скачать книгу бесплатно
– Ты с кем там разговариваешь?
Ответила за меня Белка:
– Так, дистрофик, стой – где стоишь, или это будет твой последний шаг в жизни.
Матвей испуганным голосом спросил:
– С тобой всё нормально?
Белка опять перехватила инициативу:
– С ней то да, а вот насчёт тебя я не уверена.
– Постой пока там, я всё решу, – велела я.
Белка рассмеялась:
– Ага, сейчас, решала нашлась. Это что за ошибка природы?
– Это мой жених.
– Их что, в приютах для убогих выдают? А ты прямо мать Тереза, таких подбираешь?
У меня опять пропал дар речи, этот зверь за несколько секунд унизил нас так, как никто другой не посмел бы, Белка продолжала рассматривать Матвея, потом заявила:
– Ладно, пусть подойдёт, я на него поближе посмотрю.
Махнув рукой, я подозвала Матвея, он с большой опаской рассматривал Белку, потом спросил тихо-тихо:
– Это то, о чём я думаю?
Белка заорала:
– Ты что, имбецил, думать умеешь?
Она засмеялась, мой Матвей, видно, обиделся, а она не унималась:
– Смотрите, он ещё и обижаться умеет, поплачь, легче станет.
– Кто тебе дал право так с людьми разговаривать? – не выдержала я.
– Я сама себя этими правами наделила, не я к вам домой пришла, а вы нарушили мои границы, так что все тут живут по моим правилам, поняла?
Я опять была поставлена на место и тихонько ответила:
– Поняла, но всё равно нельзя быть такой дикой.
– Вот ты проживи пятнадцать лет в этой шкуре одна, я посмотрю, как одичаешь.
Я извинилась и сказала, что не знала, Белка, как ни в чём не бывало, переключилась на другую тему:
– Ну, так на чём мы там остановились?
– Я дочка Максима.
– Это я уже поняла, а что, твой старый засранец отец сам испугался ко мне явиться и дочку послал?
– Всё не так, он не знает, что мы тут.
– Это уже интересно.
Мне пришлось ещё раз ей всё объяснять, потом она взглянула на Матвея и приказала:
– Ну ты, малахольный, или сядь на лавочку или иди погуляй, видишь, взрослые беседуют, а то стоит качается, как берёза.
Тут даже я засмеялась, Матвей, похоже, уже и на меня обиделся, сел на самый край лавочки и замер, Белка продолжала:
– Ну что, я всё поняла, экскурсию, к сожалению, провести не смогу, так как тут ничего не работает.
– Так включить можно.
– Конечно можно, но тогда есть вопрос.
– Слушаю.
– Ты Максим?
– Нет, конечно.
– Ладно, тогда второй, у тебя крылья есть? – она приподняла мою руку, видно, их там искала.
– Крыльев у меня тоже нет.
– Вот и чудненько, как я уже говорила раньше, экскурсия закончилась, детишкам пора домой.
– Ты можешь выражаться по-русски?
Белка заговорила на чистейшем китайском, потом на английском, я её остановила:
– Всё, хватит, я поняла.
– А ты не такая уж дура, как я посмотрю.
– Спасибо за комплемент.
– Но если серьёзно, твой папаша тут оставил доступ только себе, если даже твоя ДНК подошла бы, то без кода мы туда не пройдём.
– Он мне дал код, и он сработал.
– Это код от панели, а после проверки ДНК нужно ещё его личный вводить, поняла?
– А вот про этот код отец как то умолчал, – кивнула я.
– Не удивила, он много про что умолчал. С меня взять нечего, я всего лишь копия, оригинал там, наверху, пятнадцать лет назад он без всяких предупреждений решил выключиться, или просто с собой покончил. А я без него всего лишь говорящая игрушка, к тому же грязная и вонючая, я почти ничего не могу делать.
– Ты мыться не пробовала?
– Очень смешно, естественно, пробовала, но та вода пахнет намного хуже, чем я, как фильтры отключились, жить здесь стало невыносимо.
– А ту дверь можно взломать?
– Ну допустим, хотя я даже не представляю – как, но там дальше лифт.
– А через лестницу, мне отец про неё рассказывал.
– Ого, какие познания, лучше бы он тебе рассказал, как это всё можно без него включить.
Немного подумав, Белка продолжала:
– Нет, лестница тоже не прокатит, даже если попасть внутрь, в зал управления все рано не пройти, там защита просто током убьёт и всё, но мы можем на твоём дружке попробовать, вдруг получится. А если нет, похоронишь его тут на нашем местном кладбище, там полно таких олухов захоронено.
