скачать книгу бесплатно
Шарлотта понаблюдала за моими мучениями, потом поводила мыском сапога по поверхности лужи, начинавшейся сразу у крыльца, и грустно вздохнула.
– Сюда-то меня мой байкер привёз… И как я сейчас домой пойду по этим лужам?.. Ноутбук ещё утоплю…
Мне в попутчики Шарлотта не напрашивалась, поскольку нам было совсем в разные стороны. Алекс же, чью припаркованную машину я прекрасно видела, чуть помедлил и предложил:
– Я тебя довезу.
– А завтра? – с надеждой спросила Шарлотта.
– Ты же живёшь за городом!
– И что? – подруга трогательно похлопала глазами.
– Железная логика, о которую разбиваются все аргументы! И так всегда, – громко посетовал Алекс, ни к кому в частности не обращаясь. – Только предложишь сделать доброе дело, как тебя сразу впрягут по самые уши!
– Я месяц буду приходить на все встречи вовремя! – клятвенно пообещала та, сделав максимально честные глаза.
Эти слова оказали магическое воздействие.
– Во сколько за тобой завтра заехать, дорогая? – тоном заботливого мужа нежно спросил Алекс.
Я рассмеялась. Шарлотта просияла довольной улыбкой, а Мартин спросил:
– Значит, увидимся завтра?
– Ага. Только чур, встречаемся у входа и идём все вместе, – попросила я. – Не хочу бродить там в одиночестве, по крайней мере, на первых порах.
– Согласен, – легко согласился Алекс. – Мартин, ты на чём приехал? На автобусе? – Мартин был единственным из нас, кто не водил машину.
– Я на метро.
– Подбросить тебя? – предложила я.
– Да нет, Джейн, спасибо, – он улыбнулся и поправил очки. – Тут до станции не так далеко. Добегу.
– Тогда всем до завтра! – бодро попрощался Алекс. Шарлотта помахала рукой, и они вдвоём направились к «Пежо». Мартин улыбнулся мне на прощание и свернул за угол, а я отправилась к своей машине. Теперь мне предстояло подумать о наиболее неприятной части – о том, как построить завтрашний день, планы на который так внезапно изменились – как одеться, причесаться… Что хоть туда надевать? Деловой костюм? Бальное платье с кринолином и фамильные бриллианты?
Ехать на вечер мне не хотелось. Там придётся несколько часов кряду находиться в окружении совершенно незнакомых людей, вежливо улыбаться, внимательно слушать всё, что тебе скажут, ежеминутно следить за своим внешним обликом – не дай бог что-нибудь будет недостаточно идеально – и всем своим видом показывать собеседнику, что тебе интересно общение с ним. Или, если Патрик прав, и там большинство гостей будут составлять учёные, придётся говорить о науке?!
Говорить о науке мне не хотелось. Хватит, в университете я о ней наговорилась так, что на всю оставшуюся жизнь хватит. Родителей в своё время очень огорчала моя чётко обозначенная позиция – после магистратуры я не пойду в аспирантуру и писать кандидатскую не буду ни за что на свете.
Словно в ответ на эту мысль зазвонил мобильный телефон. Я уже успела завести машину, а теперь откинулась на спинку кресла и включила дворники. Те задвигались влево-вправо по лобовому стеклу, и по нему потекли ручейки воды.
Наручные часы показывали половину восьмого вечера. В Италии сейчас должно быть половина девятого. Родители, получается, только что вернулись домой.
И точно – звонила мама.
– Здравствуй, моя дорогая, – я улыбнулась, услышав её бодрый голос. В машине словно сразу стало теплее, несмотря на усиливающийся на улице дождь. – Ты дома?
– Скоро буду. Патрик нас только отпустил. Привет, мам.
– Ты снова работаешь на «Искателей»? С Патриком? – она сразу насторожилась. – Ты не говорила об этом…
К «Обществу», как и к Патрику, у родителей было своеобразное отношение. О мире сверхъестественного они узнали раньше меня. Лет десять назад Патрик занимался очередным исследованием, которое привело его на курс лекций по итальянскому Возрождению, который читал мой отец в Оксфорде. Познания Питера Эшфорда произвели тогда на Патрика самое благоприятное впечатление, и он предложил ему стать ещё одним Искателем. Но то ли перспектива изучать следы магии в нашем мире, существование которой научно не доказано, показалась отцу слишком малообещающей, то ли он просто не мог поверить в её существование, но отец отказался. На этом их с Патриком знакомство, по сути, закончилось, хотя они ещё не раз встречались на разных научных встречах и мероприятиях исторических обществ, вроде того, которое планировалось завтра. Я не знала точно, поверили ли мои родители в существование магии, но к Патрику они относились вполне уважительно – ну нравится человеку заниматься своей теорией, и ради бога. Но каждый раз, когда я выполняла какую-то работу для «Общества Искателей», они испытывали лёгкую опаску, и я не могла сказать, по какой именно причине – потому ли, что здесь оказывалось замешано сверхъестественное, или потому, что я работала на человека, который верил в магию и, следовательно, был… мягко говоря… несколько странным?
