказал лишнего.
– Ты пищу, как бы сказать, заколдовал? – заминаясь, с опаской сказал Гедеон.
– От болезней и хворей, да от чар звериных. Не страшись, зла не причиню.
Гедеон решил поверить Назиру и сел за стол. "Узнавать о чём-либо лучше на полный желудок", – такую мысль, показавшуюся ему весьма глубокой, поймал Гедеон в своей голове.
И вот, покончив с едой, Назир встал изо стола и, опираясь на посох, не похожей на него, старческой походкой направился во двор. Слегка повернув голову, он пристально посмотрел на Гедеона, словно зовя его за собой. Юноша быстро встал, словно выпрыгнув изо стола.
– Гедеон, – мягко начал Назир, – откуда в тебе сила такая?
– Правда, не знаю. В моём мире нет магии. Объясните, что случилось со мной? Что я сделал?
– Волкодлаки сильны волей. А два светила ночных, что кровью наполнены, питают их. Ни один смертный не мог сделать то, что сделал ты, – с горечью в голосе говорил Арум.
– Но что мне с этим делать? Я хочу к магам добраться и в мир свой вернуться.
– Не дойдёшь ты без меча, аль магии. А я не могу с тобой путь разделить дальше леса этого. Поэтому обучать тебя придётся, – старец выпрямился, расправив плечи, – и волшбу творить научу, коль дар имеешь, да и меч острый дам. Ох, не покаяться бы потом, не покаяться бы.
– О чём вы, Назир?
– Не желал я знания даровать никому, ибо ученики ко злу ушли разному. Многие умерли давно, – тяжело, словно не желая говорить, подбирал слова старец, – но чувствую я, что должен научить тебя, будто Боги велят это сделать. Неспроста я в поле пошёл то, когда тебя нашёл. Возьми нож со стола, да в лес пойдём. Урок первый дам тебе. Ох, не покаяться бы, ох не покаяться.
Глава 4: «Первые шаги»
Гедеон вернулся в дом. На столе лежал удивляющий своей красотой нож. Его лезвие было изогнуто, будто тело змеи. И оно сверкало, игриво отражая солнечные лучи, падающие на него. Посередине лезвия была небольшая ложбинка с выцарапанными на ней странными, угловатыми символами. Гедеону они показались очень знакомыми, будто он видел их ранее. Рукоять ножа была не менее привлекательной. Деревянная, со сглаженными углами, обмотанная небольшими полосками кожи. А в небольших проблесках между кожей снова виднелись подобные символы. Гедеон долго смотрел на этот нож, совершенно не двигаясь, словно заворожённый. Он восхищался столь прекрасной работой неизвестного мастера.
Глухой удар послышался позади Гедеона. Назир постукивал своим посохом о тяжёлую деревянную дверь. Оцепенение прошло мгновенно, будто его и не было. Он схватил нож в правую руку и повернулся к двери. И снова застыл, наслаждаясь приятной тяжестью в руке. Рукоять идеально подходила для его ладони. Слабое, едва уловимое тепло разливалось по телу, даруя покой и некую уверенность в себе. Ему казалось, будто он стал сильнее, а все проблемы и страхи отступили. Взгляд Гедеона опустился на изогнутое лезвие и встретился со своим же отражением. На лице Гедеона было некое зловещее подобие улыбки. Глаза расширялись, словно в попытке увидеть больше. Гедеон испугался своего отражения и бросил нож на пол. Сам же он закрыл глаза дрожащими руками.
Страх, липкий и холодный снова завладевал им. "Что я сейчас видел? Действительно ли я был таким или это некий фокус Арума?" – эти вопросы задавал он сам себе, не озвучивая их.
– Ты видел себя, но не плоть, – мягко, словно успокаивая, сказал старец, – это твоё зло. Ты сумел дать ему отпор. Не победил его, а убежал, получается. Но не поддался ему. Это радует.