Да, я уж не знаю, кто её научил так разговаривать, но это было что-то, я впервые вела такую беседу:
– И что нам делать?
Белка, почесав себя за ухом, ответила:
– Что, что, переночуете, а утром домой, да, и отцу многоженцу привет передавай.
– Ты что имеешь в виду?
– Так, это уже интересно, он что, тебе не рассказывал?
– Говорил, что у него любовь с Ксюшей была.
– И всё, больше ничего?
Я помотала головой.
– Ну вот, считай сама, Ксюха – раз, глаза бы мои её никогда не видели бы. У тебя мама есть?
– Была.
– Тогда она два, Оксана – три, может и ещё были, просто я не в курсе, про тебя же я не знала.
Да, задумалась я, а вот про Оксану он мне не рассказывал, хотя, стоп, Оксана – это же и есть Ксюха, я это Белке и выдала, та на меня с жалостью посмотрела и ответила:
– Ну нет, это две разные стервы, одна беспамятная, а вторая вообще монстр, надеюсь, что хоть у тебя мать нормальная была.
– Не совсем, она меня бросила, когда мне два года было, отец меня один воспитывал.
– Это ему в зачёт, а вот жёны у него все неправильные, теперь я уж точно это знаю. Вот интересно, по какому принципу он их выбирает? Ладно, пойдёмте в дом, там я всё покажу и расскажу.
Я встала, Белка спрыгнула и поскакала вперёд, потом остановилась, посмотрела на ошалевшего Матвея, если честно, выглядел он неважно, и крикнула ему:
– Ну ты, малахольный, тебе что, особое приглашение нужно?
Тот растерянно встал и поплёлся за мной, мы прошли минут семь и остановились у забора, Белка показала лапой:
– Вон, доски разведи и пролезай.
Сама она сиганула прямо через него, мы попали на участок, тут было всё так, как описывал отец, небольшой бассейн, беседка, лежанки и даже ёлка, Белка ждала нас у двери, я спросила:
– А почему открыто?
– Я перед отключением в самый последний момент успела подложить деревяшку, поэтому не вздумайте её трогать, так как, если дверь закроется, мы окажемся в ловушке, а если будем снаружи, то я останусь без дома.
Мы аккуратно открыли дверь, перешагнули эту палку, тут проснулся Матвей:
– Здесь же все окна и двери стеклянные, чего переживать то, разбить и всё.
Белка его недобро оглядела:
– Тут можно только голову твою тупую разбить, а двери и окна здесь бронированные. Ну вот, здесь они и жили с беспамятной.
– Почему ты её так называешь?
– А как мне её ещё называть? Я ему в своё время говорила, что от неё нужно избавиться, или усыпить, чтобы девка сама не мучилась и других не доставала. Просто ей Юлиана, (тут Белка вся аж передёрнулась), постоянно память стирала, вот она ничего и не помнила, возможно, это заразно было, так как у Максима тоже память пропадала.
Отец мне рассказывал про этот злой искусственный интеллект, я решила блеснуть знаниями:
– Я в курсе про Юлиану.
Белка взбесилась:
– Никогда не упоминай при мне это имя.
Я затихла, мы поднялись на второй этаж, Белка сообщила:
– Вот их спальня, смотри, если хочешь, там фотки есть.
Я подошла к старинному секретеру, на котором стояли фотографии, взяла первую, на ней было много людей, стала смотреть, отца узнала сразу, здесь он был очень красивый, а вот кто все эти люди? Я села, Белка запрыгнула на кровать и стала показывать:
– На руках у Максима его дочка Лиза, – тут она посмотрела на меня и хихикнула, – рядом с ним слева Оксана, справа Ксюха, потом Катя, ну меня ты, наверное, узнала, а рядом с Оксаной её родители.
Да, его девчонки просто красавицы, у нас их называли бы топ-моделями, со вкусом у отца всё в порядке, тут сложно выбрать, на ком жениться, теперь понятно, почему он от моих подруг отказывался. Но я не понимала одного, почему он мне не рассказал про Оксану и дочку, которую тоже Лизой назвал, я знала только про Ксюху, что у них должны были родиться близнецы, мальчик и девочка. Это что получается, у него и впрямь три жены, а сейчас три дочки и сын, ну отец даёт, вот вернусь домой, ему придётся мне объяснительную писать. Минут пятнадцать я разглядывала эти фотографии, тогда это место было очень красивое, сама не захотела бы отсюда уезжать. Белка сказала, что внизу на кухне осталась кое-какая еда.
– Она же давно испортилась.