И это они ещё не знают, что я сегодня не только дома со словарём сидела. Тогда эмоций было бы ещё больше.
– Он только сегодня позвонил. Как у вас?
Мои родители оба были историками. Отец занимался Возрождением, мама – восемнадцатым веком. Оба были учёными в полном смысле этого слова, и даже когда мы с Теей были маленькими, вместо сказок они рассказывали нам множество теорий и исторических фактов. Возможно, они пытались и нас с сестрой увести в то же русло. Меня – с переменным успехом, поскольку мне была ближе филология, а сестра и вовсе пошла своим путём, выбрав профессию врача. Родители, хоть и не сразу, но смирились с нашим выбором, и во время семейных обедов они продолжали обсуждать, что всё-таки случилось с маленькими принцами в Тауэре в 1483-м году, куда исчезла библиотека Александра Македонского и существовал ли на самом деле Святой Грааль. В этом учебном семестре они были в Турине, где в университете мать читала лекции, а отец писал диссертацию. Мы регулярно созванивались, делились новостями, и они время от времени звали нас к себе.
Съездить к ним, что ли, и вправду в гости? При одной только мысли об Италии – тёплой, солнечной, с синеющим над головой небом, красными черепичными крышами, мощёными улочками, апельсиновыми деревьями, тёмно-зелёными кипарисами и серебристой листвой оливковых деревьев, на душе словно тоже стало солнечнее.
«А с работой что прикажешь делать?» – кисло осведомился голосок в голове, и вместо залитого солнцем Турина я снова увидела перед собой чёрное лобовое стекло, по которому стекала вода. Семестр только начался, и с ним моя вторая работа, не имеющая никакого отношения к Патрику и «Искателям». Бросишь всё прямо так? Ты уж, дорогая, до лета подожди, а там у детей каникулы начнутся и можно будет строить какие-нибудь планы.
Мама в двух словах рассказала об их делах. Всё шло своим чередом – отец никак не мог найти подтверждение одной теории, которая могла перевернуть представление о правлении семьи Медичи во Флоренции, студенты за каникулы всё благополучно забыли, и маме приходилось повторять старый материал. Подобные ситуации возникали регулярно и в итоге благополучно разрешались: отец находил нужные доказательства, студенты всё вспоминали, ударно работали и успешно сдавали экзамены.
Потом я, вспомнив слова Патрика, поинтересовалась:
– Мам, а вы с папой бывали на приёме исторического общества «Миллениум»?
– Бывали, причём раза три. Встречаются историки и спонсоры и с умным видом пытаются найти друг к другу подход. Патрик туда собрался, что ли?
– И не только он, – я вздохнула. – Он сегодня встречался с одним из своих спонсоров, а тот, похоже, был в хорошем расположении духа и позвал всех нас. Патрик сказал, что это хорошая возможность для нас обзавестись связями.
К моему удивлению, в отличие от руководителя «Искателей», мама была настроена гораздо более скептически.
– Сомневаюсь, что нечто подобное произойдёт. Насколько я помню, вы все рядовые сотрудники, а ты и вовсе внештатный, и финансирование для собственных проектов вам не особо нужно. Если только Мартину?..
– Так что, ты думаешь, можно не ходить? – обрадовалась я.
– Конечно, нет! – громко возмутилась она. – Ты должна туда сходить, просто чтобы не просидеть очередной вечер дома! Пообщаться, себя показать! Джейн, тебе двадцать четыре, а ты не выходишь за порог, как пятидесятилетняя незамужняя тётка, у которой ни семьи, ни друзей!
– Ещё скажи, что мне замуж пора, – огрызнулась я, но как-то вяло. Спор был старый, и нам обеим были давно известны все возможные сценарии его развития.
Но надо отдать родителям должное – замуж они меня пока гнали не очень активно.
– Не буду, – ответила мама как-то грустно. – Этот вопрос ты для себя сама как-нибудь решишь. Но на этот приём ты должна сходить, – здесь её голос снова стал решительным. – Только оденься поприличнее. У тебя есть что подходящее?