– Что в этом хорошего? И вы это специально сделали? Это проверка? – почти выкрикивал Гедеон.
– Возможно, – хитро улыбаясь и поглаживая бороду, ответил Назир, – всё возможно, отрок. А теперь бери нож. И следуй за мной. Пока зверья мало в лесу, урок тебе дам, да не один быть может. Аль не желаешь?
– Не знаю, – со вздохом ответил Гедеон, опустив глаза вниз, – не уверен в себе я.
– Урок первый дал тебе я, усвоил, думаю, его ты. Другой урок познаешь и решишь, следует тебе учение колдовское получать, аль нет. Давай, торопись, времени мало.
Гедеон послушно поднял нож. Его рука дрожала от страха, а глаза боялись смотреть на сверкающее и столь манящее лезвие. И вот он снова в руке. Его тяжесть всё также приятна. Но другие чувства, сопровождавшие первое взаимодействие, отсутствовали. Гедеон, облегчённо вздохнув, быстро направился к выходу.
Старец хитро щурился, расплываясь в улыбке. Он гладил правой рукой свою пепельно-седую бороду, держа посох в левой руке. Его хитрый, но добрый взгляд почему-то тяготил Гедеона, настораживая его. Но у юноши не было выбора. Ведь он вряд ли дойдёт до магов, способных вернуть его домой. И только Назир может помочь ему в этом. "Если не обманывает", – добавил про себя Гедеон, надеясь, что старец не читает его мысли.
Величественные деревья окружали небольшой домик Назира. Ветер гулял в их кронах, напевая свою вечную песню. Слабый мрак царил внизу того леса, словно питая старые корявые корни. Лёгкий туман стелился по земле, будто едва заметный белёсый дым, обволакивая стволы деревьев. У Гедеона внутри всё сжималось от страха, подступавшего к горлу липким комом. Сухая древесина протяжно скрипела, наполняя юношу неподдельным ужасом.
Назир стоял неподвижно, словно статуя. Он вслушивался. Где-то вдалеке завывали волки или их более крупные сородичи. С деревьев на людей смотрели десятки глаз, выжидавших лишь наступления темноты. Весь лес был средоточием опасности даже для опытных воинов.
Сделав глубокий вдох, Назир шагнул в густую чащу леса. Он повернулся к Гедеону и, махнув рукой, позвал его за собой. Ветки под ногами ломались с пугающим хрустом. Сухая пожухлая трава тихо шелестела. Казалось, будто в ней кто-то ползает, извиваясь, охотясь. Ощущение пристального взгляда наводило ужас на Гедеона, сковывая его движения. Он с опаской смотрел себе под ноги, помня о случайно найденном им змеином черепе. Этот лес наполнял ужасающими мыслями Гедеона. Не было слышно ни пения птиц, ни стрёкота насекомых. Лишь сухой зловещий треск деревьев, эхом разносившийся отовсюду. И мрак, царивший здесь.
Лес становился всё более и более густым. Всё чаще встречались сухие деревья, умершие очень давно. Некоторые из них были выгоревшими будто изнутри. Их сухие обугленные стволы были вывернуты наизнанку невиданной силой. От них исходил слабый, едва уловимый запах крови. Их корни были на поверхности, словно корявые щупальца, выпиравшие из земли. Складывалось впечатление, будто они пытались убежать от ужасной участи. Гедеон пребывал в диком ужасе, представляя ходящие живые деревья, спасающиеся от чего-то ужасающего, могучего и жестокого. Под ногами уже давно не было ни веток, ни травы. Лишь голая чёрная земля, будто выжженная огнём. Эта часть леса была мертва.
Назир всматривался вдаль. Он шёл быстрым уверенным темпом, лишь изредка оборачиваясь на юношу. С момента, когда они вошли в лес, никто не проронил ни слова. Впереди виднелась небольшая поляна. Абсолютно чёрная, без малейших признаков жизни на ней. Лишь камень, стоявший посередине, нарушал её идеальную ровность. Старец остановился перед ним, смиренно склонив голову. Его глаза наполняли слёзы.