– Найду, – буркнула я.
– Оденешься и покажешься Тее, пусть она на тебя посмотрит и оценит. Или, ещё лучше, попроси её тебя сфотографировать и пришлёшь фото мне, я погляжу. И пусть Тея поможет тебе с причёской и макияжем!
– Мама, я не хочу краситься!
– Ну, хорошо, но пусть она сделает что-нибудь с твоими волосами. Хоть завьёт.
– Может, я сама причешусь? – с надеждой спросила я.
– Тебе же будет лень укладываться, – мама, кажется, даже удивилась. – Ты просто придёшь с распущенными волосами. Нет уж, пусть Тея тобой займётся.
Я поняла, что этот бой мне не выиграть никогда.
– Я даже ещё не решила, пойду ли вообще! – это было сказано просто так, от вредности. Идти пришлось бы в любом случае, поскольку Патрик прав – от приглашений спонсора не отказываются.
– Пойдёшь, – непреклонным тоном отозвалась в трубке мать. – И ты сама это знаешь.
– Знаю. Просто мне лениво.
– Эх, Джейн, – вздохнула она, и я поняла, что сейчас последует её любимая присказка. – Если бы не твоя лень, ты бы могла стать профессором!
Я улыбнулась. Некоторые вещи не менялись никогда.
Глава 5
К особняку, где историческое общество «Миллениум» устраивало свой приём, я подъехала с пятиминутным запасом времени, но друзья меня уже ждали. С погодой нам повезло больше, чем вчера опасалась Шарлотта. Дождя не было, хотя из-за ветра пришлось всё же накинуть поверх вечернего платья куртку. Припарковавшись на указанной охранником у ворот стоянке, я взяла с соседнего сиденья миниатюрную сумочку, где почти всё место занимало приглашение, напечатанное затейливым шрифтом на тяжёлой бумаге с водяными знаками. Приглашение утром принёс курьер, и оно буквально кричало о важности и значительности сего мероприятия.
Или просто о выпендрёжности. Учитывая, что сказали вчера Патрик и моя мать, этот вариант был как раз наиболее вероятен.
При моём появлении двери стоявшего в нескольких машинах от меня «Пежо» открылись, и наружу вылезли остальные. Поздоровавшись, мы направились ко входу, время от времени вставая близко к машинам, чтобы пропустить новоприбывающих гостей. Увидев стоявшие здесь автомобили, я слегка расслабилась – скопления «Майбахов» и «Бугатти» не было, большинство составляли приличные, но не самые дорогие марки машин. Правда, встретилась и парочка роскошных, чьи качества немедленно с восторгом принялись перечислять Алекс и Мартин, а потом мне на глаза попался уже знакомый «Ягуар».
– Ого, – задумчиво протянула я и обратилась к Шарлотте. – Гляди-ка, твой Майкл тоже здесь.
Однако подруга вовсе не выглядела удивлённой.
– Он сказал, что ему прислали приглашение на этот приём ещё две недели назад. Мы созванивались сегодня, – пояснила она, поймав мой вопросительный взгляд. – Очень мило поболтали. Он расспрашивал меня о нашей работе над вчерашними символами, о том, как я сама понимаю расположение этих камней и рун. Я, правда, ждала, что он пригласит меня куда-нибудь… Но он не предложил, и я не стала ему говорить, что тоже собираюсь на сегодняшнее мероприятие.
– Так он один из тех, кто финансирует все эти исторические кружки? – удивился Мартин, а потом сам ответил на свой вопрос. – Вероятнее всего. Иначе что ему ещё здесь делать? На историка он не очень похож.
Швейцар в ливрее открыл нам двери, пропуская внутрь, а потом очередной охранник проверил наши приглашения. Словно материализовавшись из воздуха, возникла улыбчивая девушка, которая забрала наши куртки. Алекс и Мартин были в костюмах, а Шарлотта выбрала декольтированное платье в пол с узкой юбкой, постепенно расширявшейся книзу. Я выглядела гораздо проще: промучившись около получаса с выбором одежды для выхода, надела обычное маленькое чёрное платье, вознеся мысленно благодарность великой Коко Шанель, которая сделала его эталоном элегантности. Тея поворчала, что у меня совершенно нет фантазии, но не стала настаивать, и помогла мне с причёской. Вот от небольших каблуков мне отвертеться не удалось, и теперь я возвышалась и над Шарлоттой, и над Мартином, а Алекс внезапно оказался одного роста со мной.