– Здесь некогда храм был, – сухим, с небольшим скрипом, голосом сказал Назир, – но Боги разгневались. Лес, некогда живой, сгорал. Деревья стонали от боли. Ты слышал их стоны. Они молят о пощаде до сих пор, содрогаемые болью. Звери возненавидели род людской. Так началась первая кровавая охота.
– Как давно это было? – с неподдельным удивлением спросил Гедеон.
– Столь давно, что я едва помню. Но их боль и ужас стоят перед глазами до сих пор. Здесь твой урок будет. Ты уже прочувствовал мощь Богов и их гнев. Возьми земли мёртвой. В ней силу найдёшь ты. Окропи кровью своей её, да на камень кинь. Познаешь тогда милость Богов.
– Но ни к чему мне это! – начал было противиться Гедеон. – Это на жертву больше похоже!
– Ты споришь со мной, юнец? Аль позабыл, кому жизнью обязан?
– Я не хочу делать этого! И вы меня не заставите! – в голосе Гедеона играла злость. – Я не подчиняюсь вам!
– Думаешь, что сможешь одолеть меня? – сказал Назир, практически выкрикивая.
Гедеона захлестнула злость. Нож в его руке отзывался теплом, слегка обжигая ладонь. Он услышал голос в своей голове. "Убей его, сделай это. Пусть он обагрит своей кровью этот древний алтарь! Ты сильнее его!" – эхом звучало в голове Гедеона. Рука сама поднялась, крепко сжимая рукоять ножа. Символы на нём светились ярким кровавым цветом. Он сделал шаг. За ним ещё и ещё. Быстро, практически бегом, он приближался к Назиру. Рука заметно тяжелела. Желание убить старца было неимоверным. Но он стоял абсолютно недвижимый, словно ожидая чего-то.
И вот, когда оставалось лишь нанести удар, Гедеон остановился. Он с ужасом смотрел на свою руку с ножом, совершенно не понимая причину столь большой злости. Назир лишь хитро улыбался. Но в его глазах словно играли языки пламени, чистого, зелёного, практически изумрудного цвета. Гедеон бросил нож на чёрную мёртвую землю. Сам же он упал на колени, закрыв лицо руками. Из глаз выступили слёзы. Он не понимал себя, своей злости. Весь его испуг за прошедшие события выходил со слезами.
– Я рад за тебя. Ты усвоил урок. Сумел противиться гневу своему. Боги прокляли этот лес. Все в нём теряют контроль над собой, убивая друг друга. Ни один зверь не убил столько людей, как сам человек.
– Но я же мог убить тебя! – выкрикнул Гедеон.
– Ты? Меня? Глупец! С волшбой моей тебе рано бороться. Запомни слова мои, ученик. Не так страшно зло внешнее, как внутреннее. Внешнее убить можно, но оно вернётся в обличие ином. Это неизменно, пока зло внутри каждого обитает. Лишь поборов его, мы искореним зло мира. Ныне достаточно уроков. Домой отправляемся. И ты дорогу показывай.
– А когда я буду магии обучаться?
– Сначала научись собою владеть, да зло побори. А волшбу разную завтра объясню, коль вернёмся мы до темна. И нож подними, дорог он мне, как тебе жизнь твоя.
Гедеон неуверенно шёл впереди. Его всё так же, как и раньше, пугал лес. Но теперь он боялся и Назира. Этот старик, иначе Гедеон его и не мог уже назвать, словно был безумен. «Уж очень странная манера обучения у этого мага-отшельника, или кем он является», —думал юноша, изредка бросая беглые взгляды на учителя.