Народу в просторном зале было много. Напротив главного входа располагалась широкая лестница, которая вела на второй этаж, где тоже общались нарядно одетые люди. Второй этаж был огорожен балюстрадой, украшенной огромными вазонами с цветами – наверняка прикрученными или приклеенными намертво, поскольку самостоятельно они бы там не удержались. Такие же вазоны украшали местами и первый этаж. Играла музыка, горела массивная люстра под потолком. Центр помещения был освобождён, и там кружилось несколько пар. Гости стояли, разбившись на группки, и вели разговоры; тут и там сновали официанты с подносами, предлагая шампанское. Присмотревшись внимательнее, я убедилась, что наших ровесников было мало. Основную возрастную группу составляли преимущественно ровесники моих родителей. Знакомых лиц я среди них не видела, а вот Мартин, серьёзно увлечённый наукой и регулярно общавшийся с учёными из самых разных областей, сразу начал кого-то узнавать.
– Всё вполне прилично, – вынесла вердикт Шарлотта. – Ну что, пойдём что ли…
– А, вот и вы! – из толпы вынырнул Патрик, который словно перенёсся сюда прямиком из своего кабинета. Сколько я его знала, он всегда носил костюм с галстуком, даже когда ему надо было просто ненадолго заехать в офис «Искателей», чтобы выслушать наши отчёты. – Молодцы, что вовремя приехали. Мартин, ты мне как раз нужен. Профессора Льюиса очень заинтересовал твой недавний доклад о химических свойствах некоторых растений и об их использовании во Франции восемнадцатого века, и он хотел бы с тобой познакомиться…
Молодой человек весь расцвёл от этих слов, и Патрик потянул его за собой.
– Пойдём, я представлю тебя ему. Алекс, пошли с нами. Там есть один человек, с которым я хотел бы тебя познакомить.
Он потянул их за собой, и парни, виновато улыбнувшись нам, последовали за начальником.
– Ну вот, – вздохнула Шарлотта. – И десяти минут не прошло, как мы уже лишились половины нашего состава. Пойдём, может, пройдёмся по залу?
– Пошли, – легко согласилась я.
Лавируя между группами учёных, мы углубились в зал, держась поближе к окнам. Пробравшись к противоположной стене, мы остановились у декоративного камина и вежливо заулыбались каким-то людям, стоявшим рядом. Те не менее вежливо заулыбались в ответ, а затем, снова сделав серьёзные лица, вернулись к своей беседе. Шарлотта к этому моменту обзавелась бокалом с шампанским, а я с сожалением подумала, что надо было последовать её вчерашнему совету и приехать на такси.
– И надо было Патрику ребят забрать! Теперь даже потанцевать не с кем! – со вздохом сказала Шарлотта, понизив голос, чтобы та группа нас не услышала. Иначе у них бы как пить дать случился групповой инфаркт, что кого-то здесь волнуют настолько приземлённые вещи, как танцы.
– Хочешь, я тебя приглашу? – предложила я, и та оценивающе взглянула на меня.
– Возможно, в нашем прогрессивном обществе это даже не вызвало бы особого удивления, – наконец признала подруга, и тут откуда-то из-за моей спины раздался удивлённо-радостный возглас:
– Мисс Соммерс! Как я счастлив вновь вас увидеть!
Шарлотта кокетливо заулыбалась, а я обернулась, уже зная, кого увижу. И точно – моему взору предстал сияющий голливудской улыбкой уже знакомый прекрасный принц, который в идеально сидящем костюме смотрелся… смотрелся как ну очень прекрасный принц. Тёмные волосы были всё так же небрежно взлохмачены, однако даже сейчас, на фоне безупречно накрахмаленной рубашки, пиджака и стильного галстука, это не выглядело неряшливо. Наоборот, такая выбивающаяся из образа деталь добавляла ему дополнительный шарм. Серьёзно, и где таких мужчин выводят и выращивают? Не может быть такого, чтобы они появлялись на свет, как простые смертные…
Как и вчера, Майкл прибыл не один: на этот раз его сопровождала дама неземной красоты, по сравнению с которой мы с Шарлоттой смотрелись просто серыми мышами. Подруга, надо отдать ей должное, и глазом не моргнула, увидев спутницу принца, а вместо этого приветливо сказала:
– Здравствуйте, Майкл! – в отличие от меня, она смотрела на Фостера совершенно спокойно, словно у неё каждый второй знакомый был похож на мистера Дарси из «Гордости и предубеждения». Впрочем, может, ей и в самом деле было всё равно?.. – Я рада вас видеть. Возможно, вы помните мою подругу Джейн, которая вчера была со мной у Оствика?