Солнце уже начинало садиться. Небо обагрялось в кровавые тона. Облака, гонимые ветром, образовывали причудливые узоры. В ветвях деревьев кто-то клокотал, словно переговариваясь. Гедеон был изрядно напуган. Его била дрожь. Пот большими каплями стекал по его лицу, застилая глаза. Его одолевала паника. Уже изрядно уставший, он продолжал идти, уповая на то, что не сбился с пути. Назир шёл позади, сохраняя немыслимое спокойствие и молчание. Лишь тихий хруст ветвей под его ногами выдавал присутствие старца. Холодный порывистый ветер нёс запах крови. Где-то вдалеке слышались хрипы и стоны умирающего животного. В них были слышны боль и отчаяние.
Солнце уже почти спряталось за горизонт. Три луны сияли, озаряя небо. В кронах деревьев двигались какие-то большие твари, ломавшие ветви своими прыжками. Их были десятки. Но что-то сдерживало их от нападения. "Ещё незашедшее солнце или страх перед Арумом?" – сам себе задавал этот вопрос Гедеон.
Впереди появилась изба. Оставалось не более ста метров до относительно безопасного убежища. Гедеон ускорил шаг, практически переходя на бег. Его заполнял страх. Ладони изрядно вспотели, отчего нож едва не выскальзывал из руки. Ноги подкашивались от усталости. Назир шёл рядом с юношей, не отставая ни на шаг. По лесу разносились чьи-то крики и вопли, похожие на человеческие. Дикий, леденящий душу вой эхом отражался от огромных деревьев. Лишь последние лучи солнца освещали этот проклятый лес. Среди деревьев виднелись огромные фигуры, отдаленно похожие на человеческие. Но что-то в них выдавало их кровавую природу, полную злобы и ненависти. Внутри у Гедеона всё сжималось от страха, вызывая тошноту. Он видел множество светящихся глаз, мелькающих в ветвях. Ветер нёс протяжный вой, созывающий стаю на охоту.
До дома оставалось не более пятидесяти метров. Казалось, что время замедлилось. Оно будто стало невероятно тягучим, словно дёготь. Кровь пульсировала, стуча в висках Гедеона. Неподалёку раздалось низкое и зловещее рычание. Наперерез людям бежала одна из тех тварей, что стояла среди деревьев. Назир оттолкнул Гедеона в сторону, и тот кубарем покатился по сухой траве и ветвям. Арум ударил посохом эту тварь настолько сильно, что она отлетела в сторону, издав тихое скуление.
– Быстро в дом! – закричал старец.
Гедеон, ни секунду не раздумывая, побежал к избе. Его одолел страх, смешанный с паникой и отчаянием. Кровь бешено разносилась по телу. Ноги подкашивались, а в горле застрял ком. Но что-то остановило его от дальнейшего бегства. Он резко остановился, крепко сжав нож в руке. Назир бился с двумя тварями, размахивая светящимся алым цветом посохом. Его губы беззвучно шевелились, читая заклятия. Гедеон вмиг подбежал к учителю, и, схватив его за плечо, поволок в дом. Они бежали настолько быстро, насколько могли. Твари мчались за ними. И вот, вступив во двор, Назир упал. Его посох отлетел в сторону. Твари остановились. Что-то сдерживало их от дальнейшего преследования жертв. Гедеон со слезами на глазах затаскивал старца в дом, волоча его по земле. На ходу схватив посох, он закинул его в избу. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной, содрогаясь от страха. Назир лишь тяжело хрипел. Эта битва была для него невероятно тяжёлой. Гедеон понял, что потерял нож. Но уже ничто не заставило бы его покинуть дом после захода солнца.
Ужасающий вой разносился по округе. Гедеон со слезами на глазах вжимался в дверь. Ветер завывал, ломая сухие деревья. Назир всё так же лежал на полу, тихо, едва слышно хрипя. Гедеон понимал, насколько он слаб и жалок сейчас. Страх наполнял всё его тело. Слёзы стекали большими каплями. Руки дрожали. Посох мирно лежал на полу, покрытый слабым красным свечением. Казалось, будто весь лес желал смерти двум людям, спрятавшимся в небольшой избе.