– Разумеется, – заверил её Фостер и одарил меня улыбкой, от которой не только у меня, но у вообще любой особы женского пола от двенадцати до девяноста лет сердце заколотилось бы в два раза быстрее. Чтобы не поддаваться этому обаянию, которое он излучал скорее по привычке, я поскорее перевела взгляд на даму рядом.
Странное дело. В том, что этот Майкл Фостер являлся завзятым бабником и разбивателем сердец, у меня не было никаких сомнений, и то, что вокруг него постоянно должен виться жужжащий рой из самых разных женщин, представлялось мне совершенно естественным. Но я почему-то думала, что мужчины его типа падки на длинноногих юных красоток с золотистыми волосами до попы, роскошным бюстом и губами сердечком. Дама же перед нами на это описание нисколько не тянула, в первую очередь – возрастом. Мне показалось, она была старше Фостера лет на пять-десять. Её русые волосы были уложены в высокую причёску, а длинное платье навевало мысли о Грейс Келли и пятидесятых годах прошлого столетия. Выглядела она элегантнее всех присутствовавших в зале женщин, вместе взятых. Не красавица, но чувство собственного достоинства и элегантность с лихвой восполняли этот пробел. И если Фостер действительно предпочитал общество этой женщины длинноволосым симпапулям, то этот факт говорил скорее в его пользу.
– Встретить вас снова – просто сюрприз! – вскричал Майкл, и усомниться в его искренности снова было совершенно невозможно. Казалось, что он пришёл в прекрасное расположение духа. Историки рядом оторвались от своей степенной беседы и удивлённо повернули головы в поисках нарушителя спокойствия, но красавцу-мужчине было на них совершенно начихать. – Нашу новую встречу непременно надо отпраздновать! Официант! Всем шампанского! Шарлотта, надеюсь, вы не откажетесь? И… – он на секунду запнулся, глядя на меня, словно пытался вспомнить моё имя, и, наконец, продолжил, – …и ваша подруга к нам присоединится?..
Понятно, значит, как меня зовут, он снова забыл. Или просто пропустил мимо ушей.
Может, всё же стоило послушать советов мамы и Теи и отнестись к своему внешнему виду менее наплевательски, чем обычно? Или толку от этого никакого бы не было по той простой причине, что на роль прекрасной принцессы я в принципе не гожусь?
– Благодарю вас, но я предпочла бы подождать с алкоголем до ужина, – любезно отказалась Шарлотта. Я слабо улыбнулась, подумав, что подруга и здесь оставалась верна себе: всегда поступать так, как считает нужным, и ни один мужчина, будь он хоть тысячу раз романтический герой, не заставит её пойти у себя на поводу. Вот я бы такому мужчине вряд ли смогла бы отказать.
Но Майкла её заявление нисколько не огорчило.
– Но в таком случае вы не откажетесь со мной потанцевать?
– Конечно, – Шарлотта бросила на меня быстрый виноватый взгляд, и тут внезапно подала голос спутница Майкла, которая до этого момента молча стояла позади него и никак не привлекала к себе внимание:
– Мы ещё должны поговорить с Аланом, помнишь?
– Успеем, Роуз, – легкомысленно отозвался тот, беря за руку Шарлотту, и они вдвоём двинулись в центр зала, обходя прочих гостей, пока я в изумлении глазела на даму, внезапно опознав в ней вчерашнюю тётку в платке и дождевике.
Та вдруг усмехнулась, и я поняла, что ей было прекрасно известно, о чём я думаю. Потом, надменно кивнув мне, она растворилась в толпе гостей.
Ну и ладно.
Рассудив, что стоять здесь в одиночестве нет никакого смысла и смотреться я буду глупо, я решительно отлепилась от стены и отправилась было на поиски Алекса и Мартина, но не успела пройти и пары шагов, как меня окликнул знакомый громкий голос:
– Мисс Эшфорд! – вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела, как ко мне приближается, лавируя между гостей, высокий Алан Маршалл – как Гулливер среди лилипутов. Для этого торжественного собрания его голос звучал слишком громко, но его самого это нисколько не смущало. – Я очень рад, что вы приняли приглашение!
Он широко, дружелюбно улыбался, так что у меня и в самом деле возникло впечатление, что он ждал моего прихода. И хотя я знала, что это не так, мне всё равно было приятно.
– Спасибо, мистер Маршалл, – улыбнулась я.
– И почему же вы стоите здесь одна? – строго вопросил он. – Молодым красивым девушкам не следует скучать в одиночестве!