Так, содрогаясь от страха и отчаяния, Гедеон просидел до утра. Лишь с первыми робкими лучами солнца прекратился тот ужасающий, леденящий душу вой. Назир так и лежал на полу, подавая слабые, едва заметные признаки жизни. Гедеон едва нашёл в себе силы и храбрость, чтоб подойти к старцу. Он взглянул в его белые глаза. На миг ему показалось, что он увидел там небольшие пятна различных цветов.
– Назир, ты меня слышишь? Что с тобой? Чем могу помочь? – задавал наивные вопросы Гедеон, растерявшийся в данной ситуации.
– Воды из кадушки, да посох мой, – прохрипел, словно из последних сил, Назир.
Гедеон, на подкашивающихся ногах, пошёл в комнату старца. Открыв грубую занавеску, он увидел небольшую деревянную бочку. Вода в ней постоянно рябила, словно по ней кто-то ударял. На её поверхности плескались небольшие волны. Юноша зачерпнул ковшом эту воду, едва коснувшись её. Его руку словно что-то обожгло. Боль сковала его тело. Рука становилась словно свинцовая, едва удерживая ковш с водой. Тело становилось ватным и слабым, будто из него выходили все силы. Каждый шаг давался с неимоверными усилиями, с болью, пронзавшей всё тело. Но он продолжал идти, ибо не мог оставить Назира умирать. Он упал рядом со старцем, едва не пролив воду на пол. Арум жадно пил эту воду большими глотками. Тем временем Гедеон, превозмогая боль, полз к посоху. Он понимал, что уже не сможет его отдать учителю. Юноша просто кинул посох Аруму. В глазах всё потемнело. Лишь голос Назира эхом витал в голове: "Потерпи немного, скоро и ты исцеление получишь".
Глава 5: «Кровавая битва»
Гедеон очнулся в кровати. Всё тело изнывало от невыносимой боли. "Лучше бы я умер", – думал юноша.
– Не лучше, уж поверь, – тихо прошептал Назир, – Боги милостивы к тебе.
– Что произошло? – слабо прохрипел Гедеон.
– Вода, непростая она, – словно подбирая слова, говорил старец.
– Я буду жить?
– Не знаю. Не каждый выживает после неё. На вот, выпей, – с этими словами он протянул большую кружку колдовского аналога кофе.
Гедеон жадно пил его, хотя помнил предостережения учителя. Но жажда этого чудотворного напитка со столь знакомым и приятным вкусом была сильнее всех опасений и предостережений. И вот, осушив кружку, Гедеон глубоко вдохнул. Он наконец-то почувствовал ослабление боли. Она отступала, стекая, словно вода. Всё тело будто гудело, покрывалось мелкой дрожью и испариной.
Назир молча ушёл во двор. Лишь тишина, да тяжёлые, гнетущие мысли о доме, остались с Гедеоном. Слёзы невольно подкатывались к глазам, стекая из их уголков. Но вместе с болью об утрате, страхом перед неизведанным будущим, Гедеона наполняла злоба. Он не понимал её причины. Словно внутри что-то шевелилось. Будто где-то в самой глубине души распутывался клубок змей, спящих до этого момента. Страха становилось всё меньше и меньше. Слёзы уже высохли. Гедеон сильно сжимал кулаки. Пальцы вжимались в ладонь, отдавая болью. Но эта боль словно разжигала ещё больше злости. Змеи уже ползали в его душе. Они жалили воспоминаниями. Все болезненные для души события мелькали перед глазами. Каждая неудача. Каждая боль. Каждое отчаяние. И злость наполняла всё его бытие. Скорее даже чистый гнев, смешанный на истинной ненависти. Он ненавидел всех. В том числе и себя за свою слабость. Зубы скрипели от злости. Глаза словно застилала кровавая пелена. Сердце бешено колотилось в груди, словно готовое разорваться на мелкие кровавые куски. В голове эхом прозвучали предостережения Назира об опасности этого напитка и о зле внутреннем и внешнем.
С большим трудом, Гедеон всё же смог успокоить ту бурю гнева, что одолевала его. В этот момент тяжёлая деревянная дверь открылась. На пороге стояла не то девушка, не то женщина. Её наряд словно светился слабым кроваво-красным цветом. За ней стоял Назир. Его лицо было хмурым, как в первую ночь знакомства с Гедеоном.
– Здравствуй, иноземец, – протяжно проговорила незнакомка.
– Здравствуйте, – прохрипел Гедеон, растерявшись от неожиданности.
– Глупец! Преклонись пред ней! – прошипел, словно змея, Назир.
– Ему простительно, ибо не ведает он сути моей. Как зовут тебя, отрок смертный?
– Гедеон, – практически заикаясь произнёс он.
– Не ведаю я сути твоей, ибо нет рода твоего здесь. Но потери тебя ждут и дорога тернистая впереди. Просто помяни слова мои. Не каждое удовольствие для души полезно, – с этими словами она растворилась в густом красном тумане.
Назир медленно прошёл к столу. Его лицо было хмурым и задумчивым. Сев на скамейку, он неистово перебирал пальцами по столу, настукивая некий мотив. На лбу появилась испарина. Правый глаз немного подергивался от нервного тика. Губы были бледные, словно лишены крови. Посох небрежно валялся на полу. Гедеон сидел на краю кровати, недоуменно поглядывая на старца. Он совершенно не понимал происходящего. В нависшей гнетущей тишине была неимоверная напряжённость. Казалось, что любой звук, даже самый тихий, мог разорвать барабанные перепонки. Лишь нервное постукивание Назира едва слышалось Гедеону. Первым нарушил давящее молчание Гедеон.
– Кто она?
– Её зовут Гораль, – сухо прохрипел старец.
– Твоя старая знакомая? – не унимался юноша.
– Она Богиня. Одна из тех, кто прокляли лес этот и охоту начали, – практически шёпотом ответил Назир.
Гедеон сразу замолчал. Он совершенно не знал, что говорить. Богиня? К нему пришла? Гедеон не мог в это поверить. Ведь, чем он заслужил такие почести? Но её слова. Он слышал их раньше. От приснившейся цыганки. В голове роилось множество вопросов. Но в комнате снова царила тишина. Даже постукивания прекратились.
– Она судьбы ведает людские. Пожалуй, самая благосклонная из всех Богов. Но реже всех с родом людским общалась. Тебе оказана великая честь – Богиню лицезреть, – грубо проговорил Назир.
– Но почему хмурый ты?
– Не просто так Боги являются к людям. Тем более Кровавые, охоту начавшие. Не ведает она судьбу твою, как и я. Не наш ты, безродный, – почти проскрипел своим голосом старец, добавив после небольшой паузы, – возможно пророчества не врут…
– Какие пророчества? Не хочу я быть частью пророчеств никаких!
– Не сейчас, – сказал старец, поднимая свой взор к потолку, – всё потом. Ныне уже мне отдых нужен. Во двор ступай, да дров наруби. Меч я нашёл тебе, разомнись с ним, привыкни к нему. Да и он пусть к тебе привыкает теперь. Поговори с ним.
С этими словами он грузно поднялся со скамьи. Его взгляд был устремлён в никуда. Практически не поднимая ног, он волочился в свою комнатку. Посох так и остался небрежно лежать на полу. Назир теперь выглядел очень старо и болезненно. Будто несколько лет его жизни забрал кто-то. Его тяжёлое дыхание словно сотрясало весь дом. Гедеон был в необычайном недоумении. Но он не стал донимать дальнейшими расспросами старца.
Выйдя во двор, он увидел необычайно красивый клинок. Столь великолепный, что никогда не смог бы оценить его стоимость. Это было редкое сокровище великого мастера. Весь клинок был покрыт различными символами, сплетающимися в замысловатый узор. Его лезвие было чёрное, словно покрытое сажей, но, удивительным образом, сверкало, играя на солнце. Рукоять будто была покрыта мелкой змеиной чешуёй, отливая слабым зелёным блеском.
Гедеон взял клинок в руки, незамысловато взмахнув им сверху вниз. Символы на лезвии засияли внутренним рубиновым свечением. Меч, казавшийся тяжёлым, на деле будто и не имел веса вовсе. Юноша размахивал им, вспоминая приёмы, увиденные в фильмах. Неожиданно в руку что-то ужалило. От боли Гедеон выронил меч. На ладони осталась рана, словно от укуса змеи. Символы на клинке переливались сине-зелёным свечением. Он будто гудел, а воздух вокруг него дрожал. Гедеон сразу вспомнил слова Назира: «Поговори с ним». Юноша робко взял меч в раненую руку, произнеся вслух: «Здравствуй, меч колдовской». Он понимал, как глупо и нелепо выглядит сейчас, но совершенно не знал, что делать ему в данной ситуации.
– И тебе хвори не знать, – эхом прозвучал неизвестный голос у него в голове.
– Ты живой? Разумный? – удивлённо спрашивал Гедеон, поражённый свойствами клинка.
– Живее врагов своих многих. Зови меня Нахон.
– У тебя есть имя? – не унимался юноша.
– У каждого имя есть, но не все знают его. Я поклялся перед Арумом служить тебе так же, как и ему в давние времена. И да, странный твой мир, магии лишённый.
–Что? Откуда узнал?
– Мы едины становимся в бою. Твои знания и мои сплетаются. Оружие – продолжение воина. Разве не слышал молву такую? – уже на более доступном для восприятия Гедеона языке говорил Нахон.
– Мы продолжим позже, – ответил Гедеон, – мне нужно кое-что сделать.
Не дождавшись ответа, он поставил клинок к изгороди. Поражённый разумностью меча, Гедеон боялся брать его в руки. Он решил дождаться пробуждения Назира, а тем временем нарубить дров.
Типичный городской парень, каким и был Гедеон, совершенно не привык к рубке дров. Он быстро устал, а результат оставлял желать лучшего. Уже несколько дней Гедеон не пил кофе и не курил. И это тяготило его. Но он расценивал это как способ начать новую жизнь. Вдруг он заметил на краю леса одинокую фигуру человека. Словно мужчина, одетый в грязные рваные лохмотья. Юноша отчётливо помнил пришедшую ночь, поэтому очень насторожился. Медленно отступая к мечу, он не сводил глаз с незнакомца, идущего невероятно быстро, будто летящего по воздуху. Мужчина издал некий визг, и его окружила чёрная пелена дыма. Он направлялся к Гедеону, явно желая ему навредить. Клинок в руке юноши словно сам поднялся и стремительно направился на противника. Символы сияли фиолетовым цветом, едва ли не ослепляя Гедеона. Чёрное облако издавало треск и шипение, когда его пронзало лезвие меча.
– Анохи рацон хамара анан гбис! – выкрикнул Гедеон, совершенно не понимая смысла слов.
Его левая рука засияла ослепительно белым светом. Тёмное облако развеялось, оставив после себя лишь небольшой кристалл, столь чёрный, будто состоял из чистой тьмы.
Гедеон чувствовал необычайный прилив сил. Ему хотелось действовать, сражаться и творить магию, несмотря на то, что он не понимал её природу. Неподалёку он увидел потерянный прошлой ночью нож. В дверном проёме стоял Назир, опираясь на свой неизменный посох. На его лице была улыбка, чистая и искренняя. Старец шёл по двору медленно и величественно, внушая всем своим видом глубокое уважение к себе.
– Пришло время, мой последователь, познать тебе тайны искусства чар и колдовства, – глубоким раскатистым басом говорил старец, – вижу я, готов ты, ибо сразил дух тёмный, в ноже заточённый.
